Ксенодерма

- Хируно... - Кабуто тихо и недовольно вздохнул, прикрывая глаза и уже самостоятельно убирая ее руки с недавно умершего в карцере подопытного, - соберись. Ты сегодня постоянно думаешь о чем-то, с обучением совершенно не связанном. Она медленно опустила руки, тяжело выдыхая и опуская голову. В самом деле, собраться она не могла, мысли о технике постоянно вытеснялись совершенно другими и это было ужасно. Тогда, когда надо было иметь абсолютное сосредоточение на процессе, она совершенно не могла этого сделать, потому что голова была занята мыслями о юном Учихе. Он возмужал, стал заметно сильнее за время пребывания в учениках Орочимару, многому научился, но вот одного усвоить так и не смог - уважение. Самое простое и банальное уважение, которое испытывали и Хируно, и Кабуто, и четверка Звука когда-то. Нет, она вовсе не требовала от него того, чтобы тот пресмыкался перед Змеем, чтобы глубоко в душе боготворил его. Она не требовала от него даже вежливого обращения, если самому Саннину это было не так уж и важно, но все-таки... Отсутствие даже крупицы ученического уважения вновь и вновь наводило ее на мысли о том, что однажды, Саске вполне мог бы предать Орочимару точно так же, как предал и покинул собственную деревню. Однако... Время шло, а Учиха никак себя не проявлял. Он по прежнему до безумия упорно обучался, выматывая каждого, кто вставал с ним в пару для тренировок. Да и по сути... Нет, конечно Хируно не могла сказать, что тренировка дело несерьезное, однако в те редкие разы, когда она сражалась с парнем, складывалось довольно неприятное впечатление. Даа... Это Вам не Кабуто. Она и сама не особо блистала чувством юмора в бою, но бои с Учихой тренировочными совсем не казались. Каждый раз, когда они упражнялись в фехтовании и она случайно ловила на себе взгляд черных глаз, мороз бежал по коже. Казалось, что он ненавидит все и вся вокруг себя. А может так оно и есть? Много раз женщина оправдывала свои ощущения простой паранойей, боязнью за супруга, но ведь и Орочимару не агнец беззащитный? Так что тогда? В интуицию она решительно не верила, как и не верила в то, что Змей не замечает подозрительного. Конечно он все видит, но молчит, когда она спрашивает. Молчит и целует ее в лоб, чтобы не волновалась. Чтобы знала, что он разберется сам. Она знала это, прекрасно знала, но.... Где-то глубоко внутри нее свивалась холодными кольцами огромная змея, навязчиво шипя об опасности. В последние дни эта змея росла и шипение ее становилось все более и более отчетливо. Хируно медленно опустилась на стул в лаборатории и положила руки на колени. Кабуто поправил очки, всматриваясь в нее. Хрупкая фигура вдруг показалась крайне удрученной. Да что же такое с ней происходит в конце концов? Вот уже неделю она, обычно кидающая на него язвительные взгляды (и получавшая подобные в ответ), ходит как в воду опущенная, строя из себя наипокорнейшую ученицу. Или скорее пленницу. Однако что-то подсказывало медику, что дело вовсе не в их уроках и даже не в нем. С тех пор, как она пришла к нему год назад и сообщила о том, что станет учиться, с тех пор, как он выставил ей ультиматум, она честно молчала. Молчала даже тогда, когда он нарочито подсовывал ей самые нелицеприятные экземпляры для тренировок. Конечно же потом отвечала своей монетой, но ведь это потом? А на уроках, там, в лаборатории... О да, там Кабуто был королем. Он знал, что женщина свое слово сдержит и она держала. Да и, признаться, ученицей была хорошей, хоть крайней уникальностью не блистала. Зато схватывала быстро и не задавала лишних вопросов. А еще не выбегала, зажав рот, при виде даже самых ужасных вещей. Ученицей она была хорошей, но вот сосредоточение в последние дни ее крайне подводило. Почему? - Хей? - он скрестил руки на груди, глядя на нее сверху вниз - дальше продолжать ты не планируешь? Она медленно подняла голову, хмуро уставившись на учителя, однако молчала. Обещала ведь молчать. Медик тяжело вздохнул: - Ты можешь говорить, если я задаю тебе вопрос, - затем он немного подумал и, начав протирать очки салфеткой продолжил, - что случилось с твоей концентрацией? Где сейчас твоя голова? - Я не собираюсь делиться с тобой своими мыслями, - она поднялась и получше засучила рукава, - я продолжу пытаться. Однако руки снова убрали: - Ты никогда не сможешь никого вылечить, тем более в таком случае, если не сконцентрируешься полностью, ты осознаешь это? Прекрати препираться со мной и объясни что происходит. Мне ли не знать, что концентрируешься ты превосходно. Где сейчас твоя голова? - На тренировочном поле, - Хируно выдохнула и взяла у Якуши протянутую салфетку со спиртом, начав протирать руки, - там, где сейчас Орочимару-сама обучает этого молодого Учиху. - Вот оно что, - медик завинтил крышку на бутылку спирта и поставил его на место, - Только не говори мне, что ревнуешь его к Учихе? Ты же знаешь, он не по этой части. - Конечно нет, - скомканная салфетка полетела в урну, - Да и дело совсем не в ревности. Он проводит с ним ровно столько же времени, сколько я с тобой, а возможно и меньше. - Да, но я не жажду завладеть твоим телом, - он пожал плечами и чуть улыбнулся, - хотя после всех модификаций мог бы. Женщина хмыкнула: - В твоем случае это стало бы заведомо провальным делом - в миг лицо ее снова стало серьезным, - А вот у него вероятность провала... - Неизвестна... Она удивленно посмотрела на медика, тот лишь развел руками: - Я понимаю что ты хочешь сказать, но ни я ни ты ничего не сможем сделать с этим. - И оба знаем это. - Увы. - Скажи мне, Кабуто... - Хируно снова посмотрела на несчастного мутанта на столе, - думаешь ли ты иногда о том, что в один совсем не прекрасный день, этот парень может устроить нечто непоправимо ужасное? - Думаю, конечно, - он начал перебирать пробирки на столе, чтобы скрыть через чур озадаченный всей этой ситуацией вид, - он предал один раз, предаст второй и третий, а может больше... - А можно ли назвать уход за силой настоящим предательством?.. - Не его, - он сверкнул очками, вглядываясь в название препарата, - А жажду убить своего брата. - Считаешь это предательством? Мы оба тысячу раз слышали историю о вырезанном клане Учиха, - она медленно опустилась на стул, перекатывая в руке два металлических шара и успокаивая собственные нервы. - Я? Я считаю. Во-первых, - он поднял над головой руку с разогнутым указательным пальцем, продолжая стоять спиной и якобы изучать что-то на давно известном ему столе, - никто толком не знает причины действий Учихи Итачи. Подумай сама - насколько сумасшедшие должны быть мысли в голове у человека, чтобы совершенно внезапно перерезать весь свой клан и оставить в живых лишь маленького братишку, чтобы тот увидел море крови и трупов своих родных. Итачи, уверен, уже тогда знал, что брат его возненавидит. Почему не убил тоже? Нет, что-то в этой мозаике не складывается. - Во-вторых? - Что во-вторых? - Если есть первый пункт, есть и второй, разве не ты говорил пару недель назад? Помнит что я говорил и цитирует? Та, что месяц назад мне все инструменты назло цветочным травлением украсила? - Да, второй есть. Я не знаю какого это иметь семью, - конечно, сейчас медик бесстыдно врал, однако вспоминать ужас прошлого ему не очень-то хотелось, да и не о нем речь, - Родных отца, мать, брата и всю прочую свиту. Однако даже я понимаю, что для того чтобы убить их нужно что-то большее, нежели простое сумасшествие и злобность. Потому я считаю предательством слепую месть, не выяснив истинную причину. Он прикрыл глаза, тихо радуясь тому, что сейчас его лица не было видно. Он когда-то тоже предал свою семью. Не родную, но... Настоящую... Предал так и не разобравшись. А ведь мог бы. - Я вижу у тебя тоже была грустная история, малыш Кабуто, - она поднялась и похлопала его по плечу, - ничего, учитель, теперь мы ваша семья. Ужасная, но какая уж есть. А теперь, давай-восстановим брата нашего мертвого, пусть опять пошевелит своими щупальцами. Она не стала допрашивать его и продолжать тему, не трогала его пока медик стоял, вцепившись в столешницу так, что побелели пальцы. И хотя он знал, что она может в любой момент подойти и заглянуть в его глаза, она не сделала этого. Кажется впервые Кабуто был за что-то ей благодарен. И хотя он не мог назвать странных обитателей Логова, Орочимару и тем более ее своей семьей, но Хируно была права. Они все плывут в одной лодке. А еще в этой лодке есть тот, кто способен сделать огромную пробоину. Только вот доказать этого никто не сможет...