Breaking down

      Я провел в Токио более месяца, почти каждый вечер, встречаясь с Хоримией. Мы гуляли, ели мороженое и много разговаривали. Не сразу, но она рассказала, что любит рэп-монстра. Это было странно и мило. И на удивление не оттолкнуло меня. Она не вела себя как сумасшедшая фанатка и видела во мне не артиста, а человека — личность. Каждая наша встреча была подобна беседе с психологом — она излечивала мои раны, говорила то, что думала, смешила меня и поддерживала. После каждой нашей встречи я будто питался энергией. Мне вновь хотелось жить и творить. Она переворачивала все мое сознание такими простыми вещами, что мне иногда казалось, что я очень глуп, раз сам до этого не додумался.       — Ты тот, кто ты есть. Все мы люди. Будь собой и делай то, что хочешь. Ведь ты так и начинал. Делал то, что любил. И посмотри, сколько людей тебя любит и к чему ты привел группу. Разве это можно назвать провалом?       Я готов был обнять эту хрупкую малышку, ощущая, как щемит сердце от ее слов. Груз последних месяцев, что давил на меня начал постепенно спадать. Я писал тексты, музыку. Я снова полюбил быть один и по утрам даже в Токио выходил на пробежку.       Постепенно я стал замечать, что Хори стала очень молчаливой. Почти не улыбалась и вообще, будто отталкивала меня.       — У тебя что-то случилось? — осторожно спросил я, пока девушка потеряно смотрела вдаль. Она отрицательно мотнула головой, но я видел в ее лице муку. Губы девушки дрожали. Она тряхнула головой, и мы продолжили прогулку.       — Как у вас дела в группе? Не ругаетесь? — Как бы, между прочим, спросила Хори. Я был уверен, что она просто пытается перевести тему.       — Бывает иногда. Куда без этого. Даже в семье братья ругаются. — Я пожал плечами, понимая, что давно не слышал голоса парней. Вчера Джин скинул фотографии, как Чимин с Тэхеном и Хоби мешают ему, когда он хотел попозировать для фото. Я непроизвольно улыбнулся. — Мы все разные и в этом сложность, но и уникальность нашей большой семьи.       Впервые за все время нахождения в Токио я подумал о возвращении домой. Я скучал по парням и работе. Но посмотрев на Хоримию понял, что впервые мне будет тяжело возвращаться домой.

***

      Я встретил Хоримию у подъезда. В светло-желтом платье он напоминала цветок, что только распустился. Она застенчиво улыбнулась, садясь в машину. Внутри меня будто что-то перевернулось. Словно вулкан, что спал долгое время вновь начал закипать и будоражить кровь. Я часто во снах представлял, как моя жена будет садиться в мою машину, и мы просто отправимся за покупками. Я не представлял Хоримию в роли своей девушки и тем более жены, но она стала такой уютной и обыденной частью моей жизни, что я задумался какого это — знать, что она ждет меня, когда я поздно возвращаюсь из студии звукозаписи? От представления этой картины мне стало трудно дышать от всепоглощающего счастья. Казалось — вот она, идеальная жизнь. Любимое дело и человек рядом, что вдохновляет на подвиги.       Я отпустил водителя, как только он довез нас до ресторана. Я пригласил Хоримию, чтобы поблагодарить за то время, что она уделила мне. Я собирался вернуться в Корею. Когда, я еще не решил, но в ближайшее время — это точно. Но как назло язык не слушался, и я не мог произнести это вслух. Я был погружен в свои мысли, что не сразу заметил, что Хоримия тоже мысленно находилась не здесь.       — Тяжелый день. — Озвучила она, сделав пару глотков вина.       Я видел, что с ней что-то не так. Она держала все в себе, и налегала на алкоголь.       — Помнишь, я предложила тебе посмотреть на императорский дворец? — Спросила она и я кивнул, видя в ее ореховых глазах озорные огоньки. — А ты знаешь, что если сделаешь запрос в интернете о достопримечательностях Токио, то он выдаст тебе Токийский вокзал? Представь, если бы я предложила тебе сходить посмотреть на вокзал?       — А я бы тебе ответил, что на вокзале я уже был, с радостью прогулялся бы до рынка Цукидзи. — Хоримия смотрела на меня во все глаза. — Я делал этот запрос и ответы так себе.       Мы рассмеялись, как я потянулся за вилкой и опрокинул бокал с вином, и мы еще больше залились смехом. Неуклюжесть и склонность к ломанию всего вокруг рядом с этой девушкой не казались чем-то ненормальным.       Мы вышли из ресторана и не спеша шли к дому Хоримии. Свернув в безлюдный парк, мы вышли прямо к траве. Хори смотрела на звезды и совсем не смотрела под ноги, когда запнулась, пытаясь показать мне самую яркую звезду. Из-за алкоголя моя реакция была слегка заторможенной, поэтому вместо того, чтобы вовремя подхватить девушку я упал вместе с ней. Мы рассмеялись.       Мы лежали на траве, глядя на звезды, каждый в своих мыслях.       — Джун, — позвала она меня, — спасибо тебе. Мне кажется, что теперь я знаю, куда мне нужно двигаться.       Она повторяла мои мысли вслух, она благодарила меня за то, что благодарить должен был я ее. В ее глазах отражались звезды, когда я повернулся к ней, почти нависая над ней. Хоримия провела пальцем по моему кадыку, и я сглотнул.       — Хори… — Прошептал я и поцеловал ее мягкие губы. Все чувства обострились и притупились одновременно. Казалось, вокруг жизнь бьет ключом, но я не замечаю ни чего кроме ее запаха, мягких волос и нежных губ. В этот момент я осознал, что потерял голову — навсегда и бесповоротно.