Зависимости

После пары Вероника судорожно скидывала канцелярию в недра объёмной сумки, чтобы успеть добраться до другого корпуса, по пути забежав в деканат. Расчёты, производимые в голове, могли вполне оформиться в научный труд по математике. На заднем плане, в виде бесящей приставучей мелодии, проигрывалась мысль, что придётся вновь существовать с мадридским мудаком в одном измерении. Она аккуратно спустилась, чтобы выйти из аудитории. - Привет, зайка, я с тобой не успел поздороваться, моя вина, извини, - слова произнесены с самыми искренними эмоциями на свете. - Как дела? Мы с тобой давно не виделись, я скучал. Он сделал попытку обнять, но тут же передумал, наткнувшись на изумрудные шипы, легкоразличимые в её глазах. «Господи, пожалуйста, дай мне терпения, чтобы не убить этого … человека. Зайка, серьёзно?! Он только что приравнял меня к батальону своих б*дей?!» — мысли не отражались у Ники на лице. Она владела этим навыком практически с пелёнок. Её мир требовал, и она легко ему соответствовала. Вероника отыскала в запасе самую милую улыбку. - Привет, Алёшенька, - произнесла девушка, задержавшись на букве «л». - Да, действительно давно, кажется, ты находился на оздоровлении в одной из клиник Швейцарии, а потом сразу в чужую страну и университет. Бедняжка! Мне говорили, там не очень хорошо относятся к… ну, ты знаешь… порочным. Я надеюсь, сейчас всё в порядке? Ника невинно захлопала ресницами. - Да, спасибо, всё отлично, как видишь. Там неплохо, вот только мне тебя очень не хватало… Особенного твоего сладкого мурлыканья мне на ушко, как тогда в каком-то баре в Праге, я даже не помню его название... - это была бесстыдная ложь, но сказанная так уверенно, что даже Вероника на секунду засомневалась в своём душевном здоровье. Бар был, но никакого «нежного мурлыканья» и в помине! Лишь гневные попытки запихнуть неподъёмное Ларионовское тело в такси и отвезти в отель, потому что мальчики повеселились на славу. Окружающие с интересом вслушивались в беседу и совсем не спешили по своим делам, ловили каждое слово. Можно смело ставить на то, что подробности разговора завтра будет знать весь университет и с интересом разбирать предложения на слова, чтобы найти новый повод для сплетен. - Прага? Хорошая, наверное, тогда трава, - она сказала последнее слово театрально шёпотом, - была, раз моё раздражённое «Ларионов, найми уже наконец носильщиков для своего тела», ты принял за мурлыканье. А я даже спасибо не услышала, вот она безотцовщина во всей своей красе! – сказала и почувствовала, что слегка перегнула палку. Вероника с остервенением дикойкошки накидывалась на любого, кто бросал тень на её репутацию. Вся жизнь была посвящена созданию образа истинной леди. Ничего лишнего или, упаси господь, пошлого. Только театры, галереи и никакого современного искусства. Дорогие рестораны и приёмы. Всё обдумано и отмерено начиная с выбора книги для прочтения, заканчивая длинной юбки и высотой каблука. Она пыталась доказать всему миру, что хорошие манеры всё ещё must have в современном высшем обществе. А стервятники мигом разнесут по всему вузу, что занималась неизвестно чем с Ларионовым. Не могла допустить, чтобы одним словом он разрушил всё, что строила так упорно. Вероника увидела в глазах оппонента боль, и внезапно сама почувствовала некое подобие отголоска в своей душе, но лишь на секунду, затем жалость сменилась торжеством: она смогла найти уязвимое место и потоптаться по нему каблуками. Губы расплылись в злорадной улыбке. Она слегка наклонила голову и подняла бровь, как бы спрашивая: «Что неприятно?». Затем изящным движением подхватила сумочку, небрежно брошенную на парту, и фирменной походкой вышла из класса с высоко поднятой головой и чувством полного удовлетворения.

***

Шоколадные волны шелковистых волос покачивались в такт её движениям, и Лекс на несколько секунд отвлёкся от мрачных мыслей, на пару коротких мгновений забыл, что красавица, которой сейчас любуется, не отрывая глаз, только что попрыгала на его главной уязвимости. А когда точёная фигура скрылась за поворотом, Ларионова обдало холодным душем злости. В первую очередь на себя, за то, что поплыл с одной фразы. Звонок телефона вывел из раздумий, и Лекс с удивлением отметил, что стоит посреди холла первого этажа. Он взял телефон и, взглянув на дисплей, ответил: - Привет, Тоха! Я в универе возле фонтана, - по огромному почти пустому залу разнеслось эхо. - Ты не представляешь, как странно это слышать от тебя, мэн. Сейчас спущусь. -Давай, - Лекс усмехнулся. Через несколько минут в фойе показался тот, кого бы несколько веков назад назвали «молодой повеса», Вероника едко называла его стиль сутенёрским, а парень всего лишь подчинил классику образу жизни. Лекс делился впечатлениями с другом, раскуривая сигарету рядом со зданием университета, как водится, прямо под табличкой «НЕ КУРИТЬ». - Как тёлки? Что наша снежная королева? - Тёлки - ничего особенного, даже нечего выбрать. А снежная королева… Бро, она меня уделала! Упомянула отца… сука! А я как лох уши развесил! - Ты что, не знаешь, с кем имеешь дело? Победа отгрызёт полбашки того, кто… Бл*, как это, покусится на её репутацию… Но ноги у неё шикарные! Ларионов усмехнулся и поправил классические RayBan, а потом призадумался, затянувшись. - Вот за свои длинные ноги она и поплатится, - сказал он на выдохе. Антон непонимающе качнул головой. - Помнишь «Ночь огней»? - Ну, как тебе сказать… Тут помню, тут не помню, - в голове Антона начали лениво всплывать отрывки и вместе с одним из них он понял, куда клонит Лекс. – Да ладно? - Да, да, да, именно то пьяное затмение нашей «Мисс Идеальность». Скажи мне, что у тебя есть видео. Антон кивнул и широко улыбнулся. «Расплата – жестокая тварь, зайка», подумал Лекс и затушил сигарету.