Гостья

Ольшана поежилась и приоткрыла глаза… Сквозь сумрак, окружающий ее, пробивались робкие лучики света. Некоторое время девушка пыталась сообразить, где она, потом сообразила и усмехнулась про себя, высовываясь из-под отреза. Дара рядом не было. …Зато был Блуд… Он сидел под тополем с торжествующей улыбкой на тонких губах и неотрывно смотрел на русокосую. - Попалась. Атонова внучка бросила взгляд на костер, но уголья даже не тлели. Надеяться на помощь полевого тоже не приходилось – раннее утро не его время; куда ушел Дар и надолго ли, девчонка не знала. - И долго ты тут? – Ольшана села, кутаясь в отрез, и мрачно посмотрела на гостя. - Минуты три… А что это мы так на костер с надеждой посмотрели? Думала опять зачаровать, да? Девушка промолчала. - Не забывай, кто мой отец. – Блуд встал и перешагнул залитое им кострище. – Добегалась? Ведьма посмотрела на него снизу вверх. Она больше не боялась, ощущая лишь презрение и отвращение к этому человеку. - А эт кто? – судя по чугунку с водой, Дар ходил за именно за ней. Блуд резко поднял голову, и его глаза зло сузились. Ольшана поднялась и, скинув плед, отступила за дарово плечо, старательно пряча улыбку – ее друг оказался на голову выше нежеланного гостя и заметно шире в плечах. - Знакомься, - медленно произнесла девушка. – Блуд. Дар вздрогнул, и его взгляд, растеряв все удивление, стал холодным и серьезным. - И что ты тут забыл? – взяв себя в руки, спросил юноша. Блуд то ли не ожидал, что Ольшана будет не одна, то ли в нем проснулась несвойственная ему осторожность, но лезть на рожон он не стал. - За ней пришел… - парень посмотрел на юную ведьму. – Я люблю тебя, да, я сволочь, я был не прав и вел себя как последнее животное, но я люблю тебя, такого больше не повторится и… Дар чуть повернул голову, чтобы видеть лицо и взгляд подруги. Она пристально смотрела на говорящего, как он раскаивается, Блуда, и в ее голубых глазах отражалось непонятное Дару чувство, смешанное с жалостью и иронией, и еще чем-то… Юноша вновь повернулся к незваному гостю: - …Видишь ли, Блуд, мы с Ольшаной, конечно, тронуты, и любовь это, несомненно, прекрасно, но ты здесь третий лишний. Неожиданно Ольшана толкнула друга под руку и быстро попятилась назад, утягивая за собой юношу. - Мммать! – только и смог выговорить тот, глядя, как Блуд с горящими звериной яростью глазами, тяжело дыша, начинает словно бы увеличиваться в размерах. Руки его вытягиваются в бурые лапы с огромными когтями, лицо превращается в лохматую морду с клыкастым рылом. Ребята развернулись и побежали, болтающийся котелок с водой расплескивал воду и мешал бежать, Дар выпустил ручку, но девчонка неожиданно подхватила ее и, круто развернувшись, выплеснула остатки воды прямо в морду нагоняющему их зверю. В лицо парню ударил морозный ветер, трава покрылась инеем, а выплеснутая вода превратилась в тонкие и острые ледяные иглы. Ведьма едва шевельнула кистью и они, все до одной, вонзились в медвежью харю, разодрав ее… - … Хорошо коней уже к реке угнали, - все еще тяжело дыша после бега, вздохнул Дар. Сидящая на полу девушка только кивнула. Руки у нее тряслись, и русокосая не уставала благодарить Светлого Явь за то, что он ниспослал ей воду и принесшего ее друга. Тем не менее радость от победы над оборотнем испарилась быстрее, чем лужица после дождя на самом солнцепеке. Такого оскорбления старостин сынок точно не потерпит. Сотрет Волески с лица земли. В том, что он это может Ольшана нисколько не сомневалась. Следовало стереть его раньше… - Дар? Парень, до сих пор удивляющийся всему с ним приключившемуся, поднял взгляд на подругу и невольно улыбнулся: золотистые волосы растрепаны, на щеках пылает румянец, васильковые глаза горят диким лесным огонем… В общем, красавица! - Дождешься деда, скажешь, что я в лес ушла, он поймет… Юноша поднял брови: - Зато я не понимаю… - И не нужно. Не вздумай меня удерживать, иначе домового позову! Ольшана заметила, как в глазах друга мелькнула обида, сменившаяся тревогой, и провела рукой по его волосам. - Ты узнаешь чуть позже. А пока передай дедушке мои слова и еще…пусть все в деревне готовятся на всякий случай к…нападению… Дар кивнул, а Ольшана, неожиданно подавшись к нему, поцеловала в губы, после чего, не оглядываясь, вышла. Дверь захлопнулась и юноша, забравшись с ногами на лавку, запустил пальцы в волосы. Он боялся, что этот поцелуй может стать последним воспоминанием о русокосой девушке. …Дед Атон, выслушав рассказ Дара, поставил на уши всю деревню, сначала его подняли на смех, но, как оказалось, зря. Сначала приходили письменные угрозы с требованиями выдать Ольшану… После этого деревня разделилась: одни сами искали девушку, чтобы вернуть ее в Полянки, другие готовились отражать угрозы. Потом начали резать скот, а однажды Ратибор отловил человека, пытающегося что-то подсыпать в колодец. Дар, как-то проходя мимо, услышал разговор девчонок: - А мне бабка так и сказала, - полушепотом говорила одна, - жди беды от этой девки! - Да твоя бабка вечно языком-то попусту и мелет, - отмахнулась вторая. - А не так разве? Разве поспоришь? Ольшанка же с грозой пришла! После этого Дар отметил про себя с ними даже не здороваться. Так прошла неделя… Пошла вторая… Мужики, возвращавшиеся с полевых работ, иногда видели вдалеке вооруженных всадников, кольчуги и шлема сверкали на солнце, слепя глаза. Обстановка становилась все напряженнее, этому помогала и затянувшаяся жара, причину которой конечно же нашли в Ольшане. И вот в конце месяца, когда еще один необычайно душный день подходил к концу, и раскаленный диск солнца тонул в удушливом мареве степи, сидящая на заборе востроглазая Винка увидела на дороге быстро приближающиеся черные точки. Сомнений в недобрых намерениях темных всадников не возникало. Девочка стрелой слетела с забора и побежала предупреждать об опасности. Селяне собрались на удивление быстро, вооружены они, правда, были кто чем, нормальное оружие имелось только у кузнеца да Дара с отцом. И то потому что Щитослав долгое время служил в страже расположенного неподалеку городка. Мужчины выступили вперед, встречая прибывших. Один из всадников, оторвавшись от группы на несколько конских корпусов, первым достиг селян и осадил коня всего в полуметре от лица Дара. Юноша даже не дрогнул, догадываясь, чье лицо скрыто шлемом. - Ты, - глухо донеслось из доспеха, - смерд. - Животное. – Невозмутимо отбрил Дар. - Я покараю вас за непокорность, уничтожу вашу деревеньку… И на твоих глазах овладею принадлежащей мне… - Ох и разошелся-таа… - к Блуду медленно семенил, опираясь на клюку, ольшанин дед. – А между тем ведь ясно говорил тебе отец – лапы к чужому не тяни… И ведь не зря! Всадник повернулся к остановившемуся в нескольких шагах от него Атону. - Ибо сам он потянул и не только без лап, но и без головы остался, отправившись в Навь. - Да что ты можешь знать, старый пень? – медвежьим рыком раскатились слова Блуда, он сорвал с себя шлем и спешился. Десять воинов позади него не шелохнулись. - Уж я-то знаю, - добродушно усмехнулся дед. – Как никак лично волкодлака и вернул на родину! - Ты что городишь старый?! – процедил сквозь зубы Блуд, его блеклые глаза совершенно выцвели от бешенства, он взмахнул мечом и... …Ольшана сидела на крыльце лесной избушки своей бабки и смотрела, как тени плавно выступают из-за стволов, больше не пугаясь солнечных лучей. Из окон и распахнутых настежь дверей тянуло травами и сушеными ягодами, доносилось тихое мелодичное пение: «Обнажили плечи черные леса, Обуздали ветер ягоды-глаза, Отпускает вечер звезды на покой, А луна смеется над землей…» (с) Шмели Девушка тихо вздохнула и обхватила колени руками. Все время, которое она провела у бабушки, обучаясь ведьмовству и собирая травы для зелья, ее не покидало странное все усиливающееся беспокойство…а еще тоска… По Дару. «Потерялись мысли в высохшей траве, Обнимая небо, прислонись к земле, Звери в поле вышли, да собрались в круг, Возьми волчью лапу, он твой друг!» (с) Шмели Юная ведьма посмотрела в оранжево-ало-золотое небо. Она сделала выбор, нарушила когда-то данное сгоревшей на костре матери обещание не становится ведьмой. Но не жалела и была уверена, что мать бы ее поняла…и простила… «Да запляшут звезды, как ударит гром, Время остановится, станет горе сном, Не бывает пепла на сердце без огня, Знай – природа истина твоя!»… (с) Шмели «Зелье обращения почти готово», - Ольшана поднялась и скрылась в избе, чтобы завершить обряд и поставить точку в жизни Блуда. … Два меча столкнулись, обсыпав Атона искрами… Дар, сдвинув брови, сурово смотрел на покушавшегося на все ему дорогое соперника. Замершие вокруг селяне и прибывшие вместе с Блудом воины не спешили вмешиваться, наблюдая за молодыми людьми. - Пшел вон. – Веско бросил Дар. Вместо ответа Блуд замахнулся и ударил снова. Ратибор за шиворот оттащил Ольшаниного деда. - Давай, Дар! – завопила, неизвестно как улизнувшая из-под бдительного надзора матери и бабушки, Винка. – Даваааай! «Да я бы с удовольствием, - стиснув зубы, подумал пятящийся под градом ударов парень. – Да мастерства не хватает!» - Ату! – Блуд торжествующе ухмыльнулся, глядя, как десять демонов срываются с места в атаку на беззащитных перед ними людей. Раздались первые крики паники и боли, лязг оружия, которые заглушило всего одно слово: - Стойте! Все десять всадников резко замерли и повернулись в сторону голоса, Дар, ловко ударив врага яблоком рукояти, тоже оглянулся. Возле забора стояла Ольшана, но юноша ее сразу и не узнал… Что-то в ней резко и неуловимо изменилось… Волосы рассыпались по плечам, в них виднелись какие-то листики, подол платья был разодран до середины бедра, в глазах горел какой-то дикий огонек…а еще она была босиком… - Исчезните. – Ведьма медленно пошла к замершим с поднятыми мечами воинам, походя забрав из протянутой руки одного из демонов меч. Блуд был шокирован… Он, сын одного из советников Нави…проигрывал…и кому…ясноглазой лесной ведьме… Вспомнились слова отца: «Не связывайся с ведьмами, это племя для нас может быть опасно…» …Но кто ж знал?.. - Но кто ж знал? – в слух произнес Блуд. Губы девушки изогнулись в ироничной улыбке: - Что я обещание нарушу? Никто… Блуд скрипнул зубами, сейчас даже обращение в зверя не поможет… …а как она была беспомощна тогда… Воспоминания подняли волкодлаку настроение и вернули уверенность, в конце концов, опыта у русокосой нет. - Брось меч, Дар… - голос у Ольшаны был чуточку хриплым. Парень выпустил отцовский клинок и сжал пальцы на рукояти ольшаниного, он оказался несколько тяжелее и покалывал ладонь. Блуд ударил неожиданно, резко отмахнулся от девушки и вновь атаковал Дара. Он не имел права им проиграть! Выскочку-дружка ведьмы он прибьет, а саму девку уж как-нибудь укротит… Отец знал множество способов, да и Блуд не мало… Трава под ним зашевелилась, а затем вспыхнула и рассыпалась серой пылью, русокосая вскрикнула и затрясла обожженными руками, но, к удивлению навьего сына, кожа не облезла, регенерировав. Значит, Ольшана еще и к магии семьи приобщилась… Интересно бы посмотреть на нее в облике. Меч Дара мелькнул прямо перед носом, и Блуд снова сосредоточился. Колдовать и драться одновременно было несколько сложнее чем хотелось бы, но у него получилось – замороченные его заговором селяне двинулись на Ольшану. - Ах ты… - выдохнула девушка, попятившись. Снять морок мог только Блуд… Русокосая взмахнула руками, и жители Волесок остановились, пытаясь выпутаться из накинутых на них невидимых сетей. Дар заметил, что ладони подруги словно изодраны шипами, она побледнела, но точно так же побледнел и Блуд – ведьма его удивила: изранила руки и растратила силы на то, чтобы остановить людей. А могла бы просто убить их, сохранив и здоровье, и колдовские возможности. Дар исхитрился достать соперника и едва удержал в руке тяжеленную железяку, когда та, распоров доспех словно простую ткань, рванулась в сторону. …а еще юноша заметил, что клинок Блуда летит прямо в бок, и увернуться Дар не успевает… Но удара не последовало, Дар изумленно обернулся и увидел, что упавшая на колени девушка вытирает сочившуюся из уха кровь. - Знаешь в чем минус неопытности? – Блуд, почувствовав свое превосходство, показушно взмахнул мечом. – Ты не можешь распределить силу. Защититься не только от противника, но и от откатов и последствий своих заклинаний. Дар шагнул назад и помог подруге подняться, на левом боку, там где у юноши должна была быть смертельная рана нанесенная Блудом, у девушки шел глубокий порез. - Я не знаю, как щит делать, могу только на себя отразить удары… - виновато произнесла она. - Как только избавимся от этого маньяка, я тебя сам пристукну. – Выдохнул Дар. Нет, ну додумалась же! На себя удар принять! - Договорились, - серьезно ответила Ольшана, и ее ледяные пальцы сжали ладонь друга. - Ты на нуле, - довольно хохотнул Блуд, и едва начав путь к ребятам, споткнулся. – Какого?! Неожиданно вьюн, тихо-мирно растущий у дороги, взметнулся вверх и в доли секунды оплел не только ноги, но и руки волкодлака. …а еще растение не загоралось…не иссушивалось…не рвалось… - Ты же пуста была! – испуганно закричал Блуд, зеленый стебель с сердечками листиков и колокольцами нежно-розовых цветов сжимал его все сильнее, сминая доспехи словно бумагу. - У меня Дар есть, - девушка сильнее сжала пальцы, и вьюн, оплетя сына демона целиком, сжался. Вскрик, и в стороны брызнула кровь. Дар вытер каплю со щеки и подошел к вороху окровавленных листьев и цветов, в траве лежали только искореженные доспехи. Парень обернулся и вопросительно поднял брови. - Больше его нет, - устало произнесла Ольшана, снимая невидимые паутинки с односельчан. Те вздрагивали, начинали оглядываться, спрашивать друг друга о том, что случилось, словно бы не замечая молодых людей. Русокосая развернулась и медленно побрела к ручью. Юноша постоял немного, глядя ей в спину, оглянулся на стайку выбежавших из изб девушек, и решил, что ведьма это намного интереснее и полезнее в хозяйстве, чем кто бы то ни было. Меч упал в пыль и растаял серой дымкой, а Дар побежал за Ольшаной. Когда он настиг ее, она уже сидела на берегу, вглядываясь в свое отражение. - Я с тобой, - тихо произнес парень, садясь рядом и обнимая подругу за плечи. Ведьма провела пальцами по воде, и вместо растрепанной русоволосой девушки там отразилась серебристо-серая волчица с грустными янтарными глазами. - Так даже интереснее, - Дар повернул лицо Ольшаны к себе и поцеловал. …А на деревню вновь надвигалась гроза, знаменующая окончание засухи и начало благодатного лета…