Милый мой Варасса

      Край великого города. Возле каждого выгравированного имени покоились высохшие от климата прекрасные цветы, принесённые совсем недавно. Местных жителей Ура можно было встретить на тропинках кладбища очень часто. Людям в этом мире отведено слишком мало времени.       Одни плыли по песчаному ковру, понурив головы, другие же были резки в своих движениях. Из явившегося люда выделялась лишь одна. Хромая, не местная. На старую могилу, уткнувшись коленями в обжигающий утренний песок, села статная молодая особа.       Солнце, едва проснувшись, не щадило ни одного горожанина. Воздух раскалился до предела, и казалось, что он может оставить на этом кладбище каждого, кто посмеет сделать вдох. На лица чьих-то родственников, вглядывающихся в знакомые черты любимых людей, застывших на потрескавшихся от сухости стелах, изваянием легли горькие эмоции, частью из которых были мучения не только внутренние. Лишь хромой госпоже было всё равно.       Я снова здесь, дорогой Вар. Вот уже семьдесят лет, как тебя нет в этом мире. Тот злополучный день стоит перед моими глазами целую вечность.       Я из раза в раз прокручиваю в голове долгожданный разговор, первый за добрый десяток лет и последний по моей вине на нашей дороге жизни.       Я больше не появляюсь в кузне твоего хозяина, хотя сейчас она лучшая во всем Уре. Если посмею заглянуть хоть раз, останусь жидкой сталью на деревянном полу мастерской от колючих воспоминаний.       Правое бедро пекло от пронизывающего пламенем изысканного меча. Рыданий Ягодки не было слышно, гримаса глубинной боли на лице говорила о гораздо бо́льшем. Слезы не успевали скатиться, испаряясь то ли от подожжённого воздуха, то ли от бушующего внутреннего огня Никкаль, которым можно было уничтожить всё в этом городе.       Ты называл меня героем. Я лезла в передряги и спасала людей и магов, незнакомцев и близких, любимых и не очень, зверей и лесных духов... Я спасла всех, кроме тебя, Вар. Всех, лахаму побери, но не тебя!       Злые пески толстым слоем укрывали подол платья, словно желая оставить госпожу в этот раз у плиты навечно. Рука Никкаль с тем самым кольцом затекла и онемела от сжатия ладони. Контур въелся в неё, разрывая тонкую нежную кожу. Но ей было всё равно.       Слабо и размыто, но я однажды вспомнила тот день. Ты бежал за мной по саду Дома детей, потому что я стащила какую-то безделушку с твоего стола. Вспомнила твой заливистый смех и невероятной красоты шоколадные глаза на всё лицо. То, как ласково ты смотрел на маленькую Ники, нагнав и нежно схватив за кисть своей тощей ручонкой. Так родилась наша дружба. Чистая, яркая и незабываемая. Вечная, как казалось милым деткам.       Почему ты подарил мне кольцо? Что хотел этим сказать? Я так и не узнала, Вар. А больше нет и шанса.       Я приняла его молча, не зная, что ответить, не понимая, что чувствую. Лишь смотрела в твои ласковые глаза и глупо улыбалась. Но ты прекрасно знал. Знал, что полюбила своего нового друга лишь малым слабее тебя. «Но ты всегда была хорошим другом, этого ли мало?»       Твои слова надолго застряли в моём сердце. Была ли я хорошим другом, сидя на полу с клинком у твоего горла в роковой час? Надеюсь, что была.       С твоим днём, милый мой Варасса. Как обещала себе в юности, не позволю забвению охватить созданные с тобой воспоминания, которых и без того чертовски, непозволительно мало. Ты будешь жить в моём сердце до последнего вздоха.       В груди Ягодки гулял ветер, но эту пустоту не мог забрать даже Кингу. Горло стало суше, чем скукожившиеся от пекла нежные лепестки принесённых ею цветов. Колени ныли, полуденное солнце Ура выжигало молнии по коже Никкаль до самых костей, а ей было всё равно.