Прятки
6 августа 2022 г. в 15:53
Она спряталась. Умело, старательно, затаилась под самой крышей, взобравшись по основательному книжному шкафу, оттуда — перескочила на балку, уцепилась руками и подтянулась ещё выше. Здесь едва хватало места для ребёнка, и Тали затаилась, слыша, как колотит по крыше над самой её головой частый дождь.
Когда дверь открылась, она уже тихонько сидела в своём укрытии, следя за входом. Здешние раздвижные двери издавали узнаваемый шум, поэтому нельзя было передвигаться из комнаты в комнату незаметно.
В который раз Тали похвалила себя за находчивость. Тут её точно найти не получится! Они с отцом играли в прятки часто и у него уходило время, чтобы отыскать её, хотя иногда ей казалось, что он ей подыгрывает.
Порог пересёк Фуджин. Стоило признаться, что Тали действительно его удивляла. Она умудрялась забираться в такие места, которые ему и в голову не приходили, и пользовалась своими скромными габаритами. Он, конечно, знал, где она, слышал тихое дыхание и биение маленького сердца, но пока усердно делал вид, что ищет. И почти чувствовал на себе довольный детский взгляд.
Он старательно осмотрел все углы, заглянул под низкие письменные столы, давая Тали насладиться каждой минутой своего маленького торжества. Она в своём укрытии светилась довольством. Небесный Храм, показавшийся ей сначала немного пугающим, оказался просто лучшим местом для пряток!
Она зевнула, на миг прикрыв глаза, а когда открыла, то поняла, что Фуджин смотрит прямо на неё. Его глаза улыбались. Белые, как молоко, как снег, как туман, как звёзды из маминых рассказов — глядели прямо на неё, и Тали поняла, что попалась. Она фыркнула и подпёрла щёку рукой.
— Всё равно нашёл.
— Да. Но ты нашла отличное место. Спускайся, я тебя поймаю.
Фуджин протянул руки, и Тали, аккуратно спустившись на балку пониже, спрыгнула вниз.
Короткое мгновение падения, когда детское сердце трепещет, прервалось быстро, Фуджин поймал дочь и устроил её на сгибе своего локтя. Он видел, что долгий день её утомил, но пока не настолько сильно, чтобы можно было отправлять неугомонного отпрыска спать. А значит, стоило занять её чем-то ещё. Но пряток на сегодня, наверное, достаточно — за неполный день они успели побывать почти во всех уголках Небесного Храма, и у Фуджина не было желания выковыривать ребёнка из кладовой или общей купальни.
— Снова дождь, — Тали протянула руку, когда они выбрались наружу, поймала несколько холодных капель, но быстро потеряла к ним интерес. Затянувшийся летний вечер стал тёмным из-за обступивших Храм грозовых туч.
— Он тут частый гость, — вздохнул Фуджин, сворачивая к одной из закрытых галерей. Стоило добраться до церемониального зала, который в основном использовали для отдыха или собраний, а оттуда дойти до своих покоев.
— Это из-за дяди?
— Да, из-за него. Он жил тут так долго, что погода сильно связана с его состоянием или мыслями. Даже если он этого не хочет.
Тали кивнула, но больше ничего не сказала и зевнула снова. Шум дождя и грома навевал сонливость, да и её энергия уже заканчивалась. День, наполненный впечатлениями, подходил к концу, и девочка чувствовала себя уставшей.
Когда они оказались в церемониальном зале, Тали осмотрелась. Приглушённый свет здесь не скрывал причудливых фресок, на которые девочка с интересом глядела. По стенам вились сплетённые в чудном танце драконы — воплощения Старших Богов. Она проследила взглядом за изгибами чешуйчатых тел, яркими красками гребней, устрашающими клыками… и нашла их странными и больше похожими на змей.
Она задумчиво нахмурилась и молчала, пока Фуджин не остановился у обширного очага, который сейчас едва тлел. У него, поджав под себя ноги и опираясь локтем на низкий столик, сидел Бо Рай Чо. Поймав на себе предупреждающий взгляд Фуджина, он осторожно убрал флягу под стол, пока Тали не успела её заметить.
Они вежливо поприветствовали друг друга, и Тали задержала взгляд на мастере, а потом снова вернулась к созерцанию фресок — те казались невероятно интересными.
— А почему тут нарисованы змеи? — наконец, спросила она, оглядываясь.
— Это не змеи, — с насмешкой поправил её Бо Рай Чо. — Это священные драконы, в которых превратились Старшие Боги. Прекрасные могучие создания.
— О! — девочка оживилась. — Как мама!
Бо Рай Чо бросил удивлённый взгляд на Фуджина, но тот ничего ответить не успел, потому что Тали продолжила:
— Но у них нет крыльев. А у мамы есть. И чешуя очень красивая. И хвост. А они как будто полностью состоят из хвоста.
Она задумчиво нахмурилась, разглядывая тёмного дракона с ярким синим гребнем, переходящим в гриву.
— А у этого волосы похожи на мамины, — проговорила она, наконец. Для Тали мать была самым красивым созданием на свете, но с каждым её словом осуждения и непонимания в глазах Бо Рай Чо становилось всё больше.
Снова же Фуджин не успел ничего ответить, потому что мастер заговорил в ответ:
— Это замечательно. Наверное, она прекрасный величественный дракон, чьи крылья могут заслонить небо.
— Да! — радостно подтвердила девочка. — Она очень большая и очень сильная! И тёплая! Мама сказала, что подарит мне чешуйку, когда вернётся. Но иногда она пугает людей. Когда они её злят, она рычит.
Фуджин не был телепатом, но по взгляду мастера видел, насколько он потрясён и разочарован. Одно дело — любовь к ящерицам как к очаровательным питомцам, а совсем другое нечто подобное… с живым драконом! И с потомством от него!
О том, что успело нарисовать воображение Бо Рай Чо, не стоило и говорить. Он, конечно, уважал чужие вкусы и уважал богов, которым служил, но такого ужаса принять не мог, хоть и постарался оставаться невозмутимым.
— Но это только когда она дракон, — пожала плечами Тали. — А когда она человек, то чешуи у неё нет. И крыльев тоже. Но она всё равно самая красивая.
Кажется, она услышала, как Бо Рай Чо с облегчением выдохнул, но не придала этому значения и прошлась вдоль стены, оставив отца и мастера рядом.
— То есть… человек? — тихо уточнил Бо Рай Чо.
— Почти. Но явно не то, о чём ты подумал.
Он фыркнул и поскрёб в бороде, сконфуженно признавая, что допустил весьма крамольные мысли.
— Что поделать, друг мой, ты очень много времени провёл среди смертных, а современные нравы порой ужасают, — проговорил он в своё оправдание, и Фуджин только покачал головой. При всём уважении, что было между ними, Бо Рай Чо был одним из немногих, кто мог говорить неприятные вещи настолько прямо. Да и Фуджин был ему действительно больше другом, чем кем-то ещё.
— Я бы не хотел говорить о её матери сейчас, — тихо признался Фуджин. Он был встревожен больше обычного, когда речь заходила о ней, и не хотел показывать свои тревоги при дочери. Та как раз вернулась к ним, и Фуджин снова улыбнулся Тали со всей своей безмятежностью, которая пока обманывала её.
— Тебе уже пора ложиться спать, поэтому давай вернёмся сюда завтра, если захочешь, хорошо?
— Я пока не хочууууу… — она зевнула, чем себя и выдала. — Ну ладно, совсем чуть-чуть хочу спать. Но я ещё многое не посмотрела.
— У нас ещё будет время, — заверил её Фуджин. — Так что не переживай. Пойдём.
Она схватилась за его руку и они миновали церемониальный зал, чтобы подняться вверх по закрытой лестнице и оказаться у одной из площадок, за которой начинался новый подъём, упирающийся в широкие двери. За ними располагались покои братьев.
Ливень стоял практически стеной, и Фуджину пришлось потоком воздуха отгонять назойливые капли. Сам он промокнуть не боялся, но Тали божественным иммунитетом не обладала, поэтому о её здоровье он беспокоился. Конечно, её не взяла бы большая часть болезней, но…
В фойе было темно и только частые вспышки молнии освещали пространство. В такие моменты казалось, что по стенам пляшут причудливые чёрные тени, но растворяются во тьме и там продолжают свой путь.
Они поднялись по лестнице и вскоре оказались в тускло освещённых комнатах, которые занимал Фуджин. Тали почти клевала носом на ходу, но стойко держалась, чтобы не уснуть. Для неё это был долгий и насыщенный день, который почти закончился. А завтра будет новый и она всё-всё осмотрит, везде побывает. А потом они вернутся домой и мама тоже вернётся, и…
Фуджин заметил лишь, как она прижалась щекой к столику, за который присела, и сонно засопела. Про себя он только выдохнул и, осторожно переодев ребёнка в пижаму, уложил в постель, оставив рядом обожаемого дочерью змея. Та, не просыпаясь, обхватила его руками.
Фуджин тихо задвинул перегородку алькова, в котором была разложена постель, а сам вышел на крытую террасу, за которой начинался крошечный сад, почти висящий над пропастью. Ливень хлестал, приминая листья и травы, заставляя воду в небольшом каменном бассейне кипеть и пузыриться.
В такие моменты, как этот, Фуджин ощущал спокойствие на грани с опустошением. Он смотрел и смотрел на дождь и всё не мог отвести взгляда. Здесь его тревоги за судьбу и будущее Тали становились сильнее. Он не знал, какой она вырастет, не хотел решать что-то за неё, но, как и любой родитель, беспокоился, не желая, чтобы она переживала боль, потери или предательства. Фуджин хотел её уберечь от всего, хоть не знал, как, и боялся задушить дочь своей опекой. Найти золотую середину было невероятно трудно, но он знал, что его ждёт.
Фуджин услышал шум раздвижной двери и поспешно обернулся. У входа на террасу стояла Тали, закутавшаяся в утащенное с кровати одеяло, и сонно тёрла глаз.
— Ты почему не спишь? — спросил он, приближаясь, но Тали только протянула к отцу руки.
— Хочу послушать дождь с тобой.
Фуджин замер, а потом кивнул.
— Хорошо. Иди сюда.
Он сел на самый край террасы — дождевые капли падали лишь в полуметре от него, — и усадил рядом Тали, всё ещё закутанную в одеяльный кокон. Она привычно и доверчиво прильнула к тёплому боку отца и снова закрыла глаза. В отличие от Фуджина, тревоги не трогали её. Ей ничто не было страшно, пока она была рядом с отцом, которому доверяла во всём и знала, что он всегда её защитит.
Дождь продолжал хлестать.
