Ксенодерма

- Я поверить не могу! Нет, ты видел это? - Ну видел, - Джирайя отобрал свиток у Цунаде и положил его на стол, - и хватит по этому поводу нервничать, я тебе говорю. - Хватит нервничать?! Ты хоть понимаешь, что Орочимару собирается наведаться в Коноху с любимой женой, дабы та подышала здешним воздухом и посмотрела на красоты! И это тот дивный человек, в чём я лично глубоко сомневаюсь, который ещё относительно недавно разрушил деревню в хлам. Я его сюда не впущу, ясно? - Соскучился Змей по дому, в чём катастрофа? Я понимаю, что гипотетически тебя волнует, но он написал, что будет под прикрытием, разве нет? Пятая тяжело вздохнула, поднялась из-за стола и подошла к Лягушатнику, подозрительно ласково заглядывая тому в глаза и гладя по колючей щеке, тот заметно напрягся: - Радость моя наивная, сделай одолжение? Поумней. Он недовольно нахмурился и убрал руку от своего лица, отводя взгляд. Может быть и правда он был глупцом, может быть зря в глубине души порадовался тому, что тот из тройки, что стал самым недостижимым отшельником решил вернуться, пусть и ненадолго. А ещё, что он женился и сейчас хочет привезти беременную, по его словам, супругу в Коноху, чтобы вместе с ней вспомнить юность и прогуляться по некогда любимым местам. Он прекрасно мог понять Цунаде, Орочимару здесь не примут, не поймут. Но ведь не даром он был одним из тройки, уж что-что, а соображал Змей очень даже неплохо. И он прекрасно понимал, что опрометчиво будет заявляться сюда без приглашения, тем более после того, что он устроил тогда. И конечно же он должен был понимать, что для того чтобы прогуляться по "родным местам" ему нужна самая лучшая маскировка, что только можно придумать. Не может же он заявиться с просьбой о политическом убежище, его разорвут здесь на куски. С другой стороны, даже Лягушатник начинал сомневаться в нём. Постоянное жужжание над ухом от Цунаде о том что: "А если он слишком изменился", "Если в нём нет больше ни крупицы хорошего", "Если он не умеет любить" и если, если, если... Джирайя отчаянно не хотел верить во всё это, он искренне хотел быть глупцом, но глупцом верным своему другу, верным человеку, с которым плечом к плечу воевал многие годы назад. Он добровольно закрывал глаза на каждый разумный довод о том, что в Орочимару уже попросту не может быть ничего хорошего. Потому что хорошие и верные своей деревне люди не разрушают её. Потому что верные ученики не убивают своих учителей. Потому что верные друзья не сражаются друг с другом всерьёз. Или сражаются? Джирайя запутался. Сильно запутался. Всё что он знал - это то, что до последнего будет верить в то, что где-то очень глубоко внутри змея живёт тот его друг, которого он помнил и по которому тосковал. Друг, который способен на крупицу искренней любви и верности не только к самому себе. В конце концов - война подкосила многих. А он единственный, кто решился сделать хоть что-то со своим телом, что бы избежать всего того, что он видел на войне. И на месте Орочимару, которому пришлось сообщать Цунаде о смерти Наваки, он никогда больше никого не любил и не привязывался бы. Однако вместе с этим, любил бы без остатка, жертвуя и рискуя собой, потому что жизнь шиноби в любом случае коротка. Умереть своей смертью в старости и немощности - что может быть хуже?.. Посему есть лишь два способа прожить жизнь - раздавая себя другим, или собирая всё на себя. Джирайя избрал первый путь, Орочимару второй. Наверное, Змей считал его более разумным. У всех свои пути. Он уговорит Цунаде принять одного из трёх в деревне, скроет его прибытие от всех чужих глаз. И возможно он сильно поплатится за свою веру, но он не предаст его. _________________________________________ - Ну вот мы почти и на месте. Как чувствуешь себя? Голову не ломит? - Я выдержу. Всё нормально, опыт идёт своим чередом. Кроме того, мы же пришли сюда, чтобы разведать обстановку и немного развлечься, ведь так? Так развлечёмся же. - Иногда мне кажется, что я сплю. Ты слишком уж хорошо выражаешься. Идеальных женщин не бывает. - Да. Поэтому мы спим в разных спальнях. Кто-то посчитал бы это самым веским недостатком. - Если бы это был недостаток... - он спокойно улыбнулся и продолжил путь. На самом деле, он ценил даже этот маленький нюанс, который Джирайя посчитал бы безумием. Но ведь то Джирайя... Даже не смотря на то что она его законная супруга, он касался её настолько редко, что каждый подобный контакт уже вызывал приятный душевный трепет. Он понимал, что никогда не сможет привыкнуть к ней, что постоянно будет гадать, добиваться, искать. И не смотря на это... Она всегда была рядом с ним, понимала, слушалась, помогала. Она позволяла ставить на себе опыты, более того, заставляла их проводить, когда тот готов был сослаться на крайнюю опасность, излишне боясь за неё. Переносила все их крайне мужественно как бы ни было больно и сама требовала продолжать, не отступаться. И он слушал её. И опыты кончались положительным результатом. Она давала ему рвение, давала силы, никогда не позволяла сдаваться и всегда толкала к цели. К Его цели. Цели всей его жизни. Она поддерживала его настроения и планы. Даже более того, она будто бы была самим воплощением их. Он до безумия восхищался ею и гордился тем, что это ЕГО женщина. Они опустились на землю недалеко от Конохи и он ещё раз посмотрел на неё: - Ты ведь не потеряешь меня в толпе с непривычки, правда? - он сверкнул такими чужими карими глазами и смуглое лицо скривилось в до боли знакомой усмешке. - Не потеряю. Но прошу, не целуй меня с этой маской, я не смогу переварить этот ужас. Змей рассмеялся, взъерошивая жесткие чёрные волосы, которые были теперь до неприятного короткими. - Обещаю