Магия природы

      Флора была в смятении. Никогда ещё она не рвалась к Палладиуму так рьяно, как в ту ночь, никогда ещё не трепетала так отчаянно и не любила его так сильно. Отторжение теснилось привязанностью и, увы, проигрывало. Действовать нужно было немедленно.       Девушка любила обсуждать с Лейлой Гелию — после нового откровенного разговора она с удовольствием обнаруживала в себе зачатки привязанности к нему. Это были семена, что едва успели проклюнуться; почти забыв, как выглядит лицо бывшего специалиста, Флора поливала возникшие ростки чувств с такой щедростью, что рисковала напрочь их утопить.       Но результат был — спустя несколько недель старательной концентрации фея обнаружила, что при упоминании имени Гелии сердце билось чаще. А нужда заставлять себя думать о нём вскоре пропала. Образ черноволосого романтика следовал за девушкой тенью, не оставлял ни на минуту — а она упивалась им, охотно тонула в глазах и во всём остальном, в чём обычно тонут влюблённые. Это было ей на руку.       Благодаря продолжительным и частым индивидуальным занятиям с профессором Авалоном, покорившим сердце многих студенток потока, отношения Блум и принца Ская дали трещину. Флора не раз слышала от болтушек Амарил, что всё у этих двоих до блеска идеально, даже нарочито; пусть эти эксперты чужих дел сердечных послушают горестные вздохи Блум, пусть увидят, как она дёргается и плачет во сне.       — Блум, милая, — Флора опасливо сжала мятущуюся щиколотку подруги. Кожа огненной волшебницы накалилась. Девушка была близка к превращению, если такое вообще возможно. И тогда Флора стиснула сильнее: — Просыпайся!       Блум подскочила, извернулась и распахнула покрасневшие глаза.       — Какой кошмар, боже! Спасибо, что разбудила.       Флора, отошедшая было от её кровати, вернулась и присела на краешек. Тронула вспотевший лоб подруги: он пульсировал и стремительно охлаждался.       — Снова Скай? — спросила она.       — Да. Мы поссорились вчера, опять. Невыносимо.       — Я слышала твой автоответчик. «Смело оставляйте сообщение, если вы, конечно, не Скай» — это уже серьёзно.       — Я честно не понимаю, как быть. — Блум устало потёрла висок. — Вот стала бы ты ревновать, если бы твой парень начал проводить больше времени с учительницей, которая просто помогает ему?       Разумеется. Ей ли не знать, как привлекательны бывают... Ге-ли-я.       — Нет, не думаю, — отвечала Флора надломленно. — Но раз Скай считает иначе, у него должны быть основания. Вам надо это обсудить.       Блум растянулась в улыбке — полной пугающей энергии, почти безумной, — приподнялась и стиснула ладонь в кулак.       — Так и сделаю. Пойдёшь со мной в Красный Фонтан? Завтра же?       Секунду Флора сидела, уставившись на неё в тщетной попытке понять, шутит она или вправду настроена настолько решительно. Потом пролепетала:       — Ты хочешь идти пешком?       — Да! — Блум так и лучилась удовольствием. Она вздёрнула подбородок. — А чтобы не запутаться, если что, возьмём с собой Текну.       — Милая, мы бы никогда не заблудились в лесу, — осторожно сказала Флора. — Но дорога не из коротких.       — Если всё пройдёт хорошо, Скай подвезёт нас обратно. Не устанем.       — Троих? — Думать о варианте провала не хотелось, и Флора оставила начало фразы без внимания.       — Специалистов много. Ветроциклов — тоже.       При мысли о том, что её могут заставить пристроиться на ревущем подобии машины без креплений, Флора похолодела. Весы дрогнули и предательски упорно поползли вниз, в сторону безопасности; но когда девушка повернулась к подруге, чтобы расстановочно всё ей объяснить, то не устояла. На щеках Блум горел знакомый румянец. Тот, что украшал её до встречи с подозрительным Авалоном.       — Ну, хорошо. Я пойду с тобой.       И они пошли. Текну всё же взяли: Фарагонда задала ей и Флоре совместное задание по Магической конвергенции, и Блум сочла это путешествие прекрасной возможностью продуктивно провести время на свежем воздухе. Со Стеллой, которая попала в пару с Блум, подобного провернуть не удалось — она умчалась на свидание с Брендоном.       Малахитовый лес обступил их плотной каймой. Деревья дышали мирным любопытством. Флора поморщилась, когда Текна срезала еловую веточку складным ножиком.       — Лейла одолжила, — пояснила она.       На подходе обнаружилось, что на школу напали. Исполинский аппарат, излучавший тёмную энергию, кружил вокруг парящей башни, открывая огонь по уязвимым местам.       — Мы вовремя, — сосредоточенно заметила Текна. — Может, понадобится наша помощь.       Блум увидела невдалеке компанию учеников: все как один стройные, отточенные, облачённые в форму. Флора едва взглянула на них. Её жалила внезапно всколыхнувшаяся паника растений вокруг.       Дрогнувший голос смешался с унылым потрескиванием веток, но внимание привлёк.       — Девочки?       Флора обернулась так резко, что едва устояла на ногах.       — Гелия!       Действительно, это был он. Удивительно, как могли угольные волосы его лежать на спине так опрятно.       На сей раз он был в форме. Гибкий, мускулистый, широкоплечий. У Флоры перехватило дыхание.       Заметив её, юноша изумлённо подался вперёд.       — Я думала, тебя исключили из Красного Фонтана? — Девушка прикусила язык, но было поздно: самое бестактное приветствие на её памяти дошло до собеседника.       Тот только миролюбиво улыбнулся.       — После битвы с Армией Тьмы, да, дядя настоял... К тому же, искусство, поэзия... Но я вернулся. Мне кажется, я хочу быть ближе к... — Он запнулся и закусил губу.       Голос Лейлы прозвучал точно наяву: «Сейчас твоя очередь проявлять инициативу». Неожиданно для самой себя Флора вытянула руки и бережно обхватила ими стиснутую ладонь Гелии. Она была влажной, тёплой и надёжной.       — Я понимаю.       Специалист просиял, осмелел и поднял пристальный взгляд.       — Значит...       И осёкся. Между ними языком пламени возникла помрачневшая Блум.       — Текна отсканировала объект. — Она указала на летающий аппарат. — Это дело рук Трикс.       Земля ушла из-под ног, и Флора будто окунулась в раскалённую лаву; стало удушающе жарко.       Гелия овладел собой быстрее.       — Профессор Кодаторта должен знать о вашем присутствии. Я вас отведу.       Как прошёл бой, Флора едва помнила. В комнате, где хранилась загадочная цель нашествия Трикс, Сторми выбила из неё сознание сотрясающим зарядом грома. Тот вспышкой прошёлся по телу, обжёг так, что девушка ощущала электрическое покалывание ногтями ног.       Приходила в себя медленно. В висках гудели миллионы прохудившихся земных проводов.       Чудом подняв свинцовые веки, Флора завороженно застыла. Над головой растеклось пурпурное закатное небо, усеянное россыпью прозрачных облачков. Природа нежилась в последних лучах солнца, подавляла сонное сопение. Невероятно...       — Согласен, — раздался тихий голос прямо над ухом.       Флора быстро вскинула голову — и уткнулась носом в чёрные шёлковые волосы.       — Осторожнее! — Предостерёг Гелия и легко отстранил её, больше не прижимая к себе. — Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?       — Нет, спасибо, — заикаясь, прошептала Флора.       — Ты так неожиданно потеряла сознание. Битва уже закончилась, Блум исцелила Ская, ты порадовалась — и упала.       — Но как же? Я хорошо помню, как дралась со Сторми.       — Эти ведьмы ушли к тому моменту. С кодексом вместе. — Гелия пожал плечами, случайно качнув её сильнее прежнего. — Ты всех перепугала.       Флора хотела ответить, но юноша приподнял подбородок, осматриваясь. Взгляд девушки скользнул по очертаниям его шеи, слегка покрытой мурашками, нежной ямочке у основания. Она вспыхнула изнутри прежде, чем к лицу прилила кровь, и зажмурила глаза.       Как можно? Она поступает неправильно. Нужно было перевести тему и отвлечься — чем скорее, тем лучше.       — Я подумала, — невнятно солгала Флора, не сумевшая схватиться ни за одну мысль, — о твоей перчатке, которой ты удержал ч-чудовище в сентябре.       Макушки коснулась снисходительная улыбка Гелии.       — Она у меня с прошлых лет обучения. Я был одним из лучших.       — Поэтому тебе разрешили её оставить?       — Не совсем, — мягко ответил юноша и усмехнулся. — Я просто не вернул её с остальной атрибутикой. Никому особо дела не было, администрация занималась реконструкцией здания.       Девушка захотела спрятать лицо в ладонях. И как только она не подумала... Не было ещё на свете такой наивной дурочки, как Флора!       Поедаемая стыдом, она впервые отвернулась, надеясь понять, где они находились. И, не поддерживай её Гелия, Флора тотчас бы выпала у него из рук, желательно сразу сквозь землю. Прямо впереди приветливо розовела Алфея, голубели окна на фоне округлых стен.       Палладиум. Он мог увидеть. А вдруг уже успел?       — Не мог бы ты...       Флора смолкла, пытаясь разумнее взвесить ситуацию. Заметит — и что же?       Нет уж. Пусть лучше не знает, что произошло. Девушка больше ничегошеньки к нему не чувствует — пульс сейчас участился из-за того только, что она обнаружила себя в нескольких сантиметрах от груди Гелии, честное слово. Но не стоит; просто ей не хочется, чтобы Палладиум видел её в такой опасной близости от этого потрясающего специалиста.       — Поставь меня на землю, пожалуйста.       — Уверена?       — Да. — Гелия пригнулся, оценивающе заглядывая в глаза Флоре, и та неловко улыбнулась.       — Мне кажется, ты бледная... Но я...       Он стиснул зубы, мотнул головой и бережно поставил её на стриженую траву.       Горизонт успел окраситься в молочный цвет — черты юноши блестели, переливались, будто осыпанные драгоценной пыльцой.       — Думаю, я не пойду дальше, раз тебе не нужна моя помощь, — спокойно произнёс Гелия, отряхивая колени.       Флора заметила, что он украдкой оглядывает её, и сникла: видок её, должно быть, усладой для глаз вовсе не был. Красные бриджи порвались, зацепившись за сучок в лесу, топик съехал ниже положенного, в волосах запуталось нечто колючее... Силы небесные, репей. Неудивительно, что специалист не готов сопровождать её дальше.       Однако он выпрямился и подошёл ближе. Серо-голубой взгляд выражал нечто, что отражалось в эмоциях Тимми всякий раз, когда он смотрел на Текну: проблеском, незаметно — восхищение. Ноги подогнулись, и Флоре стоило больших усилий выстоять. Быть такого не может.       — Твои подруги и Скай уже в школе.       — Мы сильно отстали?       Гелия, казалось, смешался.       — Нет. Ровно на то время, за которое я успел отстегнуть тебя и донести сюда.       У Флоры загорелись уши.       — Прости, что тебе пришлось...       — Не надо. — Специалист тронул её локоть, отдёрнул руку и нервно пригладил и так безупречно уложенные волосы. — Я сам захотел помочь и рад, что смог. Ну...       Девушка улыбнулась, перехватила его взгляд. Они всматривались друг в друга секунду, две — а потом покатились со смеху.       На прощание Гелия взял Флору за запястье и галантно поцеловал кончики пальцев.       — Думаю, — прошептал он, глядя на неё исподлобья, — скоро мне будет, кого защищать.       — Спасибо за портрет, — ответила она невпопад, зато совершенно искренне. — Надеюсь, мне ещё удастся увидеть, как ты рисуешь.       — Обязательно.       Направляясь к заросшей орляком полянке, где посадил ветроцикл, Гелия ни разу не оглянулся. А если бы решил вдруг, понял бы, что Флора не спешила уходить, несмотря на беспокойство Винкс. Она млела и таяла, прижимая к груди трясущиеся кулачки. Казалось, она могла взлететь, не прибегая к трансформации — вершины гор лежали как на ладони, нужно было лишь сделать прыжок.       Но в окне кабинета мелькнул салатовый жилет, и всё схлопнулось, точно навязчивая иллюзия.

***

      До времени встречи оставалось пять минут, в которые Флоре предстояло пересечь полтора крыла. Ситуация не провальная — достижимо, если ускориться, однако девушка не находила сил и мужества торопиться. Влажная мгла коридоров мягко освежала кожу, путалась в заплетённых волосах.       Стелла оказалась права: «упрямая подружка» обратилась к ней с просьбой об аккуратной укладке на следующий же день после случайной встречи с Гелией.       Флора невесомо провела пальцем по свободной косе. От выбившейся из неё пряди до сих пор пахло тайгой: дремучим царством, прибежищем лесных духов, испокон веков отторгавших магию.       Разлады среди неизменно сплочённых Винкс вынудили Фарагонду отправить девушек на короткие каникулы. Сперва Флора не могла взять в толк, почему директриса выбрала столь отдалённое место — только ничуть не сомневалась в верности этого решения; близость к таинственной природе чащ и привычка смотреть на мудрую волшебницу снизу вверх делали своё дело. Потом, однако, детали пазла дрогнули и сошлись в яркую и ясную картинку. Винкс вернулись таким Клубом, каким были до того, как успели вконец устать от учёбы вперемешку с магическими схватками. К тому же, наделённые силой Чармикса.       Гелия возник буквально из воздуха, так же внезапно, как... он же! делал во снах. Правда, для полного соответствия портрету из грёз специалисту нужно было каким-нибудь любопытным образом удлинить уши, сменить форму на зелёный жилет и подкрасить волосы — но имела ли внешность значение? Мама всегда говорила, что девушки любят лишь ушами. А появился Гелия беззвучно, как волна тумана.       Именно он нейтрализовал недоходчивых Трикс, заставив убраться восвояси.       А после — стоял, с изяществом возвышаясь над Флорой и тщетно пытаясь поймать её взгляд.       — Это я его вызвал, — заявил Тимми, не скрывая облегчения.       — Мне пришлось только развернуться, — ровно подтвердил Гелия. — Я не мог не помочь. Почему-то.       В некоторых случаях Стелла сканировала лица не хуже Текны. Завидев багрянец на щеках Флоры и смущённую напряжённость Гелии, она тотчас вспомнила о том, что, вообще-то, давно собиралась разжечь костёр.       — Прямо здесь? — Лейла с сомнением подцепила ногой единственную сухую корягу, торчавшую из бурой глины.       — Именно. Я объявляю наши каникулы официально закрытыми, но победу нельзя не отпраздновать. И сделать это нужно на поле сражения.       — Символично, — заметила Текна. — Мы с Тимми тогда сходим за хворостом.       — Не-а.       — Прости?       Уголки губ Стеллы лукаво вздёрнулись. Она горделиво мотнула головой.       — Флора говорила, что хочет изучить особенности местной растительности, но из-за этих Трикс у неё не было и минутки на прогулки по лесу.       Девушка поняла. Не сказав ни слова, она рывком развернулась и двинулась в сторону сумрачной чащи.       Гелия догнал её, когда лёгкие обдала приятная сырость, а зрение притупилось в мирном смешении коричневого и зелёного. Флора почувствовала, как кончики пальцев осторожно тронули её лопатку, надеясь удержать — и отпрянули, будто током прошибленные.       Тогда она обернулась через плечо и одарила специалиста приветливой улыбкой.       — Рада, что всё так сложилось.       Гелия согнул локти, пытаясь отправить ладони в отсутствующие карманы.       — Я тоже.       — Осталось время на поэзию? Раз уж теперь ты вернулся в школу.       Задумчивый взгляд юноши прояснился. Светлый блик, что отразился в глазах, был здесь ни при чём.       — Наоборот, времени стало больше. И, знаешь... Пару месяцев назад я только рисовал и редко брался за перо.       Флора понадеялась, что догадывается, к чему клонил Гелия — и кровь хлынула к лицу. Специалист, между тем, продолжал:       — Но иногда появляется вдохновение. Мне кажется, ты должна знать, о чём я.       — Не совсем, — плавно сказала Флора. — У меня с учёбой творческий кризис начинается, а не проходит.       Разочарование, с каким собеседник уронил взгляд в землю, угрюмо подтвердило: он толковал вовсе не о том. Как Флора умудрилась не заметить романтический подтекст в его словах — загадка. Так что девушка поспешила прибавить:       — Но в этот раз всё иначе!       — Вот и я о том же.       В разговор вторгся щебет доброжелательной птицы — первой обитательницы здешних земель, проявившей гостеприимство. Флора прислушалась: малиновка или её маленькая родственница. Высокая, звонкая мелодия, лилась, взмывала и опадала, затапливая молчание, делая его единственно верным.       Птица не любила, когда её слушают; лишние свидетели нарушали гармонию, сотрясали тишину под навесом крон. И теперь она распушила пёрышки, вытянулась, озираясь по сторонам, неприязненно косилась на двух природных созданий внизу. Но изменчивое звучание собственной песни затянуло пернатую, и она скоро вовсе позабыла о непрошенных гостях.       А те пошли гулять. О хворосте ни один из них не вспомнил, и никто не сказал ни слова, когда они вернулись с пустыми руками.       И если их отсылка в лес была прямолинейно и очевидно подстроенной Фарагондой, то болезнь пикси в планы группы входить попросту не могла. Когда Чатта сгибалась в приступе кашля или отрывисто чихала, у Флоры темнело в глазах.       — Едем в поселение пикси, — доложил Тимми, когда все были в сборе.       Янтарное Древо жизни увядало — это стало ясно, стоило Флоре шагнуть на поляну, обжитую феечками. Энергия, несущая развитие и силу, подавлялась негативной.       — Мне нужно в Алфею, — произнесла волшебница, обращаясь к Гелии. — Профессор Палладиум, возможно, подскажет, что делать.       — Я отвезу, — с готовностью ответил юноша.       Флора оглянулась на рассыпавшийся бутон: пёстрые кончики лепестков трескались. Они опадали, стоило ветерку ласково овеять их. От корней лилась режущая, накалявшая атмосферу боль.       Внимание привлекла Стелла. Мрачно она поднялась с горячего песка, неторопливо измерила шагами поляну, заросшую блестящей осокой.       — Не думала, что когда-нибудь скажу это, но нам тоже надо в школу.       Амур, её пикси, умоляюще вцепилась ей в плечо. Однако девушка только туманно пожала пальцами маленькую ладошку.       — Фарагонда, может быть, захочет проконсультировать нас относительно Чармикса.       Текна взглянула на неё с недоумением, но коротко кивнула. Муза вскочила следом.       — Да. Мы все тоже едем.       — Это невозможно, — понуро заметила Флора. — Я не могу оставить Древо жизни без надзора на такой промежуток времени. Слишком большой риск.       Скай, до момента хмуро изучавший деревушку, подошёл к остальным.       — Не такой значительный, чтобы что-то успело произойти. Но мы побудем тут и свяжемся с вами, если что вдруг.       — Спасибо.       Должно быть, слишком потерянным было лицо Флоры; или дело в Пифф, которая никак не могла унять бьющего кашля — бледная Лейла разбито присела возле Древа. То, между тем, лишилось третьего листа за последние полчаса.       — Останусь тоже. Если что-то узнаете о Чармиксе, потом мне передадите.       — Уверена? — участливо проронила Блум, отрываясь от Локетт.        — Это мой долг как принцессы Андроса. Мы не подрываем связь с пикси многие столетия.       Едва удерживаясь на ногах, Флора склонилась к ней и мягко поцеловала в лоб.       — Я вернусь, как только смогу.       Разогнувшись, она пошатнулась. Гелия тут же очутился рядом, подставил локоть. Флора ухватилась за него, и взглядом не сумев отблагодарить специалиста за доброту.       И теперь, оставив не в шутку встревоженного Гелию в дверях Алфеи, плелась в сторону заветного кабинета.

***

      Палладиум бездумно пересекал класс природной магии. Из раза в раз он вилял между парт, прокладывая маршрут от окна к зелёной двери.       Во внутренний двор высыпали горстки студенток. Свысока они казались крошечными, как горошинки, и проворными. С обычной сноровкой девушки метались от стайки к стайке; некоторые — пообщаться, другие, вопреки правилам, пробовали колдовать. Молодой профессор мирно закрывал на это глаза.       Дверь жалобно скрипнула. Палладиум мгновенно очутился в проёме. Взгляд быстро охватил Флору — девушка спотыкалась, под глазами залегли тёмные круги. Но держалась она, как всегда, прямо и свободно. Эльф предложил ей сесть, подавляя стремление если не донести её, то хотя бы подставить плечо.       Когда она опустилась за стол, Палладиум облокотился на него и мягким немигающим взглядом заставил Флору посмотреть на себя.       — Хотите воды?       Она мотнула головой и тихонько кашлянула.       — Волшебные узы могут обернуться катастрофой, — хрипло заметила Флора. — Я чувствую себя неплохо, но от Чатты исходит слабость и передаётся мне. Ей и другим пикси нужен чай, приготовленный с помощью Древа жизни. Оно увядает после переохлаждения. Магия Айси имеет куда большие последствия, — она запнулась и содрогнулась, — чем я предполагала.       Игнорируя пронзительное биение сердца, эльф обратился в чувства: в его жилах бесновались сгущения незаслуженно полной магии. А что, если...       — Позвольте мне помочь вам, мисс Флора.       Она непонимающе прищурилась, тщетно попыталась вопросительно склонить голову.       Пытаясь унять дрожь, Палладиум протянул ей раскрытую ладонь.       — Дайте руку.       На мгновение, на одно только мгновение в зелёных глазах отразился оттиск прежнего доверия. Этого оказалось достаточно. Когда выражение черт девушки вновь остекленело, и она вознамерилась отстранённо поблагодарить эльфа, тот уже обхватил её влажные пальцы.       Она не отстранялась, лишь незаметно напряглась. Палладиум сосредоточился, вспоминая уроки Мириам.       Легко, словно не замечая перемены, родственная энергия хлынула навстречу невесомости — зияющему пространству, где прежде плескалась сила. Палладиум дивился простоте происходящего. Всё так и должно быть. Они верно близко друг к другу, они правильно молчат.       Магия достигла баланса, и эльф остановил отток. Флора изумлённо вдохнула — он видел, как вздымилась уставшая грудь — и несмело высвободила руку. Её поза была воплощением категоричности и невыносимо родного смущения.       Он передал ей часть энергии, но не ощутил слабости от недостатка.       — Благодарю вас, профессор, — одними губами прожурчала девушка, увиливая от его взгляда.       — Не стоит, мисс Флора, — мягко откликнулся Палладиум. — А теперь расскажите мне, что произошло.       — Я не могу даже определить, какая часть Древа цела, а какая повреждена. Мисс Фарагонда сказала, что только я могу всё исправить, но я не знаю, с чего начать.       Как он хотел бы быть рядом!       — Я могу помочь вам, но только советом. В остальном я бессилен. Пока я должен оставаться в Алфее, а медлить нельзя ни в коем случае. Всему роду пикси угрожает опасность.       — Знаю, сэр, — бесцветно откликнулась она. — К сожалению, чувствую. Но я единственная из Винкс, кто ещё не получил Чармикса.       — У вас достаточно навыков, чтобы совершить это без дополнительного волшебства. Помните плазменную сферу?       Флора ищуще подняла подбородок. Коротко кивнула.       — Принцип тот же, — Палладиум хотел приободряюще пригнуться к ней, но вспомнил перемену и лишь слегка, почти неуловимо, подался вперёд. — Вам нужно найти связь между собой и Древом. Она есть, даже если вы пока не чувствуете этого. Это то же растение, только в несколько раз могущественнее и значимее. Когда оно поражено, его аура остаётся весомой. Понимаете, о чём я?       — Да, профессор.       — Справитесь?       — Я надеюсь на это. Спасибо вам! Кажется, всё будет хорошо.       Флора благодарно улыбнулась ему — единственный жест, который она позволила себе скрепя сердце. Палладиум подумал, что прежде, должно быть, девушка бросилась бы ему на шею, раскинув руки, как самоуверенная Блум прижимается из раза в раз к груди Авалона.       Но, к сожалению ли, к великой радости — дело было в настоящем, где Флора просто ушла.       — Возвращайтесь, — неслышно прошелестел он ей вслед десятками крон, густых в листве. — Даже если не будет.

***

      Земля вокруг Древа была изрыта заботливыми ручками работящих феечек. Флора всмотрелась в рядок пикси, ожидавших её действий с замиранием сердца. В волосах крошек сияли капельки росы.       Энергия, данная Палладиумом, напитала, и девушку больше не мутило; однако и начинать она на торопилась.       Лепестки бутона потускнели, пропитались охрой. Алые кончики, точь-в-точь брызги заката, поблекли до цвета кирпича. Даже в сказочном освещении садящегося солнца Древо жизни веяло печалью.       Флора увидела его, и советы Палладиума оказались забыты. Но Чатта жалобно пискнула, тщетно силясь уснуть. Девушка не выдержала и выкрикнула свою надежду в персиковую дымку неба.       Природа мгновенно откликнулась на её зов. Точно пушинка, Флора взмыла в воздух, ослеплённая розовым вихрем. Свежесть ранних листьев легла на плечи, перчатками сходясь на запястьях. Она тонула в море, где могла дышать. А пахло в нём дождём и ромашкой.       Но вот трансформация завершилась. Свет померк, грубо столкнув её с реальностью.       С Древа неумолимо рухнул лепесток. В горле встал комок. Что делать?       — Всё получится, — шепнула Лейла.       Флора обернулась. Подруга стояла в окружении специалистов, крепкая, как одна из них.       — Не уверена.       Скай и Брендон расступились, пропуская Гелию. Как вихрь, в два шага он очутился возле неё, опустил руки на плечи.       Наверное, неведомые узы, подобные Волшебным, связывают детей одного королевства. Юноша подорвал её слабость одним лёгким нажимом.       Флора справится, говорило молчание. Флора должна стараться.       Тем более, если она влюблена в него.       Гелия отпустил девушку и отошёл. Та не проводила его взглядом. Она вдруг отыскала невидимую брешь, прорезь в ауре Древа, что должна висеть единым полотном. Осторожно она ощупала странную дыру и вздрогнула, когда от касания захватило дух. Из-за плотной концентрации магии закружилась голова, но Флора не смогла сдержать улыбки.       Палладиум был прав. Как Гелия, Древо жизни было с ней едино. Сделав жадный вдох, она нырнула в отверстие полностью, питая, поглощая и отдавая.       Свечение было подобно белым лучам Стеллы. Сущность Древа вырвалась на волю, льнула к Флоре, и та обнимала её, помогая расти.       Всё закончилось так же стремительно, как началось. Напитавшись, Древо вытянулось, медленно заалело утраченным янтарём — срослась и прорезь, созданная Айси. Аура была цела.       От жара, что испарялся от готового чая облачком пара, щёчки Чатты разрумянились. Она выпила отвар залпом. Облегчение накрыло как её, так и Флору; обе чувствовали себя так, словно ломка, долго терзавшая их, исчезла по щелчку.       — Ты молодец! — пискнула феечка, прижимаясь щекой к щеке Флоры. — Осталось ещё кое-что.       Та покосилась на неё в недоумении и залилась отчего-то краской.       — Что?       Вместо ответа пикси с озорством пощекотала ей скулу кончиками крылышек.       — Нам надо ехать.       Голос Гелии прилетел в спину неожиданно, вызвав ворох мурашек. Чатта многозначительно спряталась за распустившимися волосами Флоры. Притихла, показывая, что оставляет их в одиночестве.       Но девушка ответила специалисту лишь рассеянным взглядом. В непрошенном приступе страха она не знала, как поступить. Вдруг он не чувствует того же? Вдруг всё напрасно?       Тогда Палладиум продолжит неотступно следовать за ней по пятам, как звонкое эхо.       Черты юноши на миг исказились, затуманились тоской. Но он тут же развернулся и последовал за остальными с элегантностью романтика.       Флора смотрела в ссутуленную спину Гелии, исследовала широкие, угловатые плечи, но не находила в себе прежнего восхищения. Перед ней был обыкновенный парень, которому непередаваемо далеко до безупречного эльфа. И всё-таки это был он.       Девушка вспомнила силуэты цветов, старательно выведенные в блокноте его рукой — той самой, что сейчас схвалилась за поручень и приготовилась подтянуть хозяина на платформу летательного аппарата. Когда Гелия улыбался, тонкие губы разглаживались неповторимо — даже на прекрасном Палладиуме она не ловила такой улыбки.       Только дело не в мимике и не в рисунках. Даже не в профессоре, похожем на мифологическое божество. Гелия наградил её прощальным взглядом и толкнул дверь.       Внутри что-то треснуло, надорвалось. Флора сумела изучить ситуацию со стороны, с беспристрастностью Текны.       Без малого полтора года Палладиум был её главной слабостью. Он испепелял любые попытки забыться и выдохнуть — тяжёлым камнем засел в груди. Однако она отрекается от этого морока. И будь что будет.       — Гелия! Постой!       Специалист мгновенно очутился перед ней. Застыл, склонив голову.       — Да, Флора?       — Я люблю тебя.       И — в грудь будто вдохнули целебный воздух, приносящий насыщение на сотни, а то и тысячи лет вперёд. Древняя магия наполнила Флору, дрожью, мурашками выступила на коже. Объяснение пришло скорее, чем фея задалась вопросом: Чармикс.       Собеседник успел оклематься и сообразил незамысловатый ответ:       — Я тоже.       Чувствуя стальные объятия Гелии, она хотела разрыдаться от смеха — и не только. Наверное, это самый незаслуженный Чармикс, какой только можно получить.       Вместе с Палладиумом она отвергла всё естественное, всё настоящее вокруг. Касания парня, стоящего рядом, приносили радость. С ним было спокойно; но никогда ещё Флора не ощущала такой тяжести на сердце.