***
Раньше звук тикающих старинных часов в гостинной всегда действовал Эдди на нервы, но теперь он находил его даже в какой-то степени привлекательным, лежа на коленях у Крисси и ощущая, как её маленькие ладони перебирают его кудрявые волосы. Девушка сосредоточенно пыталась заплести хоть маленькую косичку Мансону, но его непослушные пряди замедляли этот процесс, в то время как парень с мягкой улыбкой смотрел на Каннингем и на то, как умилительно она смущается под пристальным взглядом карих глаз. — Надеюсь, что у них получится найти медицинскую карту Роя, — решила нарушить молчание Крисси, так как ей не нравилось всё сильнее и сильнее робеть, было жизненно необходимо найти тему для разговора, — Мне бы не хотелось стать следующей жертвой Векны. Эдди покачал головой, легко дотронувшись до руки Крисси и поцеловав тыльную сторону её ладони, его глаза горели решимостью, которая вызвала у Каннингем никогда не испытываемое ранее чувство, выбивающее воздух из лёгких. — Перестань, ты будешь в безопасности, я даю тебе слово, — с укоризной покачал головой Мансон, и девушка остро ощутила сожаление о сказанном, хоть в её словах не было лжи. Крисси действительно всё чаще ловила себя на мысли, что скоро придёт её черед сопротивляться монстру, с легкостью забирающему жизни у школьников. Последние дни заставили её тщательно задумываться над собственным психологическим состоянием, над событиями, которые с ней происходили в этом учебном году. И Каннингем отчаянно хотелось найти причину, чтобы признать увиденное лишь плодом воображения, но девушка была уверена: ещё до знакомства с Катериной она отчётливо видела галлюцинации. Они были настолько реалистичными, что хотелось вжаться в угол комнаты и закрыть руками уши, игнорируя жуткий образ матери, вцепившейся Крисси в плечо и шепчущий ужасающие вещи. Школьный психолог посоветовала Каннингем поговорить с родителями по душам и пропить курс каких-то таблеток. Девушка на большее и не рассчитывала, но легче от этого не становилось — чувство беспомощности ломало кости. — Когда я думаю о смерти Роя Барнса, мне кажется, будто могу быть следующей. Будто мы имели что-то общее, и я теперь стою в очереди и безропотно ожидаю неизбежного, — честно призналась Крисси и отвела взгляд, не в силах смотреть на реакцию Эдди. Мансон сжал губы в тонкую линию и привстал со своего места, поднимая голову с колен девушки. Он пододвинулся ближе к Каннингем и с глубоким сочувствием заглянул ей в глаза, нежно повернув её лицом к себе. — Вы не похожи с ним ни в чём, — очень медленно проговорил Эдди тоном, который не терпел возражений, — Ты — восхитительная, невероятно смелая девушка. Рой, между прочим, начал панически бояться меня после одного случая в школе. В тот день я ещё в столовой послал ему пару проклятий, так как он измывался над Дастином, а Барнс потом сломал себе палец во время матча. Уверен, он был одним из тех, кто называл мой клуб сатанинским оплотом. Крисси чуть приподняла уголки губ, не понимая, как можно противостоять магнетическому обаянию парня. Эдди потупил взор, вдруг ощутив, как сильно горят его уши. Почему он чувствует себя таким мальчишкой перед ней? — Мне так жаль, что тебя несправедливо обвинили, а затем извратили абсолютно каждый факт, связанный с тобой. Эти безумцы не видят дальше собственного носа, но рассуждают, будто знают больше всех. Мансон лишь пожал плечами в ответ, но в действительности ему было необычайно приятно услышать эти слова после постоянных обвинений и побегов от полиции. — Мне не нужно мнение других, — парень помолчал несколько секунд, а затем добавил, — Мне важно только твоё мнение. Крисси подняла свой внимательный взгляд на парня и, игнорируя привычные рамки, наклонилась к Эдди, мысленно представляя, что видит всего лишь сон. Королеве старшей школы не пристало так напористо общаться с мальчиками, но кого волнуют бесполезные титулы, когда Мансон так обольстительно смотрит на неё? — Только моё мнение? — нарочно смещает фокус Каннингем и хитро изгибает бровь, хотя тело трепещет, словно лист на ветру. Эдди безмолвно принимает установленные правила игры и тоже поддаётся вперёд, сокращая расстояние между их лицами до неприличного минимума. Он даже не моргает, зачарованно скользя взглядом по розоватым губам девушки. Крисси рефлекторно облизнула их и замерла в ступоре, осознав, что она только что сделала и в какой момент. Чарующую атмосферу разрушил требовательный стук во входную дверь дома, и через открытое в гостинной окно можно было уловить гневный мужской голос, кажущийся Каннингем очень знакомым.***
Макс уже двадцать минут перечитывала добытую Стивом медицинскую карту, словно уповая, что в какой-то момент написанное на бумаге может измениться. Она с друзьями находилась в сквере и скрупулезно анализировала записи врачей, обследовавших Роя за последний месяц. Совсем недавно Катерина рассказала о сегодняшней встрече с погибшим от рук Векны школьником, если можно так выразиться, и в итоге никто из присутствующих не нашёл логичного объяснения, почему русская сумела установить связь с потусторонним миром, если никакими суперспособностями она не обладала. Вслух никто так и не произёс заветных слов: «это была просто галлюцинация». Было очевидно, что Распутина не разделяет эту точку зрения, но кому бы хотелось верить в то, что он попал под проклятие монстра? Сейчас Катерина в одиночестве сидела на траве поотдаль, подставив лицо под лучи солнца и прикрыв глаза в блаженстве. Она не горела желанием повторно обсуждать случившееся днём, а другие чувствовали, будто не имеют права расспрашивать её. Стив в характерном для него стиле принимал участие в изучении медицинских записей: парень обеспокоенно смотрел на Дастина с Макс, перебирающих папку с множеством листов, и нарезал вокруг них круги, что действовало на нервы Мэйфилд. — Тут написано, что Барнс незадолго до своей гибели жаловался на постоянные головные боли и кошмары по ночам, — подал голос Хендерсон, указывая пальцем на одну из строчек, — А ещё у него были… галлюцинации. Дастин и Стив сразу же повернулись к сидящей на довольно большом расстоянии от скамейки девушке, и её спина содрогнулась, дав понять, что Распутина услышала слова мальчика. Харрингтон поражённо прикрыл рот рукой, нерешительно сделав шаг навстречу Катерине, но потом остался стоять неподвижно и в бессилии сжал кулаки. Что он мог сказать ей, девушке, которая намного бесстрашнее его? — Вы ошибаетесь, — надломлено пробормотала Макс, с отрешенным лицом дотронувшись подушечками пальцев до записей врачей, — После всех битв с монстрами за эти годы разве настолько трудно поверить в то, что Катерина общалась с мёртвым? Тем более одна такая ситуация ни о чём не говорит. Дастин в замешательстве сдвинул брови к переносице, ещё раз посмотрев на кипу бумаг, хаотично разбросанных по скамейке. Он явно не имел в голове никаких предположений, почему подруга высказала такое странное мнение. Сейчас в городе Векна убивает без остановки школьников, и все должны расслабиться и опустить ситуацию в доме Барнса только потому, что Распутина видела образ умершего лишь однажды? — О чём ты, Макс? — недоумевающе вопрошает Дастин, в его взгляде читается неподдельное изумление, а Мэйфилд в недоброй ухмылке кривит губы. — О том, что головная боль началась у меня пять дней назад, вместе с чёртовой кровью из носа и кошмарами, — Макс набрала в лёгкие побольше воздуха и продолжила, пытаясь сморгнуть накатывающие слёзы, — Рой умер на шестой день после появления этих симптомов, а это значит остались сутки. Не Катерине. Мне остались сутки. Девочка заметила, как непроизвольно отшатнулся Дастин, ошарашенно распахнув глаза и затаив дыхание, словно у него исчез доступ к кислороду. Стив резко изменился в лице, скрестив руки на груди, и в его тёмно-карих глазах мелькнул панический ужас, который больно кольнул Макс в область сердца. Мэйфилд не знала, что ей следует делать, как поскорее преодолеть этот критический момент и избежать слов сожаления, которые точно скоро будут произнесены неловким тоном и с раздражающе потерянным взглядом. Как только Хендерсон приоткрыл рот, чтобы произнести что-то, Макс сорвалась с места и, не обращая малейшего внимания на крики друзей, побежала прочь от них. Она не беспокоилась, куда конкретно направлялась и когда лучше остановиться. Лишь бы не слышать пустых сочувственных фраз, которые никак не помогут встретить ей следующий день. — Я пойду за ней, — Катерина успокаивающе положила ладонь на плечо Стива, собирающегося догнать Мэйфилд, — Соберите все документы и ждите здесь. Мы во всём разберёмся, не рыдайте тут. И ещё было бы неплохо подумать над тем, где бы нам остановиться на ночь. До моего дома идти будет слишком долго — он на окраине. Девушка испытующе посмотрела на Харрингтона, убедившись, что он всё понял, и шутливо отсалютовала ему, уходя в выбранном Макс направлении. Стив проводил удаляющуюся фигуру Катерины взглядом, пока она не скрылась среди деревьев, и цокнул языком: — Ещё пару часов назад она общалась с мёртвым школьником, а сейчас уже ведёт себя так, будто ничего не произошло. Дастин одобрительно закивал, параллельно сортируя листы бумаги и складывая их в единую стопку. — Да, Катерина удивительная. — Я этого не говорил, — мгновенно среагировал Стив и скривился в раздражении. Хендерсон на секунду отвлёкся от своего занятия, вмиг посерьёзнев, и теперь мальчик выглядел старше на несколько лет, тяжёлым взглядом уставившись на друга, словно Дастин был чем-то крайне недоволен. — А не надо ничего говорить, Стив, — наконец ответил он, не шелохнувшись, — Ты бы глаза свои видел.***
Катерине пришлось пройти через весь сквер, чтобы наконец добраться до места, куда сбежала от друзей Макс. Девочка сидела на корточках возле искусственного пруда и без остановки бросала мелкие камешки в воду, остановив свой взгляд на заходящем за горизонт солнцем. Распутина неслышно приблизилась к Мэйфилд и присела рядом на большой камень, нагретый тёплыми лучами. Что бы хотела услышать от неё Макс после того, как самые страшные опасения подтвердились? Девушка не знала ответа на этот вопрос, но понимала, что должна его найти. Ни Стив, ни Дастин не справятся лучше её, они совсем другие. Люди, никогда не ощущавшие смрадное дыхание смерти на своём затылке. Не жившие одним днём, будто каждый рассвет последний в их жизни. — В кое-чём ты всё равно неправа, — прозвучал отчуждённо и слишком приглушённо голос Катерины, — Мы сёстры по несчастью, как ни крути. Я тоже вижу кошмары. Мы обе мчимся на всех парах в ад, так что не смей отталкивать меня. Потому что я не стану тебе сочувствовать. Макс медленно повернула голову к девушке и, пристально рассматривая черты её лица в попытке отыскать намёк на ложь или притворство, слабо улыбнулась. Улыбка вышла усталой, словно девочке понадобились на неё все силы. — Что в них? — произнесла она с неподдельным интересом, а потом встрепенулась, осознав, что вопрос вышел несформулированным и странным, — В кошмарах. Что ты видишь в кошмарах? Сама Макс видит в кошмарах лишь его лицо, искаженное болью. Как он по-прежнему нахально улыбается сквозь слёзы, как в его глазах до сих пор полыхает огонь решимости, словно сейчас он не противостоит омерзительному монстру, убившему бесчисленное количество людей, а с привычным самодовольством участвует в баскетбольном матче на уроке физкультуры. Воспоминание — кассета с вечной перемоткой на начало. Она хочет заткнуть уши и прекратить свои страдания. Но сбежать из собственного разума невозможно. «Может, это моё искупление перед Билли», — думает Макс, но знает, что даже сама с собой она не до конца честна. Потому что любое искупление рано или поздно заканчивается. А Мэйфилд здесь навсегда. Катерина подтянула колени к груди и положила на них голову, удобно устроившись на шершавой поверхности камня. Незаметно наступал вечер, поэтому уже холодало, но ей было тепло: Распутина так и не вернула куртку Стиву, забыв об этом из-за сегодняшних потрясений. — Моего брата. Таким, каким я его запомнила навсегда — с каштановыми кудрями и прямолинейным отеческим взглядом, под которым я чувствую себя провинившемся ребёнком. Поразительно, ведь он никогда не был для меня примером для подражания, по глупости считала, что из нас двоих именно я с более зрелым взглядом на мир. Эти слова болезненно откликнулись в душе Мэйфилд, и Макс содрогнулась всем телом от внезапного прилива эмоций, которые она так старательно сдерживала весь этот год. «Никто не поймёт эту боль» — слова, выцарапанные на сердце, заученные до ломоты в зубах, словно очередное школьное правило. Но теперь перед Макс сидит Катерина — потерявшая брата, отвергнутая семьёй и утратившая цель существования. Она сидит в водолазке с высоким удушающим горлом, потому что под ней — лиловые синяки (Мэйфилд случайно заметила их, когда вытирала девушке кровь с лица), она избегает долгого зрительного контакта, потому что перед глазами всё ещё искалеченное тело Роя Барнса. И никогда-никогда не опускает гордо поднятый подбородок, и всё ещё с ноткой веселья ворчит на Стива, когда тот забывает заранее заправить машину. Перед Макс сидит девушка, решившая поговорить с ней по душам, хотя у самой может осталось едва ли больше недели. И Мэйфилд кажется, будто теперь она не совсем одна. Будто сейчас она может заплакать, и её не будут жалеть. Её просто поймут.И Макс плачет.
***
Сегодня Катерина познакомилась с ещё одной деталью жизни Стива Харрингтона, над которой будет подтрунивать несколько недель, пока ей самой не надоест. Господи боже, кто бы мог подумать: он оказался золотым мальчиком. По счастливой случайности дом Стива оказался самым близким из всех остальных возможных мест для остановки (на самом деле Макс и Дастин попросту не смогли бы привести друзей к себе, в большинстве своём из-за родителей). По сравнению с жилищем Катерины, заброшенным и блеклым, Стив будто жил во дворце, причем во дворце с бассейном. Мистер Харрингтон был в очередной командировке, и, по словам Дастина, он и его жена бывали вне дома чаще, чем в его пределах. Катерине было это знакомо: её мать обожала Москву и была готова потратить все семейные сбережения во время шопинга по столичным бутикам, а отцу было попросту нельзя засиживаться на одном месте. В целях безопасности было принято решение не расходиться по комнатам, а спать в гостинной в разных углах. Если Векна попробует напасть на Макс, лучше находиться рядом, чтобы успеть помочь. Никто не знал, как возможно противостоять новому монстру, но хотя бы одна зацепка в запасе уже имелась.Попробуй найти, где кончаются слова.
Катерина повторяла эту фразу вновь и вновь, пробуя произносить каждое слово с разной интонацией, но загадка всё никак не поддавалась. Дастин впринице склонялся к мнению, что русская видела галлюцинацию, и это просто ловушка от Векны, чтобы запутать их и отнять время. Ага, попробовал бы Хендерсон так порассуждать перед человеком с переломанными костями и дырами вместо глаз. Умник. Где заканчиваются слова? Распутина не имела никаких адекватных догадок, в школе она уж совсем не блистала, в тщетных попытках стараясь заполучить любовь матери, девушка проводила всё свободное время с такими же несчастными детьми, чьи родители были друзьями отца. Когда заканчиваются слова, то начинается молчание, разве не логично? Но Катерина слишком сомневалась, что это разгадка. Уже была глубокая ночь, Дастин и Макс давно заснули на импровизированных кроватях, состоящих из сдвинутых друг к другу кресел. Распутина не переставала сверлить взглядом чистый лист бумаги, надеясь до рассвета добраться до решения. Спать не хотелось совершенно — темнота напоминала о нехорошем. — Иди спать, — сонно пробормотал Стив, незаметно подкравшись к девушке сзади, отчего у неё пробежали мурашки по спине, — Если ответ не пришёл тебе сразу, вероятно, сейчас он уже в голову не придёт. — Посплю после нашей победы, если доживу, конечно, — ехидно ухмыльнулась Катерина, а Харрингтон прикусил язык, чтобы не возмутиться: он до сих пор не мог привыкнуть к её специфичному чувству юмора. Смысл слов девушки был совсем другой, и они оба чувствовали, что поняли друг друга. Жизнь Макс — приоритет, и русская не собирается безмятежно сопеть в кровати, пока существует хоть малейшая угроза жизни этой надломленной девочки. Катерина видела в ней себя, только, пожалуй, Распутина не была настолько сильной в духовном плане. — Может быть это название какого-нибудь особого оружия против Векны? — сделал предположение парень, почесав подбородок, ему хотелось поскорее отправить упрямую подругу спать, чтобы не чувствовать угрызений совести. — Ага, слова кончаются там, где начинается автомат Калашникова, — тихо захихикала Катерина, на всякий случай уверившись, что не разбудила подростков, а Харрингтон замер, ощущая, как кончается воздух в лёгких. Откуда взялось это головокружительное чувство падения? Кажется, пора спать, он уже не в себе. — Завтра мы встретимся с Робин и Нэнси, они — мозг нашей компании, стоит спросить и у них, — качнул головой Стив, усевшись на диван рядом с девушкой и догадавшись, что его речь не произвела на Катерину впечатления, — Нужно себя беречь. Блондинка кисло и очень натянуто улыбнулась, демонстративно повернувшись к Харрингтону спиной. Его болтовня раздражала и мешала спать детям, но Распутина не желала ругаться, так как Стив бы продолжил словесную перепалку. А у неё нет времени на ребячество. — Вот и береги себя, плейбой, — шепотом огрызнулась она, — Я обойдусь. Парень шумно выдохнул и молча вышел из комнаты, а Катерина поморщилась, понимая, что диалог закончился на такой напряженной ноте из-за неё. Дура. В голову лезли лишь навязчивые мысли о прошедшем разговоре, чувство вины мешало сосредоточиться на поиске ответа тошнотворной загадки. Стив был просто вежливым, почему она не потерпела, ведь когда-нибудь ему надоело бы настаивать на своём. Нужно извиниться. Им ещё сражаться вместе против потусторонних чудищ плечом к плечу, лучше не позволять обидам копиться. Проблема состояла в том, что Катерина не ориентировалась в этом доме и не могла даже предположить, куда ушёл Харрингтон. Оставалось уповать на лучшее. Девушка скрепя сердце направилась к двери, ведущей в коридор, и остановилась перед ней, пытаясь найти хоть одну причину, по которой можно остаться в гостиной. Блуждать по тёмному незнакомому дому было отвратительной идеей и в то же время единственным выходом из ситуации. Едва Распутина потянулась к ручке, как дверь неожиданно распахнулась, позволяя Катерине растерянно уставиться на появившегося перед ней человека. Стив Харрингтон держал в руках две чашки, а под мышкой у него была увесистая книга. Девушка судорожно вздохнула, собираясь неловко выпалить слова извинения и как можно быстрее вернуться на диван, но её опередили: — Я принёс кофе, — неуверенно пояснил Стив и прикусил губу, — И ещё я нашёл сборник афоризмов. Может это чьё-то изречение или что-то наподобие. Катерине показалось, будто её сердце пропустило удар.***
На следующее утро из всей компании вменяемыми людьми выглядели лишь Дастин и Макс, так как на лица Стива и Катерины было страшно смотреть, их глаза были красными от очевидного недосыпа, а кожа бледной, словно обескровленной. Но гораздо пугающими выглядели их довольные улыбки, контрастирующие с помотанным внешним видом. — Музыка, — пропел Харрингтон прямо на ухо Дастину во время общего завтрака, отчего мальчик чертыхнулся и негодующе оттолкнул друга, — Ответ на эту чёртову загадку — музыка. Даже не знаю, благодарить или проклинать Гейне. Распутина перевела взгляд на озадаченную Макс, с нескрываемой неохотой поедающей яичницу — совместную попытку Катерины и Стива сделать что-то съестное. — Это оказалась цитата немецкого поэта. Я посреди ночи вспомнила, что Крисси рассказывала об участии Барнса в шоу талантов. Он ходил в музыкальную школу, и мы решили проверить теорию, связанную с этим фактом. Разве не замечательно? Одной проблемой меньше, правда какая музыка конкретно спасает от проклятия ещё не ясно. Мэйфилд промолчала, отложив вилку в сторону, и сцепила руки замком. Она осмотрела присутствующих и утвердительно произнесла: — Мне нужно на кладбище. — Нет, — без заминки ответил Стив, делая глоток кофе. Катерина пренебрежительно махнула рукой и с силой пнула ногу парня, многозначительно уставившись на него. Уж точно не Харрингтону решать, что делать Макс сегодня. Да и какая разница где сидеть — возле могил или в его доме. Атмосфера одинаковая. — Пойдём со мной, раз некоторым так сложно, — буркнула русская и встала из-за стола, перед выходом на улицу проверив, что в потайных карманах штанов всё ещё находятся небольшие ножи, — И не забудь плеер. Вряд ли холодное оружие будет полезным, если дело дойдёт до схватки, но его наличие приносило девушке долгожданное спокойствие. Лучше так, чем с пустыми руками. Стив раздраженно поднялся на ноги, с сожалением обернувшись на недопитую кружку кофе. Если он отключится из-за недостатка сна, это будет целиком вина одной своенравной особы с невыносимым характером.***
— Вам не кажется, что оставлять её одну — самая наитупейшая идея из возможных? — с невинным выражением лица полюбопытствовал Харрингтон, и Катерина закатила глаза: она всё ждала, когда он начнёт занудствовать. — Тебе не кажется, что подслушивать разговор подруги с умершим братом тоже не очень умно? — идентичным тоном вторила ему девушка, даже не обратив внимания, что Дастин хлопнул себя рукой по лбу и пошёл к машине. Хендерсон будто за семейной ссорой наблюдал, и никакого удовольствия эти перепалки по любому поводу ему не приносили. Зато Стив на пути к тому, чтобы не сохнуть по Нэнси. Неплохой плюс, хоть и единственный. Катерина опёрлась о ствол дерева, издали наблюдая за девичьей фигурой, сидящей у могилы Билли Харгроува. Макс не снимала наушники, с вниманием отнесшись к этой просьбе девушки, хоть Мэйфилд и не особо верила в волшебную силу музыки. Как бы там ни было, Распутина потратила вместе со Стивом всю ночь, чтобы хоть как-то помочь. Внезапно сердце Катерины нестерпимо защемило, будто кто-то с особой жестокостью сжимал его в руках. Она осознала причину боли, когда в унисон с шелестом листьев раздался звон часов. Нет, нет, нет. — Макс! — сумела выкрикнуть она перед тем, как горло сдавил спазм, и Распутина бросилась к Мэйфилд, с нарастающей паникой понимая, что девочка продолжает неподвижно сидеть на траве. Стив мгновенно среагировал, стремглав побежав за Катериной и окрикнув по пути Дастина. Неужели они ошиблись и неверно расшифровали слова Барнса? Но всё слишком идеально подходило. Был и ещё один вариант — теория Хендерсона могла оказаться верной, и это была лишь ловушка. Девушка коснулась плеча Макс, а затем в ужасе ахнула при виде её неестественно закатившихся глаз. В плеере не играла музыка, так как песня подошла к концу. — Макс, я тебя умоляю, — прохрипела Катерина, вцепившись в плечи девочки и ощущая, как бессильные слёзы мешают нормально дышать. Стив вновь включил играющую пару минут назад песню в плеере и, не зная, на что рассчитывать, поправил наушники на голове у Мэйфилд. Парень плавным движением руки притянул к себе Катерину, желая привести её в чувство. Девушка стеклянным взглядом смотрела куда-то вдаль.***
Больно. Ещё совсем недавно это чувство приносило ей удовольствие. Было отрадно понимать, что ты ещё жив, ты ещё не сдался, ты продолжаешь бороться. Сейчас состояние Катерины напоминало предсмертную агонию, поэтому девушка не удивилась, когда увидела, что оказалась посреди огромного пустыря, укутанного странным алым туманом. Она наконец в аду, очень вовремя. Посмотрев под ноги, Распутина заметила затвердевший ил и пробегающих мимо пауков, что только усилило её уверенность в своей смерти. Только почему до сих пор так страдает тело, если она мертва? — Кто это сюда забрёл, — послышалось за спиной Катерины, и по тембру голоса она поняла, куда попала на самом деле. Девушка проглотила ком в горле, с трепыхающимся сердцем разворачиваясь к существу и яро стискивая зубы. Она не должна кричать, не должна отводить взгляд, не должна показывать страх. Терпеть. Если Макс ещё здесь, нужно помочь ей сбежать любой ценой. Нужно терпеть. Склизкое щупальце в секунду обвилось вокруг шеи Распутиной настолько сильно, что у неё тут же потемнело в глазах и всё вокруг на мгновение дрогнуло, словно происходящее было искусной иллюзией. Только вот девушка была не в силах сделать вдох совершенно по-настоящему. — Ты сюда не вернешься, Катерина, — угрожающе наклонился к ней Векна, вцепившись в её лицо, утратившее краски, — Только попытайся противостоять мне, и ты окажешься в аду. Он разговаривал с ней, будто со знакомой, что сбивало с толку, хотя, безусловно, для девушки это была их первая встреча. Векна с кем-то её перепутал? Но ведь у него нет носа, а не глаз. — Жить в твоём болоте я не буду, — одними губами прохрипела Распутина, перестав видеть перед собой и хищно оскалившись: лучше умереть с достоинством, — Где Макс? Существо не ответило, ослабив хватку и обдав блондинку смрадным дыханием. Страшно. Катерине было не страшно умереть, ей было страшно умирать. Терять свою жизнь в моменте, беспомощно проживая последние секунды. Она ведь так и не извинилась перед Харрингтоном. Господи, очень своевременная мысль. — Убей меня быстрее, мерзкая тварь, пока у тебя ещё есть шанс, — изумрудные глаза девушки сверкнули безумием, ей нужно добиться быстрой смерти. Векна противно рассмеялся, в то время как Катерина в ужасе дёрнулась — по её лицу позли пауки с яркими вкраплениями на спине, это были чёрные вдовы. — Ты такая же, — последнее, что услышала девушка, прежде чем почувствовать укус на своей шее, и время наконец остановилось.