Зависимости

Девочка с глазами из самого синего льда

      Ей всегда было скучно. Сколько себя помнила, ничто не могло завладеть вниманием надолго. Все вокруг твердили, что скука не повод заниматься самоуничтожением. Следом она спрашивала, почему. Никто до сих пор не дал вразумительный ответ. В общем, как говорится: думайте сами, решайте сами, курить или не курить. Большая комната пентхауcа в центре города тонула в сизом дыме, музыка врывалась в сознание, замещая басами все мысли. При большом желании можно напрячь глазные нервы и разглядеть обстановку: неприлично дорогая мебель, выполненная, естественно, на заказ и расставленная по вкусу архимодного парижского дизайнера, плазма и стереосистема, за которую вас прокляли бы соседи, если бы не звукоизоляция. Однако симпатичная миниатюрная блондинка в лёгком платье, длина которого по праву считается неприличной, всегда задумывалась о другом: если её захотят здесь убить, никто не придёт на помощь. Страшно. От пугающих мыслей хорошо избавляют танцы на гладкой поверхности изящного кофейного столика в нетрезвом состоянии. Ей, в принципе, не нужно было спасение, ведь мы все знаем, что его не существует для плохих девочек. Да и зачем оно им? Они устроили себе рай здесь, на Земле и прекрасно существуют в нём от прихода до прихода. О том, что происходит между, предпочитают не вспоминать.       Песня сменилась. Анжелика спрыгнула со стола и приземлилась на диван рядом со смазливым мальчиком. Он тут же угостил дозой «счастья». Всего один вдох, и глаза блестят так, словно вместо них вставили алмазы из папочкиных шахт. Откинулась на спинку дивана, сделав огромный вдох, и медленно выдохнула. Через секунду ощутила чужие пальцы, сжавшие запястье. Они куда-то тянули, а она даже и не подумала сопротивляться. Снова оказалась над бренным миром и отдалась музыке. Вот так просто, игнорируя внешний мир, прибегая к помощи различных препаратов, стирается реальность. Стирается давно и успешно. Настолько, что отец больше не устраивает грандиозных головомоек и не запихивает в клиники, пока дочурка соблюдает минимальные правила и не нарушает границ, начертанных папочкой. Они весьма и весьма чёткие: появляться в адекватном состоянии на нужных светских раутах и посещать время от времени университет, сдавать сессию. В общем, сохранять чисто внешние приличия, в остальном молодая особа вольна делать всё, что её душеньке угодно, чем она успешно и занимается.       Лика ушла из душной комнаты. Оказалась в коридоре, где остановилась у зеркала, чтобы поправить испорченный макияж. Находясь на стадии подкрашивания губ, девушка услышала трель мобильного. - Да, папочка. - Где тебя черти носят? Анжелика улыбнулась. Ей так нравилось доводить отца до белого каления. - Ты правда хочешь знать? - Да! - рявкнул Сергей Николаевич, - потому что ты должна быть на дне рождении компании. - Я там буду, - сохраняя спокойствие, ни капельки не испугавшись тона отца, пропела       Лика и отсоединилась. – Чёрт! - выругалась в слух. – Совсем забыла про дурацкий др!       Она выхватила кожаную куртку из вороха верхней одежды на вешалке и ушла по-английски.       Пока ждала такси на свежем воздухе задумалась. С ней это происходило нечасто. Мыслительным процессам Анжелика предпочитала легкость и простоту суждений, к чему, несомненно, располагал цвет волос. Так вот, поняла, что со смерти мамы прошло довольно много времени, но она всё ещё, словно по инерции, живёт в состоянии, когда кажется, что если остановиться, то тоска по любимому человеку затопит, и не выплывешь. В самом начале все «радости жизни» были опробованы, чтобы привлечь к себе внимание отца, ушедшего с головой в работу и напрочь забившего на дочь, но сейчас Лика знала, что срослась с таким образом жизни. Теперь даже отец никак не реагирует на её отсутствие ночью и только по сладковатому запаху, иногда просачивающимся из комнаты в коридор, узнаёт, что дочь дома. Приехало такси и дымом из выхлопной трубы в миг разъело все мысли.

*** Девочка, с которой выигрыш — пустяк

      Ей никогда не было скучно. Цель по завоеванию мира была предустановленной программой. В детском саду измеряла свой успех ролью в сезонном утреннике и рисунком в центре выставки. Сейчас – статусом Мисс Университет и научными работами на первом месте международных конкурсов. Единственное, чего боялась, - редкие минуты свободы: была велика вероятность задуматься о ценности завоёванных статусов. «За что мне всё это?» Самый идиотский вопрос в мире пришёл в голову, когда шатенка зашла на кухню своей квартиры. Возле узкого окна в пол голое худощавое женское тело что-то высматривало в холодильнике. Проблема в том, что Ника не знала, кто она, зато понимала, как сюда попала. Жить с будущим мужем в одной квартире оказалось не так просто. В последний день лета она обручилась с первой любовью. Счастье, бабочки и розовые сопли. Слишком просто. Афера, деньги и амбиции. Вот, что хорошо описывает её жизнь. Оболенская была из тех, про кого за спиной говорят: «Да с ней всё понятно, папочка проплатил!» и лебезят при личном общении. Редко такое слышала в подростковом возрасте, но задевало страшно. Со временем желание доказать всему миру, что сама может быть первой во всём трансформировалось в больную потребность и невозможность отпустить вожжи хоть от одной сферы жизни. Так и оказалась на собственной кухне с неизвестной обнажённой девушкой.       Чтобы сообщить о своём появлении, Ника швырнула на обеденный стол толстый конспект по литературе двадцатого века. Двойная польза: избавилась от части раздражения и испугала девчонку. - Ой! – смущённо выпалила голая.       Вероника молча дошла до кофемашины. Та, поддавшись прикосновению тонких длинных пальцев, начала издавать мурчащие звуки. И кошку не надо заводить. Ника выглянула в окно, где серые тучи завладели столицей, угрожая горожанам дождём. В который раз за утро прокрутила в голове расписание на день: универ, зайти в деканат, сдать сочинение, встреча с научником, репетиция, спортзал, дописать работу, встретиться с декоратором. Чёткий план, де-юре, должен был спасать от ненужных размышлений про ценность бытья (считала, это досталось от мамы - балерины, творческой натуры), де-факто, загруженный до нельзя день плохо сказывался на моральном состоянии. Ника, естественно, это отрицала. Кофемашина сообщила о готовности человеческого топлива. Вероника перелила кофе в термостакан и закрыла крышку, а после заметила, что в помещении находится одна. А был ли мальчик?       До университета, как и сотни раз до этого, довёз водитель. Очень узкому кругу людей могла доверить свою жизнь. Поняла это давным-давно, когда появилась возможность ежедневно в одно и то же время отдаваться в руки будущего мужа. В тот момент словила хайповую нынче паническую атаку. При всей любви к моде, повторять не хотелось.       Как только невысокий каблук коснулся плитки перед входом на лицо автоматически опустилось средство защиты: искусная имитация счастливого, снисходительного лика любимицы общества. За ней так хорошо прятались проблемы с доверием, личной жизнью и нервной системой. Этакий аналог инстаграммной маски с функционалом пошире.       Вероника переступила порог большой аудитории. В глубине высмотрела первую любовь и направилась прямо в её объятия. - Привет.       За тривиальной репликой последовал ровно такое же будничное короткое прикосновение губ. Поцелуй, который скорее привычка, чем проявление чувств. - Привет, - отозвалась любовь, сильно похожая на Джеймса Дина.       Вероника изящно и беззвучно опустилась на скамейку. - Я сегодня с утра на кухне, - мягким бархатным голосом начала она, поглаживая его по руке, - встретилась с твоей куклой.       Сидела в пол-оборота, поэтому позволила себе отразить всё недовольство в глазах. Он нагло смотрел прямо в них, делая вид, что не умеет читать. - Не переживай, милая. Она не из наших.       Ден аккуратно убрал прядь Нике за ухо. Его довольное выражение лица чертовски раздражало. Она перехватила его ладонь и крепко сжала, впиваясь ногтями в плоть. - Ты ночью её биографию изучал? - Отпусти руку, больно, - процедил он сквозь зубы.       Она повиновалась и моментально погрязла в недрах виртуального мира, где со вчерашнего вечера росло нагромождение писем вперемешку с новостями. Это позволило Истомину присмотреться повнимательней к избраннице: взглянув на неё, ни в жизни не скажешь, что спит по четыре часа в сутки, а последний месяц живёт исключительно на кофеине и собственных амбициях. – Ты придёшь сегодня на игру? - Нет, у меня встреча с научником. - Смотри, Победа, слухи поползут.       Она не успела ответить: в аудитории изменился климат, да так явно, что даже лишённая эмпатии Ника остро ощутила перемену. Голоса перешли в режим шёпота, но их стало больше. Она инстинктивно посмотрела на дверной проём. Мозг непростительно долго обрабатывал информацию, передаваемую зрением. Сначала, она поняла, почему нашла себя словно внутри улья: возле входа стоял брюнет с голубыми глазами и волевым подбородком. А что ещё нужно девушкам, чтобы неуместно восхититься? Ах, да, хорошее чувство стиля и безразмерное самолюбие. У него был полный набор. - Лекс Ларионов во плоти и без эскорта! – Анжелика появилась в дверях, одетая в ярко-красную шёлковую блузку и такого же цвета юбку, сплошь расшитую крупными пайетками. Чёрный пояс на талии и блестящие глаза стали её аксессуарами. Она привычно громко выражала свои восторги. - Что, в Комплутенсе девушки закончились? Ларионов натянуто улыбнулся, но не растерялся: одним резким движением он притянул к себе Лику, крепко обнял за талию и прошептал: - Ты слишком много времени проводишь со своей подружкой.       Уголки губ Лики поднялись. Она отстранилась и похлопала Лекса по плечу. - С возвращением в зоопарк.       Анжелику обступила парочка одногруппников и завела с ней разговор ни о чём. Девушка по привычке запрыгнула на парту и устроилась там, закинув ногу за ногу. Не переставая демонстрировать отбеленные зубы и кидать короткие фразы для поддержки разговора, Лика обернулась и сфокусировалась на Веронике.       Мозг Ники наконец идентифицировал смазливое создание, успевшее поразить очарованием большую долю девушек в обозримом радиусе. За осознанием, как из шкафа в беспорядке за рукавом кофточки, потянулся ворох из эмоций и воспоминаний. Карандаш в руке угрожающе выставил щепки из надлома посередине. - Чёрт! – вскрикнула Ника, когда обломок всё-таки врезался в ладонь.       Лекс двинулся к компании у окна, безошибочно узнав в них людей своего круга. Мельком пожав руки парням, он лениво и без явного энтузиазма окинул взглядом толпу новых обожательниц. Видимо взор наткнулся на наполненные презрением ярко-зелёные глаза, потому что он улыбнулся. Был из тех людей, у которых радость отражалась очаровательными ямочками на щеках.       Вероника зло и растерянно вцепилась взглядом в почти чёрную капельку крови, расположившуюся идеально по центру ладони. Оторвалась от занимательного занятия только, когда её окутало солёно-ванильное облако. - Ты знала, что он возвращается? – делано спокойным тоном спросила Оболенская, прожигая дыру в дорогущей рубашке Ларионова от Пола Смитта и, пытаясь скрыть рану на ладони. - Да. Любимый папочка помогал устроить его сюда. - И ты мне не сказала. - Чтобы ты съела себя ещё до его приезда? Ника промолчала. Не признаваться же, что и правда стала бы постоялицей местной психбольницы, если бы фоном к текущим проблемам было знание о его возвращении.

*** Девочка п*дец

      В последнее время ей иногда становилось скучно. Уверенным шагом зашла в аудиторию, где уже было полным-полно студентов. Уровень шума упал примерно в два раза и все взгляды сосредоточились на молодой девушке. За два года она уже привыкла находиться по эту сторону баррикад, выработала собственную стратегию и умела себя поставить. Она излучала уверенность. Настоящую, потому что поддельную студенты определяют мгновенно, и уже бесполезно что-либо предпринимать. Немаловажной частью её образа в целом был выбор наряда. Для первого знакомства Ксения Викторовна Лебедева предпочла кристально белую блузку без рукавов, вырез, которой окантован чёрной лентой, завязывающейся спереди на небольшой бант, чёрные, узкие брюки идеально облегали стройные ноги, а знаменитые классические туфли от Jimmy Choo были напоминанием о прошлой жизни. Серьги и часики из платины тоже были оттуда. Она аккуратно положила несколько пухлых папок на рабочий стол. В другой руке был большой стакан с кофе: ещё не избавилась от европейской привычки забегать в кофейню по утрам. Ксения чувствовала кожей, как каждое её движение подвергается строгой оценке, словно на экзамене, но если на проверке знаний вы получаете оценку и уходите с миром, то в данной ситуации одним неверным движением можно загубить карьеру.       Она разложила нужные вещи на письменном столе и глубоко вдохнула. Слегка улыбаясь, стала перед столом посреди подиума и начала лекцию. - Mais qui peut se flatter d'être jamais compris? Nous mourons tous inconnus. C'est le mot des femmes et celui des auteurs*, - простой, но элегантный способ привлечь к себе внимание.       В помещении стало достаточно тихо. Она тоже молчала, незаметно для них сканируя каждого на предмет заинтересованности в частности и личностных качеств в общем. Ксюша сразу же заметила резкое различие в материальном статусе студентов, и дело тут вовсе не в атрибутах роскоши, а во взгляде и манере подавать себя. - Est-ce que quelqu'un est d'accord avec cela?** – задала следующий вопрос она.       Вверх взметнулась дюжина рук. Мысленно улыбнулась, потому что вела в голове игру в интуицию. - Récalcitrants?*** – чистая формальность.       Вдруг боковым зрением заметила движение. Секунду она потратила на сокрытие удивления, а потом обратила свой взор к обладателю руки и проиграла. Тёмные, почти чёрные, глаза сверлили в ней дыру. Ксюшу бросило в жар, но голова профессионально оставалась холодна, и лицо не выражало и капли заинтересованности. Он нагло улыбнулся, а её слегка передёрнуло: от него веяло острой опасностью, нормальные люди бегут от, а она всегда к. Он был из богатеньких – ещё один минус в его копилку. Необычайно, она поймала себя на мысли, что уже несколько секунд не может оторвать взгляд. Глаза в глаза, он притягивал выставлением на показ одной единственной тёмной стороны. - Parfaitement!**** Вы напишите эссе, выражающее вашу точку зрения, - сказала, филигранно копируя его ухмылку.       Виновна. Не сдержалась. Правда, не знала, чего хочет больше: показать свою власть или залезть ему в голову.       По аудитории прокатился смешок. - Еn français*****?       Его голос был наполнен спокойствием, но она ощущала слишком большую долю угрозы. - Oui, en français******, - выдала самую милую улыбку из имеющихся и сделала вид, что ни капельки не страшно.       Продолжила лекцию, как всегда полностью отдавшись процессу, но каждую секунду ловила на себе взгляд молодого человека, с которым так неосторожно вступила в противостояние. Нет, она давным-давно привыкла к любому виду взглядов, направленных на себя со стороны студентов: раздевающий, критически-оценивающий, безразличный, настороженный. Весь спектр. Было тяжело адаптироваться, но теперь ни один из них она не воспринимает на свой счёт, кроме его.