сыграй со мной

На следующее утро меня разбудило светившее в окно солнце. У меня было такое чувство, словно я плыву по морю на надувном матрасе. Я смогла сосредоточиться только через несколько минут, когда все перед глазами перестало кружиться. Моя щека покоилась на пахнущей соснами подушке. Я сделала глубокий вдох, желая насладиться этим ароматом, и открыла глаза, чтобы неожиданно уставиться на чувственные губы Гришы. Моя рука на его обнаженной груди поднималась и опускалась от его медленного, ровного дыхания. Ну и дела! Что, ёлки-палки, произошло? Я лежала в постели с капитаном футбольной команды. Черт, не нужно было приходить на его вечеринку. В этот момент единственное, что пришло мне в голову — бежать, но, шокированная, я не могла встать с постели, к тому же до меня дошло, что во сне мы переплелись телами. Я лежала на правом боку, закинув левую ногу Грише на бедро, правая же находилась в районе его паха. Он лежал на спине, согнув левую ногу таким образом, что у меня не было никакой возможности вылезти. Я попыталась сдержать охватившую меня дрожь. Безрезультатно. Не решаясь будить Ляхова, я не двигались, лихорадочно размышляя, какими вариантами располагаю. Никакими, — сразу же стало ясно мне. Я в ловушке. Может полежать неподвижно, делая вид, что я крепко сплю, пока он не проснется и не встанет с постели первым? Тогда можно тихонько улизнуть, прежде чем он меня заметит. Я бы похлопала себе за такую гениальную идею, если бы могла убрать руку с его теплой груди. И, кстати, крепкой. Видно, что помимо футбола, он не брезгует качалкой. Я пробежалась взглядом по его великолепному телу. Согнутые ноги Гришы казались невероятно длинными. Я никогда не обращала внимания, но он, должно быть, на голову выше меня. Мой взгляд поднялся до его шеи и части лица, не прикрытой рукой. Красивый подбородок и идеальный, прямой нос. Легкая однодневная щетина. Под левым ухом старый шрам около дюйма длиной. Я никогда бы не заметила его, если бы не смотрела на него в такой близи, как сейчас. Его губы внезапно дрогнули. — Я чувствую на себе твой взгляд, — произнес Гриша. Никогда еще не слышала, чтобы у кого-то со сна был настолько мягкий голос. — Хочется надеяться, что ты девушка, а не один из пьяных парней. У меня перехватило дыхание. Я отдернула от него руку. Не отрывая одной руки от лица, он другой медленно провел по моему бедру вверх. — Да, определенно девушка, — промурлыкал он. Я в панике вцепилась в его руку. — Двинешься еще на сантиметр, Ляхов и ты покойник. — Мэттьюс? — Он удивлено засмеялся. В отличие от меня, он казался достаточно расслабленным. Странный жар поднялся от живота к голове, когда я уставилась на руку Ляхова на своей обнаженной коже. На нем были лишь джинсы и черные наручные часы, и сейчас он больше походил на парня с многочисленных плакатов на стенах спальни Кэролайн Дэвис, чем на парня, которого я знала в школе. Я чувствовала себя неловко, не отпуская его руки, но была слишком напугана тем, что он продолжит ладонью путь вверх, если я это сделаю. — Скажи мне, Мэттьюс, — сказал он, опустив руку с лица на подушку и наклонив голову, чтобы посмотреть на меня. — Что ты делаешь в моей постели, если не позволяешь прикасаться к себе? — Я не знала про содовую, — проскулила я. Он нахмурился, поджав губы. — Не понял. Боже, неужели он не понимает, что все еще трогает меня за ногу и чтомне от этого очень неловко и странно волнующе? — Кто-то давал мне сладкую содовую весь вечер, — мой голос слегка дрожал. — Я не знала, что ты подразумевал кулер с газировкой, говоря о том… — …чтобы ты держалась подальше от клубники, — закончил он за меня, закрыв глаза. — Черт побери, я сказал ей, чтобы она не наливала слишком много. Что? Газировки? В детстве я ее прилично могла выпить. Гриша расстроенно посмотрел на меня. — Прости, я не помню большую часть ночи после того, как принес тебя сюда. Я что-нибудь натворил? Учитывая то, что я все еще была в одежде, ночью ничего не случилось. — Насколько я помню, ты был очень пьян. Так что был вполне безопасен для меня. Уголок его рта приподнялся в усмешке. — Боюсь, время моего состояния-нестояния вышло. — Он начал выводить большим пальцем на моей коже маленькие круги. — Так вот, если ты не хочешь чтобы я что-нибудь натворил сейчас, то не снимешь ли с меня ногу? Мои глаза расширились от столь соблазнительной угрозы. — Что? Ты же знаешь, что не самая страшная девушка в мире. Вау, какой комплимент! Идиот. Нужно убираться отсюда. Возвращаться… возвращаться к… Черт, у Гришы обалденная улыбка. Я выкинула эту мысль из головы и отпустила его руку, затем оттолкнула ногу, чтобы отодвинуться от его паха. Я со скоростью света выскочила из кровати и не ожидала, что меня тут же настигнет похмелье. Пол стремительно приближался ко мне, или я к нему — трудно было сказать. Руки Гришы подхватили меня за локти и не дали упасть. Он подождал, пока мой взгляд не остановится на нем. — Тебе лучше? — Не сказала бы. Я взглядом нашла свои туфли, они лежали у кровати. Вывернувшись из рук Ляхова, я надела их. Не обратив внимания на свои валявшиеся на полу кроссовки и футболку, парень босиком вышел из комнаты. Глядя ему в спину, я спустилась за ним по лестнице. Что же это делается со мной, что из-за обнаженной мужской кожи я забываю обо всем на свете? — Эй, Гриша, — крикнул кто-то из зала, когда мы спустились. — Доброе утро, Крис, — ответил Гриша растянувшемуся на диване парню. Он вел себя так, словно спуститься вниз из своей комнаты со случайной девушкой после вечеринки- обычное дело для него. Может для него это действительно и так, но, черт побери, не для меня. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло. Бог мой, я готова была выпрыгнуть из окна, только чтобы не испытывать такого смущения. Мне не нравилась даже одна мысль о том, что могут подумать обо мне. И в доме еще остались гости с прошлой ночи. Входная дверь манила меня, суля свободу. Но у Ляхова были другие планы, и он потащил меня на кухню. Когда он выпустил мою руку, я так и застыла в середине комнаты с мраморным полом, в то время как он направился к холодильнику. Он взял две бутылки воды, открыл их и бросил в каждую по таблетке, которые достал из буфета. Протянул мне одну из бутылок, а затем, прислонившись к прилавку и скрестив ноги, начал пить воду. Я не решалась ее попробовать. — Чего не пьешь, Мэттьюс? Это снимет головную боль. После того, что произошло из-за довольно невинного ягодного напитка, я как-то побаивалась здесь что-либо пить, но так как Гриша пил то же самое, я поняла, что мне ничего не угрожает. Я нехотя понюхала воду, затем сделала глоток. — Не доверяешь мне? — усмехнулся Гриша и отпил еще. — А тебя это удивляет? Я проснулась с похмельем от содовой и с пьяным парнем, проспавшим со мной в одной постели полночи. — Да уж, прости за это, — сказал он с робкой улыбкой. — Обычно я не напиваюсь на своих вечеринках. И поверь мне, уж я всыплю Клаудии за всю эту хренотень с подмешиванием в кулер вина. От его слов про подмешивание вина меня перекосило. Ненавижу теперь газировку, разбавленную вином. — Побольше пей сегодня, так быстрее придешь в себя. Я поморщилась, ни секунды в это не веря. — У меня такое чувство, как будто кто-то начал стройку в моей голове. — О да, знакомое чувство. Если ты дашь мне пару минут, чтобы принять душ, я отвезу тебя домой. — Нет! — Ах черт, зачем же я так орала. Я, морщась, прижала руки к вискам, пережидая, пока замедлится болезненное пульсирование. — Нет, спасибо, — сказала я в спокойном тоне. Мне хотелось поскорее выбраться из этого дома. — Мне даже на руку небольшая прогулка. Поможет протрезветь перед встречей с родителями. Мама будет еще в том состоянии. — Как скажешь. — Гриша проводил меня до двери. — Тебе дать мои солнцезащитные очки? — Зачем они мне? — Открыв дверь, я поняла, зачем, и как вампир отпрянула в тень. И прямо в твердую грудь Ляхова. По-прежнему голую. И чертовски привлекательную. Протянув руку, он выхватил откуда-то — не знаю, откуда — свои солнцезащитные очки. Меня окутал его запах. На миллисекунду грохот в моей больной голове прекратился, и я готова была лишиться чувств уже по совершенно другой причине. — Я знаю, как сильно ты хочешь… их, — прошептал мне на ухо Ляхов. В его насмешливом голосе чувствовалась улыбка. Я сглотнула, только потом поняв, что он имеет в виду свои солнцезащитные очки. Надев их, я отвернулась от него и побрела вниз по ступенькам. — Мэттьюс, — окликнул меня Гриша, и я обернулась. — Мы начнем твои тренировки завтра утром. Будь готова в пять. Я заеду за тобой. У меня отвисла челюсть, когда он сказал это и закрыл дверь.