Голо: 7+1

Прорезав защитный барьер, красно-белая Дельта мягко опустилась на посадочную площадку флагмана. Вскоре мимо с визгом пронеслась ещё одна, принадлежащая Асоке, а затем рядом с грохотом шлёпнулся уже истребитель Энакина, разве что благодаря Силе не развалившийся прямо в открытом космосе. Оби-Ван, заглушив двигатель и откинув защитный купол, покачал головой. Из затянутой сизым дымом кабины кубарем вывалился лучший пилот Ордена джедаев, тут же принявшись тушить подпаленные волосы, пока дройды заливали пеной сам истребитель. – Что? Оби-Ван, всё ещё сидя в кресле пилота, примирительно поднял руки. – Ничего. Я ничего не говорил. – Ну-ну, – Энакин запрыгал, туша упавшую на сапоги искру. – Оно и видно. R4, радостно чирикнув, опустился и, подкатившись к левому крылу, качнулся, будто призывая поторопиться. С легкой усмешкой кивнув ему, Оби-Ван подключил комлинк к внутренним системам истребителя, намереваясь скачать данные о попаданиях – слишком мальчишеская, слишком глупая затея, когда вокруг умирают сотни невинных, но, крифф, Квинлан не должен был его обогнать! – как вдруг тот принялся мигать уведомлениями входящих вызовов и сообщений. Короткое голосовое сообщение от Мейса о переносе заседания Совета четырехдневной давности. Позавчерашние данные от Кита. Письмо от Квинлана, как и всегда, уже в заголовке сообщившего всю важную информацию – они снова сравнялись, а, значит, нужно было поднажать. Присланный ночью отчёт Коуди, о котором он говорил сегодня утром. Пропущенный вызов от… от Сатин… Посмотрев на время, Оби-Ван скрипнул зубами от досады. За полчаса до начала воздушной операции! Он как раз слонялся по ангару, толком не зная, чем себя занять, и в итоге начал по десятому кругу обсуждать с Коуди предстоящую его отряду высадку. И вот оно! У него было самое лучшее занятие в Галактике, но он проморгал его, потому что умудрился посадить аккумулятор. Оби-Ван листнул дальше и замер. Она отправила сообщение. Не текст. Голо. Не думая ни о чем, он тут же закрыл купол и, опустив комлинк как можно ниже, чтобы никто другой не смог толком рассмотреть голограмму, активировал запись. – Здравствуй, Оби-Ван. Она была в своём сине-зелено-фиолетовом платье, в котором чаще всего появлялась на официальных встречах, только в этот раз головной убор отсутствовал и каллы, удерживаемые в прядях волос шпильками, были её единственным украшением. Невольно вспомнился Коронет: когда Меррик взял её в заложницы – когда она призналась ему, – она выглядела точно так же. – Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты не отвечаешь потому что ты просто занят, а не по иным причинам, – её голос звучал обеспокоенно, но Оби-Ван знал её достаточно хорошо, чтобы понимать, если бы она не хотела, чтобы он осознал её беспокойство, она бы скрыла эту дрожь. – Я получила твоё сообщение. Сатин, улыбнувшись, кротко глянула из-под опущенных ресниц, и он, вдруг ощутив, как к лицу прилила кровь, остановил запись. Он сделал вдох, потом – выдох… Она просто говорила. Просто смотрела. Просто улыбалась. А он чувствовал, как внутри всё переворачивается от этих совершенно простых, обыденных действий. Он несколько раз сжал в кулак и разжал свободную от комлинка ладонь, возвращая телу контроль, и только потом снова вернулся к голо. – В источнике много места? Будь я на Корусанте, с радостью бы присоединилась. Ох, Сила… Запись снова пришлось остановить. Боковым зрением Оби-Ван заметил приближающуюся Асоку, бурно размахивающую руками и, видимо, что-то высказывающую Энакину, потому как тот, перестав прыгать, с недобрым прищуром уставился на неё. На него они, похоже, до сих пор пока не обратили внимания, но он всё равно отвернулся окончательно и с судорожным выдохом снова вернулся к голо Сатин. – Надеюсь, что вода не холодная, – соблазнительный тон её голоса, в отличие от слов, вызывал нестерпимый жар. – Было бы не очень приятно лезть в неё без одежды, будь она ледяной. Оби-Ван тут же замер. – Мне пришлось бы снять все свои украшения. Пальцы на округлой броши на шее, пара секунд и головной убор вместе с синими в крапинку серьгами снят. Приходит черёд шпилек – одна за другой, одна за другой, одна за другой, – пока они не заканчиваются и каллы, кружась, падают вниз, превращая пол в цветущий сад. После… – Обувь тоже и чулки, конечно же. …защелки на туфлях. Они с внутренней стороны, скрыты, так что, если не знаешь, где искать, никогда не найдешь. А если не найдешь, не увидишь чуть мерцающую ткань, плотно обтягивающую пальцы ног, щиколотки, колени, бедра. Потом… – И, разумеется, платье. …корсет. Жесткий, твердый, бескаровый – не чета декоративным корсетам с Центральных миров. Но ткань под ним – сплошная мягкость, невозможно перестать, чуть поглаживая, перебирать её. Лучше разве что прикасаться к коже, скрытой под всеми этими разноцветными слоями. – А затем… Затем… – Я бы развернулась и ушла, потому что меня, конечно же, уже раз десять вызвали по комлинку. От её задорного смеха дурман тут же рассеялся, и Оби-Ван, слыша, как в висках отдаётся гулкий стук сердца, торопливо заморгал, с трудом сдерживая преисполненный разочарования стон. – Мне нужно идти, мой дорогой Оби-Ван, – в её голосе больше не было кокетства, его место полностью заняла забота. – Пожалуйста, будь осторожен и хоть немного отдохни. Я не готова и никогда не буду готова снова потерять тебя. Запись остановилась, а вот его сердце всё ещё билось в груди в таком темпе, словно он участвовал в спарринге на протяжении, по крайне мере, нескольких дней. Медленно выдохнув, он откинулся головой на спинку кресла, прикрыл глаза, провел ладонью по лицу, чувствуя на лбу выступившую испарину… Крифф. Он бы с радостью сейчас ухнул в ледяной источник. Какое-то время Оби-Ван продолжал смотреть на остановившуюся запись, наверное, где-то в глубине души надеясь, что, получив сообщение о доставке, она снова попытается связаться с ним, но комлинк продолжал молчать. В голову вдруг пришла мысль связаться с Квинланом – тот как раз был на Корусанте и, может быть, только может быть, мог случайно пересечься с Сатин, – но он вовремя напомнил себе, что нахождение киффара на планете связано совсем не с внеурочным отдыхом в Храме, кроме того, ему совсем не хотелось застрять в бесконечном круговороте вопросов от своего лучшего друга, которые, конечно же, были бы далеки от невинного любопытства, так что, всё же отключив голо, он опять откинул защитный купол и присоединился к ожидающему его R4. Энакин и Асока, не замечая ничего и никого вокруг, продолжали о чём-то активно спорить, так что из ангара Оби-Ван ушёл только в компании астродройда, что, впрочем, вполне устраивало, так как несостоявшийся с Сатин разговор до сих пор терзал мысли – тогда как её сообщение терзало не только лишь мысли, – а перспектива показать детям своё не самое авторитарное состояние не особо прельщала. Мышцы требовали движения, но мозг едва ли фиксировал повороты и переходы, и он даже не заметил, как набрёл на тренировочные блоки клонов. Блоки занимали довольно обширную область нескольких палуб, в размерах уступая разве что ангару, что было вполне объяснимо – они путешествовали не на какой-нибудь сенаторской яхте, а на военном флагмане, битком забитым техникой и солдатами. Несмотря на расположение и огромные размеры блоков, видимо, сделанных с тем расчетом, чтобы любой из присутствующих на борту существ в конце концов сюда набрёл, сам Оби-Ван, до этого момента, так ни разу здесь и не был, предпочитая медитировать и отрабатывать ката в своей каюте, пусть и места для действительно серьёзных упражнений там было преступно мало. Так как, в подавляющем большинстве случаев, их противниками были сепаратистские дройды, блоки, в основном, представляли из себя стрельбища, разделённое на отдельные секции. Впрочем, как и в столовой, здесь были также и блоки, созданные специально под нужды джедаев: полностью закрытые и звуконепроницаемые – для медитаций, оцепленные сетками и сплошь закиданные упругими матами – для рукопашных тренировок, оснащенные дополнительной защитой – для занятий со световыми мечами. Именно к последним, расположенных у противоположной от входа стены, он и направился. Здесь ему никто особо не удивился – заметившие его клоны лишь почтительно кивали, приветствуя старшего по званию, и снова возвращались к стрельбе, – что вполне объяснялось тем, что в его физических возможностях, как бойца, никто из батальона не сомневался, и то, что его появление, в отличие от всё той же флагманской столовой, не вызвало среди присутствующих сильного ажиотажа не могло не радовать: меньше всего ему хотелось сейчас быть в центре любого внимания. Оказавшись внутри одного из блоков, Оби-Ван избавился от туник – тот факт, что его могли увидеть разве что клоны, но никак не единственная в Галактике женщина, на которую ему хотелось бы произвести впечатление именно как мужчине, позволил сделать это без какой-либо нервозности, – затем снял сапоги и, переместившись в центр, активировал световой меч. Вначале переходы между позициями получались рваными – рассудок, всё ещё затуманенный соблазнительными образами, вызванными сообщением Сатин, отказывался так скоро возвращаться в норму, – но он упрямо переходил из одной давно выверенной до секунд и миллиметров стойки в другую. Привычные схемы, ровный, мягкий гул светового меча, додзё, так напоминающее храмовые тренировочные покои… Спустя какое-то время обстановка и мышечная память всё же взяли своё, пока Сила, вдруг предупреждающе всколыхнувшись, не заставила резко развернуться. За голубоватым сиянием скрещенных световых мечей он различил усмешку, изогнувшую губы Энакина. – Партнер нужен? Чуть отступив, Оби-Ван приглашающе отвел световой меч в сторону. С первых же движений стало понятно, как сильно Энакин хочет одержать вверх. На его стороне был тот факт, что за годы падаванства, плавно перешедшего в военное партнерство, он доподлинно изучил все предпочтения и наиболее часто используемые техники оппонента, так что он точно знал, как поступит Оби-Ван в любой из возможных ситуаций, вот только в этом знании была и оборотная сторона, играющая отнюдь не в его пользу: Оби-Ван был его наставником, и все полученные Энакином фехтовальные навыки ему были известны на крошечную, едва различимую долю лучше. Энакин пытался сделать обманный манёвр, но Оби-Ван уходил за мгновенье до того, как ловушка схлопывалась. Энакин намеренно открывался, а Оби-Ван, будто бы и правда клюнувший на уловку, в последнюю секунду снова был вне досягаемости. Что бы Энакин не делал, как бы не изворачивался, как бы не хитрил, Оби-Ван всё равно опережал, ускользал, превосходил… В конце концов, они, тяжело дыша, замерли на противоположных сторонах, точно зеркала отражая стойку другого. – Хей, – стоящая за пределами додзё Асока, сдавливая пальцами ещё неснятые мечи, нетерпеливо подпрыгивала на носочках. – Теперь моя очередь! Оби-Ван, подхватив одежду, с кивком покинул блок, освобождая место тогруте. Уже на выходе, когда девочка, пронеслась мимо, отчего на каждом шагу её монтралы чуть покачивались, он всё же обернулся, одарив Энакина самодовольной улыбкой – такой неподходящей статусу магистра, но такой до жути желанной. Энакин в ответ, прицокнув языком, закатил глаза. Под струями воды заманчивые образы вернулись снова, и Оби-Ван потянулся было к регулятору, чтобы снизить температуру до допустимого минимума, но замер, так и не коснувшись пальцами панели управления. Похоже, предположительно холодная вода в храмовых источниках пришлась не совсем по вкусу его уважаемой герцогине. Быть может… её привлечёт нечто погорячей?

***

Возмутительно! Просто возмутительно! Не скрывая раздражения, Сатин сдернула серьги, сорвала с головы обод и, отбросив их куда-то в сторону трюмо, взялась за корсет. Шнуровка была на спине, но ей так сильно требовалось чем-то занять руки, так нужно было куда-то направить эту разрушительную энергию, скопившуюся внутри, что было совершенно на это наплевать. Конечно же, она затянула кучу узлов, но вместо того, чтобы остановиться, начала тянуть ленты только с ещё большим рвением. Часть из них всё же поддалась, позволив подтянуть платье вверх, к груди, однако, держать руки прямо и при этом, подпрыгивая, пытаться поднять наполовину стянутый корсет оказалось не лучшим решением, а её непрекращающиеся попытки высвободиться, только усугубляли ситуацию. Вселенная же, относящаяся к ней с весьма своеобразной симпатией, от проявления которой она бы с удовольствием отказалась, именно в этот самым момент решила, что ей непременно нужны свидетели: половинки дверей, ведущие в основное помещение её каюты, с легким шелестом разъехались в стороны, послышались твердые, уверенные шаги, замершие на входе в гардеробную, а затем раздался смешок. Сатин, застонав, дернулась в последний раз, а потом всё же смирилась. – Кажется, я застряла. – Вам стоит поработать над формулировками, герцогиня. «Кажется» явно здесь лишнее. – О, просто замолчи и помоги уже! Она затопталась на месте, пытаясь развернуться спиной к нему, но в итоге едва не упала, зацепившись каблуком за подол. Когда ей удалось не без чужой помощи восстановить равновесие, Кияр, не уменьшая мягкой хватки на её талии, принялся ослаблять корсет, сейчас находящийся где-то на уровне её плеч. – Есть новости? Из-за вороха ткани, закрывающей лицо, её голос звучал глухо, но сейчас у них была только одна проблема, которая могла бы быть хоть сколь-нибудь важна. – Идентификация Коронета ещё не завершена, и выход в гиперпространство на нём будет рассмотрено властями Харлоена как подтверждение вашей шпионской деятельности. Из связи доступна всё так же только внутренняя. Минут пятнадцать назад Мари направила своих людей на разведку в соседние системы, возможно, им удастся поймать нешифрованный пучок. – Поверить не могу, что они действительно считают, что Коронет может быть в угоне. Они просто пытаются задержать меня и только! Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы я снова явилась под светлы очи Его Величества… – Возможно, будь вы чуть вежливей с послом Ботаджефа, этого можно было бы избежать. – Спасибо за чудесный совет. В следующий раз, если, конечно же, у нас будет следующий раз, именно вы составите ему компанию. Должна предупредить – танцор из него ужасный, так что берегите ноги, капитан! – Сатин опять нетерпеливо затопталась на месте. – Надолго мы застряли? – В одежде или в системе? – Кияр коротко рассмеялся. – Техники уже готовят истребитель. – Замечательно. Так как платье как раз оказалось, наконец, снято, комментарий можно было приписать к любому из её заключений. – Ах, да, – Кияр, пока она принялась ворошить наряды, взялся потрошить тайники своей брони. – Шифровальный буй Анжи сумел-таки продержаться несколько секунд, и связистам удалось просмотреть последние входящие сообщения. Одно из них было помечено нулевым уровнем, так что я взял на себя смелось отдать приказ загрузить его и… Сатин вырвала из его рук голопроектор и, отвернувшись, активировала. Оби-Ван был в душе. Струи воды, обильная пена, пар, затянутые легкой дымкой стены… На его бедрах было полотенце, которое он придерживал спереди, зажав края в правом кулаке, левой же рукой отбрасывал со лба влажные волосы, чтобы те не лезли в глаза. Он стоял боком, не позволяя толком рассмотреть ни грудь, ни спину. Веки прикрыты. Губы изогнуты в лёгком намёке на улыбку. Чуть опущенные плечи, расслабленная поза… Сатин принялась оглядывать цепким взглядом доступные участки кожи. Тонкий, неровный шрам, тянущийся от запястья и до локтя, был знаком ещё с молодости – его рукой попыталась закусить какая-то неразумная живность, – а вот широкая полоса, уходящая с плеча куда-то на спину и вперёд, к груди и шее, была новой. Уже не красная, но всё ещё достаточно свежая, наверное, месяца три или чуть меньше. По форме она не была похожа на след от вибролезвия, осколков или шрапнели, скорее это было что-то близкое к удару световым мечом, но Сатин не думала, что от меча может остаться нечто подобное – слишком плавно изгибались линии, словно оружие было не твердым, а пластичным, больше похожим на верёвку или леску. Её взгляд опустился ниже. Поймал скользящие по коже капли воды. Выхватил чуть выпирающие тазовые косточки, видневшиеся из-под ткани. Потом… В комнате внезапно потянуло холодом, и Сатин вздрогнула. – Нужно откалибровать терморегулятор. – Что? – удивленно моргнув, она обернулась. – Терморегулятор, – учтиво повторил Кияр. – Судя по всему, он барахлит, – аккуратно прикрыв крышку ручного отделения, он вернул на место зеркало, скрывающее регулировочный щиток. – Я уменьшил нагрев, а то здесь стало слишком… жарко. Когда Кияр направился к выходу, Сатин не видела, но точно знала, что он ухмыляется, как и знала то, что щеки у неё покрыты ярким румянцем. Закусив губу, она бросила ещё один взгляд на голограмму, а затем, отключив, вернулась к поиску подходящей одежды.