Победитель получает все

Арамис, надвинув пониже шляпу, быстро шагал к дому невесты погибшего мушкетера. Товарищи Луки с готовностью рассказали капитану все, что знали о покойном, а потому, по возращении Атоса, команда разделилась: Атос с Портосом отправились к родителям парня, а Арамису снова выпало навещать прекрасный пол. Темные улицы Парижа провожали мушкетера, сгущая за его спиной свои тени. Арамису казалось, что к эху его шагов примешивается еще какой-то звук. Обернулся. Как и предполагалось, улица была пуста. «Нервы совсем ни к черту» – подумалось ему. Повернув за очередной угол, Арамис вышел на улицу Бельвиль, где располагалась бакалейная лавка, в которую отправил его капитан. Возле двери он заметил темную фигуру. Лицо ночного визитера скрывал капюшон, однако это точно была женщина. Но это же не значит, что она не опасна. Рука мужчины легла на рукоять пистолета. — Замри! — велел он, громкий возглас прокатился по камням, отскакивая от стен уже уснувших домов. Меньше всего он ожидал увидеть Аделин. Каким чертом ее вообще сюда занесло? Не могла же она быть настолько безрассудной, что узнала про Люцию и пришла сюда по той же причине, что и он? — Что ты тут делаешь? — он обычно не разговаривал с девушками в таком строгом тоне, но сейчас ему было совсем не до приличий. Ответа он так и не узнал. За закрытой дверью раздался грохот и треск. Дьявол, этот день когда-нибудь кончится? — Стой здесь! — велел он, выхватывая пистолет и врываясь в лавку. В полутьме он увидел мужчину, половина лица его была скрыта повязкой, короткий плащ был закинул на плечо, прикрывая грудь, но открывая доступ к двум пистолетам, висящим на ремне. Арамис сориентировался быстро, до того, как неизвестный выхватил первый пистолет и выстрелил. Пуля попала в дверной косяк, полетели щепки и пыль. Арамис кинулся в сторону, присел за стол, заряжая свой пистолет и пытаясь прицелиться. Нападавший, спрятавшись за большим сервантом, выжидал. — Именем короля, — громко сказал Арамис, — Бросай оружие и сдавайся! В ответ тишина. — Что ж, на это я и рассчитывал, — вздохнул мушкетер, вскочил и выстрелил. Он опередил соперника на долю секунды, и этого хватило, чтобы пуля нашла свою цель. Только целился мушкетер в темноте, а потому попал нападавшему в плечо. Отбросив пистолет в сторону, Арамис вынул шпагу и пошел в ближний бой. Он не думал, что раненный человек сможет дать ему сильный отпор, но он недооценил противника. То ли от боли, то ли из врожденной упрямости, неизвестный дрался на удивление бойко. Он точно хотел жить. Арамис понимал, что этот человек нужен им живым. Он не просто так вторгся в дом. Боковым зрением мушкетер отметил, что комната была перевернута вверх дном. Наверху, скорее всего, был такой же хаос. Тут что-то искали. Вряд ли это совпадение. Хорошо, что тел нет. По крайней мере пока. И пока внутри дома происходила вооруженная стычка, на улице Аделин прижалась спиной к стене дома и дышала через раз. Изнутри раздавался лязг металла, шпаги пели свою воинственную мелодию, отчего становилось не по себе. Лезть в это пекло Де Вержи точно не собиралась. Внезапно откуда-то из-за угла вышел мужчина с молодой девушкой. Услышав звук борьбы, мужчина первым делом бросился в двери, но Аделин успела перехватить его за руку. — Не ходите туда, — она с силой оттащила, как она поняла, хозяина дома, за угол. Пораженная, дочь его следовала за ними. — Что, во имя всего святого, там происходит? — запричитал бакалейщик. — К вам в дом кто-то забрался. Там сейчас мушкетер короля, не стоит ему мешать, – уговаривала Аделин, придерживая мужчину за руку. Дочь его с беспокойством смотрела в сторону своих окон, теребя пояс на своем платье. — Вы сказали, там мушкетер? — спросила она тихо, — Лука? Аделин с сочувствием посмотрела на девушку. Она не знала, это было видно по ее глазам. — Мне жаль. Лука погиб сегодня утром, — печально произнесла Де Вержи. — Боже милостивый, — девушка закрыла лицо руками и всхлипнула, — Мой бедный Лука. Не надо было ему этого делать, — девушка присела на корточки, спрятала лицо в коленях и заплакала. — Люция, объяснись немедленно, — велел встревоженный отец, — Что сделал Лука? Но девушка вдруг вскинула голову и посмотрела на Аделин. Глаза ее блестели от слез, стоящих в них, а еще от испуга. — Письмо, — произнесла она, — Лука отдал мне письмо. Я спрятала его в своей комнате. В старой кукле. Он сказал, что отдаст его капитану, — Люция вскочила и хотела было броситься к дому, но ее перехватил бакалейщик. — Не смей, дура, прирежут и не заметят, — строго сказал он. Аделин подошла к углу, за которым они прятались и выглянула на улицу. Из дома все еще раздавались звуки борьбы. Арамис не думал, что с раной в плече можно так хорошо фехтовать. Его начинало злить, что он не может совладать с одним бандитом. Да где такое видано? Но противник оказался хитрее. Притесненный к стене, он схватил со стоящего рядом серванта большой разделочный нож и со всей силы запустил в Арамиса. Дабы не напороться на лезвие, мушкетеру пришлось отступить. Воспользовавшись моментом, неизвестный перемахнул через окно на задний двор и пустился в бега. Арамис было кинулся следом, но шансов поймать беглеца у него практически не было. Солдат тихо выругался, спрятал шпагу в ножны и пригладил растрепавшиеся волосы рукой. — Дьявол, — ударяя кулаком по стене, Арамис прикрыл глаза. Он не в первый раз упускал негодяя, но сейчас это сильно усложняло их работу. Мужчина посмотрел на перевернутое вверх дном помещение. В дверь заглянул хозяин дома и тихо застонал. — Прошу прощения за беспорядок, — дежурно извинился мушкетер, — Смею заверить, ваш дом уже был в таком состоянии, когда я пришел. Тут что-то искали. Но бакалейщик его не слушал. Он бродил между перевернутых корзин с овощами, обошел перевернутый стол, поднял вырванный из шкафа ящик. — Изверги, — произнес он. — Мне жаль, что ваше имущество пострадало, — Арамису нужно было разговорить этого мужика, — Вы знаете, что могли искать у вас дома? — Я знаю, — в дом вошла Аделин в сопровождении юной девушки. Люция уже утерла горькие слезы, поглаживая на пальце простенькое колечко. Тоненькие ободок опоясывал ее безымянный палец, но она так трепетно его оглаживала, как будто это была ее главная ценность, — Лука должен был доставить письмо капитану Де Тревилю. Я не знаю, что в нем написано, но Лука очень переживал, что эта информация попадет в плохие руки. Он отдал его мне, попросил сберечь, пока не получит вестей от кого-то из своих товарищей. — Это письмо, — Арамис оживился, — Оно еще у вас? Девушка пожала плечами, быстро засеменила к лестнице и скрылась наверху. Спустя пару минут она спустилась со старой тряпичной куклой и протянула ее мушкетеру. — Я спрятала его тут, — грустно сказала она. Арамис стянул перчатку, прощупал тряпичное тело и нащупал внутри посторонний тонкий предмет. Запустил пальцы между неаккуратными швами и извлек небольшой листочек пергамента, запечатанный восковой печатью. Без герба, без оттиска, без каких-либо опознавательных знаков. Только на пожелтевшей бумаге кривым почерком было выведено имя капитана Де Тревиля. — Я заберу это письмо и передам его, кому надо, — это был не вопрос, это было утверждение. Люция кивнула, утирая мокрые дорожки слез. Ей уже было все равно на судьбу этого письма. Этот кусок пергамента забрал у нее самое ценное в жизни. Аделин ждала на улице, вдыхая прохладный воздух. Ей было так жаль эту девочку. Она была так юна, возможно, это было ее первое сильное чувство. И она так жестоко лишилась его. Сможет ли она перешагнуть через это? Ведь брак по любви — единственно правильный. В любви не может быть принуждения, не должно быть расчета. Жаль, что она поняла это не сразу. Положилась на случай, воспитанная с мыслью «стерпится-слюбится». Не стерпелось. Де Вержи порывисто вздохнула, прикрывая глаза. Не время жалеть себя, не время рассуждать о том, что было бы, если… Надо отпустить. И забыть. — Я все еще не понимаю, как ты тут оказалась, — из раздумий ее вывел строгий голос Арамиса. Он вышел из дома, поправляя шляпу и накидывая на плечо голубую мушкетерскую накидку. Де Вержи быстро пробежалась по нему взглядом, ожидая увидеть следы крови. Но визуально он был невредим. Хотя чего еще ожидать от королевских мушкетеров? — Лоредо рассказал мне про невесту Луки. Я пришла поддержать бедную девушку, — аккуратно ответила она. — Благородно. И только ради этого? — уточнил Арамис, не отрывая взгляда внимательных глаз от ее лица. — Ну и что бы узнать, за что его могли убить, — пожала плечами Де Вержи. Мушкетер покачал головой. Только безрассудной девчонки им не хватает. — Атос был бы недоволен твоими действиями, — рассудил он, — Ты могла пострадать. Впредь убедительно прошу тебя не совершать таких глупостей. Оставь это дело нам. Аделин ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ. Спорить все равно бесполезно. Арамис хотел было предложить проводить ее. Как сегодня утром. Но он даже слова сказать не успел. Аделин молча накинула капюшон, развернулась на каблучках и почти бегом поспешила обратно, в ателье. Мушкетер сделал пару шагов за ней, но долг требовал его немедленно отправиться к Тревилю, доставить проклятое письмо и как можно быстрее закончить эту историю. И он выбрал долг. Он обязательно расскажет об этом Атосу, пусть разбирается со своей сестрой, пока она не пострадала. Аделин быстро добежала до дома, нырнула в теплое помещение, заперла дверь и прислонилась к ней спиной. День выдался насыщенным и долгим. Сняв плащ, она оставила его на столе и тихонько поднялась в отведенную ей комнату. Из распахнутого окна врывались порывы прохладного ветра, отчего в комнате было зябко. Девушка подошла, чтобы закрыть ставни, когда ее внимание привлекло то, что лежало на подоконнике. Маленькая птичка, сложенная из куска серой бумаги, придавленная к подоконнику короткой алой розой. Аделин замерла, протянула руку, чтобы прикоснуться к цветку, надеясь, что это всего лишь ей мерещится. Палец коснулся стебля и накололся на шип. На светлой коже тут же выступила капля крови. — Только не ты, — произнесла она на выдохе.