Как дышат русалки?

Кофе. Свежемолотый, крепкий, ароматный, может, слегка пережаренный, потому с горчинкой. Сливки или вспененное молоко с рисунком из корицы — по желанию. Всего одна чашка, и день становится ярче. Эмили проснулась от сумасшедшего желания выпить. Кофе, разумеется. Приведя себя в порядок, она вышла из своей части палатки в общую гостиную, где Джек сложил их вещи, и начала осматриваться в поисках термоса. Будучи не самой расторопной, особенно по утрам, девушка нечаянно зацепила ногой лямку рюкзака, который с грохотом перевернулся на пол. Шум разбудил Джека, и он, взлохмаченный и испуганный, выскочил к Эмили. Оценив обстановку, Джек беззлобно фыркнул: — И тебе доброе утро. — Привет, — улыбнулась ему Эмили, — извини, что разбудила. — Всё равно пора было встава-ать, — Джек зевнул. — Итак, что у нас в планах? — Кофе. — Согласен. — Я искала термос. — Вчера мы оставили его у костра. Ты из-за него устроила здесь погром в стиле гибели Помпеи? — Джек кивком головы указал на опрокинутый рюкзак. — Если бы это принесло вкусный кофе — да, — Эмили скрестила руки на груди. — Всё еще не аргумент. — Я сейчас уберу, — Эмили уже наклонилась к выпавшей куче вещей, но Джек мягко обхватил руку девушки и потянул вверх. — Давай я. А с тебя кофе и завтрак. — Не-а, завтрак с тебя, — парировала Эмили. — Может, всё же приготовишь ты, пожалуйста? — Скатерть в твоём рюкзаке. Я хотела достать, но ты мне не позволил, — усмехнулась Эмили. — Чёрт. — Угу. Джек присел на корточки и открыл большой внешний карман, из которого выглядывала белая хлопчатобумажная ткань с клетчатым орнаментом. Аккуратно вытащив скатерть, Джек передал её Эмили. — Благодарю. Какой кофе ты предпочитаешь? — Чёрный, чем крепче, тем лучше. — Растворимый? — приподняла левую бровь Эмили. — Издеваешься? — Издеваюсь, — весело хмыкнула девушка и выскользнула из палатки быстрее, чем Джек успел придумать язвительный ответ. На Безумное чаепитие нельзя отправляться на голодный желудок. *** После завтрака они сверились с картой. Убедившись, что домик Герцогини им точно не по пути, двое искателей приключений покинули сад, в котором обрели ночлег. — Джек, а ты из Англии? — спросила Эмили. Джек зацепился за крючковатый корень дерева и пошатнулся. — Ну, да, — он замялся и поспешил сменить тему, — я из Лондона. А ты? — Я из Йоркшира, — гордо улыбнулась девушка, не заметив напряженного выражения лица собеседника. — Где же твой йоркширский акцент? Ты раскидываешься гласными, как истинная аристократка, — поддразнил Джек. — Скажешь тоже, — Эмили заправила выбившуюся прядь за ухо, — насчет акцента. Тбе чт-то не пнравилось в моем прзношении? Джек рассмеялся. — Ты еще и рыжая, только веснушек не хватает. — А ещё мой любимый цветок — вереск, — девушка подбежала к ближайшему кусту и нежно погладила розовые лепестки миниатюрных соцветий. — По-моему, на языке цветов вереск значит «одиночество»? — Джек бросил на Эмили красноречивый взгляд, после которого она тотчас опустила плечи, ссутулившись. — Может быть. Зато он красивый. Пустоши в конце весны–начале лета, когда на них цветет вереск, становятся необыкновенными. Открывающийся вид стоит того, чтобы терпеть английскую серость осенью и зимой. Ты когда-нибудь был у нас? — Боюсь, что нет, — Джек покачал головой, оглядывая местность. — Очень зря. Тебе непременно нужно побывать там в мае. Если ты, конечно, не против, — добавила Эмили. — Ну хорошо, хорошо, — Джек нетерпеливо махнул рукой. Он все ещё не мог сориентироваться, чувство было такое, словно выключился его внутренний компас. — Обещаешь? — Эмили не отставала. — Об… Ого! Джек оборвал себя на полуслове, когда они подошли к высокому дереву с большой раскидистой кроной. На ветке в нескольких шагах от них сидел Чеширский кот. — Добрый день, — робко приветствовала его Эмили. Вслед за ней поздоровался и Джек. Кот фирменно улыбнулся при виде ребят. — Скажите, пожалуйста, куда нам идти? — спросила Эмили. Джек легонько хлопнул ее свернутой картой — решением этой проблемы. Девушка его проигнорировала. Снова. — А куда ты хочешь попасть? — промурлыкал Кот. — На Безумное чаепитие, к Шляпнику и Мартовскому зайцу. — К какому Шляпнику? — продолжил улыбаться Кот, махнув хвостом. — К Безумному, конечно же, к какому еще? Он один, я в своём уме, — ответила Эмили, — вроде бы. — Все мы здесь не в своём уме: и я, и ты, и парень, прибывший из места, которого нет, — изрек Кот, глядя на Джека. — Что значит “из места, которого нет”? — нахмурилась Эмили. — Нет на этой карте, — Джек пояснил таким тоном, будто объяснял, что дважды два — четыре. — Лондона тут и впрямь нет. Эмили недоверчиво посмотрела на него, но вновь повернулась к Чеширскому коту. Джек тихо выдохнул. — Но что же с направлением? Как нам попасть на чаепитие? — Полагаю, стоит дождаться пяти часов. — Как удачно, что там, куда мы идем, всегда пять часов, — саркастично произнес Джек. — Эмили, нам пора. — Постой, у меня последний вопрос. Вдруг выйдет. Где проходит Безумное чаепитие? — Идите направо. Или налево. Куда-нибудь вы обязательно попадете. Или в никуда. Не так ли, Джек? Джек побледнел. Казалось бы, невозможно, но Чеширский кот улыбнулся еще шире, снова махнул пушистым полосатым хвостом и начал исчезать. Первым испарился кончик хвоста, затем тело и лапы, пока не осталась лишь улыбка. Она еще долго парила в воздухе. Эмили с Джеком, неловко потоптавшись на месте, попрощались с Котом и пошли дальше. — В созвездии мне он понравился больше, — проворчал Джек. — Ни на один вопрос нормально не ответил. — Он сказал, что нормальных не бывает, — усмехнулась Эмили. — Покорно благодарю, — Джек склонился в шутливом поклоне. — Можно мы не пойдем к Абсолему? Умоляю! — А как же его кальян? — Чёрт возьми. Уговорила. — Мы пришли. Глаза Эмили загорелись от предвкушения. Джек посмотрел на девушку, затем на открывшуюся перед ними картину и тихо пробормотал: — Ну, с богом. *** Около дома под деревом (не под тем, где восседал Чеширский кот, но под похожим) стоял накрытый стол, за которым пили чай Безумный Шляпник и Мартовский заяц; между ними крепко спала Мышь Соня. Шляпник и Заяц облокотились на нее, словно на подушку, и разговаривали поверх головы Мыши. Ничего не меняется. Да разве может что-то поменяться во временной петле? Эмили и Джек подошли ближе. Стол был большой, за ним могли бы уместиться еще три таких компании, как они все вместе взятые, и пять, если любых двух выселили бы. Так что места было действительно сколько угодно. О чем ребята не преминули заявить вскоре после того, как поприветствовали группу, участники которой, впрочем, не поздоровались. Зато не стали возражать, когда гости сели рядом. — Хочешь вина? — предложил Мартовский Заяц Эмили. — Боюсь, что нет, даже если бы оно у вас было, — вежливо отказалась девушка. — Оно у нас есть, — Заяц достал наполовину полную бутылку. — Отборное Бордо 1789 года. — Но бутылка… замкнутая? — Джек в недоумении посмотрел на замысловатую конструкцию. — Вероятно, да, — согласился Шляпник. — Недавно у нас в гостях побывал странный человек. — Неужели? — приподнял бровь Джек. — Немец с причудливой фамилией: то ли Клейн, то ли Кляйн, то ли Кляйн-Фельтер. Оставил эту бутылку Додо, а тот принес ее нам. — У бутылки горлышко там же, где дно? — спросила Эмили. — Именно так. — Но вина по-прежнему нет, стоит понимать. — Именно так. — Зачем же вы его предлагаете? — сказал Джек, намазывая масло на тост. Для него Кляйн никак не ассоциировался с бутылкой вина. Хотя он бы не удивился, если бы Кляйн действительно пил тут чай. — Не очень-то вежливо помахать перед носом, а затем убрать. — Правда? — удивился Шляпник. — В таком случае, позволю себе исправиться. Ваши волосы похожи на пожар, советую почаще прохлаждаться. Чтобы не перегореть. — Б-благодарю, сэр, — выдавила Эмили, которой, очевидно, был адресован этот совет-комплимент. — Ты не очень рада, — заметил Мартовский заяц. — Нужно всегда говорить то, что думаешь. — Я всегда думаю, что говорю, это важнее, — парировала Эмили. — Подождите, разве это не одно и то же? — вклинился Джек. — Совсем не одно и то же, — возразила Эмили, опередив Шляпника. Тот широко открыл глаза и замер с чашкой чая в руке. — Если вы плохо видите, вам стоит носить очки. Но если вы носите очки, это не значит, что у вас плохое зрение. В математике есть понятие необходимого условия и достаточного. В совокупности они образуют так называемый критерий — правило, работающее в обе стороны. Но необходимое — это если вы плохо видите и вам приходится носить очки. Но этого порой недостаточно. Эмили внимательно осмотрела парочку безумцев и лукаво улыбнулась. — Ещё примеры: «я вижу то, что ем» и «я ем то, что вижу»; «что имею, то люблю», «что люблю, то имею». Хотя в некоторых случаях два последних предложения могут быть синонимичны. — Хочешь чаю? — предложил Шляпник спустя полминуты тишины. — У меня есть отличный пуэр. — Благодарю, — Эмили приняла чашку. — А теперь моя очередь поиграть в кубрая! — раздался звонкий женский голос, доселе незнакомый ни Джеку, ни Эмили. За спиной Шляпника появилась фигура девушки. Она была в голубом платье с рукавами-воланами, а её всемирно известные светлые локоны мягко лежали на оголенных плечах. — Алиса! *** — Алиса! — воскликнула Эмили, от удивления выронив сахар, который собиралась добавить в чай. Джек скосил глаза на белый кубик. — Приятно познакомиться с тобой лично, Эмили. И с Джеком, разумеется, тоже, — Алиса присела и слегка задержалась в изящном книксене. — Ты нас знаешь? — удивленно спросил Джек. — Я к вам от мистера Додо, у нас состоялась увлекательная беседа, в конце которой он с гордостью рассказал мне о единственном победителе в его игре без правил. И, конечно, о его очаровательной спутнице. Алиса заняла своё место рядом с Безумным Шляпником. — Так что насчёт кубрая? — Что это такое? — нахмурился Джек. — Бессмыслица какая-то. — Если что-то выглядит бессмысленным, можно выдумать какой-нибудь смысл, — усмехнулась Алиса. — Или кто-то смог пройти мимо Чеширского кота? Судя по выражению твоего лица, Джек, нет. — Что общего у ворона и письменного стола? — внезапно подал голос Шляпник, внимательно изучая присутствующих. Его совершенно не устраивало, что Алиса взяла на себя его роль ведущего. Эмили внутренне возликовала. Она придумывала новое решение каждый раз после перечитывания истории. — Зависит от того, что вы хотите услышать, — откликнулась она. — Отвечай на вопрос прямо, — заметил Мартовский заяц. При этом он не отрывал взгляда от дна чашки, что-то внимательно выискивая на нем. — Хорошо. У меня есть три ответа на загадку. Первое, что наверняка очевидно для вас, живших в XIX веке, это перья. Ноги — вторая. С биологической точки зрения, корректнее было бы сказать “лапы” из-за ворона, но опустим этот скучный факт. И, наконец, буква «о». В слове «ворон» и в слове «конторка» она есть, даже не одна. Королева зануд, — подумал Джек. — Но все же не безнадежна. Шляпник с Мартовским зайцем обменялись взглядами, в которых совершенно точно на долю секунды безумства было меньше, чем ранее. Алиса одобрительно произнесла: — Умно, ничего не скажешь. И раз ты такой мастер поиска отгадок, скажи мне, что такое куб рая? Так и быть, из-за твоих ответов я дам подсказку. Ищи решение в словах, читая между строк, а иногда и перпендикулярно. Или перевернуто. Эмили задумалась. Иногда перпендикулярно. Или перевернуто… Вверх тормашками? Куб значит шар. Рай — … — Шар ада? Ты хочешь сыграть в шарады? Я полагала, что это не совсем твой профиль. — Ты так уверена, что знаешь мой профиль? — спросила Алиса, улыбаясь. — Я думала, ты меня видела пока только в анфас. — Извини, — стушевалась Эмили. Джек красноречиво посмотрел на нее, и девушка приободрилась. — Начнём! — объявила Алиса. — Некоторые не могут без них жить, а иные бегут, как от огня. Есть хорошие и плохие, во благо и во вред, но они никогда не оставляют людей равнодушными. Порой их приносит, как ветром — внезапно и неожиданно, а бывает, что человек сам делает все зависящее от него ради них. Их очень любят маленькие дети, ведь они, как правило, сильно облегчают ребенку жизнь. Взрослые относятся настороженно, с опаской. У разгадки можно найти сходства со словами «папирус», «пагода», «палитра» и даже «подушка». Что же это такое? За столом ненадолго повисла тишина, прерываемая лишь постукиванием и бренчанием столовых приборов. — Перемены? — наконец предположила Эмили. — Именно! Перемены. Старый Додо был прав на ваш счет, — торжествующе ответила Алиса. — Что он сказал тебе? — спросил Джек, не вмешиваясь в разговор исключительно из-за того, что хотел дать Эмили шанс отгадать самой. Только поэтому. — Не столь важно, — вновь улыбнулась Алиса. Вдруг Эмили почувствовала слабое дуновение ветра, вызвавшее холодок на спине. Почему только в одном месте? — Серьезно? Тогда зачем было упоминать? — скептически настроенный Джек приподнял бровь. Эмили медленно обернулась. Темный росчерк промелькнул перед ее взором и тут же исчез. — Потому что могу. Хотела поделиться с вами и проявить уважение, однако раз вы так грубы, мне, вероятно, стоит уйти, — щеки Алисы порозовели, и она стала отодвигать свой стул. Джек сощурил глаза. — Тише, вы разбудите Соню! — вклинился между ними Безумный Шляпник. — Не то чтобы это плохо, однако тогда придется рассказать ей сказку. Эмили еще раз всмотрелась в воздух. Она не сумасшедшая, там явно что-то было. Вот же! Легкие колебания вокруг неясного контура. Девушка вопросительно склонила голову набок и резко вскочила из-за стола. — Например, про кровать-будильник, — продолжил Шляпник, отчего Эмили дернулась и едва не упустила тень. — Вот умора! — Эмили, ты куда? — Джек оторвался от обмена колючими взглядами с Алисой. — У всех свой Белый Кролик, не дергай её, — Алиса успокоилась. Не тот повод, не то место, не то время. — Но ведь там ничего нет! — недоумевал Джек. — Есть, — тихо, но твёрдо возразила Эмили. И быстро последовала за тенью прямиком к дому Безумного Шляпника. Очертания ее фигуры были едва различимы, но девушку уже захватил азарт. Она не смотрела ни на что другое, целиком и полностью сосредоточившись на цели. Эмили стремительно приближалась к непонятному объекту, который вновь пытался ускользнуть. Не тут-то было. Приблизившись достаточно, она протянула руку и с силой потянула на себя. Каково же было удивление девушки, когда она почувствовала, что сжимает не бестелесную субстанцию, а кончики пальцев. Эмили дернула еще раз. На её глазах вместо тени возникала фигура Шляпника. Или нет? Чешир пытался им подсказать? У человека, стоявшего перед ней, рост, телосложение, костюм и цилиндр выглядели точь-в-точь, как у шляпных дел мастера, только что наливавшего ей отменный пуэр. Но были и несходства. Возраст появившегося из ниоткуда явно уступал возрасту Безумного шляпника, а черты лица казались мягче. И глаза, цвет и плескавшиеся в них эмоции разительно отличались от тех, что видела Эмили. Сейчас там читался испуг, потрясение, непонимание происходящего, а также радостное облегчение. Так бывает, когда наконец освобождаешься от долго гнетущего бремени, однако едва ли можешь в это поверить. — О значении случайных встреч... Для кого-то этот эпизод может стать точкой невозврата. И знаешь, что это олицетворяет, Джек? — сказала Алиса. — Перемены. — Кто это? — спросил Джек. На размышления о развернутом ответе Алисе его сейчас не хватало. — Мой сын, — ответил Безумный Шляпник и как ни в чем не бывало вернулся к трапезе. — Пересаживаемся! — Мы не можем просто проигнорировать тот факт, что у вас только что появился сын! — возмутился Джек. Алиса согласно кивнула. Тем временем Эмили с Шляпником-младшим медленно возвращались к столу, не глядя друг на друга. Взор новоявленного гостя был устремлен лишь на одного человека, который усердно делал вид, что ничего не произошло. — Мы попусту теряем время, — заявил Шляпник и повернулся к Мартовскому зайцу. — К слову, который час? — Не знаю, что ты хотел сказать, отец, однако на моих часах, исправно работавших всё это время, сейчас шесть часов пополудни, — ответил за зайца новый знакомый Эмили. — Это не новость, — вздохнул глава чаепития и толкнул в бок Зайца. — Так что с часами? — Сегодня одиннадцатое, — откликнулся Мартовский заяц, вынимая часы из чашки. — Мы в графике! — обрадовался Шляпник. — Каким маслом ты их смазывал? — А вы куда-то торопитесь? — поинтересовался Джек, обращаясь к безумцу, при этом рассматривая молодого человека. — Конечно, мы ведь никогда ничего не успеваем! — всплеснул руками Безумный Шляпник. — Говори за себя, — послышался голос из чайника, и на свет показалась заспанная Соня. — Я, например, всё успеваю, потому что никуда не спешу. Алиса и Эмили внимательно следили за беседой. В то время как первооткрывательница Страны Чудес казалась обеспокоенной, Эмили с каждой репликой злилась всё сильнее и сильнее. Да как они смеют? В школе она могла хоть как-то оправдать безразличие, но здесь — извольте. С пробуждением Сони Эмили не выдержала и взорвалась, подобно Везувию. — Прекратите этот балаган! Вам мало, что господин Время уже разозлился на вас однажды? Хотите еще? Если нет, тогда, дорогой Безумный Шляпник, не убивайте время во второй раз и поговорите с сыном! Наедине. Нормально поговорите, мне все равно на ваше безумие! Не буду разочаровывать, но за то время, что вы пьете чай и едите тосты со сливочным маслом, пары ртути, которыми вы надышались на производстве, уже выветрились из организма. Вы можете перестать быть безумным. Полностью. Мы с Джеком уходим. Вы — останетесь и объяснитесь. И молите Время о благосклонности. Благодарю за чай и приятные беседы. Алиса, было очень приятно познакомиться. Джек? Потрясенный Джек поднялся из-за замершего стола и последовал за стремительно удалявшейся Эмили. Алиса встала сразу после него и пообещала зайти вечером на огонек. Парень лишь растерянно кивнул, догоняя спутницу. Безумное чаепитие было окончено. *** — Это было… — Извини, что приняла решение об уходе без тебя. — Не вздумай просить прощения за то, что только что сделала. Это было реально круто! — Спасибо. Я, конечно, немного преувеличила, когда сказала, что ртуть полностью вывелась из организма и… — Не порть момент. *** Костер снова разгорелся. Отсыревший за ночь хворост ни на что не годился, и Джеку вновь пришлось обходить сад в поисках сухих веток, пока Эмили скрылась в их временном пристанище. Над горизонтом еще мерцал отблеск позднего заката, а на небосклоне друг за другом вспыхивали звезды. Похолодало. Эмили сменила футболку на теплую водолазку и вышла из палатки. Джек расположился спиной к ней на знакомом бревне и что-то увлеченно рисовал, наклонившись к костру. Девушка не могла рассмотреть, что именно, поэтому тихо подкралась ближе и заглянула через его плечо. От неожиданности Джек вздрогнул и резко обернулся. В одной ладони он сжимал черный карандаш, а другой придерживал толстую тетрадь, чтобы та не упала с колен. На страницах перед Эмили предстали очертания фигур и размытый фон, добавленный скорее просто ради разметки страницы. — Извини, если отвлекла тебя, — произнесла она и подняла руки в капитулирующем жесте. — Я не хотела. — А? Да ничего страшного, — убедившись, что это Эмили, Джек вернулся к работе и ответил, уже не поднимая взгляда. — Что рисуешь? — Додо и наш бег по кругу с веселой компанией, — однако работать и говорить одновременно не очень получалось. Джек все-таки отложил карандаш, посмотрев на Эмили. Она все еще стояла за его спиной, не решаясь сесть рядом. Джек перевернул страницу в альбоме и протянул Эмили. — Смотри, вот дерево, на котором мы встретили Чешира. Девушка бережно взяла альбом в руки, едва сжимая его, чтобы случайно ничего не повредить. На развороте действительно было огромное дерево с пышной кроной и раскидистыми ветвями, на одной из которых сидел улыбающийся Чеширский кот, свесив пушистый хвост. Джек тщательно прорисовал не только основные детали вроде полос на спине, но и наметил линии роста шерсти, а рядом с деревом сделал набросок листа. — Невероятно, — прошептала Эмили и нежно провела кончиками пальцев по спине животного, будто желая погладить, — словно настоящая фотография. И ты это сотворил меньше, чем за вечер? — Время — понятие относительное, — довольно хмыкнул Джек. — А Безумное чаепитие ты изобразил? — Не настолько относительное, — тут же фыркнул он. — Но собирался продолжить с Додо. Эмили тут же вернула ему альбом. — В таком случае, удачи. Не буду мешать. Девушка начала поворачиваться, чтобы пройтись по саду и собрать больше хвороста для костра, как вдруг Джек возразил: — Не будешь. Если хочешь, оставайся. Это наше с тобой общее место. Правда, я был бы признателен, если бы мы сидели молча, пока я рисую. — Спасибо, — улыбнулась Эмили и плюхнулась рядом с Джеком, не произнеся более ни слова. После безумного дня они заслужили спокойный вечер. Изредка подкидывая хворост в огонь, Эмили прислушивалась. Треск сухих дров, скрип карандаша, шуршание листов бумаги, когда Джек переворачивал страницы, действовали лучше всякой медитативной музыки, которой она наслушалась во время учебы в школе для улучшения концентрации. Что ещё можно было услышать? Эмили осмотрелась. Вдалеке ветер играл с верхушками деревьев — колыхал листву; тихо стрекотали цикады — они живут и под землей? А почему нет? Чьи-то аккуратные шаги, иногда прерывавшиеся из-за высокой травы; сначала тихие, а затем резкие повторяющиеся звуки, словно нога застревает между переплетенных стеблей. Опять? Опять кто-то, о чьем существовании Эмили даже не подозревала, материализовывался перед ней? — Джек, ты слышишь? — М? — Шаги. Приглушенные и осторожные. К нам никто не планировал наведаться? — Нет, вроде. Подожди, Алиса говорила, кажется, что хотела бы “зайти на огонек”. — Странно, почему я не помню ее слов? — Она упомянула об этом в самом конце. Ты уже отошла на добрых десять ярдов. — Понятно. Ну, я была зла, — развела руками Эмили. — Интересно, а какой чай любит Алиса? Посреди этих головоломок и шарад так и не побеседовали нормально. — Эмили?.. — Ой, извини. — Угу. Джек перевернул страницу, собираясь начать работать над Безумным чаепитием, как вдруг его творческий порыв вежливо прервали. Снова. — Добрый вечер! Молочный улун, а твой — пуэр, как я правильно понимаю? — из-за куста роз раздался знакомый голос, а вскоре и сама первооткрывательница Страны чудес вышла к костру. Джек быстро захлопнул альбом и спрятал его за бревном, карандаш же положил в карман брюк. — Сочла бы за честь выпить с вами еще по чашечке чая. — Мы тоже рады видеть тебя, Алиса! — Эмили вскочила на ноги. — Здравствуй, — буркнул Джек, честно стараясь изобразить приветливый тон. — Располагайся удобнее, я принесу все необходимое, — Эмили почти полностью скрылась в палатке, когда Джек окликнул ее. — Эмили, захвати ещё скатерть, пожалуйста, — он развернулся корпусом к Алисе, присевшей на бревно. — С Безумного чаепития прошло немало времени, не так ли? Глаза Алисы блеснули при намеке Джека, который испытующе смотрел на нее. — Да, я нормально не ела с чаепития. Как ты догадался? — По слишком вежливой фразе о чае, — усмехнулся Джек. — Ты либо чувствуешь себя настолько не в своей тарелке, что говоришь избитыми фразами, либо хочешь казаться вежливой и приветливой настолько, чтобы закончить на чашке чая казалось дурным тоном. Значит, необходимо продолжение — ужин. Либо всё сразу. У Алисы от удивления на секунду вылетели из головы слова, которые она намеревалась произнести. Она неловко кашлянула. — Джек, я прошу прощения за сегодняшнее недопонимание на чаепитии, мне не следовало столь эмоционально реагировать. — А мне не следовало изображать скептика, ничем не интересующимся на подобном… мероприятии. Хотя это было совсем не так. Так что, полагаю, мы квиты. — Рада слышать. Не сердись на вашу нарушенную тишину. Я пришла с новостями. *** — Новости? — Эмили как раз подошла к сидящим у костра, держа в руках термос и скатерть. — Это о произошедшем в финале чаепития? — Именно, — кивнула Алиса, поднимаясь со своего места. — Однако позвольте мне помочь вам с ужином, для начала. — Для кого-то ужин, для кого-то обед, — Эмили улыбнулась и расстелила скатерть близ костра. — Спасибо, но все уже готово. Алиса печально посмотрела на пустую скатерть, лежавшую на темной траве. Единственное, что удерживало ткань на земле — странного вида цилиндр, причем, по мнению Алисы, не такой уж большой, каким ему следовало быть. Если в нём действительно заваривался чай. Эмили и Джек внимательно следили за метаморфозами эмоций девушки, пряча ухмылки. — Как это понимать? — наконец произнесла Алиса, придав своему голосу спокойный тон. — Магия, — Джек повторил свой фирменный жест рукой. Эмили хихикнула. — Шотландцы и не на такое способны. — Апельсиновый мармелад у них выходит великолепно, стоит отметить, — пробормотала Алиса. — Посчитай про себя до трех, — посоветовала Эмили. Вскоре перед порядком удивленной Алисой появилась банка с апельсиновым мармеладом, за ней — вишневый пирог с кремом, ананас, жареная индейка, сливочная помадка, горячие гренки с маслом — все это гастрономическое изобилие было знакомо ребятам; а также окорок и тарталетки из песочного теста с красным джемом, судя по аромату, земляничным. И это был отнюдь не полный список того, что расположилось на не таком уж большом куске плотной ткани. — Необычно, — заметил Джек, оглядывая скатерть. — Чудесно, — воскликнула Эмили, попутно вспоминая отсылки и примечания к истории. — Чертовски вовремя, — произнесла Алиса и тут же закрыла ладонью рот. — Прошу прощения. — Мы, в целом, согласны, — хмыкнула Эмили, присаживаясь на край скатерти. — Небезумное чаепитие объявляется открытым! *** Некоторое время все трое молчали, лишь обмениваясь удовлетворенными взглядами. В термосе, устройство которого Джек вкратце пояснил Алисе, регулярно менялись сорта чая, так, что при желании можно было устроить настоящую чайную церемонию. Однако в течение вечера ни у кого и мысли о подобном не возникло. Первой молчание нарушила Эмили, до которой спустя время дошло, что перед ней сидит та самая Алиса, о приключениях которой она читала с семи лет. И перечитывала. Не раз. И даже не два. А сейчас героиня ее детства и юности в метре от нее аккуратно отрезала себе кусочек окорока. — Алиса, не хочу тебя отвлекать, — начала было Эмили и наткнулась на такой же взгляд Джека, что и на первом чаепитии, — но у меня столько вопросов! — Здорово, если я смогу на них ответить, — тепло улыбнулась Алиса. — Ты просто ещё не осознала, на что подписываешься, — пробормотал Джек, помешивая в костре начавшие затухать поленья. — Итак, во-первых, какая ты Алиса? Ну вот, я предупреждал. — Извини? — Алиса переспросила, полагая, что ослышалась. — Лидделл, Кингсли? Сколько тебе лет? Прямолинейность — наше второе имя. — Я, пожалуй, принесу еще хвороста, — недолгому терпению Джека пришел конец. — Духовной пищей я ужинать не намерен, мне хватило сегодня, благодарю. — Джек стремительно поднялся, оставив смущенную Алису и сгорающую от нетерпения Эмили наедине. — Тем более, приправленной безумием и томящейся черт знает сколько времени. — Накипело? — улыбнулась ему Эмили, правда улыбка вышла напряженной. — Выкипело, — фыркнул Джек. — Я скоро вернусь. И он скрылся за темными зарослями кустов, в ночи казавшимися выше и страшнее, чем на самом деле. Эмили проводила Джека взглядом и, скрестив руки на груди, повернулась к Алисе. Та вздохнула, намазала тост апельсиновым джемом и начала: — Я Алиса, но не Лидделл. Вернее, не совсем она. И уж точно не Кингсли. Мне было семь лет, когда я впервые попала в Страну Чудес. Если Додо посчитал верно, в чем у меня нет никаких сомнений, Алисе Лидделл тогда уже исполнилось десять. Так что мы разошлись во времени. Ну и волосы — мистер Тэнниэл знал толк в цвете. Хотя, стоит отметить, у самого Кэрролла я могла бы остаться и с темными волосами. Но будем честны: без Алисы Лидделл меня бы не было. — Потому что она дружила с мистером Кэрроллом? — В том числе. Можно сказать, она дала мне имя и семью. За это мне стоит быть благодарной ей. Алиса налила себе еще чашку чая и разбавила его молоком из очутившегося поблизости молочника. Сделав глоток, она удовлетворенно улыбнулась — видимо, это был молочный улун. Эмили сменила позу и уселась удобнее. Сначала она хотела позаимствовать пару листов из альбома Джека и подробно описать услышанное. Но, наблюдая за объясняющейся Алисой, девушка вдруг осознала, что если уткнется в блокнот, упустит самое важное — саму Алису. Ее эмоции, маленькие жесты вроде того, как изящно она сжимает чашку. А не ее слова. В конце концов, слова уже записаны или когда-нибудь будут. Живые эмоции — нет. — Что наступило после Зазеркалья? Ты стала Белой Королевой, выиграв партию. Но что произошло после финала? — Согласно сюжету, я проснулась от того, что меня разбудила Китти, как ты знаешь. Мистер Кэрролл поступил так намеренно. — Вернув в реальный мир? — Этот мир тоже реален, разве нет? — усмехнулась Алиса. — Нет. Завершив историю вопросом. На самом же деле, я нигде не просыпалась. Партия была выиграна, но игра продолжалась. Хоть я и стала Белой Королевой, на доске все еще оставалась вторая. Вернее, первая. Поэтому я невольно превратилась в запасную. Однако, вынуждена признать, вечно быть резервной порядком надоедает, потому в один чудесный день я вышла из игры и начала свою собственную. Мои возможности, как ферзя, неограниченны, и со временем я обошла всю шахматную доску Зазеркалья. — А как ты вернулась в Страну Чудес? — С помощью Мартовского Зайца. Тогда его безумие практически стремилось к нулю, ведь стояло начало июня. Я всегда попадаю в Страну чудес через зайцев, такова традиция. — Ты взрослая. Сколько тебе сейчас? — Девятнадцать. В Англии меня бы сейчас выдавали замуж. Мать устроила бы смотрины, на которых при помощи меня заключили бы выгодную сделку. — Ты сейчас рассуждаешь как Алиса Кингсли. И ты такого же возраста. — Сочтем за совпадение. — Но ты не она. — Нет. Хотя я бы хотела отправиться в Китай, научившись управлять собственным кораблем. — Ты говоришь так, будто хорошо ее знаешь. — Так и есть. Однажды мы устроили чаепитие, на котором присутствовали абсолютно все Алисы. И не только. Стульев хватило всем, а вот чайные ложки, увы, пришлось искать. Или это были чашки… Есть ли разница? — Едва ли, — покачала головой Эмили, улыбаясь. — Но как вы… Вы же из разных, ну, знаешь… миров? — О, на этот вопрос я не смогу дать ответ, потому что не разбираюсь в подобных вещах. Предполагаю, по схожим с вашим путям. Если так, то, по всей видимости, стоит спросить Джека. — С чего ты взяла? — удивилась Эмили. — Потому что карта у меня, — Джек появился ровно в тот момент, когда прозвучало его имя. В руках он нес охапку хвороста. — Если я права, надеюсь, теперь вы позволите мне задать вам вопросы? — Откровенность за откровенность, — ответил Джек, получив немое согласие Эмили. — Я тебя очень прошу, говори по-людски, как сказал бы Орленок Эд. Так, как на Безумном чаепитии, когда от гнева ты едва контролировала себя. — Я себя всегда контролирую! — Алиса тут же вспыхнула. — Неужели? — притворно удивился Джек. Алиса смерила его испепеляющим взглядом, который обычно предназначался для самых абсурдных моментов окружающей действительности. Однако она мельком бросила взгляд на Эмили, сжимавшую ручку чашки так, что костяшки пальцев побелели, и незаметно для самой себя выдохнула. — Хорошо, пусть будет по-вашему, — Алиса расправила складки на платье. — Итак, как вас занесло в Страну Чудес? — Вот так-то, — довольно сообщил Джек, складывая хворост беспорядочной кучей близ огня. — Мы сюда упали. — Прошу прощения? Эмили закатила глаза. — Краткость — сестра таланта. Но никто не говорил, что талант — красноречие. — Зато некто говорил, что краткость — это душа ума, — ввернул Джек. — Чехов и Шекспир — это не никто и не некто, — возмутилась Алиса. — Это два разных собрания сочинений в королевской библиотеке. Тем не менее, я хотела бы получить более обстоятельное описание. Эмили, если ты не возражаешь? — С большим удовольствием, — ответила девушка. — Всё началось с острова… И Эмили пустилась в детальное повествование обо всем, что ей привелось пережить за столь непродолжительное время; Джек постоянно дополнял её рассказ мелкими, но важными подробностями, иногда просто комментировал отдельные эпизоды и делился собственными соображениями. *** — Итак, теперь мы сидим с тобой, пьем чай и ведем увлекательную беседу, — закончила Эмили. — Насчёт увлекательной вопрос открыт, — вставил Джек. — Половину времени, которое мы потратили на разговоры, можно было провести с пользой. Кстати о времени. Ты видела сына Шляпника после произошедшего? Как он? Алиса, доселе сосредоточенно внимавшая рассказу Эмили, невольно вздрогнула от внезапности обращенного к ней вопроса. — Я отвечу, разумеется. Однако это вовсе не значит, что у меня не осталось собственных вопросов. Он лучше, чем справились бы другие в его положении — когда я уходила к Абсолему за советом, слышала, как они с отцом переговаривались. Но подслушивать было невежливо. — И что же думает Абсолем? — спросила Эмили. — Что дело во времени, — задумчиво ответила Алиса. — Неужели? — усмехнулся Джек. — В напрасно потерянном времени. — И как это понимать? — произнесла Эмили, искренне желавшая разобраться. — А как следует мириться со временем, потраченным впустую? — Алиса развела руками. — Абсолем велел найти ответ на свой вопрос перед возвращением. Джек задумался. Подкидывая ветки в огонь, он вспоминал события прошедшего дня, в частности, как Эмили разгадывала загадки на чаепитии. Загадки, не требовавшие ответа, призванные быть бессмыслицей, однако всё же имевшие решение. Что, если подобная логика распространялась и на риторические вопросы? — Кому? — вдруг оживился он. — Кто должен ответить и перед чьим возвращением? — Может, раз вопрос касается Шляпника-младшего, ему он и предназначается? — предположила Эмили. — Допустим. Но перед чьим возвращением? — Перед нашим. Но не к Абсолему, — добавила Алиса, — а к Безумному чаепитию, на котором мы его найдем. — Мы вместе? — спросила Эмили. Она не возражала, но был ли смысл? Джек понимал ее сомнения. — И что мы ему скажем, когда придем? “Привет, приятель, как твои дела со временем? Не знаешь, как исправить то, что ты натворил?” Мы даже понятия не имеем, что с ним на самом деле произошло! Я считаю, что хватит с него безумия и временных фокусов. Что ему реально пригодится, так это ответы. Как и нам, собственно. Будет логичнее, если Алиса самостоятельно встретится с ним завтра, а мы с тобой, Эмили, подождем их в заранее определенном месте. Оттуда все вместе отправимся к старой мудрой гусенице с кальяном. Алиса подавила усмешку, но согласно кивнула. — Либо же мы можем сразу отправиться к грибам? — предложила Эмили. — И ты упустишь шанс увидеть больше Страны Чудес, а я — возможность подольше позлить Алису по дороге? — улыбнулся Джек. — Нет уж. Мне этого не простят. Алиса сделала вид, что не услышала последнюю реплику. Количество блюд на скатерти заметно поубавилось, а в термосе заканчивался кипяток. Джек перевел взгляд на тёмно-синее небо, на котором угадывались все новые созвездия, созданные вчера Эмили с его помощью. — И всё-таки, что сказал Додо о нас с Эмили? — спросил он. Алиса фыркнула. — А разве я упоминала о словах? Он встретил меня резолюцией о том, какими всем следует быть, если мы хотим стать похожими на вас. Правда, сама резолюция походила скорее на оду, но опустим эту досадную мелочь. Ещё вопросы? — Ты носишь длинные распущенные волосы, — отметила Эмили, скрестив ноги по-турецки. — Разве в Англии подобное приветствовалось в твоё время? — Нет, разумеется. В Англии надлежало стягивать волосы и укладывать их в чопорные и донельзя неудобные прически. Однако тут, к счастью, всем всё равно на шпильки и средства для укладки. Как и на корсет, кстати. Строго между нами, так приятно было от него избавиться! А что носят в твоё время? Похоже на мужской походный костюм. Или на нижнее белье. — Откуда ты знаешь, как оно выглядит, если ты ещё не была замужем? — произнес ошеломленный предположением Алисы Джек. — Ты действительно уверен, что хочешь знать ответ на свой вопрос? — ухмыльнулась Алиса. Девушка поднялась с бревна и поправила платье — поздний час отметил не только Джек. Лишь Эмили не чувствовала усталости, преисполненная счастья от откровенного разговора. Второе чаепитие близилось к концу. — Благодарю за вечер и ужин, проведенный в приятной компании, — Алиса слегка присела скорее по привычке, нежели из-за склонности к чрезмерному официозу. — Где нам лучше встретиться завтра? — У дерева Чеширского кота? — Эмили приподняла брови. — Почему нет? — согласилась Алиса. — В таком случае, до завтра. Была очень рада поближе познакомиться. — Как и мы, — ответила Эмили. Джек кивнул. — Будь аккуратна. Уже поздно. Алиса лишь тепло улыбнулась на прощание и вскоре скрылась в сумраке сада. Когда её тень окончательно исчезла, Эмили подняла взор ввысь, на небо: маленькие огоньки звезд мерцали так, что казалось, будто сам Чеширский кот хитро подмигивал, улыбаясь своей широкой лунной улыбкой. Им предстоял очередной насыщенный день. Сколько таких она еще проведет здесь? Впрочем, как спросила бы Алиса, есть ли разница? Эмили тоже считала, что нет; теперь её очередь помочь Джеку. Остальное подождет.