Ночь распахнула свой плащ

Несмотря на то, что Король-Чародей лег спать достаточно поздно, пробуждение его было ранним. В душе нарастало ощущение какой-то неправильности, как будто… Прислушавшись к своим ощущениям, Владыка Ужаса понял, что не так. Эмоции, эмоциональный фон. Будто кто-то рядом сильно расстроен или напуган. Ар-Фаракор прислушался к себе — нет, его аура точно надежно укрыта, значит не он причина. Рядом находилось три шатра и палатки слуг и охраны, может быть, оттуда? Подойдя к своему подобию трона, который стоял в самой темной части шатра, Ангмарец сел, вонзив перед собой меч в землю. Он отрешился от всего и его разум стал подобен черному алмазу. Пропуская через свой меч поток тьмы, дух Короля-Чародея устремился к шатрам. Он прислушивался к эмоциям, к мыслям и наконец понял, откуда это чувство. Палатка принцессы Азулы. «Так-так и что же может настолько расстроить эту стальную красавицу?» — Назгул незримо метнулся вниз и его дух замер напротив девушки. К ее голове потянулся луч, сотканный из тьмы. Дух оказался в воспоминаниях принцессы, росматривая их, словно пергаменты с историей. Все, что видел дух, воспринимал и чародей. Вот Азула разметалась по кровати, пытаясь что-то сказать. А Король-Чародей видел уже абсолютно другую картину — рассвет, у стены в комнате с роскошным интерьером сидит девчонка лет восьми, обняв колени и тихо повторяет «я чудовище, даже моя мать считает меня чудовищем». И Ангмарец, понял, что и как делать. Человеку нужен якорь, всегда нужен якорь… Облик чародея расплылся, изменяясь, и вместо известного Ар-Фаракора на свет шагнул абсолютно другой мужчина. Владыка Ужаса, был не самый великий менталист, но их здесь вообще не было. Удивленная Азула подняла голову, сон её потек в другое русло… Девочка очень удивилась: — А кто вы? И что вы делаете в моих покоях? Незнакомец лишь улыбнулся ей, и его красно-золотые одеяния сверкнули в лучах солнца: — Меня зовут Золотой, маленькая принцесса. Я пришел помочь… А точнее, рассказать одну очень древнюю историю о людях, которых считали монстрами. Их ненавидели и боялись… Но они едва не стали бессмертными и величайшими. Ты готова ее услышать? Сон менялся, менялся прямо на глазах. В реальном мире Азула уснула, на ее губах появилась легкая и даже добрая улыбка, а во сне маленькая девочка кивнула головой: — Да. Взмахнув полой плаща, Ангмарец в образе последнего короля Нуменора повел свой рассказ: — На рассвете солнце красило море в золотой цвет. В гавани острова Гимлад стояли тысячи, сотни тысяч белых кораблей, а впереди — флагман моего острова. Моя «Алкарондас». Твердыня, если по-вашему. К тому моменту мои люди — как их называли, люди короля — завоевали почти весь мир. Даже величайший наш враг, Саурон, пал пред нами на колени, принимая золотой ошейник раба. Мы же шли на Аман, за бессмертием, дабы наш род навсегда показал, что ни нимри, ни верные нам не указ. Народы падали ниц, когда мы сходили с кораблей. Те, кто склонил голову, оставались живы, кто же пытался сопротивляться… Для остальных это было уроком. Движениями рук чародей создавал перед восхищенной принцессой иллюзию за иллюзией, шпиль Меннельтармы сменялся «Алкарондас». Он показывал девочке тысячи кораблей в гавани, и тысячи летящих по морю, свою величественную золотая гвардия, идущую как единый монолит. — Запомни, принцесса, для тех, кто говорит, что мы чудовища и изверги, мы такими и будем. Пусть ужаснутся те, кто нас так назвал… Но для союзников мы должны быть самыми добрыми друзьями. Иногда можно даже простить того, кто оступился. Только никогда, запомни, никогда нельзя давать третьего шанса, — он вздохнул, — Ладно, мне пора идти. Удачи тебе, Азула. — Но все-таки, кто вы? — только и успела спросить девочка. Уже растворяясь, Ангмарец решил пошутить на прощание: — Ищи Тар-Мириэль и найдешь ответ. Король-Чародей покинул сознание спящей девушки, легким импульсом пробуждая ее. Принцесса резко подскочила на кровати. Сон она помнила до мельчайших подробностей. Девушка не сразу поняла, в чем была неправильность этого конкретного сна. Азула задумчиво протянула: — Тар-Мириэль… — И тут она вспомнила свою первую встречу с союзником и вылетела из шатра разъяренной фурией, — Ар-Фаракор! Ангмарец спокойно сидел в своём шатре и потягивал легкое вино, которое он сам же перед этим охладил. Разьярённая принцесса нарушила его покой — резко откинула полог и влетела в шатёр, уже готовясь запустить молнию: — Ар-Фаракор! Потрудитесь мне объяснить, что это сейчас такое было?! Как вы проникли в мой сон и что за балаган вы вообще устроили?! Король-Чародей откинулся на спинку кресла, сделав глоток вина, огладил небольшую бороду и спокойно ответил: — О чем вы, принцесса? О каком сне? Будьте так добры, поведайте мне о нем, тогда я смогу ответить на ваш вопрос… А так — увы, — Ангмарец ждал с таким же бесстрастным лицом, как и спрашивал до этого. Если он правильно просчитал, то Азула сейчас или бросится в атаку, или наоборот, ее порыв будет сбит и можно будет спокойно поговорить. Однако до конца реакцию принцессы Ангмарец просчитать не смог, и в него устремилась молния, запущенная девушкой. Король-Чародей моментально блокировал её темной пеленой. Поглотив молнию, тьма разделилась на четыре жгута и перехватила принцессу, а назгул заговорил: — Азула, я же просил не атаковать… Хорошо, я расскажу все, а ты пока садись, если хочешь, могу предложить вина. Но пожалуйста, выслушай внимательно и не перебивай. — Тьма растаяла облачками, а Король-Чародей вновь расположился в своем кресле, принцесса села напротив, повинуясь его жесту, и перед ней оказался бокал с вином. Ангмарец снова огладил бороду, зачем-то достав свой шлем-маску, и продолжил, — Азула, я надеюсь, ты помнишь мой второй облик? Так вот. Часть способностей я сохраняю, даже будучи человеком. Я чувствую отрицательные эмоции: ненависть, горе, страх, отчаяние, беспомощность. Я могу их проецировать на людей, поэтому мой крик и заставляет людей бояться. Но я могу и забирать эти эмоции… Принцесса сделала небольшой глоток вина и задумалась. Она начинала понимать, к чему клонит ее союзник, и хотела было хотела задать вопрос, он отрицательно прихлопнул ладонью по столику, отпил немного вина и снова заговорил: — Я не Курунир и не очень силен в ментальном воздействии, но кое-что умею. Твой разум, как и у многих других, во время сна открыт, а почувствовать, отчаяние и застарелую боль не сложно. Помочь тоже могу. Перед тобой была иллюзия… И ты, наверное, уже поняла имя этого человека? Азула крепко задумалась, но вспомнила уроки адунаика: — Фаразон. «Золотой» на адунаике — Фаразон! — Именно, — лишь слегка кивнул Ангмарец, — Король Ар-Фаразон, мой дальний родственник. Я, конечно, тоже виноват в падении Гимлада, это мои слова про чудовищ. Только это еще не все, принцесса… Понимаешь, я прекрасно видел, как сходил с ума последний правитель Нуменора, но не обращал на это внимания. Как он стал безумцем, одержимым бессмертием… И ты сейчас в самом начале этого пути, только истоки мне тяжело понять. Если судить по сну, это связано с семьей, но большего я сказать пока не могу. Так расскажи мне эту историю, сразу скажу, я хочу помочь. Теперь задумалась уже принцесса. Да, в чем-то Ар-Фаракор был прав, но вот открыть ему душу… То, что даже подруги не знают! К тому же, это может быть хитрым планом чародея. Не вяжется такая доброта с тем, что он рассказывал о своей жизни… И Азула спросила в напрямую: — С чего бы ты стал помогать мне просто так? Среди твоих титулов — Король-Чародей, Владыка Ужаса, Повелитель Минас-Моргула, Ангмарец… Я что-то не помню там добряк, или альтруист, или монах, или что-то наподобие. Так зачем? Назгул задумчиво допил вино, выстукивая ритм по столу, и заговорил, вкрадчиво, но не запугивая, а будто оживляя словами завораживающую историю: — Знаешь, Азула… В моей второй форме много плюсов. Я почти бессмертен, я становлюсь сильнее физически и магически, мне не нужны сон, пища, отдых… Только вот, я ничего не чувствую. Мне не доступны радость, любовь, страсть, я забываю, что такое дружба, привязанность. Меня окружают только смерть, ужас, боль, ненависть и ярость. Да, временами это полезно для победы, и когда мы пойдем на Ба Синг Се, я в полной мере этим воспользуюсь. Вот только с вами тремя мне приятнее быть человеком. Это… Помогает вновь чувствовать себя живым, — он замолчал, глядя в глаза принцессы. Азула, кажется, начинала понимать понемногу мотивы этого… Все-таки человека. Хотя он говорил о троих. Значит еще Мэй и Тай Ли… Что-то слегка царапнуло душу прицессы. Вырисовывалась любопытная комбинация — Тай Ли или Мэй… А может, сразу двоих? Сразу, как говорится, двух птиц одной стрелой. Заодно и по братцу Мэй, который так её любит, нанести удар… С другой стороны, если самой постараться понравиться чародею… Тогда, судя по его человеческой части и воспитанию, он точно не предаст и не сбежит. Принцесса поняла: если она хочет править и не только страной огня, а всем миром, то такой союзник ей точно нужен. Главное — полностью обеспечить его лояльность. Слегка прикусив губу, она задумалась, но решила определиться с выбором позже, а сейчас узнать то, что волновало её куда больше. — Это, конечно, интересно… Но если яправильно помню, то вам нужен был аватар? Кстати, там, в Ба Синг Се, сейчас должны быть мои дядя и брат… — Они должны пережить штурм? — Нет, я очень обрадуюсь и буду бесконечно тебе благодарна. Если с ними случиться тоже самое, что и с верными у подножия Меннельтармы, из твоих рассказов, — растянула губы в злобной улыбке Азула. Король-Чародей, оскалился, а в глазах на миг вспыхнуло пламя Минас-Моргула: — Хорошо, Азула, я позабочусь о них. Теперь, если ты хочешь победы в штурме Ба Синг Се, то разошли в те места, которые принадлежат народу земли, рейдерские группы. Пусть проверят с десяток деревень. Брать только здоровых взрослых мужчин. Женщины, старики, дети мне не интересны. Тысячи хватит, — он внимательно смотрел на Азулу, — Найди самых опытных каменщиков. Я видел здесь два подходящих гранитных валуна. Прикажи обтесать их в виде пятиугольника с правильными гранями, в центре сделать углубление под среднего взрослого мужчину. Пока это выполняется, покажешь мне места, где раньше были самые ожесточенные бои, где больше всего погибло и ваших солдат, и солдат земли. — Но зачем, тебе кладбища? — удивленно вскинула брови принцесса, — Жертвы я могу понять, уже успела убедиться в эффективности твоих жутких ритуалов, но… Мертвые?.. — Все просто, дорогая принцесса, я подниму армию, — безжизненно улыбнулся Ангмарец, — из той тысячи энергии от пыток и смерти хватит на десять тысяч немертвых воинов… А убить их смогут только маги. Кстати, по ссилемои воины будут равны как минимум пятерым врагам. Пока я буду их поднимать и строить башни, вы подготовите свой бур. Как только я под вечер поведу их в атаку, вы начнете отвлекающий маневр. Когда противник стянется для отражения атаки моей Ангмарской гвардии, вы ударите с помощью бура и прорветесь внутрь. Ваша армия, если я правильно помню, около ста, может, ста пятидесяти тысяч. И полутысячв танков этих ваших. А я как раз успею отвлечь большую часть на себя. Когда начнется бой, я смогу поднять себе подкрепление. Как только вы прорветесь, я направлю виверну на поиск твоих дяди и брата. Если же повезет, то разделаюсь и с аватаром, — Ар-Фаракор закончил говорить, сворачивая иллюзию, на которой демонстрировал свой план. Но принцесса недобро улыбнулась: — И почему же ты так уверен, что я соглашусь с этим планом? Меня, знаешь ли, тоже учили военному искусству. — Тебя именно что учили, а я водил в бой сотни тысяч в разные эпохи, — Перебил её Владыка Ужаса, — Я пролил столько крови, что вода возле ваших островов стала бы красной. Хочешь победить и уничтожить аватара? Тогда прошу: доверься мне, — мужчина протянул девушке руку, та, недолго колеблясь, пожала ее и направилась отдавать приказы. Мэй и Тай Ли Тем на цыпочках отошли от задней стенки шатра. Вернувшись в палатку циркачки, девушки задумались. Мэй — о том, как можно убедить Азулу или Ар-Фаракора пощадить Зуко, а Тай Ли… Тай Ли просто пыталась осознать услышанное, понять, откуда пришел этот странный мужчина и о каких эпохах он говорил. Наконец Мэй не выдержала: — Тай Ли, как думаешь, а есть что-то, что можно предложить Азуле или Ар-Фаракору, что бы Зуко остался жив? Он до сих пор мне очень нравится… Встав на мостик и перекувыркнувшись, Тай, крепко задумалась: — Знаешь, Мэй… У меня даже идей нет. Азулу, точно не убедить… Знания и силу ей даст этот маг, а что предложить ему я — совсем не знаю, — она немного смущённо хихикнула, — Ну не соблазнять же его! К тому же, если ты не заметила, то его мрачное величество смотрит… — Да знаю я, не слепая, дальше Азулы он не видит, видеть не хочет, только сам еще не понял, — Мэй зашипела не хуже раздраженной кошки. — О Агни! Эти двое похожи до безумия. Только я понять не могу, почему? Когда он успел к ней привязаться, почему сам еще не понял? Он слишком умен… И ведёт себя абсолютно не на свой возраст! Так бы он пытался произвести впечатление бравадой, там, подвигом… Только я не об этом. Терять Зуко мне не хочется, он временами редкостный дурак, но с добрым сердцем и умеет любить. — А если поговорить с Азулой и Ар-Фаракором ннапрямую? Может быть, они тебя услышат? Ну или хотя бы ты попытаешься при штурме убедить Зуко встать на нашу сторону… Хотя… Знаешь что, Мэй, ты ведь очень умна и просчитываешь на много ходов вперед. Как ты думаешь, у тебя есть информация, которую ты можешь предложить? Мэй задумчиво покрутила в руках нож и почти неслышно произнесла: — Точно. Король-Чародей… Он в эту информацию вцепится, как дракон! Ну или как его летающая тварь… Вот что, идем вдвоем, он сейчас один, как раз и поговорим. В лагере народа огня творился сущий хаос. Собирались рейдерские группы; те, кто был знаком с обработкой камня, сейчас начинали по схематическим наброскам на небольшом холме вытесывать жертвенники. Командовала всем принцесса, успевая не только раздавать команды, но и подгонять особо неторопливых демонстрацией синего пламени. Ангмарец же в это время практически наслаждался жизнью, потягивая вино. Он неспешно делал вычисления к ритуалу, попутно вычерчивая фигуру и руны. «Надо бы и ученицу к ритуалу привлечь, пускай привыкает, да и обещал я ее научить» — подумал Чародей. Мысли его прервали: вход в его шатер распахнулся, и на пороге появились две девушки. Ангмарец ухмыльнулся: — Какая приятная компания… Утро определенно доброе: разговор с одной красивой леди, теперь вот еще две красавицы почтили меня своим вниманием… Вы просто поговорить или по делу? Первой, как ни странно, ответила Ли: — Ар-Фаракор, понимаете, у нас есть к вам разговор и очень важный… Он мог бы остаться только между нами? Первый Назгул взмахнул рукой, приглашая войти, указал на два кресла за столом. Повинуясь жесту его руки, на стол опустились два бокала с вином. — Важный разговор? О чем? Тай Ли, вам нужна моя помощь? Вас кто-то обидел, и вы хотите получить его голову на золотом блюде? — Королю-Чародею нравилось слегка издеваться над ней, но Тай только отрицательно мотнула головой. Мэй продолжила: — Нет, разговор у меня. Понимаете… Мы подслушали с утра ваш разговор. Практически случайно, но… Владыка Ужаса взмахом руки остановил девушку и задумался. Подслушали, пришли просить, причем Мэй… Она сильно волнуется, бледнее обычного, в глазах какая-то тоска непонятная, а губы слегка подрагивают… Чародей вновь улыбнулся, как мертвец: — Кажется, я понял, о чем ты хочешь сказать, Мэй. Очень хорошо понял… Мой ответ — нет. Любой, кто встает на моем пути, умрет. Умрет страшно и мучительно. А Зуко и его дядя — это два достаточно сильных мага. Не аватар, конечно, но их души мне пригодятся. Мэй на несколько мгновений закрыла глаза, и её ресницы намокли от слёз. Тай Ли решила заступиться за подругу: — Властитель Минас-Моргула, а если мы предложим вам информацию, которая вам очень пригодится в будущем? Уф, ну у вас и титулы, чуть язык не сломала… — Что за информация? — взгляд бывшего призрака стал заинтересованным, он улыбнулся и отпил немного вина из своего бокала, — Я даже теряюсь в догадках. — В обмен на жизнь Зуко мы с Тай Ли расскажем вам все, что знаем про Азулу. Про ее привычки, увлечения, что любит… Все, что знаем про ее детство, — робко улыбнулась Мэй. Ар-Фаракор молча рассматривал девушек, пытаясь понять, как его челюсть еще не упала ему на ногу. Он хотел было задать логичный вопрос в стиле одного умбарского капитана корсаров, но, немного подумав, все-таки спросил более вежливо: — Простите, милые леди, я стесняюсь спросить, чем мне полезна будет данная информация? Вроде интриговать против вашей подруги я не собирался и не собираюсь… — Ну вам же нравится Азула, — девушки отруагировали почти одновременно, — а благодаря нашей информации вы тоже сможете ей понравиться… Король-Чародей с трудом перевёл дыхание, пытаясь не закашляться — он подавился от неожиданности и чуть не выплюнул пошедшее не в то горло вино на девушек. Наконец, справившись с проблемой, нуменорец заржал. Абсолютно не аристократично, с подвыванием и до слёз. Наконец отсмеявшись, он выдохнул и взял себя в руки: — Девушки, ну с чего вы взяли, что я хочу ей понравиться?.. Откуда вообще эта безумная идея у вас в головах взялась?.. — Не торопись отказываться. Ты пока не видишь сам, как и Азула, — отозвалась Тай Ли, — Вы ослеплены. Ты — поиском силы, она — аватаром и приказом отца… Многие считают меня легкомысленной циркачкой, но ваши ауры показывают все очень хорошо. Вот тут настала очередь удивляться чернокнижнику, если Тай Ли может видеть ауры, это становиться интересным и опасным: — Что же, Тай Ли… — Ангмарец был крайне удивлён, — Тогда прошу сейчас твоей помощи. Ты посмотришь на мою ауру, если увидишь ее, то опишешь. Потом я поменяю облик на тот, который вы видели во время ритуала, и ты опишешь ауру того облика. Тогда поверю. Уж извини, чтобы видеть ауру, надо быть сильным магом. А насколько мне известна, им ты не являешься. Готова? Тай молча кивнула, погружаясь в медитативное состояние. Энергия ци все ускоряла свой бег в её теле, и девушка, вновь взглянув на Ангмарца, заговорила: — Сейчас ты, Ар-Фаракор, как поздний вечер. Твоя аура… Она темна, на ней поблескивают серебряные звезды… А вдалеке можно увидеть багрово-красный закат. Раньше такого, кстати, не было. Король-Чародей принял свой второй облик, отчего девушки вздрогнули. Снова темная сила, которая вызывала первобытный ужас, вернулась в мир. Тай Ли взяла себя в руки и вновь окинула взглядом фигуру Ангмарца. — А сейчас ты выглядишь как бездна. Кроме тьмы ничего… Почти ничего. Сейчас тоже можно увидеть багровые проблески, хоть и с трудом, но… Я думаю, ты сам понимаешь все. Вернувшись к человеческому облику, Ар-Фаракор задумчиво отпил вина. Он прекрасно знал, как выглядит его душа, поэтому новые цвета заставили его крепко задуматься. Ангмарец примерно представлял себе, почему так… А еще он наконец начал осознавать, что сотворил. Поднявшись из-за стола, чародей взмахом руки остановил дернувшихся следом девушек, вышел из шатра и рявкнул: — Солдат! — как только появился один из охранников принцессы, чернокнижник скомандовал, — Срочно найти Азулу! Скажите, ее ищет Ар-Фаракор, есть важная информация. Солдат убежал выполнять приказ, Ангмарец вернулся в шатер, занял свое кресло и задумался, как ему теперь поступить. К сожалению, только сейчас к немупришло осознание, что он, сам того не желая, стал якорем для принцессы. Но самое страшное — то, что принцесса стала таким же якорем для него. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, он обратился к девушкам: — Мэй, Тай Ли, я вас услышал. Что смогу — сделаю… А теперь прошу, оставьте меня, надо многое обдумать, — лицо могущественного колдуна перекосила гримаса злобы, и подруги принцессы очень быстро вернулись в свою палатку. — И что это сейчас было? От него и в человеческой форме жутью веяло такой, что мурашки по коже… — Мы своего добились, — Тай Ли улыбнулась и обняла подругу, — Такие как он просто так ничего не обещают. Теперь нам остается только смотреть спектакль из первых рядов. — Какой спектакль? — удивленно приподняла бровь Мэй. Тай встала на руки и звонко засмеялась. — Какой? Как по-твоему Ар-Фаракор и Азула будут искать общий язык? У него в ауре точно есть следы влюбленности… А если посмотреть на нашу подругу, я думаю, то же самое увидим. Ну, с поправкой на цвет ауры, конечно! А теперь представь, они же гордые, любят власть, уважают силу… Представляешь, что будет?.. — Знаешь, мне так захотелось обратно в Омашу, — тяжело вздохнула Мэй. — Пусть скучно, зато тихо и спокойно. А тут… Не завидую я Ба Синг Се и команде аватара. Эти двое ведь сперва разругаются, а потом найдут на кого выплеснуть злобу. И если от Азулы Ба Синг Се еще мог бы отбиться, пусть и с трудом, то Ар-Фаракор… Он, кажется, безумный палач. Или что-то похожее… И у меня нет идей, как от него защититься. Так что предлагаю пока их не беспокоить… В шатёр Ангмарца зашла крайне недовольная Азула. — Ну и зачем же ты меня сюда позвал, дорогой Ар-Фаракор, неужто случилось что-то важное? Вы только что поймали аватара и убили его, а я могу вернуться в столицу? Или, может быть, вы вспомнили как поднять миллионную армию? Нет? Тогда объясни, почему ты отвлекаешь меня от решения твоих же задач! Голос Азулы, сперва звучавший насмешливо, стал походить на рык очень раздраженного тигра, а сама девушка металась по шатру. Устало выдохнув, Король-Чародей убрал бумаги с расчетами и чертежами в сторону: — Нет, Азула, пришло время урока ритуалистики. Эта тема должна была идти позже и с практикой, но в связи с открытыми мне обстоятельствами… — Какие обстоятельства? Кто эти обстоятельства? — Девушка оперлась на стол, вперившись взглядом во Владыку Ужаса. Он тоже поднял глаза, запоминая внешность принцессы и любуясь ей одновременно. — Ты знала, что Тай Ли умеет видеть ауры? Азула раздраженно дернула щекой: — Знаю. Что это меняет? И что за ритуал такой? — Многое, очень многое… Садись и слушай, — Ангмарец откинулся на спинку кресла, — Солдаты и без тебя справятся. Так вот, ритуал Якоря. В нем есть несколько отдельно стоящих ритуалов, но все они объединены общим понятием. Первый — самый простой: часть твоей души заключается в предмет, и это дает тебе определенное бессмертие и возможность вернуться после смерти. Это как мое кольцо или Единое, про которое я уже рассказывал, — он внимательно смотрел на сосредоточенно слушающую девушку. — А есть якорь, построенный по принципу человек-человек. Тут гораздо сложнее, потому что есть целых три варианта: «Хозяин-раб», «Сюзерен-вассал»… И, наконец «Друг-друг». У ритуала «Друг-друг» есть ещё одно ответвление, но тут очень сложно дать название. Провести «Сюзерен-вассал» можно только после принесения взаимных клятв. «Хозяин-раб»… Там полностью ломается психика и уничтожается личность. Раб перестаёт быть человеком. А вот с третьим все гораздо сложнее. Ты должен искренне хотеть помочь человеку или быть его другом. И такой якорь может поставить даже неподготовленный… Совсем неопытный человек. Особенность этой связи в том, что если что-то случается с одним, это чувствует другой. Если же один из друзей умрет, то второй постепенно сходит с ума, одержимый местью. Понятно, к чему я веду? Пламя в светильниках вспыхнуло синим, а принцесса сорвалась на крик, выпуская куда-то в сторону стоящих доспехов молнию. Упавшие доспехи загромыхали, и пока девушка ненадолго отвлеклась, Ангмарец сотворил полог молчания. Азула продолжала кричать, и Король-Чародей думал, что возьми она на пару тонов выше — и все стекло в палатке полопается, но этого никто не слышал. — Ар-Фаракор, каких темных духов ты натворил?! Ты идиот, болван! За что мне послали союзника-дегенерата?! Почему ты вообще влез в мой сон?! Какое тебе дело?! Ты же в своем мире десятками тысяч приносил в жертву, пытал до смерти, чтобы добыть энергию для заклятий, сам рассказывал, как с помощью насланной чумы уморил сто тысяч человек! Ты же бессмертный Король-Чародей! Первый Назгул! Ты убийца и чернокнижник, от твоей правды и твоих ритуалов даже мне не по себе! Ты сам оружие! Откуда эти эмоции человеческие, причем ко мне?! Меня все считают монстром! — Азула, ты права во всем, кроме одного, — Ангмарец встал, чуть ли не силой усадив принцессу в кресло, — Это всё там. А здесь я чаще человек и не принимаю боевую форму без нужды. Так вот, пока я путешествовал с тобой, другие эмоции тоже видел. Помнишь, что это моя суть — пить эмоции? Пока мы плыли я понемногу, по чуть-чуть восстанавливал свою человеческую суть. Я, как и вы, могу испытывать сострадание, дружить, желать защитить… Даже влюбиться могу. Да, это делает меня уязвимым. С другой стороны, отсюда можно и взять силу, поскольку я могу черпать и из Тьмы и из Света… Принцесса лишь скептически посмотрела на своего союзника. Он явно что-то не договаривал. Да, это было правдой, но не полной… Азула приподняла бровь и хмыкнула, и взорвался уже Ар-Фаракор, а пламя стало черным: — Да! Провались ты со своим скепсисом к Илуватару! Не веришь — твое право, но я сейчас не призрак и раб кольца, а живой человек! Я лорд Великого Гимлада! Да, я пожалел во сне одну девчонку! Пожалел, потому что посчитал это правильным! Даже в наших семьях на закате Нуменора не принято было быть настолько холодными, так ненавидеть своих детей! Мы не были святыми, мы не были Майар, да, ты мы пытали и приносили в жертву десятки тысяч! Но для своих мы всегда находили доброе слово. Умели радоваться, как растут дети! Да, я, погрязший в самой запретной магии, не думал о семье. И даже для таких же, как я, для людей короля, для их семей, детей, самый жуткий некромант и убийца находил доброе слово или подарок! — Ар-Фаракор схватил со стола початую бутылку вина, отпил, взмахнул рукой, не дав девушке вставить ни слова, — Так вот теперь подумай, кто большее чудовище! Я, Чернокнижник древних времен, Меч Саурона, Гнев Саурона или же твоя мать Урса, которая за все время пока жила во дворце не нашла для тебя ласкового слова? Или отец с дедом, которые ценили в тебе твою силу и мастерство? — Ангмарец подошел к манекену, быстро облачился в доспехи и шлем-корону и закончил мысль, — Оставайся здесь, сколько хочешь. Вино в том сундуке. И подумай, крепко подумай, коли ты смогла этот ритуал перенаправить… Теперь хочешь — не хочешь, а придется нам друг за друга держаться. Ях лично с ума сходить не горю желанием, слишком уж новая жизнь хороша. Улыбнувшись краешком губ, Ар-Фаракор вышел, развеял полог тишины и взмахом руки приказал стражникам убраться. И, взяв одного свободного носорога-коммода, отправился в одиночный рейд за жертвами. В его шатре, уткнувшись в подушку, выворачивала душу наизнанку принцесса народа Огня. Союзник буквально разбередил все старые шрамы, все ее страхи, детские обиды. В глубине души Азула понимала, что он прав. Понимала и то, что он пошел на сделку просто из интереса, потребовав всего лишь аватара… А ведь этого мальчишку и так по плану ее отца следовало заковать в кандалы, а после победы народа Огня — ввести в состояние аватара и убить. А Ангмарец, жуткий даже в облике человека, запросто предлагает решение проблемы: пленить и выпить душу, разрывая бесконечный цикл. Азула прекрасно понимала, что и Озай не всегда будет терпеть ее рядом: отцу была важна лишь власть. Вот и получалось, если смотреть правде в глаза… Хоть сколько-то доверять она могла только своим подругам и этому призраку. Всё же девушка потихоньку успокоилась, и, достав записи чародея — написанные им для нее учебники и свитки — взялась повторять все, что узнала. Тай Ли и Мэй тоже переживали из-за происходящего. Их беспокоила и судьба подруги, и изменения в поведении её союзника… И то, чем это может закончиться. — Знаешь… — задумчиво начала Тай Ли, — Плохо то, что из их разговора мы ничего не услышали. Но, судя по всему, они то ли поругались, то ли поспорили, как ты и предполагала… Потом Ар-Фаракор ушел куда-то а пределы лагеря, а Азула с остервенением зарылась в записи нашего чернокнижника. Ну что, кажется, часть проблемы решена. -Тай Ли, ты слишком оптимистична, давай переживем примирение этих двух и взятие Ба Синг Се, — лишь фыркнула на это Мэй. Акробатка сделала колесо и спросила: — Думаешь, возьмем? — Не то что возьмем… Нам еще эту сладкую парочку придется останавливать, что бы город цел остался, — лишь взмахнула полой одеяния Мэй.