Победитель получает все

— Это самая глупая идея, которую ты выдавал за эти недели, — хмыкнул Портос, делая очередной выпад вперед, пытаясь достать Арамиса кончиком шпаги. Не смотря на полный раздрай в мыслях, мушкетер все же не давал выиграть спарринг. — Согласен с Портосом, — прокомментировал Атос, наблюдавший за тренировкой товарищей, устроившись на краю стола. Д`Артаньян молча продолжал прочищать свой пистолет, не спеша вставлять свои пять шиллингов в разговор. — А по-вашему лучше сидеть и ждать непонятно чего? — Арамис уклонился от лезвия, подныривая под руку Портосу и оказываясь у него за спиной, — Да так с ума сойти можно. — Поэтому ты предлагаешь просто сбежать? — уточнил Портос, выхватывая кинжал и блокируя с его помощью атаку товарища, — Просто все бросить и сбежать? На тебя не похоже, дружище. — Стареет, — хмыкнул Атос, хоть на его лице не промелькнуло ни тени улыбки. Арамис кинул на него слегка возмущенный взгляд, отчего прозевал выпад Портоса и заработал новую царапину на предплечье. — А если бы это был настоящий бой, ты был бы уже мертв, — назидательно бросил Атос, наблюдая, как Арамис стирает редкие капли крови. — Как ты можешь быть так спокоен? — Арамис отложил шпагу на стол и сел на лавочку, — Ты же понимаешь, почему я… — Понимаю, — прервал его Де Ля Фер, — А еще понимаю, что она не побежит. Между прочим, это ее слова, не мои, — спокойно напомнил он Арамису. Тот только фыркнул в ответ. Как же… он прекрасно помнил тот разговор. Когда Аделин узнала об ультиматуме мужа, она только покачала головой в ответ. — Ничего другого я не ждала, — призналась она, откладывая нитку и иголку, — Только я не собираюсь с ним никуда возвращаться. И прятаться от него я не буду. Ему придется смириться с этим и отпустить меня, — спокойно сказала она, — Это мое решение. И менять его я не намерена. Поначалу Арамис это решение принял. И даже был ему рад, так как и сам собирался сделать все возможное, чтобы оставить женщину рядом с собой. Но день за днем в его голове зрело сомнение. Атос посоветовал принять слова Себастьяна серьезно. А Атос не из легковерных. И уж точно не из пугливых. Так стоит ли рисковать и провоцировать зверя? Тогда Арамис в первый раз предложил Аделин уехать. Но она наотрез отказалась. — Я не хочу ни от кого бегать, жить с постоянной оглядкой назад и каждый день ждать, что случится что-то плохое, — объяснила она, — Тем более уезжать одна я точно не намерена. А ты не бросишь службу…даже ради меня, — она говорила эти слова без обиды или злости. Она просто признавала факт. Первую неделю Арамис и сам так считал. Но чем больше накручивалась его нервная система, тем ближе он был к тому, чтобы пересмотреть свой взгляд на этот вопрос. Последние гвозди в гроб его непоколебимости вбивали участившиеся встречи с Де Вержи, которые практически перестали быть тайными. По крайней мере от самых близких. В это число случайно попал Лоредо, который застал их как то поздним вечером в облюбованном домике. Хвала небесам, влюбленные не предстали перед старым портным в непотребном виде, но мужчина дураком не был. Сам все понял, тихо извинился и ретировался домой. А утром лишь хитро подхихикивал каждый раз, когда Аделин проходила мимо. Финальным ударом стала… их первая ночь. Тогда Аделин, ощущая его затянувшуюся задумчивость и мрачность, сама сделала первый шаг к тому, чего оба тайно хотели. Тем вечером она появилась в гарнизоне. Было достаточно поздно, чтобы ее присутствие не привлекло много внимания. Свернув от входа в темный коридор, объединявший несколько небольших комнат, в которых проживали мушкетеры, Де Вержи остановилась у самой дальней. Она была в этой комнате всего пару раз, мимолетом. Обычно они встречались в привычном домишке недалеко от ателье. Но сегодня она хотела быть на его территории. Быть с ним. Быть его. Уже не было никакого смысла таить от себя самой свои желания. В конце концов, кто знает, сколько у них еще есть времени и когда это хрупкое чувство разобьется о камни суровой жизни. Если она не отпустит себя сейчас, она рискует потерять свой маленький шанс быть с любимым мужчиной. Арамис, задумчиво устроившись в углу комнаты, крутил в пальцах крестик. Тот самый крестик, который подарила Она. Мушкетер отметил, что мысли о королеве уже не вызывают былого волнения в душе, однако все равно бередят его разум. Интересно, если он действительно покинет службу и уедет из Парижа, Анна это заметит? Или она, как и он, убеждает себя в ошибочности их связи? Она ведь умная женщина, она сама понимает, что Арамис ей не пара. И что оба они прежде всего имеют долг. Долг перед королем и страной. Она должна быть верной женой и Королевой. А он должен верно служить, готовый броситься по первому приказу в огонь и и воду. Невеселые мысли прервал тихий стук в дверь. Арамис гостей не ждал, а потому не поспешил открывать. Отложив распятие на деревянный стол, он медленно встал. Стук повторился. Арамиса выдавал свет свечи, кто бы там ни стоял, он знал, что хозяин в комнате. Распахнув дверь, мушкетер на смог сдержать удивления. — Что ты тут делаешь? — беря женщину за руку, он ввел ее в комнату, на всякий случай выглянул в коридор (не видит ли кто) и только потом плотно закрыл за гостьей дверь. — Пришла ради одной очень важной вещи, — легко улыбнулась Аделин, распутывая завязки своего плащика. Арамис не понимал, что сейчас тут происходит, но он не мог оторвать взгляда от ее тонких пальцев, которые ловко справлялись с тонкими шнурками. Последний узелок, и плащ ее спадает на пол. — Аделин, — Арамис провел рукой по и без того взлохмаченным волосам. — Мне надоело притворяться, что я этого не хочу, — честно сказала Де Вержи, — Пусть меня осудят, я больше не хочу скрывать свои желания. Кто знает, что нас ждет завтра. Чертовка, она точно знала, как он хотел этого. Знала, и уважала его за то, что он ждал. А любое ожидание рано или поздно вознаграждается. Де Вержи обернулась и задула несколько свечей, оставляя лишь одну. Ее мечущегося пламени хватало на то, чтобы поддерживать в небольшой комнате немного света. В воцарившемся полумраке Арамис в пару шагов преодолел расстояние между ним и Аделин. Поднял руку, прикасаясь к мягкой коже на щеке. Одно это движение вызвало у Де Вержи неконтролируемую улыбку. Сегодня они наконец станут по настоящему близкими. И более счастливой она себя не помнила. Мушкетеру передалась эта заразительная улыбка. Он не мог иначе рядом с ней. Уголки его губ приподнялись, он склонился к ее губам и вовлек ее в поцелуй. Аделин привстала на цыпочки, устремляясь ему навстречу. Одной рукой она проникла под рубаху мужчины, проводя теплыми пальцами от живота вверх, к колотящемуся в груди сердцу. От этих прикосновений Арамис начинал терять голову. Черт, что она с ним вытворяет? Его пальцы дотронулись было до шнуровки на ее корсете, но почти сразу остановились. Он не мог решиться, не мог до конца осознать реальность момента. Аделин, заметив его заминку, накрыла его ладонь своей и приблизила к вырезу платья, ухватываясь за верхний шнурок. На снимая руки с его ладони, она потянула, ослабляя узел. Как будто показывала, что ему надо делать. Если до этого Арамис соблюдал правила приличия и изо всех сил держал себя в руках, то это движение сорвало в его голове все печати. Мысленно послав весь мир к черту с его правилами, запретами и с его мнением, Арамис уже сам начал медленно, ярус за ярусом, ослаблять затяжки на ее платье. Губы его чертили горячую линию от женского уха ниже, по шее, устремляясь к ключицам. Аделин подцепила край мужской рубашки и потянула вверх, стремясь лишить мужчину ненужной ткани. Вскоре между ними не осталось преград. Ни материальных, ни ментальных. И даже спартанская кровать в ту ночь казалась мягче любой перины. Аделин, отдавшись во власть сильных рук, прикрыла глаза. Любовь человека, которому всецело было отдано ее сердце, не приносила боли, как это было с тем, другим, мужчиной. Де Вержи почти слышала, как ее сердце подстраивается под сердечный ритм Арамиса. От ощущения его близости, его нежности и любви по всему телу разлилось обжигающее тепло, смывающее все мысли из головы. Все тревоги, все сомнения и сожаления были выжжены из нее, оставалось только безмерное счастье, в котором хотелось утонуть. Они не были первыми друг у друга, но оба чувствовали, что сейчас рядом тот самый, единственный, человек. С которым проводят дни до конца жизни. Который дополняет тебя, составляя с тобой одно целое. От очередной волны страсти Аделин тихо простонала его имя, отчего Арамис поспешил прикрыть ее губы поцелуем. Он, конечно, оправдываться ни перед кем не собирался, но и за зря будоражить товарищей не хотел. Эти моменты принадлежат только им и никому больше. В ту ночь в этих отношениях было все решено. И какую бы подлость не приготовила им жизнь, они пройдут через нее вместе. С первыми лучами солнца Арамис проснулся, не без удовольствия ощущая на своей руке блаженно спящую Аделин. Как подтверждение того, что это был не сон. Слегка наклонившись, он оставил невесомый поцелуй на ее щеке, аккуратно, чтобы не разбудить, выбрался из кровати, оделся и вышел во двор, вдыхая свежий воздух. — Не спится? — на плаце уже упражнялся Атос, опуская шпагу. — Кто рано встает, — Арамис подошел к бочке с водой, зачернул холодной воды и промыл лицо. — Я бы на твоем месте поостерегся говорить такую фразу, — хмыкнул Атос, скрещивая руки на груди, — Полагаю сестра еще спит? Арамис вскинул на друга взгляд. Но увидел только хитрую улыбку. Ни капли раздражения, злости или недовольства. Хотя очень этого боялся. — А как ты…? — Видел, как она пришла в гарнизон, — сказал Де Ля Фер, — И раз не ко мне, то надеюсь, что к тебе. Арамис утвердительно кивнул. Атос кивнул в ответ и снова поднял шпагу, возвращаясь к разминке. Таким образом он, как будто, дал свое молчаливое согласие и…одобрение? С того момента прошли дни, а Арамис все никак не мог перестать думать. Он все ближе был к тому, чтобы принять решение, которое круто изменит его жизнь. Был ли он готов к таким переменам? Вряд ли. Но желание увезти Аделин подальше, начать с ней новую, по возможности тихую жизнь крепчало с каждой ее улыбкой и прикосновением. По большому счету кроме службы нигде себя не видел. Но он ведь и не пробовал, верно? И настал день, когда он созрел для того, чтобы обличить свои мысли в слова. — Вечером в таверне Юстуса провожают в отставку. Приходите вдвоем, — за обедом произнес Атос, — Хватит уже, как юнцам, по коморкам да паркам прятаться. Арамис решил, что это удобное время для того, чтобы озвучить друзьям свои мысли и намерения. И сделать Аделин предложение, от которого, он надеялся, она не откажется. Но в любых планах всегда появляется непредвиденное НО…