Побег из Роттауна

Этот день ничем не отличался от всех остальных дней из жизни Адама Кокскомба. Молодой инженер имел высокий рост, сравнимый с высотой молодого деревца, и лицо с красивыми чертами. Однако, его образ портили жидкие бакенбарды, которыми он, почему-то, гордился. Видимо, он считал, что они прибавляли ему аристократический вид. Помимо внешности, он запоминался своими пьяными выходками и пренебрежительным отношением ко всем, кого считал хуже себя, а таких было немало. Его фигура была хорошо известна в каждом баре и ресторане Роттауна. Нельзя не вспомнить случай, когда Адам вызвал на рукопашный поединок самого хозяина бара "Толстый лис", поставив на свою победу все деньги с продажи парового органа . К превеликому несчастью, Адам не смог одержать победу в этом бою, хоть это и был один из немногих дней, когда степень его опьянения была в пределах разумного. Неплохие деньги, полученные от продажи очередного парового аппарата, являющегося всего-лишь дорогой игрушкой для представителей высшего света Западного побережья, тут же спускались на выпивку или очередной низкокачественный галстук с вышитыми инициалами заокеанического небезызвестного дизайнера. Адам считал себя представителем городской элиты и искренне не понимал, почему все к нему относились с пренебрежением: нищие считали его напыщенным индюком, который может похвастаться только очередным галстуком, а покупатели и собутыльники воспринимали его как забавную ручную обезьянку, умеющую конструировать диковинные приспособления. После продажи очередной паровой повозки и пары выпитых бутылок 10-летнего бренди, Адам поправил галстук и поковылял в свою замызганную комнатку в Богом забытом доме обдумывать способы увеличить мощность двигателя, по пути не забывая донимать кочегаров и заводчан, идущих после тяжёлого рабочего дня в питейные заведения низшего ценового диапазона. - Приветствую вас, сэр Боров! Позвольте поинтересоваться, где вы сумели взыскать такую глубокую лужу, что вам повезло замараться с ног и до самой макушки? *пьяно смеëтся* - Шли бы вы мастерить свои самоходные коптильни, господин Забитый Дымоход! И ответьте мне, дорогой сосед, на вопрос, как при своëм неимовернейшем достатке вы даже не удосужились приобрести миллилитров двести керосина для своей лампы? Каждую ночь моей семье мешают заснуть ваши бранные крики из-за отбитого в темноте мизинца ноги. - Что ты сейчас прохрюкал, белое отребье!? - Что слышал, коптильщик чертов! *ударил в лицо* -*упал в грязь, порвав недавно купленный костюм* *отряхиваясь, медленно встал* *с криком повалил соперника на землю* После пары минут борьбы в луже и обмена нелепыми оскорблениями послышался пронзительный визг свистка патрульного. Перепалка резко прекратилась, а участники драки побежали в разные стороны. В этот раз удача повернулась к Адаму спиной и патрульный обратил большее внимание на него, чем на заводчанина. Неудивительно, ведь у человека, одетого хоть в порванный и испачканный, но дорогой костюм, денег явно больше, чем у простого работяги. Да и договориться с пьяным намного проще. К сожалению, деньги в кармане Адама долго не лежали. Огорчённый патрульный с матом надел на него кандалы и повёл в полицейский участок, который уже лет 20, как нуждается в реставрации. Но людям из министерств либо не доходят письма, либо чиновники стали настолько жадными, что скупятся покупать дрова и топят печи своих поместий письмами с жалобами граждан. "Шевелись, щёголь!"- орал патрульный, сопровождая Адама по пути в камеру. Адам не мог стерпеть такого неуважения к себя и начал словесную перепалку: - Да ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?? - Да мне нет никакой разницы! Перед именем законы равны все! А теперь шевелись, франт-переросток! Адам продолжил идти вперëд, уставившись в грязный и потрескавшийся брусчатый тротуар, состояние которого одинаково на каждой улице Роттауна. Адам в очередной раз погрузился в мысли о том, что грязные пролетарии вечно портят его жизнь. Перед Адамом открылась дверь полицейского участка, и его пинком ввели в здание. После пары минут любезностей от сотрудников Роттаунской полиции началась долгая процедура оформления дела. - Имя и фамилия! - А вы не знаете, кто я? - Отвечай, скотина! - Да кто вы вообще такие, чтоб так разговаривать с лучшим инженером Роттауна - Адамом Кокскомбом!? - Да мне плевать на твой род деятельности. Хоть навозом торгуй, только не забывай платить налоги, повиноваться законам и не нарушать общественный порядок. Джозеф! - Да, сэр Майлс! Что случилось? - Ты почему отвлекаешься на нежности с горничной!? Быстро за работу, записывай показания нарушителя! - Есть, сэр! - Адам Кокскомб... -Проворчал инженер. - Дата и место рождения! - Тринадцатое мая 1846-го, Роттаун. Адам снова задумался над тем, что же его привело сюда. Он так и не смог найти ответ, а его размышления прервала боль от падения в холодную и воняющую плесенью камеру. 10 дней в участке шли, как 10 лет молчаливых гляделок в комнате, где есть только зеркало. Камера была сырой, тëмной из-за отсутствия даже решётчатого окна. Заключенные не раз умудрялись отпилить хлипкие прутья, поэтому полицейские своими силами заделали оконный проëм. Вездесущая плесень и холод, сравнимый с водами Полярных океанов тоже не добавляли уюта камере. Сгнившая деревянная лавка, висевшая на тоненьких ржавых цепочках, обвалилась при первой попытке опустить еë, чтобы лечь спать не на холодный и влажный пол. Само собой, дежурный полицейский не был доволен происшествием. - Ты, скотина, хотя бы в клетке можешь вести себя по-человечески?! - Вёл бы себя, как человек, если бы содержали в человеческих условиях! Здесь нет даже горшка, чтобы посрать! - Может, тебе ещё девчонок из борделя привести?! Здесь тебе не отель! После этих слов полицейский зашёл в камеру и вырубил Адама чëтко поставленным ударом дубинкой по затылку. Адам очнулся в луже, состоящей из испражнений, крови с его разбитой головы и заплесневелой воды, постоянно капающей с потолка. За все время, которое он уже здесь находился, ему ни разу не подали еды или воды. Однако, с последним проблем не было, ведь с потолка постоянно капала хоть протухшая, но все же вода. А по поводу еды... Адам понимал, что его заперли не на продолжительное время, и протянуть 10 дней без еды возможно, особенно если вспомнить, что в детстве были испытания и посуровее. Промышленная революция не щадит никого. О своих родителях Адам никогда ничего не знал, а все работодатели либо отказывались брать на работу мелкого мальчишку, либо платили такие гроши, что позволить себе хотя бы подгоревшую корочку хлеба, которую пекарь и так бы скормил собакам, не представлялось возможным. Живя подножным кормом, порой голодая неделями, время от времени перекантовываясь у ремесленников, прося милостыню у напыщенных аристократов, Адам начал осознавать, что в этом мире чего-то добиться можно только самому. Сначала он делал примитивные игрушки из кусочков древесины, украденных с дровников, но продажи шли плохо, ведь нищие не могли позволить своим детям даже этих дешёвых и кривых лошадок из дерева, а избалованных отпрысков высшего света мало того, что данные поделки не интересовали, так они просто не появлялись без своих таких же эгоцентричных родителей, которые запрещали своим чадам любой контакт с отребьем, вроде Адама. Мальчишка научился делать деревянные игрушки с подвижными конечностями, которые могли заинтересовать идеальных покупателей: детей среднего класса, ведь они могли себе позволить покупку такой безделушки, и в то же время, не были такими надменными, как аристократы и их отпрыски. Но к тому моменту Адам уже так пропитался гордыней, что начал презирать своих бывших товарищей по несчастью, а это очень сильно не понравилось как его бывшим товарищам, так и потенциальным клиентам, ведь в таких городках, как Роттаун слухи распространяются очень быстро. Из-за этого продажи шли всë так же плохо. За своё детство Адаму удалось побывать подмастерьем часовщика и кузнеца. Также, проводя свободное время в импровизированном лагере беспризорников у железной дороги, он смог усвоить некоторую информацию о работе паровых двигателей из постоянной брани машинистов и кочегаров, вызванной поломками новых для этого мира механизмов. Адам начал осваивать ремесло инженера. Впервые за свою жизнь он начал получать деньги. Много денег. Но его гордыня двигала его к выпендрежу перед бывшими коллегами по несчастью. Его начали ненавидеть. На почве одиночества Адам начал пить в свои 14 лет. Много пить. Неимоверно много пить. Само собой, он никогда не знал или делал вид, что не знал, почему его все ненавидят, но я был обязан рассказать вам о краткой истории детства Адама. На данный момент его, 21-летнего арестанта, волнует лишь мысль о том, сколько прошло времени с момента его попадания в лапы законников. Позолоченные часы были потеряны то ли в ходе драки с голодранцем-работягой, то ли патрульный умело их вытащил во время заключения в кандалы. Последствия долгих 7 лет алкоголизма и условия содержания в камере проявились не только в том, что Адам не мог вспомнить, где потерял часы, но и в том, что иммунитет наотрез отказался служить своему хозяину: Адам подхватил какую-то лёгочную инфекцию. Его это не сильно беспокоило, потому что он рассчитывал, что сможет оплатить своё лечение с денег, которые он получит с продажи первого на всём Западном Побережье парового генератора электричества. Он заранее договорился о встрече с представителями городского университета Эвольсити, который является ведущим предприятием всей республики, изучающим свойства электрического тока. Адам думал о том, как ему повезло, что встреча назначена как раз на следующий день после того, как его отпустят. Он ещё не знал, что его планам не суждено сбыться...