сыграй со мной

Меня окутал запах Ляхова, как и обнимающие руки. Влад обнимал меня бесчисленное количество раз, но это было по-другому. В сравнении со спокойными эмоциями, которые я испытала, когда меня обнимал лучший друг, сейчас ощущения были просто мозговыносящими. Это было что-то невероятное, крышесносное, от чего закипала кровь. По моему телу прошла дрожь. Я высвободилась из рук Гриши. — Мы можем идти? — спросил он, не удосуживаясь скрыть то, что его забавляет моя реакция. — Куда? — На пляж. Пляж находился в полутора километрах от нас. Гриша так шутит? Я, наверное, помру на полпути. Но я не нытик – по крайней мере, надеюсь на это. Я кивнула, и мы медленно побежали, за что я была ему благодарна. На улице было неестественно тихо. Я не могла вспомнить, когда в последний раз была в такое время на улице. Пять утра — это еще слишком рано для занятий спортом. Серьезно. Обычно светлые фасады домов на нашей улице сегодня казались голубовато-серыми. — Значит, твои родители рассердились из-за того, что ты не вернулась домой прошлой ночью? — спросил Гриша с совершенно ровным дыханием после первой четверти мили. Он думает, что я смогу бежать и говорить одновременно? Мое дыхание сбивалось, но я все же ответила: — Нет. Мои родители думали, что я была с Владом. Они к этому спокойно относятся. — Ты часто у него ночуешь? — Ты так это спросил, как будто не одобряешь подобного. Он только бросил на меня искоса резкий взгляд. Что это было, черт возьми? Ему не все равно? — Так почему ты под домашним арестом? — спросил он, когда мы пробегали мимо перекрестка, уже приближаясь к океану. Шум волн на пляже нарушал тишину утра. — Мама увидела мои красные глаза и поняла, что я пила. Черт. — Я стала задыхаться. По шее, спине и между грудей тек пот. — Я забыла твои очки. — Не беспокойся, отдашь мне их завтра перед тренировкой. Как у него это получается? Пробежал много, а говорит так, словно сидит, развалившись на диване. Хватая ртом воздух, я лишь кивнула. Я увидела берег и почувствовала облегчение. Осталось несколько метров, — сказала я себе и припустила к воде. Мои ноги коснулись песка, и я рухнула Свалилась как мешок с мукой. Я перевернулась на спину и посмотрела на нежно-розовое небо.Надо мной встал Гриша. — Что ты делаешь? — Умираю. — Рано еще. Вставай, мы не закончили. — Я закончила. — Я дышала как женщина на смертном одре. — Не волнуйся за меня. Иди по своим делам. Уверена, что через пару часов кто-нибудь придет и отскребет меня отсюда… откопает из песка… в общем, ты меня понял. Удивительно, но звук его смеха заставил меня пожалеть, что я не могу собраться с силами, встать на ноги и снова побежать, просто чтобы снова быть рядом с ним. Однако удача сегодня была на моей стороне. Мгновение спустя он тоже опустился на песок. Наклонившись над моими ногами, он… развязал мой шнурок? — Эй, какого черта! — Я убрала ногу. — Нельзя воровать у умирающего. Он поднял руки в знак защиты. — Тогда сама их снимай. — Что? Зачем? — Пораженная, я приподнялась на локтях и с любопытством посмотрела, как он развязывает шнурки. Полная надежды, спросила:- Мы искупаемся, чтобы освежиться после тренировки? — Нет. Пробежка — это только маленькая разминка. Тренировка начинается здесь. — Ты же это не серьезно? — Для него это была всего лишь разминка, но я-то устала, как только мы свернули с моей улицы. Он выгнул бровь. — Хочешь поспорить? Черт. Он это серьезно! Готовая снова упасть на песок и заорать, я сжала зубы и собрала остатки гордости и сил. Я сняла кроссовки и спрятала их вместе с кроссовками Гриши возле камней, чтобы мимо проходящие не испытывали желания их стащить. Если мне казалось, что пробежка до пляжа была изнурительной, то это я просто не знала, что такое пробежка босиком по песку. Уже через пару сотен метров мои мышцы начали гореть так, что стало невыносимо. Пытаясь бежать рядом с Ляховым, я бросила на него убийственный взгляд. Он улыбнулся, а я заскрежетала зубами. — Родители знают о твоих садистских наклонностях? Он игриво дернул меня за хвост. — Что я могу сказать? Ты выявляешь во мне все самое лучшее. — А, великолепно. Это такая честь для меня. — С каждым шагом становилось все тяжелее, как будто к моим конечностям привязали камни. — Сколько мы будем бежать? — Я никогда не бегал по этому маршруту, но, думаю, примерно полмили. Видишь дом вооооон там?– Гриша указал пальцем прямо в дом с красной крышей. Я кивнула. Там жили богатые и состоятельные. — У твоих родителей там дом? — Да. Неудивительно, что помимо дворца, в котором он живет, у его родителей есть еще и дом на пляже. Забавно, но Гриша не был похож на невыносимого богатого сноба, каким я считала его всякий раз, проходя мимо него в школьных коридорах. Он был приятным в общении. Даже милым. Правда, не сейчас. Я нахмурилась. Мои ноги тонули в песке, казалось, я бегу в киселе. Каждый оголенный дюйм моего тела блестел от пота, топ прилип к коже. Когда поблизости показался дом, Грише пришлось практически тащить меня за руку. Я бежала, спотыкаясь и мучаясь от жажды. — Клянусь, я выпью целый океан. — Выше голову, Мэттьюс. Мы почти добежали. Он привел меня в самый красивый дом на этой полосе пляжа- выкрашенный в белый цвет, с круглой деревянной верандой, мебелью из ротанга и диваном-качелями. Гриша достал ключ из стоящего на широких перилах горшка, и мы вошли внутрь. Бунгало было средних размеров, с маленькой кухней и, наверное, двумя-тремя спальнями. Мы вошли в уютную гостиную с удобными диванами, телевизором с плоским экраном и невероятно широким книжным стеллажом. Кто-то здесь очень любит читать. Я прислонилась к стене. Гриша достал из холодильника две бутылки с водой и бросил мне одну. О боже, никогда не пила ничего вкуснее. Мой пульс все еще не замедлился, но я обнаружила, что могу говорить, не хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба. — Итак, великий мучитель, почему мы бежали по пляжу? Только для того, чтобы удовлетворить твое желание видеть меня страдающей? Ту полуулыбку, с которой он закатил глаза, наверное, даже Влад не смог бы затмить. — Почему ты так дурно думаешь обо мне? — Не знаю. Может потому, что потеряла свои легкие по дороге? Или потому, что мои ноги горят? — Я подошла к дивану и оперлась о спинку, сложив руки на груди. — О, да ладно тебе. Мы пробежали меньше километра, а ты все еще стоишь на ногах. Это здорово. И песок укрепит твои ноги гораздо лучше, чем асфальт. Поскольку в футболе мы бегаем по траве, нужно привыкнуть к дополнительным… — Мучениям? — помогла я ему, когда он умолк, подбирая нужное слово. — Точно. — Он убрал мою влажную челку пальцем, взял мою пустую бутылку и выбросил ее вместе со своей в мусорный ящик сразу за кухонной дверью. Я поправила хвост и вытерла лоб рукой, но это не помогло, так как рука тоже была мокрой от пота. Наше внимание привлекли шаги на веранде. Не знаю, почему, но мы с Гришей оба застыли. Шок на лице Гриши, когда он взглянул сначала на дверь, потом на меня, вызвал у меня мурашки по коже. Без предупреждения он бросился на меня. Вместе мы скатились на пол, за спинку дивана. Звякнули ключи в замке, когда я приземлилась на Ляхова, и из моих легких был выбит весь воздух. — Кто это? — прошипела я, глядя вниз на его лицо. В этом неловком положении я не могла не заметить красивый цвет его глаз. Как тигровый глаз, который мама хранит в коллекции драгоценных камней. — Это может быть только моя мама. — Он подвинул меня ближе к дивану и осторожно, за бедра, снял с себя. Затем закрыл мой рот рукой. Как будто я собиралась кричать. Мое сердце колотилось так, словно я грабила банк. Мы услышали, как мама Гриши зашла в комнату и положила что-то тяжелое на пол. Кажется, коробки. Она заносила их в кухню одну за другой. — Она заполняет холодильник, — прошептал мне в ухо Ляхов. Великолепно. Почему это нужно делать в шесть утра? Наверное, она хотела забить холодильник до того, как пойдет на работу. Когда она вышла в третий раз, я убрала руку парня от своего рта и яростно прошептала: — Почему мы здесь скрываемся? — Мои родители не любят, когда я привожу сюда случайных девчонок. Если ты не хочешь быть представлена в качестве моей девушки, то предлагаю тебе не вставать. Договорились. Но я сердито посмотрела на него, недоумевая, как за двадцать четыре часа могла уже дважды оказаться рядом с ним в таком недвусмысленном положении. Я облегченно вздохнула, когда его мама, наконец, покинула дом и заперла дверь. Прошла минута, прежде чем Гриша встал и протянул мне руку, но я не шелохнулась. — Ты уверен, что твой папа сюда не заглянет? — Мой голос был пронизан цинизмом. — Уверен. В будние дни он здесь не появляется. — Ляхов схватил меня за руку и потянул на себя. — Вставай. Я позволила ему помочь мне встать. — Буду благодарна тебе, если в следующий раз, почувствовав потребность броситься на меня, ты сначала об этом предупредишь. — Согласен. — Он ушел и вернулся с полотенцем. Вытер им свое лицо, затем бросил его мне. — Фу. Он что, ожидает, что я буду вытираться полотенцем, которым он уже воспользовался? — Даже не знаю, как короткая тренировка привела к такому уровню близости. Но так как он проигнорировал мой раздосадованный взгляд и вышел на улицу, я поняла, что придется перебороть чувство брезгливости, и вытерла тело. Последовав за Гришей на веранду, я нашла его развалившимся на качелях. Я бросила влажное от пота полотенце прямо ему в лицо, но он его поймал. — Давай возвращаться, — пробормотала я. — Мы спешим, Мэттьюс? Я не стала садиться, просто оперлась плечом о перила ведущих к пляжу деревянных ступенек. — Нет. Но я не хочу оставаться в месте, где должна расписаться в свидетельстве о браке, чтобы мне можно было законно здесь находиться. — Она не вернется. — Мне плевать. — Ого, я буквально прорычала эти слова. Я не знала, что могу так разозлиться. — Понял. — Гриша вздохнул и поднялся с качелей. — Я только мяч возьму, и мы сразу пойдем. — Мяч? Но он уже ушел и вернулся чуть позже с рюкзаком, в котором лежало что-то выпирающее и круглое. Засунув в него полотенце и бутылку воды, он надел его на плечи. Ключи бросил обратно в горшок. К счастью, он не заставил меня снова бежать. Мы шли по пляжу, я брела по холодной воде. Я расслабилась, как только мы достаточно удалились от дома. — Зачем ты взял мяч? — Ты должна попрактиковаться пинать и ловить его. Пляж идеально для этого подходит. Ладно, звучит не так уж и плохо. Но я недооценила Ляхова. Что он действительно имел в виду, я узнала, когда мы дошли до места, где спрятали нашу обувь.