Моя Кесем

Внимание! В данной части описаны сцены насилия и жестокости. Читайте с осторожностью :)       Серый кардинал или новый союзник?

***

      Временный ступор пришлось нарушить мне. Подхватив Кесем на руки, не обращая никакого внимания на гримасы ужаса на лицах госпожей, я молча уложил ее на кровать, крича:       - Зовите лекаря! Быстрее! - Гевхерхан не могла пошевелиться, в то время, как Атике быстро выбежала за двери. Кесем держалась за низ живота, корчась от боли, а меня бросало то в жар, то в холод. Я не знал, чем помочь любимой. Сердце бешено колотилось, мне даже казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди.       Через пару минут в покои ворвались лекарь и Атике султан. Женщина бросилась к султанше, осматривая ее. Я же встал в стороне, до крови закусив кулак, чтобы хоть немного успокоиться. В порыве эмоций я даже и не заметил, с каким уважением на меня смотрела Атике. Гевхерхан с разочарованием глядела на маму. Видимо, идол идеальной и честной валиде рухнул в глазах хрупкой натуры ее дочери.       Лекарша оторвалась от госпожи, жестами подзывая подглядывающего Хаджи. Как выяснилось, старый плут отлично знал язык жестов и стал нам переводить слова лекаря:       - Кёсем султан, все в порядке…крови нет, с ребенком все хорошо. Но вам нужно стараться вообще не нервничать, иначе вы рискуете его потерять. - склонив голову, он неловко посмотрел на меня и дочерей Кесем. Затем удалился.       Лекарь дала несколько снадобий, показав жестами, что их нужно пить все сразу. Я кивнул ей, сунув в руки мешочек с монетами.       После ухода лекаря я вновь примкнул к постели возлюбленной, стоя на коленях и поглаживая животик. Для меня сейчас стерты все рамки и границы, было совершенно плевать на то, что подумают госпожи.       - Мама…я…я не ожидала от тебя такого предательства. - Гевхерхан в слезах выбежала из покоев, в то время, как Атике подсела с другого края, взяв мать за руку. Она приложила ладонь Валиде к своим губам, со слезами прошептав:       - Простите меня, Валиде. Я не ожидала, что у вас действительно все серьезно. Решила, что вы на почве своей вседозволенности решили упасть на самое дно и…заиметь связи с пашами. Но, как вижу, вы верны лишь одному паше… - Я не совсем уловил логику, но был крайне рад, что на одного врага у нас стало меньше.       Кесем понимающе кивнула, погладив свое дитя по щеке, затем приобняла. Я с облегчением выдохнул.

***

      Густые клубы пыли вздымались ввысь от множественных пар копыт. Топот и гул, металлическое лязгание и ни одного голоса. Так началось наше спокойное и доброе утро. Вернее, я уже не спал, а моя милая госпожа мирно посапывала на моей груди. Я как обычно размышлял, думал, простраивал планы и маршруты в нашу счастливую жизнь. Резко, словно наваждение, цунами или раскат молнии, в покои ворвались стражники. Их было больше одного десятка. Я недоуменно подскочил на постели, случайно разбудив госпожу.       Среди этой толпы на середину покоев вышел повелитель. Он смотрел мне прямо в глаза. Лицо его было ровным, не выражающим ничего. Затем последовала усмешка и жесткий, грубый, словно заржавевшая петля на двери, голос:       - Схватить Кеманкеша пашу и доставить в темницу дворца! - Я не успел даже подняться с постели, меня просто выволокли на пол, заламывая. Кесем бросилась на руки повелителя, слезно умоляя отпустить меня. Она кричала и плакала. Затем глухой удар, в глазах все поплыло и я отключился.

***

      Какая невероятная свежесть и легкость. Пахнет сладкими садами, свежим ветерком и знойным летом. В лицо бьют яркие лучики оранжевого солнца. Вокруг изумрудное поле, усыпанное всеми возможными цветами радуги. Впереди густые заросли райского сада с экзотическими фруктами. Впереди я вижу силуэт. Белый, расплывчатый и искрившийся. Я делаю шаг, чувствую, как мои босые стопы утопают в росе, в мягкой и шелковой траве. Я приближаюсь к силуэту и вижу своего ангела - мою Кесем. Она стоит с распростертыми объятиями, по ее телу и рукам струится изящная легкая белая ткань. Легкость буквально висит в воздухе, впивается дыханием в грудь, заставляя чувствовать себя словно птицей в небесах. Я тяну руки к своей музе, но не могу коснуться. Мир вокруг меркнет, все расплывается, исчезая черными пятнами.       Я открываю глаза от очередного удара. Синан паша, которого поставили меня допрашивать, бил нещадно. Помещал тонкий прут в раскаленные угли, затем бил им меня по спине. Металлический привкус крови во рту, пот и запах гари - запах жженой одежды и мяса.       После очередного удара и моего полуживого вскрика, я еле открываю глаза, видя окружающую обстановку. Темная камера, без окон. Я подвешен за руки к потолку, едва достаю до пола. Мой каратель замахивается вновь, но удар не последовал.       - Очнулся, ага. - его голос звучит тихо, зловеще. - Позарился на главную султаншу? Губа не дура. Теперь за твои любовные похождения и ей не сладко.       Он расплылся в ехидном смехе, словно свинья. Я сжал челюсти до скрипа и боли, подумав о том, что могут сделать с Кесем и нашим ребенком. Вновь пронзающий удар, но я не издаю и звука, лишь тяжело дышу, пытаясь ухватить как можно больше воздуха.       В голове роились мысли: что с Кесем? Что будет со мной? Почему не убили сразу? Для чего пытают? Кто нас сдал?       Тихий скрип тяжелый двери отвлек от раздумий. Синан паша склонился и через мгновение показался повелитель. Он, словно оголодавший хищник, кружил вокруг меня, не сводя жесткого взгляда. Затем, молча и резко сам схватил прут, начав со всей силы хлестать им меня. Я молчал. Терпел и молчал, обливаясь кровью и потом. Спустя дюжину ударов, он отбросил прут, хватая меня за грудки.       - Кто?! Скажи мне, кто дал тебе такую уверенность?! Может сам Аллах?! Скажи мне, откуда ты питаешь такую дерзость?! - мощные кулаки прилетали мне по лицу, заставляя трепыхаться, словно марионетка на ниточках. Спустя несколько ударов я вновь отключился, погружаясь в небытие.       Только теперь я не вижу райских садов. Вокруг багровые тучи, кровь, хлеставшая отовсюду. Впереди так же стоит моя госпожа, правда, уже на коленях. По щекам ее льются горькие слезы, платье пропитано кровью, а над головой блистает лезвие меча, который держит повелитель. Он молча смотрит на свою мать, не питающий к ней ни капли сочувствия. Я бегу к ней, кричу остановиться палачу, но вновь проваливаюсь, возвращаясь в реальность.       Меня окатили ледяной водой, чтобы привести в чувства. Мы вновь лишь вдвоем в душной камере. Синан паша отошел к стене, тяжело дыша, глядя на меня ожесточенным взглядом.       - Вот он, твой конец, Кеманкеш. Как я давно о нем мечтал. А самое сладкое, знаешь что? - подойдя ко мне, он мертвой хваткой схватил меня за волосы, заставляя смотреть в глаза. - что твою смерть тебе дарую я.       - Ты был собакой…и сдохнешь…как собака, - давясь кровью и едва дыша, прошептал я.       - шипи, шипи, гадюка. Не долго осталось… - дверь резко распахнулась и в пашу полетела меткая стрела. Прямо в сердце.       Он свалился замертво, а я, с трудом подняв голову, удивленно уставился на своего спасителя.       Вернее сказать, спасительницу. Она ловко обошла труп паши, щелкнула пальцами и ее прислужник освободил меня от кандалов. Я не смог устоять на ногах, но они ловко подхватили меня за плечи и вытащили на улицу.

***

      Темная ночь ударила в лицо тихим и спокойным ветром. Звезды, словно тысяча маленьких светлячков, мерцали в небе. Вокруг зловещая тишина, даже птицы молчали, затаившись и с замиранием сердца, наблюдая за происходящим. Я свалился на колени, уставившись в звездное небо и дыша полной грудью. Мы были за пределами дворцовых стен, в уютном месте, скрывающимся за густыми деревьями и кустами. Небольшая лужайка.       - Спасибо… - сорвалось с моих уст. Она подала мне воды, а я с жадностью стал пить, пропуская капли на разорванную рубаху. Раны были по всему телу, поэтому я даже не мог сказать, где конкретно болело. Это было одна сплошная боль.       Атике султан с пониманием кивнула мне, щелкнула пальцами, приказывая евнуху дать мне одежду. Я облачился в какую-то накидку, прикрывающую меня с ног до головы.       - Аслан ага отвезет вас в одно место. Валиде…ждет вас уже там. - я оживился.       - что с ней? Она в порядке?! - Атике кивнула. - А…       - Ваше дитя тоже. Брат не посмел ее тронуть. Лишь молча махнул рукой и ушел. Мама приехала во дворец следом за ними, нашла меня и попросила помочь. Никто не в курсе, что я с вами за одно. Надеюсь..       - ни одна живая душа не узнает. Можете на меня положиться.       - Благодарю… Кеманкеш паша, будьте осторожнее. Вокруг много тех, кто с виду вроде бы готов и жизнь за вас отдать, а в итоге сам отдает в лапы Азраила. Гевхерхан султан сдала вас моему брату-повелителю. - она с горечью произнесла последние слова, опуская взгляд.       - Ее можно понять, как и вас раньше. Она равнялась на мать, считала своим идолом. Верх верности, силы и честности.       - Нет, не сравнивайте нас. Как бы я не бесилась от того, что спустя столько лет моя валиде вновь полюбила кого, кроме отца, я никогда бы не рассказала об этом падишаху. Моя мама не виновата. Она тоже имеет право на чувства…       Я с одобрением и поддержкой положил свою ладонь на плечо госпожи. Возможно, мы видимся в последний раз. Она так же преданно и с надеждой посмотрела мне в глаза. Аслан ага повел меня к лошадям.       Мы неслись галопом по извилистым дорожкам холмов Стамбула. Наши черные накидки развивались на ветру. Мои раны ужасно болели, но я продолжал терпеть. Над головами было лишь звездное небо и одинокая луна, освещающая нам путь.       Мы мчались среди густых зарослей, высоких сосен и витиеватых тропинок. Наконец, наши скакуны вынесли нас на огромную поляну, посреди которой стоял дом. Каменистый, со вставками из темного дерева. Из трубы валил дым, а в окошках горели оранжевые огоньки. Аслан ага посмотрел на меня и кивнул, указывая, что дальше я сам.       Я слез с лошади, прихрамывая и сопя, прошел к двери. Прислушался.       - Нет, Хаджи ага, я не могу больше ждать. Они уже должны были прибыть. Почему так долго? А если у Атике не получилось усыпить дворцовых стражников? - Я слышал взволнованный голос Кесем. Что-то бурчал Хаджи ага, наверное, успокаивал.       Жалея сердце моей госпожи, я, не медля больше ни секунды, открыл дверь, врываясь внутрь. Любимая тут же бросилась на шею, рыдая и не веря своим глазам. Я молча обнимал ее, терпя боль от прикосновений.       Не стесняясь старого аги, она расцеловывала мое лицо, аккуратно обходя каждую ранку. Нежные ладони гладили мои щеки. Я утирал большими пальцами ее слезы, шепча, что все хорошо и Аллах нас миловал.       - Если бы я потеряла и тебя… мое сердце бы умерло, превратилось в камень. - Я тяжело вздохнул, вновь прижимая госпожу к своему сердцу.       Трудности еще были впереди, но нам удалось сбросить с хвоста надоедливого ангела смерти.       Когда мы остались вдвоем в наших покоях, я предстал перед Кесем, скидывая накидку со своего тела. За спиной услышал лишь истошный вздох. Госпожа зажала себе рот руками, глядя на мои глубокие раны с ужасом. На спине было два рваных рубца, словно у меня вырвали крылья. Ее дрожащие пальцы коснулись моей кожи. Я лишь едва дернулся. Болели даже здоровые участки, не давая спокойно дышать.       Не говоря даже слова, она взяла тряпки и настойку, промачивая мне раны.       - Милая, не нужно…не гоже тебе этим заниматься. Пускай Хаджи ага поможет. - она лишь помотала головой, продолжая. На ее глазах появлялись слезы, но она не давала себе плакать, утирала их, упорно продолжая обрабатывать ранки. На лице играли эмоции злости, сожаления, какой-то доли вины. Я коснулся большим пальцем ее подбородка, заглядывая в глаза. - Не вини себя, ты не виновата, слышишь?       Моя милая госпожа разрыдалась, утыкаясь в мою шею лицом. Я крепко обнял ее, поглаживая по волосам, прекрасно понимая все чувства. Ее душа болела от жестокости ее сына. Она была напугана. Она едва ли не потеряла меня. Моя ладонь легка на ее животик и я прошептал.       - главное, что вы целы и вам ничего не угрожает…