Во имя Земли!

Эндимион молча провел пальцами по стеклу — было очередное лето. И он снова пребывал у Дурслей. Впрочем работа над цветами и на дому его устраивала — была жуткая жара, и выходить под палящее солнце очень не хотелось. Но он вечерами и ночами гулял по Лондону. Искал искры Тьмы и Пустоты, намереваясь ликвидировать. Пока нашёл лишь саму малость. Но его манило в один из закоулков Лондона — он чувствовал там знакомое зловонное дыхание Пустоты, чью часть он ранее уничтожил в школе, в конце второго курса… Кстати, Локонс едва не умер со страха, когда увидел тушу древнего змея, которую выносили из Тайной Комнаты мракоборцы. В этот же день он подал заявление об увольнении, и сбежал. По слухам — Златопуст укатил в какую-то тёплую страну, лечить расшатанные Хогвартсом нервы. *** В это день Гарри-Эндимион наконец решился. Кэб довёз его до площади Грюмо, а далее парень полностью отдался своим ощущениям — начал искать ещё один источник сил Зла. Скоро он оказался между домом одиннадцать и тринадцать. Сила… Рука зачерпнула магию с лихвой и направила… Белая роза вонзилась точно в границу между двумя домами. Нехотя, будто бы из-под палки, границы начали раздвигаться, и дом медленно проявляться-вырастать.вызывая у Гарри ассоциацию с грибом. Хоть охранная магия в нем ещё была, но дом медленно умирал — все было потемневшим, старым и ветшающим. Ещё была и паутина с пылью на каждом дюйме. Было видно, что особняк был покинут хозяевами. Эндимион аккуратно поднялся по скрипучим ступеням. Но входную дверь ему, к полной неожиданности, открыли. *** На пороге стоял старый эльф-домовик, причём такой старый, каких ещё видеть Поттеру не приходилось. Наверное, он уже много поколений ухаживает за домом, который, к сожалению, все равно скоро сгинет сам по себе. Время — это самый безжалостный враг. –Добрый день, — вежливо обратился к эльфу Гарри-Эндимион, — мне нужна вещь, которая полна зла. Я обязан её уничтожить… Бормочущий эльф-домовик на миг замолчал, а потом прослезился: — Господин Света! Я так рад Вас увидеть… Старый Кричер все сделает… — Я могу пройти в дом, Кричер? Кричер посторонился, пропуская мальчика. Внутри было так же грустно, как и снаружи — только теперь добавились атрибуты богатого дома. В коридоре были рожки светильников в виде змей или кобр, открывших зев, но все в пыли, копоти, грязи и паутине. Некоторые уже разрушились от времени. Потемневшие рамы и образы с пейзажами на картинах — те уже не могли двигаться, как волшебные, так как магия их покинула, «кидая» все свои силы на охранную магию и защиту периметра, представляли собой не менее жалкое зрелище. И пусть ты хоть был бы трижды магом, но содержать такой дом одному старику-эльфу было не по силам. Кричер и сам это хорошо понимал — вон, опустил глаза к полу и пошаркал куда-то вглубь. Аккуратно Гарри Поттер переступал вспучившиеся места на паркете, и подозрительные щели между досками, все равно рискуя провалиться. Так и оказался в заброшенной гостиной с тяжёлыми портьерами на окнах, которые были пыльным, грязноватыми и в них кто-то настойчиво зудел. Магические паразиты, что во множестве расплодились за годы запустения… — Вот, господин, — поклонился Кикимер Гарри-Эндимиону. И протянул медальон дивной работы — золото, изумрудами выложена буква S. Наверное, эта вещь принадлежала основателю… Но Поттеру было все равно. Лорд безжалостно уничтожил это произведение искусства прикосновением Пустоты. Он освободил руки от перчаток и взял украшение из рук эльфа-домовика голыми руками. Весь мир взорвался в ослепительно голубой вспышке… *** Эндимион снова плавал в невесомом пространстве космоса. Прикасался к звёздной пыли, играл туманностями и планетами. Тушил и зажигал звезды. Его несло в пространстве реки безвременья и бесконечности. Он был вечным демиургом. Тьма и Пустота, конечно же, были рядом и ждали его слабости. Но вечность на то и вечность — он будет пребывать во всеоружии всегда. Сражаться всегда. Защищать — всегда…