Букет из лилий и нарциссов

IX Niteboi - U       1 ноября 1981 г.       Едва занялся рассвет, в «Пророке» зашумела новость о гибели Темного Лорда.       Как одно событие, что произошло настолько быстро, насколько быстро вода утекает сквозь пальцы, произошло другое, не менее шокирующее: ближе к полудню мистер Малфой встречал свое поместье, держа в руках букет темно-серых маргариток. Эти цветы ― символ любви и, как мысленно подметила Нарцисса, были настолько же больны мыслью о гибели, как и их “любовь” в целом.       Девушка поставила букет в вазу, надеясь реже встречаться с ним глазами. На столе лежал свежий «Пророк» и новость, расположившаяся на первой полосе, легла на предыдущий слой горечи в душе Нарциссы.       Будто уйдя из дома всего на день, Люциус вернулся и сейчас играл с сыном в гостиной. Он, кажется, был весел и безмятежен, но нервозность все же проскальзывала в его жестах и мимике: что-то незаконченное, оставленное на потом и забытое, ныне читалось в его резвых взглядах к двери, угловатых движениях рук и поддергивающемся уголке губ. Нарцисса, сложив руки на груди, наблюдала со стороны. С Драко он обращался, словно с фарфоровой фигуркой, которую очень боялся разбить: очень осторожно и трепетно, едва ли не сдувая с наследника пылинки. Это ненадолго, думала Нарцисса. Характер настоящего Малфоя раскроется позже, и заставит окрепнуть едва остывший фарфор ее сына; или сломает, безжалостно растоптав детские хрупкие взгляды на мир.       Сам малыш не сразу пошел к отцу на контакт, а долго наблюдал со стороны, оценивая и настораживаясь. В один миг мужчина протянул закрытую в кулак ладонь сыну и стал ждать. Младший Малфой не шевелился и почти потерял интерес к неизвестной ему игрушке, что наверняка таилась в руках Люциуса; но стоило ладони раскрыться, как в родительских руках загорелся небольшой фейерверк и Драко, заливаясь смехом, сделал шаг навстречу, отдавая себя в руки отца и открывая всю сущность своей детской личности.       В поместье давно не было слышно его голоса, его смеха, самого его. Девушка впервые ощущала себя в чужом доме, оставаясь в стенах своего поместья: голос супруга и его улыбка слепили явной фальшью, которая чувствовалась; ощущение потерянности не покидало супругу Малфоя до самого вечера, пока Драко не уложила спать няня. Нарцисса, собирая игрушки в зале, услышала шаги позади себя, что были приглушены мягким ковром. Благо Малфою не пришло в голову прикасаться к девушке, ― та дернулась бы назад от столь откровенного жеста после долгой разлуки, окропив мужчину кусающим душу взглядом; Люциус упал в одно из кресел, став молча наблюдать за супругой, будто кот, выжидавший момента для нападения на невинную мышь. Тишину прерывал ветер, что скулил за окнами и молил о неведомой Нарциссе просьбе, но она понимала его настроение: ей тоже хотелось выть. Само нахождение Малфоя в одной комнате с ней доставляло девушке дискомфорт. Дыра в сердце, образовавшаяся после ухода Люциуса, была залатана временем, Драко и, как бы не хотела признавать миссис Малфой, ― Северусом. И все же держалась Нарцисса достойно: максимум, которым она удостаивала своего супруга, был десятисекундный взгляд холодных, как льдины Ледовитого океана, глаз. Ее осанка безмолвно показывала кто хозяйка этого дома. Эта игра в закулисье приносила девушке тайное удовольствие: она могла быть слабой, разбитой и ничтожной; молить со слезами, застилающими ее глаза, о помощи и возвращении супруга. Но все лишь тогда, когда ее не видел никто. Выходя на сцену, она держала голову высоко поднятой и скромно улыбалась. Образовалась корочка, покрывающая прошлую боль и показывающая силу воли молодой матери: возвращение Люциуса же было похоже на стук в закрытую дверь.       Ему некуда возвращаться. В ее сердце давно нет места для него.       Сам Малфой, невидящим взглядом наблюдая за супругой, нервно теребил обручальное кольцо, перекручивая его на пальце. Темный лорд погиб в доме Поттеров и все из-за какого-то мальчишки, ― сына рыжей любви Снегга. Что оставалось делать ему, кроме как, узнав об этой новости, вернуться в стены, где он будет (хотя бы первое время) в безопасности? Прочих Пожирателей смерти он не видел утром, когда занялась заря; даже Снегга он не застал, по возвращении в поместье. И все же чувство неизбежной казни перед судом чести и положения перед Темным Лордом беспокоило его. Он был далеко не последним человеком при Лорде и, как гласило пророчество, хозяина его вскоре настигла гибель. Но ведь задача отыскать того самого…       …у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...       …принадлежала именно Пожирателям смерти. Мысль быстрой кончины всего, что питало Малфоя не укладывалась в голове. Как пес, ощутивший легкость поводка и осознавший уход хозяина, он не знал к кому примкнуть сейчас. И лишь сила выживания, сила желания огородить хрупкую, построенную на боли и крови башню собственной чести толкала его на разные полюса добра и зла. Но спасти свое положение он все еще мог, ― у него были свои связи в Министерстве и, подключись он к ним, сразу займет нужную для спасения позицию в этом шатком и изменчивом мире.       Все, чтобы выжить и сохранить честь.       Молчание длилось слишком долго и, более осознанно взглянув на Нарциссу, Люциус сказал:       ― Темный Лорд пал.       Его слова прозвучали обещанным громом в ясном небе, раздались эхом в просторной зале, ударяясь о холодные стены равнодушным шумом. Никакого эффекта на девушку это не произвело: ныне она сидела в кресле у противоположной стены; положив ногу на ногу и поместив на колено кисти рук, она безучастным взглядом смотрела на супруга.       На того, кого раньше любила больше жизни.       Следовало выдержать паузу, прежде чем отвечать на столь тесную для их семейства тему, подобрать слова и взвесить все «за» и «против»; понять, на какой стороне сейчас ее супруг. Осознав и приняв, она должна была занять его позицию, ― таков был кодекс уважения между супругами в браке, в котором неурядицы решаются через разбитые бутылки вина, а проблемы ― через постель на стороне.       ― Я знаю. Как нас это затронет?       Люциус дрогнул, как от удара электричеством, и с силой сжал губы в тонкую нить, будто надеясь скрыть их с лица. Только сейчас он по-настоящему увидел Нарциссу и не узнал в ней свою супругу. Белую фигуру, так чинно называющуюся в шахматах королевой, что в жизни для Малфоя была супругой, он не узнавал. Ранее плавные изгибы души и легкая нежность, присущая цветущим нарциссам наполняла все ее естество; сейчас же фигура с острыми линиями, очерчивающими ее характер и гордость, властно взирала на него холодными небесными глазами. Смысл слов давно затерялся в складках сознания Малфоя: он дрожал и восхищался той, которую встретил сейчас.       В его глазах она стала новой Нарциссой, ― той, которая была готова карать и прощать, судить правых и виноватых.       Сама девушка не понимала странной эмоции, исказившей лицо супруга: внутри нее боролась усталость и тревога, что она скрывала за плотной маской холода. Темный лорд был центром их небольшого мира Пожирателей смерти и верности чистоте крови, и по его гибели стоило решать о новой вере в всевышнего. Насколько сильно это отразится на их семье (под этим Нарцисса подразумевала безопасность Драко) ― вот что было для нее важно сейчас. Глухо вздохнув, девушка терпеливо ожидала ответа.       Кажется, прошла целая вечность, прежде Люциус молвил:       ― Связи в Министерстве обеспечат нам материальную подстилку и безопасность, ― многие знают меня как честного, порядочного волшебника чистокровной семьи.       Ложь, пронеслось в мыслях Нарциссы, но та не подала виду. Назвав Малфоев честными, ты обрекаешь себя на вечное осмеяние. Это была семья чистокровных волшебников, всегда стремившаяся взять власть в свои руки и диктовать подчиненным свои правила. Никого не волновала такая мелочная радость маглорожденных, как честность, ― они брали то, что им принадлежало, или то, чем они хотели обладать.       Едва кивнув, девушка поднялась на ноги.       ― Хочу лечь сегодня пораньше. ― Вместо слов «спокойной ночи» …       …которые привыкла говорить Северусу…       …Нарцисса покинула гостиную, уйдя в спальню. Люциус проводил ее взглядом.