Пока не меркнет свет

- А я тебе говорю, суши из репликатора – это не суши. Вот когда-нибудь я привезу тебя в Йокогаму – там у моря есть чайная, и её хозяин по-прежнему готовит их по старым рецептам. - Никогда не была в Японии, - задумчиво сказала Кристина. - А у меня дед был японец, в порту работал. Мы с мамой гостили у него каждым летом. – Хикару отбросил назад отросшую гриву чёрных волос. – Постричься надо, достали уже. - Зачем? – Кристина удивлённо коснулась гладких прядей. – По-моему, тебе очень идёт. - Да что я, девчонка, что ли? – фыркнул Сулу. – Мне об удобстве думать надо. Тихонько рассмеявшись, она поправила на нём капюшон. - Ветер крепчает – простудишься ещё. - Между прочим, - он покосился на табло, - последний шаттл отходит через полчаса. Если хочешь успеть домой, надо поторопиться. - Домой… - протянула Кристина. - А что, отец бьёт тебя, что ли? - Да нет же. – Она тряхнула головой. – Под кайфом он и мухи не обидит. Или когда трезвый. Но ломка начнётся – и он совсем с катушек слетает. Один раз чуть дом не сжёг. - Почему же мать его не бросит и из хаты не выселит? Кристина устало пожала плечами. - Любит. - Как можно такого любить? - Мне кажется, она всё ещё надеется, что он возьмётся за ум и бросит всю эту гадость. А я ему давно уже не верю. – Её пальцы в тонких перчатках сжали ладонь Хикару. – Не хочу домой. Поехали к тебе. С бледных губ сорвался короткий смешок: - Ты серьёзно? - Да. - Тогда возвращаться к остановке нет смысла. Здесь идти полтора квартала. Тапочек у Сулу не нашлось. - Залезай. – Устроившись с ногами на диване, он похлопал по шерстяному покрывалу. – Давай, не стесняйся, а то простудишься ещё. Вы такие нежные. Она неуверенно устроилась рядом с ним, поправила завернувшийся край футболки. Потянувшись к дверце продуктовой камеры, парень покачал головой. - Извини, только кола, чипсы и начатая шоколадка. Не ждал гостей. - Я не голодна, - соврала Кристина, тревожно оглядываясь. - Хочешь, я сбегаю в ларёк, куплю чего-нибудь. - Нет. Если он уйдёт, она точно не выдержит и сбежит. Куда? За окном уже начал валить снег. - Холодно у тебя. - Заряд батареи кончается, - пожал он плечами. – Всё хочу поменять, да не нахожу времени. Как-то надо прорвать это тягучее смолистое молчание. Её пальцы с длинными ногтями комкают покрывало, он щёлкает кнопками пульта. - Ничего интересного не передают. Если хочешь, мы можем какую-нибудь комедию посмотреть. Кристина машинально отправляет в рот горсть чипсов. Где ж он такую гадость купил, прямо как бумага… - Как хочешь. - Ну, в таком случае давай ложиться спать. Ты ляжешь на диване или на раскладушке? Она неуверенно пожимает плечами: - На диване, наверное. Если ты не возражаешь. - Да чего возражать-то? Подержи одеяло – я в пододеяльник вставлю. Пока Хикару стелет ей постель, она выходит в ванную. Из зеркала в мыльных разводах на неё смотрит измотанное создание с гипсово-белой кожей и сутулой спиной. Кристина поспешно выпрямляется. За стенкой стихают шорохи, и она возвращается. Хикару уже вытянулся на раскладушке, завернувшись по подбородок в одеяло. - Компьютер, убрать свет. Кристина неуверенно садится на край постели. - Спокойной ночи, Хикару. - И тебе спокойной ночи, - сонно доносится в ответ. - Ты даже не будешь ко мне приставать? Хмыкнув, он пожимает плечами. - А смысл? Чтобы ты завтра подала на меня жалобу? Пройдя на носочках по холодному полу, она опускается рядом с ним, накрывает ладонью мускулистое плечо под тонкой тканью пижамы. - Я тебе нравлюсь? В темноте не видно выражения его лица, но в голосе угадывается улыбка. - Ещё как. У тебя охрененные ноги, - горячая жёсткая ладонь скользит вдоль её коленки. – Потрясный зад, - сильные пальцы с коротко обрезанными ногтями слегка пощипывают ягодицу. – Плоский живот, - пропоротая шрамом щека прижимается к коже сквозь ткань футболки. – И грудь как персик. Низкий вырез слегка оттягивается в сторону, и влажные губы касаются обнажившегося полушария. Кристина судорожно выдыхает. - Но тебе же не трах нужен, - усмехается он. – Тебе нужна любовь всей жизни. Грёбаный принц на белом коне. - Принц у меня уже был, - она впивается ему в шею, ныряет рукой под пояс пижамных брюк. – Хватит с меня. - Ну, если так… - ухмыляется он, вжимая её тело в жёсткий каркас раскладушки. С его губ срываются фразы на незнакомом ей языке, напоминающие ругательства. Короткие, рваные движения, сиплое дыхание над ухом. Её пальцы скользят по мокрой от пота коже, впиваются в плечи до крови. Губы прихватывают корку рубца. - Притормози, - он шарит в тумбочке, - защита… Ах ты ж, блин, кончился спрей… - Пофиг. Она забрасывает ногу ему на талию, и ему вправду становится пофиг – на всё. Сегодня последний день, в девять Ухуре надо быть в аэропорту. К’тери как будто это чувствует: ни на шаг не отходит от неё, запрыгивает на колени, лижет в щёку сухим шершавым языком. Опять расставаться. Интересно, будет ли у неё когда-нибудь большой дом с просторной верандой, сад, ручей, чтобы можно было держать столько живности, сколько захочешь? И ещё, конечно, любящий муж и трое ребятишек. Глупости это всё, Нийота. Каюта на верхней палубе– вот единственный дом, о котором тебе можно мечтать. А в космосе не больно-то много времени, чтобы с мужем сюсюкать да детей рожать. Леди Аманда сегодня не приехала в заповедник: вроде бы, у неё какие-то дела дома. Надо будет зайти к ней и попрощаться. Так и не выяснилось, имеет ли она отношение к сфабрикованному делу… и поэтому для мести ещё слишком рано. И потом, носилась она с приезжей девчонкой как с родной дочерью. Ухуру передёргивает от такого сравнения, но она тут же пожимает плечами. К’тери ластится к ногам, вычерчивает затейливые узоры следов на песке. Забавно: он живёт здесь словно на воле – та же пустыня, то же палящее солнце, та же еда… Но заповедник отгорожен от окружающего мира невидимым силовым полем. Ни шагу за него не сделаешь. От невесёлых рассуждений её отвлекает знакомый голос: - Спасибо, что проводил меня, Спок. - Поскольку в мои намерения входит встреча с матриархом Т’Пау, а Пустынный заповедник находится в трех четвертях пути до её поместья, мне не составило труда доставить тебя до места твоей работы, мама. Нийота вздрогнула и отступила к стене. К’тери, напротив, радостно рванул вперёд и едва не наскочил на вышедшую из-за угла Аманду. Спок, следовавший за ней, неодобрительно покачал головой. - У этого сехлата весьма буйный нрав. Фыркнув, К’тери потянул его за полу чёрного балахона. Аманда ласково наклонилась к зверю: - Пусти Спока, шалун. Он тоже рад снова тебя встретить, однако не приветствует столь бурных проявлений чувств. Подавив вздох, Ухура подошла ближе и хотела было отдать коммандеру честь, как предписано Уставом, но тот поднял руку в та-але – традиционном вулканском приветствии. - Живите долго и процветайте, леди Ухура. Она неуверенно повторила его жест. - Живите долго и процветайте, мистер Спок, леди Аманда. Землянка дружески протянула ей руку. - Как хорошо, что ты здесь. Уезжаешь вечером? - Да, опять на «Юноне». Послезавтра начинаются занятия. - Постарайся не переутомляться. Я знаю, ваше начальство не всегда заботится о том, чтобы нагрузка была сбалансированной. Спок неодобрительно покачал головой. - Военные противники также не станут заботиться о сбалансированности нагрузок, мама. Кадеты должны быть выносливыми. - Но это ещё не повод превращать их в ходячие скелеты. – Она с улыбкой покосилась на скачущего вокруг них сехлата. – Может, погладишь К’тери? По-моему, он от тебя в восторге. - Подобный жест является нелогичным проявлением эмоциональной привязанности, - процедил Спок. - Ты так говоришь, как будто у тебя никогда не было своего сехлата, - мягко заметила Аманда. Ухура удивлённо покосилась на неё. Бледные щёки Спока налились едва заметным зеленоватым румянцем. - Мне было семь лет. - А помнишь, когда ты болел, он ложился рядом… - Мама! – В голосе Спока прозвенела досада. – Не при кадете, прошу. Ухура опустила глаза, пытаясь спрятать смешинки. - Прости меня, - спокойно отозвалась Аманда. – Мне трудно воспринимать Ухуру как твою подчинённую. Девушка всё так же смущённо разглядывала песок под ногами. - Я продолжу свой путь в поместье Т’Пау. В двадцать часов сорок пять минут я буду дома, мама. - Хорошо, Спок. Она проводила взглядом его стройную фигуру, направляющуюся к аэроциклу. …Обследовавшие новорождённого Спока целители вынесли вердикт: ребёнок здоров, его жизни ничего не угрожает. Вулканские гены доминантны по отношению к человеческим, поэтому развитие малыша будет протекать так же, как у его соплеменников по отцовской линии. За одним исключением: пон-фарр. Существовала возможность, что болезненное наследие вулканской физиологии минует его вовсе. Более вероятным представлялось, что из-за смешанного генотипа лихорадка крови будет протекать у него тяжелее, чем у чистых вулканцев. И наконец… Нет, об этом даже думать было страшно, но целители предупреждали: гормональный стресс может спровоцировать у полукровки внутренний конфликт, и у него не получится установить связь с партнёршей. Тогда ему не пережить пон-фарр. Конечно, Спок давно уже знал о своих грядущих проблемах из медицинских файлов. С матерью он никогда не обсуждал такие вещи. Единственный раз, когда она попыталась вызвать его на откровенность, закончился удивлённым пожатием плеч и невозмутимой констатацией факта: - Моя предварительная связь с Т’Принг была завершена успешно. Не вижу причин для беспокойства, мама. Ей не хотелось разубеждать его. Но она много раз видела и прочувствовала на себе, каково было её мужу во Время ярости. Крепко обняв подругу, Кэрол поправила на ней шарф и внимательно вгляделась в разрумянившееся от мороза лицо. - Как каникулы прошли? Как отдохнула? Под длинными светлыми ресницами засеребрились огоньки смеха. - Всё отлично. Впрочем, летом я вряд ли поеду домой: это сущая каторга. - Опять отец бушевал? Кристина махнула рукой. - Сегодня утром он даже провожал меня на корабль и клялся вылечиться к моему возвращению. А, пусть живёт, как хочет. Это его жизнь – свою я никому не дам испортить. Кэрол уважительно кивнула. - Молодец. А мне предки опять жениха нашли. «Кэрри, пора подумать о семье», «Кэрри, ты не можешь связать свою жизнь с кем попало…» Вот возьму и с клингоном сбегу. Спускающаяся по трапу Ухура заметила две светловолосые фигурки ещё издали. Вот сейчас она помашет им рукой, окликнет их. Ещё секунду. Две. Отойти в сторонку, спрятаться под козырьком от колючего ветра… Какой-то частью своего существа она была ещё там, на песчаной равнине Вулкана.