Неожиданный подарок врага

Несколько минут уединения в тишине, нарушаемой лишь моим звоном вилки о тарелку, было нарушено появлением в дверях Элизабет. Ночная рубашка с накидкой поверх заменилась на предоставленное Барбоссой платьем. Занятно было узнать, кто был его владелицей, и что с этой владелицей случилось. Но задавать вопрос на эту тему я не решалась. Вдруг, это разворошит неприятное прошлое капитана, и меня вышвырнут бесцеремонно за борт? Естественно, мне сие хотелось испытать меньше всего. В коем это веке я наконец-то так близка к своему отцу, и тут так глупо лишиться собственной удачи?! Тёрнер села рядом со мной, наложив себе в тарелку того же, что и я, наверняка действуя по принципу, что если я трапезничаю этим, значит, данное блюдо не отравлено. Просто, наивно, но стоит признать, что умно и более, чем разумно. Она стала орудовать столовыми приборами до того аккуратно, что я с мужчиной, что всё также молчал, даже не поприветствовав раннее девушку, усмехнулись в один голос. Только, в моей насмешке было искреннее добродушие. Я восхищалась теми, кто так изящно владел этикетом. Однако, что на творится в голове Гектора, одному богу известно. Наверно, его усмешка была больше надменной и злостной. — Нет нужды следовать этикету. Перед кем тут чиниться? – подал он первым словесную инициативу. — Вы, верно, голодны? Тут же моя новая знакомая отбросила вилку с ножом, впиваясь в мясо жадно и рьяно. От такой резкости я невзначай улыбнулась. Мне нравилась её смелость! Её неугасающий огонь под давлением опасности, хотя, пока что, Капитан не создавал её, обходясь с дамами весьма учтиво. Но какие-то черти в тихом омуте водились. Всё шло достаточно гладко для того, чтобы у меня появлялись сомнения. Сегодня он отменно кормит нас, а на утро мы проснёмся раздетыми, изнасилованными, с разорванной одеждой рядом, и в какой-нибудь самой сырой каюте, куда никто и ноги не сунет. А может, и вообще не проснёмся. Может нам перережут глотки и выбросят на дно океана на съедение рыбам и акулам! Хотя, её то маловероятно. Её фамилия что-то весомое значило для пиратов. А вот я — дочь здешнего врага, могу «счастливо» ожидать реинкарнации, или что там вообще бывает после смерти? Вот, как говорится, и разведаю на своей шкуре. — Бокал вина? – вывел меня из раздумий голос мужчины. При совместных ужинах с кем-либо он всегда начинает с одних и тех же фраз? Как заученная клятва, честное слово, дьявол побери! Всё становилось ещё более настораживающим! Мне тут же захотелось выбить из рук Элизабет напиток, сожалея, что его выпила и я. Моя разгорячённая испугом интуиция подсказывала, что там либо яд, либо снотворное. — Десерт – яблоко. Попробуйте! – всё также вежливо и галантно предложил Барбосса, протягивая нам в обеих руках фрукты. — Отравлено? – дрожащим голосом спросила та, не протягивая для взятия ладонь. Я, в свою очередь, чтобы не вызвать подозрения, приняла «дар» тут же. — Вас убивать нет смысла, мисс Тёрнер, – съязвил Капитан. — Отпустите меня. Кулон у вас, от меня вам никакого толку, – жалобно протараторила приятельница, и я полностью, молча согласилась. В ней привлекла разбойников только эта побрякушка. Без неё, она бы никакой ценности не имела для них. — Вы не знаете, что это такое. Верно? Как всегда, я попала в цель. Вальяжно откинулась на спинку стула, облокотившись на неё руками и приготовясь к длинной истории. — Пиратский медальон, – пожала плечами Тёрнер, будто вообще не понимала, почему её ещё не бросили где-то по пути. Единственное, и, надеюсь, последнее, что меня заставило усомниться в её смекалке за сегодня. — Это ацтекское золото. Одна из шестисот шестидесяти трёх бляшек, что индейцы несли Кортесу как выкуп. Выкуп за кровь, доставленный с надеждой положить конец расправам. Но алчность Кортеса была неутолима. И тогда языческие боги придумали страшное проклятье. Любой из смертных, кто возьмёт хоть одну золотую бляшку, обречён на вечные муки. — Я не верю в такие легенды, капитан Барбосса. Я не удивилась, хмыкнув. Конечно. Она работала при доме Губернатора, откуда же знать ей про какие-то сказания пиратов? Однако, у неё оказался их медальон. Стало быть, она могла только разыгрывать недопонимание? Может, она прячет какую-то информацию? В таком случае, мне следует позже расспросить её и вывести на чистую воду. Я должна знать, с кем мне делить рабское соседство. — Да, – хищно улыбнувшись, мужчина встал со своего стула, зайдя за спину Элизабет, находясь в ещё большей близости от меня. — Также подумал и я, когда услышал эту историю. Зарыт клад на острове мёртвых, а путь найдёт лишь тот, кто знает, где он. Мы его нашли. Каменный сундук. И там было золото. Мы взяли всё! И принялись тратить, просаживать его. На еду, продажных женщин, выпивку! Но чем больше окунались в утехи, тем больше становилось ясно… Что вино не горячит нас. От еды привкус тлена во рту. И даже всем блудницам мира не унять огонь, терзающий нас. Проклятье мстит, мисс Тёрнер! Нас всех привела на остров алчность. Она и губит всех нас, – капитан отвлёкся и подошёл к своей обезьяне, что стала верещать и подпрыгивать на месте. Последние слова меня насторожили ещё больше, чем вышесказанные, что бросали в дрожь сильнее и сильнее. Я уже начала чувствовать неладное. Но оно касалось не совсем нас. Нет. Я не думаю, что фраза «продажные женщины» перекинется на пленниц. Он не делал на этом акцент. Он придавал значение другому. Тому, что они… нет. Я не могла поверить. Это бред! Я уловила движение сбоку, и оторвала взгляд от мужчины, лицезрев, как девушка прячет нож в складках платья. Она на секунду посмотрела в ответ, и я еле заметно, одобрительно кивнула, мысленно благодаря всех богов океана за такую «спутницу». — Есть способ излечиться от заклятия, – всё также не взирая на нас, продолжил Барбосса. — Нужно вернуть всё растраченное нами золото и выплатить кровавую дань. Благодаря вам, у нас есть все монеты. — Кровавая дань? Да, дорогая Элизабет. Ты не ослышалась. Ровно, как не ослышалась и я. Мой глаз дёрнулся, нога от нервов начала судорожно подрагивать, и я не могла унять распространяющийся мандраж. От моей храбрости осталась только капля сдержанности, не позволяющей вскочить со стула и, подхватив Тёрнер, помчаться прочь. Мы ещё не так далеко уплыли. Мы бросимся в море, и догребём до берега. Но я не трусиха. Я не покажу слабости. Я могу демонстрировать испуг, но никак не утрату храбрости и твёрдого намерения остаться для борьбы. — Оттого и нет смысла с Вами кончать. Не правда ли? Я была уверена, что наши глаза одновременно расширились от всепоглощающего удивления. Спёрло дух у нас обеих тут же. Я могла бы отреагировать спокойнее, так как речь шла не про меня, но само заявление шокировало донельзя. Я не понимала, что до сих пор тут делала после того, как привели Тёрнер. Если на мою персону внимание не было брошено ещё не разу, то каков смысл моего присутствия? Однако, он видимо был. — Яблочко? – протянул фрукт Элизабет Гектор. — Нет! – приятельница резко вскочила, отбросив предложенное в сторону. Я будто бы сидела в театре, наблюдая представление. Никогда их не посещала, так как у матери не было достаточно средств на билеты, да и в последующей пиратской жизни духовное образование не находило нужды, однако я всё же ведала, что происходит в данных местах. И я точно знала, что зрители никогда не принимали участия в игре актёров, кроме как в моральной поддержки хлопками. Пусть на меня не смотрели и не говорили со мной уже несколько минут, но всё же я сидела на сцене, олицетворяя второстепенную роль. Тёрнер всячески изворачивалась от капитана, но тщетно. Выкрикивала в состоянии безысходности «нет» раз за разом, а после выхватив спрятанный нож, вонзила ему прямо в сердце. Мы одновременно затаили дыхание, поражённые произошедшим в считанные секунды. Я шокировано подпрыгнула на ноги, но сознавала ясно даже в нахлынувшем состоянии растерянности от этого кошмара перед моими глазами: он не умрёт. Может и смутно, но я вняла его словам. — Убили. А что дальше Вы намерены делать? – вынув из груди окровавленное лезвие, произнёс Барбосса. Элизабет развернулась в мгновение око, выбежав на палубу, и я тут же пошла за ней по инстинкту уже зародившейся привязанности. Остановилась в дверном проеме рядом с мужчиной, глядя с глубочайшим удивлением на её метания среди ходячих трупов с висящим трепьём на скелетах, именуемое одеждой. Если бы только эти половые, дырявые тряпки так можно было назвать! Да почему же меня больше заняли порванные штаны и рубахи?! Меня что, не волнует, что все моряки превратились в обглоданные кости?! — Элизабет, успокойся. Прошу тебя! – выкрикнула я, безрезультативно пытаясь унять внешнюю агонию страха девушки. — Мисс Воробей, у меня к вам есть предложение, – раздался рядом спокойный голос Барбоссы, который, несмотря на шум вокруг, всё равно удалось расслышать чётко. — И какое же? – спросила я, глядя ему в глаза, стараясь не показать пляшущего во взоре ужаса. — Я предлагаю вам стать моей правой рукой, если вы конечно не боитесь всего этого, – сказал он, махнув рукой на подругу, спрятавшуюся за лестницей сбоку. — Нет, не боюсь. Я согласна. Гектор удовлетворённо кивнул, усмехнувшись, после обратившись к мисс Тёрнер, которая, до чёртиков напуганная выскочившей капитанской обезьяной, ринулась к нам, столкнувшись с Барбоссой. — Гляньте! В лунном свете видно, что мы собой представляем. Мы не живём, а потому нас нельзя убить. Но мы и не мертвы! – постепенно он стал передвигать ногу шаг за шагом, приближаясь вместе с жертвой к лунному свету. — Как долго мучался я от жажды и не мог утолить её! Как долго я желал смерти, но не умер… Я не могу ощутить дуновение ветра, брызги и солнце. И тепло женского тела… – рука мужчины потянулась к шее девушки, прежде чем выйти наружу, из каюты. — Вам придётся поверить в легенды о призраках. Вы среди них. Я не видела его лицо, но лицезрела сзади, как человек крепкого телосложения, закалённым путешествиями, превратился в такой же скелет, как и остальные. Он достал из-за пазухи бутылку рома, поливая содержимым пол, пропуская его среди рёбер. Элизабет убежала обратно внутрь, и я последовала за ней, услышав, как за нами захлопнули двери. Она забилась в угол, нервно дыша и бегающим взглядом осматривая пространство вокруг, будто кто-то ещё из мертвецов кроется в тёмных закоулках каюты. Я недолго постояла напротив, смотря на неё с сожалением. Она жила с розовыми очками на переносице в аристократичных стенах губернатора, а я бороздила моря уже несколько лет, и не с таким встречаясь на своём пути. — Успокойся, Элизабет. Здесь уже навряд-ли кто-то окажется. Мартышка при капитане, – сев рядом и поглаживая её плечо, начала я разговор. — Я… я не могу поверить в то, что только что увидела… – ответила она, спрятавшись в ладони, отдавшись рыданиям, так и вырвавшимися наружу. — Не беспокойся. Я обеспечу тебе безопасность. — Что?! Но как?! – дрожащим от слёз голосом спросила приятельница, глядя на меня. — Ты такая же пленница, как и я. — Теперь нет, – усмехнулась, подмигнув. — Барбосса назначил меня своей правой рукой. — Как тебе удалось так быстро завоевать его достойного внимания?! Об этом посте, поди, мечтает каждый из членов экипажа! — Просто я дочь его врага. — То есть, с Джеком он не в ладах? — Именно. — И когда же он предложил сие тебе? — Когда ты знакомилась с трупами. Элизабет засмеялась, вытирая катящиеся по щеке солёные капли. Я тут же заразилась таким же звонким смехом, беспрепятственно с её стороны обнимая, прижав к себе. Мне нравилось, как сумбурно началась наша дружба. Возможно, она залечит собою дыру в моём сердце, появившейся из-за смерти Оскара.