***
Второй кабинет мракоборческого отдела был… странным местом. Общий стол, с десяток фотографий, расставленных на всех поверхностях, восемь кресел, хотя в кабинете работало двое, — всё отличалось от других офисов. Да, немного, но отличалось. Но самой странной частью офиса были его работники. Один из самых эффективных дуэтов за последнее столетие среди мракоборцев, пара, выжившая после трёх столкновений с Тем-Кого-Нельзя-Называть, родители двух детей и беспамятно влюблённые друг в друга идиоты. Более краткого и ёмкого описания Фрэнка и Алисы Лонгботтом вы не найдёте даже в их характеристике. За последние десять лет они не смогли завершить два крупных дела: одно было в самом начале их карьеры, а второе они отдали братьям Пруэттам, потому что ждали рождения второго сына. Смерть Поттеров и Петтигрю вместе с предательством Сириуса сильно ударило по Фрэнку, что уж говорить про Алису, одну из лучших подруг Лили. И если бы не помощь Барти Крауча-младшего и Регулуса Блэка в тот день, то они могли эти потери и не пережить. Буквально. Но уже неделю в отделе было довольно тихо: ни преступлений, ни расследований, ничего. И никто не был против: а с чего бы им? Пруэтты чаще заходили к племянникам, Лонгботтомы больше времени проводили с сыном, а вчера узнали лучшую новость за последние пять лет: Гарри нашёлся и находится у Марлин! Сейчас Фрэнк стоял за креслом, на котором сидела его жена, и перебирал пряди её волос. Он всегда любил этим заниматься, с самого начала их отношений. А это было ещё на его шестом курсе! — Как думаешь, Фрэнк, что стоит купить Гарри на день рождение? — спросила Алиса, запрокинув немного голову, чтобы взглянуть на мужа. — А что ему дарить-то? Метлу, справочник для юного зельевара, набор для игры в Плюй-камни? — усехнулся он. — Насчёт последнего не уверена, но с метлой, если вспомнить его детство, вряд ли прогадаем, — Алиса хорошо помнила бахвальство Джеймса… «— Гарри уже летает на игрушечной метле! Да ка-ак! Зуб даю, он попадёт в команду по квиддичу, если не на втором курсе, то на первом! — На первом курсе в команду по квиддичу вступали в последний раз… около века назад, — напомнила Лили. — Хотя, смотря на Гарри… Он ведь уже умудрился снитч поймать. — Да ты шутишь! — воскликнула Алиса. И у неё были причины: шесть лет в сборной Гриффиндора, четыре из которых — победные, не пропьёшь, если сильно не попытаешься. — Он, конечно, перезачарованный, но только на высоту, да скорость под игрушечную метлу подогнали. Так что он честно сам поймал снитч. — Как ты это разрешила, Лили? — Ну, Джеймс бывает довольно убедительным, когда хочет. — Да-да, я могу…» — Да, с метлой вряд ли прогадаем. Но вдруг он больше похож на Лили? — спросил Фрэнк. — Возможно… Ну, попытка — не пытка. Стоит хотя бы попро- Тут в кабинете неожиданно появилась белая птица, которая ассоциировалась у всего отделения только с одним человеком. — У Уизли сейчас лежит наш старый знакомый, которого надо бы предать суду, — произнёс голосом Блэка яркий белый ворон и исчез, закончив сообщение. Лонгботтомы смотрели на место, где только что был ворон, и пытались осознать сообщение. — По кому из твоих знакомых Азкабан плачет? — первой спросила Алиса. — Это был мой вопрос, Ли́са. Ну, чтобы попасть к Уизли, нам понадобиться помощь Пруэттов, верно? — Да, так что пошли. Если он сообщил нам Патронусом, то это что-то важное. До Пруэттов идти было не далеко: их офис был буквально в одном повороте. Фрэнк открыл дверь, дал пройти своей жене и зашёл за ней. — Хэй, Фаб, Гиди, заняты? — спросила Алиса, зайдя и увидев близнецов. — Нет, не заняты, — начал Гидеон. — А что? — продолжил Фабиан. — Нужна помощь? — закончил первый близнец. У Пруэттов была раздражающая привычка: абсолютно естественно, будто они заранее сговорились, начинать, продолжать и заканчивать фразы друг за друга. Они это делали только тогда, когда позволяли время и обстановка. Но когда они это делали, казалось, что они части одного человека. И тех, кто мало был с ними знаком, это не слабо бесило. — Нам только что Блэк прислал Патронуса, сказал, что у вашей сестры в доме есть наш старый знакомый-преступник. Поэтому пришли к вам: как к Молли домой попасть? — У Молли в доме преступник? Это кто же такой наглый? — сказал Гидеон. — Вот и узнаем, — ответил на вопрос брата Фабиан. — Бросаете в камин порох, говорите Нора, шагаете в камин, попадаете к ним. Пошли, я первый, Ги последний, вы между нами, — оба близнеца явно были не в восторге от новости, и их можно понять. Фабиан подошёл к камину, бросил порох, зашёл в зелёный огонь и исчез. Как только же он вышел из камина, увидел крайне странную сцену: его коллега сидел на диване, направив палочку на человека, лежащего на полу, а его сестра и зять стояли в проходе и наблюдали за этим всем. — О, Фабиан, привет. — Привет, Регулус. И кто это? — Как кто, Пруэтт? Ты забыл? — на лице пришедшего близнеца читалось непонимание, так что Регулус понял, что тот и вправду забыл Мародёра. — Ла-адно, сейчас объясню. Отойди от камина, только, за тобой же телепортируются. — С чего ты решил? — спросил Фабиан, но всё равно отошёл. — Ну, Патронуса я не тебе отправлял, да и вряд ли ты без Гидеона пойдёшь, — и буквально через секунду в дом… вкатилась Алиса Лонгботтом. — Какого чёрта, Блэк, можно же было- погоди, кто это? — Не узнаёшь старого друга, Лонгботтом? Разочарован, — несмешливо произнёс Регулус. — Думаю, прозвище — а хотя, он же животное — кличку «Хвост» ты вспомнишь, да? — Хвост? Питер же у… — Алиса пригляделась в черты человека, и её глаза расширились. В этот момент за её спиной статно из камина вышел её же муж, захотевший сразу же предъявить претензии по поводу столь непринуждённого «призыва», но, увидев свою жену в столь потрясённом состоянии, обошёл человека и решил осмотреть его. — Погоди, а это не Петтигрю? — спросил Фрэнк. Вот что-что, а память на лица у него была очень хороша, поэтому вспомнить пусть сильно изменившееся, но всё ещё лицо друга Джеймса было не сложно: пусть Питер и был самым непопулярным, но он всё ещё был Мародёром. — Но… ты ж умер, почему ты живой? — А это отличный вопрос, Фрэнк Лонгботтом, — с явным саркастичным тоном сказал Регулус. — Но всё в подробностях объясню, когда Гидеон появится, — и, будто ожидая этого, из камина вышел Гидеон. — Вот все и собрали-ись. Кратко обрисую ситуацию: я сегодня зашёл к Сириусу, потому что у меня появилось доказательство его невиновности. Но он попросил сначала поймать крысу, которая его подставила. Для этого я попросил эту бумажку у Гарри Поттера, она показывала имя ближайшего к искомому магу волшебника, — Регулус опять, уже в третий раз за день, показал изначально бесполезную бумажку. — Ну, зачарована она была под Питера Петтигрю, а на бумажке было написано: «Рональд Уизли». По итогу я пригласил мистера Уизли и, зная, что Петтигрю — анимаг-крыса, спросил про крыс-старожилов в доме. Так я узнал про Коросту. А кто находился под видом Коросты вы видите перед собой: якобы мёртвый Питер Петтигрю, бывший Мародёр, предатель, Пожиратель Смерти и Хранитель Тайны Поттеров. — То есть… Твой брат не виноват? — спросили Пруэтты в унисон. — Вы серьёзно?.. — Регулус взглянул на них неверящим взглядом. — У Поттера с Сириусом взаимопонимание лучше вашего было, какое предательство? Это абсурд уровня «Волдеморт — спаситель мира», — оба брата сконфузились, но решили промолчать. — Так, в дело ввёл, теперь к делу переходим. Его надо транспортировать в камеру для заключения в Аврорате, по возможности — не предупреждая Скимджера. Приказ понятен? — Так точно, — ответили в унисон Лонгботтомы и Пруэтты. — Доставить в Аврорат и скрыть это от начальника. — Каждый день одно и то же, — со слышимой усмешкой сказал Гидеон. — Только тем и занимаемся, что скрываем задержания преступников от начальника Аврората, даже обыденностью стало. Так что будет легко, как ударить пальцем об- — Хватит, ребят, — прервал Регулус. — Скримджер — один из тех, кто всячески противился освобождению Сириуса. А за заключение в Азкабан невиновного без суда можно получить несколько десятков лет в этой же тюрьме. И он вместе с Краучем-старшим могут пойти на всякое, лишь бы в тюрьму не попасть. Включая создание побега этой крысы. — Да ну нет… Тут ты загнул, конечно, Рег, — отрицал Фрэнк. — Он глава Мракоборцев, он не пойдёт на помощь преступнику сбежать. — Ха, ха, ха, — «посмеялся» Блэк, и в его тоне было слышно, насколько ему было смешно: нисколько смешно ему не было. — Я пытался добиться суда Сириусу двенадцать лет, Лонгботтом. И он каждый раз отвечал отказом. А это — противодействие исполнению закона, потому что Сириус — всё ещё сын благороднейшей и древнейшей семьи Блэков, суд над ним — это его право и обязанность Министерства. Если обычных волшебников, пойманных на месте преступления, и можно запихать в Азкабан без суда и следствия в крайних случаях, то наследника семейства Блэков они не имеют права даже называть преступником без суда. И за нарушение законов по отношению к древним чистокровным родам наказание пострашнее будет: были случаи, когда ломали палочки, выгоняли из Министерства и запрещали пользоваться магией. Что значило лишении магии объяснять четырём чистокровным не нужно было: чтобы спастись от этого люди могли пойти на многое. А виноватые были ещё и при должностях, так что… — Смысл в твоих словах есть… — …но верить не хочется, — опять вместе сказали Пруэтты. — Приказ есть приказ. Я, Гидеон Пруэтт… — И я, Фабиан Пруэтт… — Приступаем к исполнению приказа о заключении Питера Петтигрю под стражу и сокрытии этого факта от Скимджера, ныне действующего главы Аврората. — Эм… — Фрэнк взглянул на близнецов с явным непониманием. — А мы? — А вы катитесь к МакКиннон и говорите, что всё готово, — ответили в унисон Гидеон и Фабиан. — Если суд будет в ближайшее время, то Марлин должна быть на нём, она же ещё не знает- — Ну как, «не знает», — вдруг сказал Регулус, обратив внимание на себя, но всё ещё следя за Петтигрю. — От неё у меня и доказательство невиновности Сириуса. Гарри вместе с собой принёс контракт, в котором есть пункт, делающий Сириуса крёстным отцом Поттера. Но то, что Петтигрю жив, она не знала, так что… Да, отправляйтесь-ка к МакКиннон. — Слушаюсь! — Вы, я надеюсь, понимаете, что она на работе?.. — Конечно, мистер Блэк, — усмехнувшись, ответили Лонгботтомы.***
В офисе Ежедневного Пророка сегодня было так же тихо, как и прошлые девять-десять лет, всё также летали бумажные самолётики между столами, всё так же каждую секунду были слышны пишущие перья, но почему-то Марлин всё вокруг казалось ярче, светлее, лучше. Ну, как «почему-то»… Столько же невероятно хорошего случилось за последние два дня! Гарри нашёлся, Сириус будет свободен! Лучше и быть не могло. В если и могло… Ну, Марлин против не была. — Мисс МакКиннон, как вам моя статья? — спросил её новенький журналист. Он работал в «Пророке» уже несколько месяцев, но всё ещё не мог убрать из статей прямолинейность, что было огромным плюсом и минусом одновременно: в «Пророке» спустя столько лет появился кто-то, кто пишет не то, что ему говорят, а то, что видит. Будь таких хотя бы трое в штате в те годы… Но опять же, он пишет то, что думает. Такие, к сожалению, долго не задерживаются в «Пророке». — Ты выбрал довольно опасную тему для обсуждения, знаешь? — статья была про содержание и уход за магичечкими существами, о которых надо было сообщать в отдел по регуляции магической популяции. В отдельности же он говорил про то, что случалось с этими животными и «подвиг» Ньюта Скамандера, про который узнали из его же уст многие люди: в своём чемодане, незаконно расширенном до абсурдных размеров, он носил множество различных существ, которые были на грани исчезновения. И про то, что с ним из-за его случайной ошибки сделало Министерство, и про некоторые другие подробности… Кратко говоря, очень неугодная Министерству статейка. — Я это осознаю. Вылечу отсюда — ну, найду другую газету. Не хочется становиться «одним из лучших корреспондентов» времён Магической Войны. — Могу порекомендовать «Придире», если хочешь. — Нет, спасибо. А статья?.. — Написана хорошо, но прямо. Хотя, если бы ты писал не прямо, то до многих бы не дошло, к чему ты пишешь. Я подам её в газету, но не рассчитывай сильно, что она пройдёт. Если что, отнесёшь её в редакцию той газеты, к которой уйдёшь, — и с этими словами Марлин заколдовала перо переписывать статью. — Приди часа через два или на следующий день, отдам её тебе на случай, если её решат сжечь. — Хорошо. Спасибо, мисс МакКиннон, — сказал он и ушёл за дверь. — Ха-а, — он был не первым таким на её памяти, но был первым после того, как она стала заместителем главного редактора. — Да благоволит тебе удача. Пока перо ходило по странице, Марлин решила посмотреть на свой кабинет. В отличии от родного дома, тут не было почти ничего личного: довольно опасно оставлять фотографии в редакции, где появляются люди, подобные Рите Скитер. Но пара памятных вещей была: письмо с приглашением на свадьбу Джеймса и Лили и снежный шар с собакой, волком, канарейкой и оленем. Этот шар она заказала уже после конца войны, как подарок Лунатику, но с ним она смогла связаться спустя очень долгое время, и Люпин был в… крайне плохом состоянии. Закрылся в себе, не принимал помощь, работал со своими-то знаниями в библиотеке богом забытой деревни, в которой платили соответственно. Она ему его, конечно, подарила и про контракт рассказала, но от этого Ремус ушёл в ещё большее самобичевание: «Как я мог даже подумать, что Бродяга предал Сохатого?..» С тех пор она с ним время от времени виделась: на Рождество приглашала к себе, приходила к нему на день рожденья, иногда даже летала с ним во время полнолуний, как в старые-добрые. Но опять же, «иногда». Её размышления прервал специфичный стук в дверь, которым развлекался шестой курс Гриффиндора пятнадцать лет назад. — Да, Лиса? — крикнула Марлин. — Есть странная новость, — сказала Лонгботтом, открыв дверь. На её лице не было видно каких-либо эмоций. — Петтигрю жив, и Блэк-младший его чуть ли не только что поймал. Марлин на пару секунд выпала из реальности. Десять лет она думала, что Петтигрю убил себя, лишь бы отомстить Сириусу за всё издевательство. А он, предав Лили и Джеймса, решил ещё и жить! — Можно ли его увидеть? — Нет, о его аресте даже Скимджер не знает, — сказала Алиса, отчего Марлин резко достала палочку. — Если ты хотела проверить на то, подслушивал ли нас кто, то за дверью стоит Фрэнк, да и я Оглохни наложила, — отмела беспокойства подруги Алиса. — Когда слушание, Регулус сказал? — Нет?.. Но если что узнаю, сразу пришлю Патронус. — Спасибо, — произнесла Марлин с абсолютно равнодушным тоном. — Ну… — почувствовав атмосферу в помещении, Алиса решила быстро ретироваться, — увидимся завтра?.. — Ага, давай, увидимся. Как только Лонгботтомы ушли, Марлин достала палочку. — Экспекто Патронум, — перед Марлин появился полу-прозрачный ньюфаундленд. — «Блэк-младший и Лонгботтомы поймали Хвоста, так что явись-ка ко мне на несколько дней, скоро слушание», — и большая собака исчезла в призрачном дыме.***
Гарри было не впервой сидеть в одиночестве. И это было единственное, за что Гарри мог сказать «спасибо» Дурслям, да и после вчерашнего дня с крёстной дом казался… пустым. Да, обжитым, но пустым. Гарри, откровенно говоря, надеялся, что родители Марлин придут раньше неё: просто сидеть и читать становилось скучно, особенно когда можно было бы делать десятки других вещей. Но приходилось довольствоваться тем, что есть: изучением заклинаний для быстрого становления анимагом. «Тэмпэстас Эртей — заклинание, показывающее приблизительное время до грозы…» Не то, слишком неточно. Может, стоило бы поискать что-то поинтереснее… *звон-звон, звон, звон-звон-звон* Гарри услышал звонок в дверь, и он честно не знал, кто это: Марлин говорила, что её родители появятся через камин, а кого-либо ещё сегодня крёстная в гости не ждала. — Чипи, — встревоженно позвал Гарри в тишину комнаты, и эльф сразу же явился перед ним, — а Марлин кого-то ещё ожидала сегодня? — Никак нет, мастер Гарри, — ответил Чипи. — Но учитывая то, как он позвонил, я смею предположить, что это кто-то из круга вашего отца. И путём исключения остаётся только Ремус Люпин. — Проверь, пожалуйста. — Хорошо, мастер Гарри. Мальчик вместе с эльфом пошли в гостиную, где уже зажгли свет и сновали эльфы. — Здравствуйте, мистер Люпин, — сказала Мали вошедшему человеку. — Чем можем вам помочь? — Марлин позвала меня, сказала остановится у неё на несколько дней, — ответил ей вошедший. — Но я подожду в прихожей до её прихода- — Госпожа приказала отвести вас с гостевую комнату, если вы придёте и даже если вы будете против, — перебила его эльфийка, вызвав лёгкий шок у мужчины и Чипи. — Так что прошу подождать чуть-чуть, так как гостевая ещё не готова к проживанию в ней. Но в доме проживает ещё гость, юный мистер Поттер, так что- — Гарри тут?! — удивлённо спросил он. — Но… — мужчина повернулся к двери, за которой стоял Гарри, и его глаза раскрылись ещё шире. — Гарри?.. На мальчика смотрел мужчина лет, на первый и остальные взгляды, пятидесяти, на его лице было порядка десяти шрамов, само лицо было бледным и исхудалым и казалось больным, и виделось, что в его удивлённых глазах засела такая печаль, будто жизнь его не потрепала, а растоптала. Он был в трижды рванном тряпье, и Гарри казалось, что те бездомные, которых он видел, ходили в похожем. И признать в нём того человека, которого ему на фотографиях показывал Чипи, было сложно. — Но… Марлин не говорила, что ты вернулся, почему… — Мистер Люпин, госпожа МакКиннон отправляла письмо к вам, но вы либо не проверили, либо вам не успели его доставить. Если у вас есть претензии к госпоже МакКиннон- — Никаких претензий нет, — усмехнулся мужчина. — Я Ремус Люпин, друг детства твоих родителей и крёстных. Не знаю, знаешь ли ты меня, но вряд ли я похож на себя с фотографий, если тебе их показывали… — сказал Ремус, и к концу фразы на его лице опять появилось меланхоличное выражение, пусть теперь и с улыбкой. — Здравствуйте, — начал Гарри, — Чипи рассказывал мне про вас и показывал фотографии. Но… Мистер Люпин грустно улыбнулся на это замечание. — Вполне могу понять, Гарри. Если ты видел только довоенные фотографии, то ты и не смог бы меня узнать: с тех пор у меня сохранился только цвет волос и глаз, — после этого Ремус отвёл взгляд от мальчика. — Ты не знаешь, когда Марлин должна вернуться? — Она сказала, что вернётся после работы… — и тут Гарри задумался: в доме же был новый (относительно) знакомый взрослый! — Мистер Люпин, а не знаете, где находиться тренировочный зал? — Тренировочный зал? — удивился Ремус. — Ну, я не знаю, как он называется у волшебников, никогда не спрашивал, но… — начал Гарри с шаловливой улыбкой на лице. — Марлин сказала, что мне одному заниматься нельзя, но я же не один в доме, верно? Ремус посмотрел на мальчика, понял замысел Гарри и ухмыльнулся, как на одной из старых фотографий. — Да, ты определённо не один дома. Пошли, юный Мародёр.***
Фабиан и Регулус были в дальнем помещении отдела Мракоборцев. Тут находились пойманные люди, ожидавшие суда, и преступники, чьё перемещение в Азкабан отложили на день. И сюда же двое мракоборцев принесли Петтигрю под Дезиллюминационным заклинанием и Мобиликорпусом. — Так, ты его в камеру занёс? — спросил Регулус: за перенос сейчас отвечал Фабиан. — Конечно. — Пару секунд, активирую нужные руны… Над камерами в своё время работал десяток заклинателей и зачарователей для того, чтобы камеру можно было подогнать под особенности заключения любого заключённого. Через минуту Регулус встал с пола. — Всё, анимагия ему внутри камеры не светит, а палочку я отобрал ещё в доме. Можешь снимать заклинания. — Фините, — и в камере появился толстый мужчина крысиной внешности. — Давно не виделись, Хвост, и, возможно, лучше бы не виделись. Как живётся предателем? Тут Хвост воскликнул, но звук не дошёл до мракоборцев. — Эм-м, чего? — подобного Фабиан не ожидал. — Ну, удобно быть Блэком: всегда можно попросить добавить заглушающие чары в одну из камер через связи, — Фабиан в очередной раз удивился решениям своего знакомого: откуда у него была подобная паранойя? — Вообще, я попросил это, чтобы меня родственнички не доколупывали, пока сидели тут. Но нашлось применение получше. Но лучшая часть этой камеры знаешь, в чём заключается? — Удиви, Блэк. — Про её функции Скримджеру сообщили, но он про неё забыл ещё года два назад. Так что он даже не будет знать, что сюда нужно зайти: звуков нет, заключённых тоже, зачем? — В который раз удостоверяюсь, что характеристики слизеринцев писали с Блэков, — ответил Фабиан. — Я горжусь своим факультетом, Пруэтт, так чего же не вести себя подобающе? — ответил на это Регулус. — Ладно, я пошёл подавать прошение о пересмотре дела к Верховному чародею. — Да, Дамблдор вряд ли откажет в подобном. Делать им двоим вместе сегодня было больше нечего, так что Регулус распустил кампанию. — Свободен, Пруэтт, — сказал Регулус. — От работы освобождаю до конца дня: иди к своим, помоги успокоить. — Слушаюсь, мистер Блэк, — официально ответил Фабиан и пошёл в сторону ближайшего камина. — А ты сиди тут, мистер Петтигрю, — обратился он к Хвосту. — Надеюсь, что больше трёх раз я тебя не увижу. После этого Регулус пошёл в сторону своего кабинета: прошение о пересмотре себя не напишет и не отправит. Сильно в подробности вдаваться не стоило, но про неоспоримые доказательства без использования Сыворотки упомянуть стоило. Регулус сел за стол и начал писать: Сэр Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Я обращаюсь к вам с просьбой устроить пересмотр дела о заключении мистера Сириуса Блэка на ваших правах Верховного чародея и правах выше упомянутого человека как наследника Древнейшего и Благороднейшего семейства Блэков, которым он не смог воспользоваться десять лет назад: суд над ним не проводился перед заключением. Мои утверждения о его невиновности основаны не только на личном мнении, но и на паре доказательств, появившихся у меня 25 июля 1991 года. Прошу сделать рассматриваемое дело публичным, С наилучшими пожеланиями, Регулус Блэк, капитан мракоборческого отдела и нынешний наследник Древнейшего и Благороднейшего семейства Блэков Регулус взял написанное письмо и сказал в пустоту кабинета. — Кикимер, — перед ним появился домашний эльф Блэков. — Передай это Альбусу Дамблдору как только сможешь, понятно? — Слушаюсь, мастер Регулус, — и с этими словами эльф исчез. — Ну, можно и отдохнуть. Впервые за день, — Регулус закрыл глаза в кресле и начал думать о том, как бы всё организовать: работа у мракоборцев не заканчивается никогда.***
Директор Хогвартса сидел в это время в школе: проверить все учебные планы (Северуса Снейпа в особенности), разобраться с местом для укрытия этого… Директору отдыхать на каникулах некогда! И эти дни проходили также спокойно, как и всегда. Пока не- — Мистер Дамблдор, — прозвучало неожиданно от двери кабинета. Взглянув туда, Дамблдор увидел эльфа с крючковатым носом. — Мастер Регулус Блэк попросил передать вам письмо, прошу прочесть его в ближайшее время. — Хорошо, — ответил эльфу Дамблдор, встав из кресла и начав идти к нему, но эльф сам к нему пошёл. — Спасибо… — Не думаю, что вам стоит знать моё имя, — ответил на заминку эльф. Он отдал письмо и поклонился. — Благодарю за то, что согласились помочь мастеру решить эту проблему. — Не стои- — но тут эльф исчез. — Интересные эльфы у Блэков… Ладно, что же этот посыльной мне принёс?.. Дамблдор сел за стол, надел очки и раскрыл письмо. — Пересмотр дела о заключении Сириуса Блэка… — задумался Дамблдор. — Сам хотел когда-то заняться этим, но не было ничего для опровержения, но раз уж нашёлся кто-то до меня, почему же ему не помочь? — Альбус сел, написал пару строчек и позвал своего феникса. — Фоукс, сделай одолжение: доставь письмо мисс Боунс. Услышав недовольное «чирп», Альбус ухмыльнулся: пора вершить правосудие. И вряд ли наследник Блэков просто так выделил, что его брата посадили без суда: скоро в Министерстве будет переполох. Но это уже не его дело: у него скоро учебный год.