Доктор Голливуд

      Эмир Демирхан, один из лучших пластических хирургов Стамбула, — молодой, талантливый, перспективный врач. И все-то у него в жизни складывается замечательно! Пациенты выстраиваются к нему в очередь, приемы и операции расписаны на несколько месяцев вперед. Красавец-мужчина, от которого млеют все девушки, попадающие в поле его зрения. Богач, которому улыбается удача во всем, за что он берется, а деньги так и липнут к рукам.       И надо же такому случиться, что хозяйка Стамбульской клиники пластической хирургии именно его отправила в забытый Аллахом Газинатеп к своей дочери! Нельзя что ли было просто водителя послать за ней? Обязательно надо сорвать его, ведущего специалиста, с работы, отменить приемы пациентов и отправить за девицей, что знать не хочет ничего о родной матери. Это вызывало у Эмира жуткое раздражение. Полети он на самолете — путешествие заняло бы около двух часов, но госпожа Первин Армаган настояла на автомобильной поездке, что означает потерю нескольких суток в пути туда и обратно. «Успокойся, Эмир! Успокойся! Во всем плохом есть что-то хорошее! — уговаривал он себя мысленно всю дорогу, — когда ты отдыхал последний раз? Когда выбирался из Стамбула хотя бы на несколько дней? Считай, что тебе просто дали отпуск. Может будет не так уж плохо в жару вырваться из города». Но раздражение не проходило. Невольно в голову лезли нехорошие мысли о том, что Первин просто захотела отдалить его от клиники на какое-то время. Что в голове у этой женщины? Эмир никогда не мог понять ее. Именно ему, сыну ее партнера, она обещала передать клинику, но сделает ли как обещала?       Эмир выехал ранним утром и только глубоким вечером, почти ночью, достиг окраин Газинтепа. Проклятые дороги в глубинке! Никакого освещения! Темно, как в недрах земли. Эмир отвлекся всего на секунду, чтобы взять в руки телефон и… Прямо перед ним выскочил невысокий дощатый забор с редкими кольями. Раритетный мерседес 1966 года выпуска, приобретенный за баснословную сумму, коим Эмир так гордился, снес за минуту весь этот забор к чертям собачьим и, запыхтев как паровоз, слетел в кювет. Ругаясь на чем свет стоит, раздосадованный Эмир выскочил из машины и обежал её вокруг несколько раз. Бочина вмялась, а из-под капота валил густой дым. Боковым зрением он увидел что в доме невдалеке, который он даже не заметил в темноте, зажегся свет и из него выскочил человек, устремившись к месту происшествия. — Аллах-Аллах! — кричал он на ходу. — Какое несчастье! Подбежав поближе, мужчина неопределенного возраста, с заросшим почти до самых глаз щетиной лицом, направился не к Эмиру и его автомобилю, а сокрушенно уставился на разломанный забор. — Я только вчера доделал это ограждение! Аллах! Какая ужасная неприятность! — обернувшись к озадаченно наблюдавшему за ним Эмиру, он накинулся на него, потрясая кулаком. — Эй, господин хороший, ты что — слепой? Как тебе права выдали, если ты не видишь ничего перед своим носом? Эмир от неожиданности открыл было рот, но из него вылетело только растерянное: — Ээээ… — Ты что? И разговаривать не умеешь? Я тебя спрашиваю? — бесновался перед ним мужчина, не обращая никакого внимания на покореженный автомобиль за заднем плане. — Вот я тебя! Метнувшись назад к дому, через минуту он вернулся обратно с телефоном в руках, к счастью для Эмира, которому на секунду пришло в голову, что хозяин побежал за ружьем. — Полиция! Совершено преступление! Напали на мою собственность! — заорал «потерпевший» в трубку.       Спустя час доктор Эмир Демирхан сидел в полицейском участке Газиантепа, напряженно разглядывая сонного комиссара в расстегнутой форме, которого явно вытащили из теплой постели ради «страшного» преступления, потрясшего весь тихий городок. Как и любой врач, Эмир изучал психологию на медицинском, а в ходе работы научился неплохо разбираться в мыслях и поступках людей. И сейчас выражение лица сидящего напротив полицейского с каждой секундой все больше вызывало у него быстро разрастающееся внутри нехорошее предчувствие. Комиссар тоже изучающе смотрел поверх очков на Эмира, периодически сдвигая их ближе к переносице и опуская глаза на бумагу, лежащую перед ним на столе. Беззвучно пожевав губами, блюститель порядка вновь, в сто первый по счету раз, вскинул взгляд на нарушителя и, наконец, произнес: — Так-с, уважаемый… Зачем вы хотели пробраться во владения господина Чайоглу посреди ночи? — Пробраться во владения? — Эмир округлил глаза. — Я просто проезжал мимо и в темноте не заметил забор, господин полицейский! Никаких намерений никуда пробираться у меня и в мыслях не было! Вы все тут в своем уме? Это я пострадавшая сторона! На улицах нет освещения, и я разбил дорогую машину об этот несчастный забор! — Вы все сказали? — спросил комиссар, невозмутимо выслушав его эмоциональное выступление. — Все! Я врач! Понимаете, врач! А не преступник! И это была досадная случайность по вине администрации города, которая не заботится об уличном освещении. — Что ж, на этом мое дело закончено. Вы, молодой человек, до утра останетесь в участке, а завтра предстанете перед судом Газинтепа, где можете высказать все свои претензии по благоустройству города. Но не думаю, что это вам поможет. Факт преступления налицо, преступник найден. И осталось дождаться решения досточтимого судьи славного города Газинтепа. Эмир задохнулся от возмущения. Он вдруг подумал, а не сон ли все это? Может быть, он спит и сейчас проснется и обнаружит себя в постели дома в Стамбуле? То, что происходит просто не может быть реальностью. Или он попал в город, где решительно все сошли с ума. Жесткая кушетка в клетке местного полицейского участка, на которой Эмиру пришлось провести ночь, убедила его, что все происходящее, без сомнения, реальность.       В скорости местного правосудия Эмир Демирхан убедился на следующее утро, когда предстал перед судом.       Выслушав пламенную речь обвинителя и слабые возражения государственного адвоката, предоставленного Эмиру скорее для того, чтобы посильнее утопить его в этом болоте, нежели защитить от несправедливых обвинений, судья провозгласил своё решение: — Учитывая тяжесть повреждений, нанесенных имуществу господина Чайоглу, и принесенный ему моральный ущерб, суд постановил: приговорить господина Демирхана к исправительным работам на благо города Газиантепа сроком на две недели, а также возмещению затрат на ограждение. Суд учел, что господин Демирхан является врачом, поэтому он отработает положенное ему время в местной больнице. Эмир побагровел. — Вы издеваетесь надо мной? У меня в Стамбуле пациенты! А можно я просто выплачу штраф и затраты на этот трухлявый забор? — Забор был совсем не трухлявый! — выкрикнул со своего места возле прокурора господин Чайоглу, — а совсем новенький! И я сделал его своими руками! — он демонстративно потряс перед лицом кистями с растопыренными пальцами. — Хорошо, я оплачу его двойную стоимость! Это не вписывается ни в какие рамки! — Вы противоречите суду, господин Демирхан? — сердито сощурил глаза на широком лице с обвисшими щеками судья. — Три недели! — А может тогда уж сразу пожизненное заключение, что уж там? — проговорил Эмир, все еще не веря собственным ушам. — Четыре недели! — провозгласил судья. — Все, сдаюсь! — Эмир вскинул руки вверх, поняв что его возражения и правда могут привести к пожизненному сроку. — В вашей больнице есть отделение пластической хирургии? У меня узкая специальность. — У вас есть диплом врача, господин Демирхан? — Есть… — обреченно выдохнул Эмир. — Вот и хорошо. Значит, временно смените свою узкую специальность на более широкую, если не хотите собственноручно восстанавливать забор господина Чайоглу. Решение принято и обжалованию не подлежит! — стукнул молотком по столу судья.       Главный шок ждал Эмира впереди. Когда он увидел местную больницу — низкое одноэтажное здание, видимо построенное еще при султане Сулеймане, с маленькой пыльной приемной, где топталась куча народа в живой очереди, все его устои и понятия о медицине двадцать первого века рухнули в ту же секунду. Из приемной выходило несколько дверей, а посередине стоял стол, заваленный карточками пациентов. За столом сидела девушка в белом халате нараспашку, накинутом на цветастое платье, и сосредоточенно делала записи в журнале, больше похожем на амбарную книгу, иногда отрываясь, чтобы поздороваться или сказать что-то постоянно прибывающим пациентам. Ошарашенно оглянувшись по сторонам, Эмир подошел к ней, но привлечь её внимание получилось не сразу. Только когда он кашлянул несколько раз, медсестра оторвалась от своих дел и подняла на него недовольный взгляд. — Здравствуйте, я доктор Эмир Демирхан. Меня направили сюда… — Да-да, поняла кто вы! Тот самый человек, что напал на господина Чайоглу. Нам сообщили из суда, что вы будете у нас работать. — Не нападал я на господина Чайоглу, я всего лишь… — Меня зовут — Биннур, я ассистентка доктора Эфсун, — прервала она его на полуслове, давая понять, что подробности происшествия её совершенно не интересуют. — Идемте, познакомлю вас с нашим доктором.       Встав со своего места, Биннур окатила Эмира подозрительным взглядом и сделала знак рукой следовать за ней. Хотя далеко идти не пришлось, потому что через пару шагов они оказались возле одной из дверей, выходивших из тесной приемной. Биннур распахнула перед Эмиром дверь и пропустила его вперед. Красивая молодая девушка с густой копной каштановых вьющихся волос склонилась над мальчонкой лет семи — восьми. — Ай-яй-яй, Фарук! Ты опять кушал мёд? — строго произнесла она, качая головой. — Я же сказала тебе, Зейнеп, — обратилась она к женщине рядом, — твоему сыну нельзя есть много мёда. У него аллергия, и это очень опасно. Женщина сконфуженно смотрела на врача. — Простите, доктор Эфсун! Я уж и так спрятала от него банку! Гляну — она полная, и не думала даже, что Фарук мог в неё потихоньку нырять. Да так, что даже незаметно! В доказательство своих слов Зейнеп вытащила из матерчатой сумки стеклянную трехлитровую банку, полную меда. Открыв крышку, продемонстрировала её доктору. Заглянув внутрь, Эфсун не удержалась от смеха, но тут же, сделав над собой усилие, вновь приняла серьёзный вид. Густой засахаренный мёд покрывал только стенки банки, внутри же она оказалась абсолютно пустой. — Вот прохвост! — схватив парня за подбородок, Эфсун посмотрела ему в глаза и строго произнесла, — если ещё раз скушаешь мёд, то у тебя кожа останется красной на всю жизнь. Это я тебе говорю! Ты понял меня? Парень, испуганно хлопая глазами, затряс головой в знак согласия. Эмир молча наблюдал за всей этой картиной, не отрывая взгляда от доктора Эфсун. — Я выпишу вам мазь и таблетки, но главное, уберите весь мёд из дома, Зейнеп. Доктор Эфсун, сняв перчатки, быстро набросала рецепт и, отдав женщине, проводила их с мальчиком из кабинета. Только после этого посмотрела на ожидавшего в сторонке Эмира. — Эфсун, это тот самый доктор, что напал на господина Чайоглу. — представила его Биннур. Эмир хмыкнул, но даже не попытался снова возражать, уже понимая, что это бесполезно. Эфсун изучающе оглядывала его с ног до головы. — Что же, ещё один доктор нам очень нужен в клинике. Мой коллега, доктор Исмаил, уехал в родное село на неопределённый срок. Его мать тяжело заболела. А одной мне нелегко справляться со всеми. У вас какая специальность, доктор… — Эмир. Доктор Эмир Демирхан. Я пластический хирург. Брови Эфсун взлетели вверх. — Аааа, — протянула она, — пластический хирург. Понимаю… Делаете богатых людей красивыми, как звезды Голливуда… Липосакции, ботокс, губы, бюсты, попы… Ирония в её голосе не понравилась Эмиру. — Но здесь совсем другая жизнь, доктор Эмир. И совсем другие проблемы у людей. Что же, потратите месяц на настоящую медицину. А ваш Голливуд может и подождать. — А вы не представитесь? — не без иронии спросил Эмир, насмешливо сощурив глаза. — Доктор Эфсун Армаган, — протянула руку она без тени улыбки на лице. При упоминании знакомой фамилии, Эмир вздрогнул и тут же расплылся в широкой улыбке. Ведь именно эта девушка и являлась целью его визита в Газиантеп. Правда, он и предположить не мог, что встретятся они при таких странных обстоятельствах. И к его возмущению, выполнение задания госпожи Парвин затянется теперь на целый месяц. — Очень приятно познакомиться, госпожа настоящий доктор. — лелейно произнес Эмир. — Мне тоже, господин доктор Голливуд, — ответила любезностью на любезность Эфсун, — судя по вашему виду, ваша специальность очень подходит вам. — Вам что-то не нравится в моей внешности? — самодовольно ухмыльнулся Эмир. — Напрооотив! Думаю, глядя на вас, пациентки в очередь к вам выстраиваются. Ведь вы ходячая реклама вашей профессии. Неизвестно как долго мог продолжаться обмен колкостями между новыми коллегами, но Биннур прервала их: — Доктор Эмир, суд распорядился поселить вас в домике позади больницы. Он давно уже пустует, после того как скончался наш досточтимый главный врач, пусть Аллах дарует ему царствие небесное, — молитвенно воздела она руки. — Такой хороший человек был! Всю жизнь положил на помощь людям, ни куруша не брал с пациентов. А отработка вашего срока начнется с завтрашнего дня. Резко развернувшись на пятках, Биннур задела по лицу Эмира отлетевшими в сторону волосами, собранными в высокий конский хвост. — Следуйте за мной, доктор Голливуд.