Ксенодерма

Она проклинала девятихвостого на чем только свет стоит, когда Орочимару и Кабуто вернулись в логово после того боя. Тот не был похож на себя, а несколько дней спустя, и вовсе приобрел вид такой, словно смерть вновь дышит ему в затылок. Вскоре после того дня он и вовсе свалился, будучи в состоянии лишь лежать в постели и принимать лечение Кабуто. Однако все в логове понимали, что должного результата оно, увы, не приносит. Он не просто был изможден боем, это не смогло бы подкосить его настолько - проклятье Третьего снова подбиралось к самому горлу и удушало своим коварством. Хируно сидела у его постели день и ночь, лишь изредка покидая комнату, что бы ее заменил Кабуто, или что бы принести очередное лекарство. Иногда, впрочем, Змей и сам просил ее ненадолго оставить его в одиночестве, чтобы поразмыслить над тем, что же собственно делать дальше. Мыслить, конечно же, он мог и при ней, но чувствовал себя сейчас себя настолько ужасно и жалко, что выглядел в своих глазах скорее червяком, чем великим Саннином. Он не хотел, чтобы супруга видела его таким, хоть и понимал, что над собственным состоянием не властен. Ему срочно нужно менять тело. И телом этим должен стать Саске, которого он ждал целых три года. А может и более того. Сейчас он лежал в кровати, положив голову на колени Хируно и чувствуя, как ее пальцы перебирают тяжелые черные волосы. Он сам просил ее побыть здесь, с ним в эту минуту. В минуту, когда он, хоть и ощущал себя жалким, но остро нуждался в обществе. Ее обществе, ее прикосновениях и ее запахе. Где-то в глубине души он давил сейчас отвратное предчувствие беды, желая насладиться коротким моментом спокойствия, пока не душит мучительный кашель. Ощущать, ее рядом. И думать о пугающем вечном, которого он может и не достичь. Нет. Тело. Ему нужно тело Саске. Он пережил уже не раз цепкие пальцы смерти на своем горле, они ему противно знакомы, но вот отдаваться совсем в эти руки... о нет, он не станет... В комнату постучали, заглянул Кабуто, извинился: - Хируно, нужна помощь в карцере. - Они снова? - К сожалению. Теперь они хотят слушаться тебя, это смешно, но рубить направо и налево за одно только непослушание я не могу, они ценные. Орочимару не хотел отпускать от себя эти теплые пальцы, не хотел поднимать голову с родных колен, не хотел, что бы супруга уходила, почему-то отчаянно страшась этого момента. Однако лишь кивнул тихонько и отпустил ее разбираться, выпрямляясь в кровати и садясь. Медик же вошел в комнату с подносом и поставил его на тумбу у кровати. Сейчас Змей отошел от мыслей о супруге и сосредоточился. О нет, он готов на все, чтобы между ним и его целью не осталось препятствий. Он сможет, выстоит, не позволит себе так смешно умереть! Но вот очередной приступ кашля, заглушающий все мысли и одновременно разжигающий внутри сумасшедшую жажду. Медик подлетает к нему чтобы помочь, но тут же шарахается прочь, поймав глаза в глаза безумный взгляд. Еще немного, и он спешит за лекарством, чтобы наконец переселить душу. Лекарства... Он уже ненавидит это слово.... _____________________________________________ - Вот ведь слабонервные, - Хируно зашла в карцер, пристально осматривая заварившуюся кашу. Даа, здесь работы не на пять минут, а еще кровь снова от потолка отмывать. Она знала, что обитающие за каменными дверями карцера давно уже не слушаются ни ее, ни Кабуто, но медик все же отправлял ее, потому что у него постоянной брони не было. Она не возражала, хотя участившиеся беспокойства среди элиты подопытных начинали все чаще выводить ее из себя. Это отвратительно, что из-за кучки сошедших с ума она теперь успокаивает беспорядки вместо того чтобы сидеть с больным супругом, поддерживать его и ожидать момента перерождения. То что каждый из ныне буйствующих попал сюда исключительно благодаря самому Орочимару было вторым вопросом. Тот проводил опыты, многим даже не обещал их успешного завершения, все честно. Правда теперь был высокий риск всех этих безумцев оставить без испытующего.... Одинокими.... Сумасшедшими.... Мертвыми... Конечно же, это в том случае, если он не успеет переродиться, но ведь он успеет, обязательно успеет. Ей хотелось так думать. Оставалось лишь надеяться на то, что Змей достаточно плохо учил Саске, чтобы спокойно это тело отобрать. В том, что Учиха отдаст свою глазастую тушку добровольно она искренне сомневалась. И вот.... Снова и снова эти вопли, драки, реки крови по карцеру... Нет бы усвоить, что их отсюда выпускают только мертвыми. Или они как раз усвоили?