Ксенодерма

Все четверо сидели за столиком гостиничного номера, перекидывались редкими репликами и пристально смотрели друг на друга. Это продолжалось бы и дальше, если бы Джирайя не не выдержал и не поставил на стол большую бутыль саке: - Я понимаю всю несуразность своего предложения, но всё же - Вспомним старые времена, выпьем и поговорим как старые друзья? Уговор мы все держим, можем и забыть обо всех обидах на пару часов? Воцарилось звенящее молчание. Три пары удивлённых глаз уставились на Лягушатника, из-за чего тот невольно почувствовал себя абсолютным кретином и сел обратно. Пауза тянулась, Джирайя багровел, саке манило. Внезапно Орочимару поднялся и расплылся в широкой коварной улыбке: - Тогда честно будет нам быть самими собой в беседе, - после этих слов, он подцепил маску кончиками пальцев, и лицо неизвестного смуглого юноши, покинуло его. Снова на спину упали тяжёлые чёрные волосы, снова сверкали самодовольным огнём янтарные глаза. Хируно, помедлив немного и поразмышляв о чём-то, последовала его примеру и избавилась от маски. Белоснежная ладонь потянулась к бутылке и всучила её Джирайе. - Твоя идея ты и разливай саке, если Гамабунта не душит. Лягушатник замешкался, но затем лицо его озарила широкая улыбка и он поднялся, разливая саке всем, кроме Хируно. Где-то внутри ликовало внутреннее "Я" - что-то от друга в Орочимару осталось. Змей в свою очередь налил ей что-то из походной фляги. - Прошу простить, что полноценно не участвую в бурном торжестве, но... - она неоднозначно положила руку на живот и пожала плечами. Цунаде напряглась, на её лице появилась хмурая складка между бровей. Как выяснилось позже, напоить всех было не такой уж и плохой идеей. Джирайя и Цунаде самую малость расслабились, завязался разговор, а Орочимару и Хируно и так по факту пришли ради развлечения. Чем и планировали, собственно заняться сегодня сполна. - Деревня довольно мила, как мне показалось. Все суетятся, улыбаются, что-то творят... - тон супруги Саннина, впрочем, отнюдь не давал понять хорошо это, или плохо, - да и воздух у Вас хороший, хотя среди рисовых полей мне нравится больше. Да и ребёнок терзает меня не так сильно, здесь он очень уж тревожный, - всё это казалось бы фарсом, если бы чакра от приживающегося к телу Хируно нового препарата не колебалась подобно чакре развивающегося плода, сливающегося с организмом матери. Змей тихо посмеялся: - Да, существо получается буйное, - он приобнял супругу за плечи, чуть склоняясь ближе к ней и скаля заострённые зубы в улыбке в адрес итак уже вновь занервничавшей Цунаде, - даже не знаю, что в итоге получится, наверное с ума с ним сойдём, но ведь своя кровь, тут уже никуда не денешься, верно?... Пятая неслышно сглотнула и осушила свою пиалу: - Верно... Лягушатник посмотрел на неё, а затем и на сидящую перед Хокаге парочку. На миг он и сам невольно озадачился словами бывшего товарища, но в какой-то момент его озарила безумная догадка: Да они же откровенно издеваются! Что же, ладно... Мы здесь тоже не дураки, поразвлечься можем не хуже. Только вот, похоже, Цунаде не очень-то понимает юмористическое настроение гостей. Ничего. Он развлечётся один и объяснит ей всё после. - Ну так.... Хируно... - Лягушатник подлил себе ещё, - о твоём интересном положении мы все итак знаем, так что думаю тебя не смутит мой вопрос, - он заговорщически подмигнул и кивнул в сторону Змея, - ну как он? Ну ты понимаешь меня. - Ох, - она чуть улыбнулась, затем решив, что смеяться, так смеяться и посмотрела на вопрошающего довольно коварно, - Боюсь не смогу сказать этого вслух, но думаю ты поймёшь.... - и подмигнула. Настала очередь Джирайи сглотнуть. ____________________________________________ - О да, беседа была знатной. Особенно лицо дорогой Хокаге, когда ты сказала, что плод тянет из тебя много сил, для подпитки собственных. Хоть ты и переборщила, это было весело. Они прошли мимо троих АНБУ, возвращавшихся с миссии и Змею показалось, что он всем нутром ощутил, как напряглась его супруга, увидев троицу. Вида она разумно не подала, но стала заметно серьёзнее. Лишь когда они остановились на короткий привал, заметно далеко от деревни, он наконец спросил у неё, в чём собственно было дело. - Маски двоих из тех, кого мы видели, я хорошо помню после той ночи. Ночи бойни, когда уничтожали нашу деревню. Тот на ком была маска птицы. Он убил мою мать. Довольно привычная, но в этот раз весьма тяжёлая тишина повисла в воздухе. После Змей поднялся и приобнял супругу. Он знал, что она сейчас не страдает всем сердцем, не рвёт на себе волосы от горя, но прекрасно мог понять то ощущение, когда противно саднит внутри давно заживший шрам. Такие раны всё-равно нельзя залечить без остатка, каким бы черствым не стало с годами сердце. У него было ещё хуже - он не хотел, чтобы сердце черствело, просто... Просто то, что он творил больше не ранило, он считал всё вполне разумной ценой за собственную цель. Все люди не могут быть всемогущими. Только немногие, которые добились этого сами, шагая по чужим головам. Только вот те, по чьим головам шагали, далеко не считали так. Но ведь и по голове Хируно прошлись однажды. Опасное чувство досады образовалось где-то между рёбер. Нет... самое время остановить себя. Лучшее, что он может сделать для неё - уничтожить Коноху, как она и хотела. Отказаться от цели всей его жизни совсем не выход. Тем более она сама не хотела этого, даже если за это придётся заплатить собственной жизнью. Ничего. Они пойдут по головам вместе. И никто больше не посмеет переступить через них.