Солнце и айсберги

      Окна одной из подводных комнат выходили на заросли арктических водорослей и хоть они были и зеленого цвета, но свет их семян был холодного тона, что не давало забыть, что она все еще в секторе Ноль на 4546В.       Робин Айю вышла из небольшой лаборатории на втором этаже, что была по соседству с кафетерием, направилась туда и выбрала столик у гигантского аквариума, где плавали разные рыбки. Здесь не было крупных существ, тут жили только мелкие, а также несколько привезенных образцов из зоны Кратера. В последнее время Робин часто брала кружку кофе и приходила в этот конец большой комнаты, здесь обычно было мало людей, особенно во время завтрака. Этим утром Айю не изменила своей привычке, и как обычно села напротив, чтобы любоваться и оценивать разницу между арктическими видами и теми, что из теплого сектора. Сама она не была там, где разбилась Аврора, и месяц назад с энтузиазмом записалась бы в первые ряды, чтобы побывать и там, но сейчас… она не знала, не чувствовала уверенности, что хочет этого. Два пискуна — арктический и его иная «версия», подплыли к стеклянной преграде, словно заинтересовались наблюдавшей за ними женщиной. Один забавно моргнул глазом, когда тюкнулся кончиком «клюва» о стекло, а второй мелодично закурлыкал, мягче и напевнее, чем обычно. Робин не смогла сдержать улыбки. Звук отдаленно напомнил ей о тристворниках, яйца которых она отыскала недавно. Коллеги с интересом отнеслись к ее находке, кто-то более бурно, кто-то сдержанно. Через два дня несколько вылупились и ксенобиолог с теплотой и трепетом следила за тем, как они растут и развиваются. Затем оставшиеся разрушили стенки своих скорлупок и присоединились к копошению и возне собратьев.       Сейчас они были уже большими, но остались такими же любопытными и активными и женщина не всегда могла уделять им достаточно времени. Часто их чрезмерная общительность чуть выматывала, и тогда на помощь поспевала Сэм или кто-то из других ученых, кто не был занят в данный момент делами. Иногда к ним в обеденный перерыв приходили сотрудники, многим пришлись по душе ласковые и умные питомцы.       Робин допила кофе и откинулась на стуле, бросая взгляд на окно слева. За ним колыхались арктические водоросли, несколько были очень близко к этой стороне обширной базы. Когда решали, где построить ещё одну точку для исследований, было несколько мест, но все с расчетом на то, чтобы быть поближе к популяции морских обезьян. Именно на них Альтерра направила часть средств и ресурсов, когда последняя зацепка, связаная с подозрительным сигналом SOS, истаяла на глазах… Как Айю удалось провернуть все дела незаметно и не вызвать подозрения на свой счет, она до сих пор не знает. Большое везение, не иначе. Или благосклонность Судьбы, что сжалилась над, возможно, последним предтечей?        Так или иначе, а их путешествие благополучно завершилось.       Перекинувшись несколькими фразами с коллегами, Робин решилась сегодня выбраться в восточную часть сектора. Стоял хороший погожий денек, один из тех, какие случались очень редко, но радовали глаза. Видимость была превосходной!       Она откладывала это дело несколько дней, будто подсознательно чего-то боялась. Было иронично, учитывая с какими опасностями ей пришлось столкнуться, когда она помогала своему инопланетному другу и водила за нос остальных альтерранцев. Женщина пришла в отсек Мореходов, забрала самый дальний, взяв также модуль-хранилище, и отплыла с исследовательской базы. Наученная горьким опытом она предпочитала брать лишнее, чем выяснить, что нужно срочно где-то переночевать и задержаться, а ресурсов не хватает или Мореход почти разряжен. Или знатно покоцан глубоководными монстрами и вот-вот развалится прямо на глазах.       Накануне ночью шел снег, а в небе разлилось северное сияние. Оно завораживало и будто танцевало вместе со звездами, будто между ними не было непреодолимого расстояния в многие сотни или тысячи световых лет. Это было… красиво. Но также ксенобиологу стало грустно в тот момент.       Саманта, её сестра, первая заметила, что Робин стала молчаливее и сдержанней, чем обычно. Пару раз она заставала младшую задумчиво сидящей у окна, когда рабочий день официально уже закончился. Обычно — до одного судьбоносного события — Робин засиживалась за проектами допоздна, ведь она любила свою работу.       В последний раз Робин еле смогла отмазаться от старшей, Сэм была настойчивее прежнего, желая поговорить по душам. Вот только на базе Альтерра полной приватности не будет никогда, их могут подслушать. И по правде говоря, Робин не хотелось тогда ни с кем говорить и делиться. Младшая Айю лишь туманно сообщила, что после утраты последней зацепки по архитекторам огорчены были все, кто-то просто смог быстро отвлечься на иные задачи. Больше Саманта ничего не смогла добиться от Робин, ставшей словно партизан. Сестра с большим сожалением взглянула на неё, но все-таки отступила, возвращая ксенобиологу какое-то подобие одиночества.        Робин порадовалась, что ясная погода сохранилась, когда она прибыла к айсбергам, ведь она могла резко перемениться.       Кожу чуть согревал свет местного солнца, а отраженный от снега свет слепил, после более сдержанного освящения Морехода. Местная неагрессивная фауна продолжала радовать её сердце и душу и имено возясь с ними, она могла отвлекаться от невеселых дум.       Айю будто перенеслась в прошлое, когда она была более юна и все удачи и поражения острее впивались в трепетное сознание. Словно её жизнь поделилась на «до» и «после» прибытия на 4546В, хотя, строго говоря, у нее были приключения и до этой планетки, трудности, радости и разочарования. И к каким категориям могла бы она отнести то, что произошло?       Что произошло, то произошло. Ей стоило бы чаще вспоминать, что Ал-Ан совершенно иное разумное существо, многое, что свойственно людям, чуждо его природе. Недопонимание неизбежно. И нужно не позволить затронуть свои глубинные чувства. Как ксенобиолог, Робин была достаточно гибкой и в тот момент профессионал внутри неё быстро заместил азартную авантюрную женщину. Второй хотелось как-то более тепло попрощаться, ведь все шло к тому, что это будет их последняя встреча. С её точки зрения, то, что было, вышло весьма скомкано.       Однако как профессионал, она отдавала отчет, что, возможно, Ал-Ану было довольно и того.        Робин стояла по пояс из Морехода, она подняла его над поверхностью так, чтобы вода не попала внутрь транспорта, и наблюдала за стайкой пиннакаридов. Две молодые особи, по-видимому, разыгрывали шутовской бой: то один, то второй пытался запрыгнуть сверху и придавить своим телом другого, иногда они пихали друг друга, забавно скользя на поверхности большой льдины, прикусывали один из плавников или пытались догнать и поймать хвост соперника.       Пару раз один скидывал другого со льдины и второй с большим плюхом скрывался в воде. Через пару секунд упавший выныривал, как торпеда, и с новым азартом начинал гонять первого, пока они вновь не начинали обмениваться тычками и покусываниями. Более взрослые особи со степенным видом не спеша плыли у поверхности или отдыхали на других льдинах, нежась на солнышке.       Неподалеку плавали сияющие киты. Грузные, большие, они тем не менее немного напоминали бабочек из-за своих длинных ласт и плавников с узкими кончиками. В полумраке это сходство усиливалось — тогда их фосфоресцирующие участки начинали приглушенно мерцать, чего никак не умеют земные китообразные. Их голоса периодически разносились в толще воды, словно призывно вещая и сообщая о чем-то. Робин любила подплывать к ним в плотную и заглядывать в большие выразительные глаза.       Айю вздохнула, позволив себе немного сентиментальности в данную минуту, обстановка располагала. Большие айсберги обступали её с трех сторон, они, как большие белые холмы над тихой рябью океана, покрытые алмазной крошкой, что сверкает от света. В глубинах ледников проступали голубые участки плотного льда, словно трещины или веточки мышц, что большей частью скрыты белым мехом — снегом.       Доставать КПК и начинать новую запись не хотелось, но постояв так еще пару минут, Робин собиралась нехотя нырнуть обратно, чтобы начать запись документа, и в этот момент Мореход сильно тряхнуло.       Женщина совершенно не ожидала подобного, ее руки, мягко лежавшие на крае люка, соскользнули и она рухнула внутрь кабины. Крышка автоматически закрылся за ней. Через мгновение ксенобиолог немного пришла в себя и потянулась к кнопке «параметральная защита» не медля, от греха подальше, а уж потом разбираться, что или кто врезался в её транспорт.       Команда сработала и Робин повернула мореход, чтобы оглядеться, пара пиннакаридов с визгом ринулась на утек, попав нечаянно под «раздачу» параметральной защиты. Подводное суденышко вновь вздрогнуло, погрузилось вглубь на пару метров и начало движение в бок. Робин ошарашено смотрела несколько секунд на самовольное движение, а затем попыталась вмешаться. Ничего не произошло, Мореход не откликался на настойчивые команды подрядчицы, она начала слегка паниковать: Айю не видела, куда двигается, а значит легко врежется в айсберг или наткнется на подводного хищника. Айю собралась с мыслями и дернулась к люку, чтобы самостоятельно выяснить, что послужило невольному движению, моторы приглушенно вибрировали. Она дернула за ручку, но проход остался закрытым.       Сколько времени прошло, пока Робин пробовала разные способы, чтобы вернуть управление, она не знала: секунды казались затянутыми из-за тревоги и нервов, а минуты, чудилось, тянулись вечность, но Айю не оставляла попыток самостоятельно разобраться с проблемой, без экстренного звонка на базу.       В голову даже пришла мысль, что, возможно, люк просто заклинило, но как бы сильно она не дергала и не стучала по крышке, все было тщетно. В итоге она просто обессиленно рухнула обратно на сиденье, думая над альтернативами.       В этот момент Мореход выпрыгнул обратно на поверхность, наконец развернулся в ту сторону, куда плыл и замер. Моторы, едва слышно работавшие, затихли.       Женщина круглыми глазами воззрилась на таинственную глыбу льда перед лобовым стеклом транспорта, словно это она обрела волю и коварно поддягивала к себе все это время. Робин неуверенно привстала, дернула за рычаг и люк приоткрылся сверху. Она выглянула наружу — ничего сверхнеобычного, большой айсберг, в нем пещера, на белой макушке видны пара растений — таких плавучих «островов» с редкой растительностью было несколько в восточной части. Когда-то, в поисках теплицы Маргарет, она минимум половину из здешних ледников обплыла со всех сторон, облазила и исследовала. Задачка была не из простых.       Внезапно в небольшом лазе промелькнула тень и Айю показалось, что на миллисекунду там скользнул фиолетовый отблеск.       От невероятной догадки, что больше походила на разыгравшееся воображение, чем на правду, сердце застучало быстрее, а в горле застрял маленьких комок. Женщина спрыгнула в воду, на всякий случай проверила транспорт — очень не хотелось бы, чтобы он уплыл без нее, за утрату оборудования ей точно влетит. Она словно оттягивала момент, когда убедится в том, что ей лишь померещилось, а глупое сердце выдало желаемое за действительное.       Моторы были целы и чисты, ничто не зацепилось за них, обшивка тоже была в полном порядке. Она скривилась в кислой гримасе, вновь ощутив тревогу, что не все под её контролем и перед ней каверзная загадка. Возможно, техники смогут выявить неполадку, но она уж точно в этом не разбирется быстро. Ломая голову над тем, возвращаться сразу или рискнуть и сначала закончить первые записи своего нового проекта, Робин вплыла на поверхность и приблизилась к берегу айсберга. Вообще, слишком громкое название для такой простой работенки, что поручили ей. Если бы ксенобиолог не любила подобного рода наблюдения за инопланетными видами, новое задание было бы страшно скучно, особенно по сравнению с тем, что она пережила недавно.       Все мысли в голове размитало, как шаром от боулинга, когда она вновь увидела едва уловимую тень и быстрый бег фиолетового света через стенки льда. Она не залезла, а взлетела на снежный край белой глыбы и, неосознанно задержав дыхание, быстро побежала в тоннель. Узкая часть быстро закончилась и перед ней открылось довольно большое пространство внутри. Чуть дальше пробивался солнечный свет и при большом желании можно было без труда взобраться наверх, там было большое широкое отверстие в ледяном потолке. Наверняка айсберг через какое-то время разделиться на два, постепенно подтаивая в теплые дни. — Ал-Ан? — негромко и неуверенно позвала пришельца женщина. Ей стало немножечко стыдно за свой порыв и тайную надежду, однако она не жалела, что пришла сюда: она точно видела какой-то свет. Возможно ещё один артефакт предтечей, что она упустила в первый свой визит сюда?       Она тихо вздохнула, решив вернуться обратно и сначала сделать важные записи по пиннакаридам, но услышала тихое постукивание за спиной. Она обернулась, в глазах вновь мелькнула искорка-надежда. — Здравствуй, Робин. — Ксенобиолог не смогла сдержать радостно-восторженного возгласа и яркой улыбки. Перед ней стоял её друг, немного потирая свои верхние органические конечности, будто в сдержанном смущении.       Он был таким же высоким, под три метра ростом, красивым, с малахитовой матовой бронёй на теле и блестящим покровом, словно его носитель ещё не обсох от влаги. По энергоузлам волнами перетекала энергия, вызывая фиолетовые всполохи по всему телу. — Рада тебя видеть, Алан! — возбужденно воскликнула женщина и подошла ближе к собеседнику. У нее было ощущение, словно они не виделись вечность. — Я думала, ты давно отбыл на родину… — Нет. Мне нужно было время, чтобы обдумать все. Что произошло в далеком прошлом, что случилось недавно. Проанализировать и оценить… разные факторы. — Архитектор перестал потирать и постукивать клешнями и открыто посмотрел на напарницу. Периодически его тело ярко вспыхивало, отражая его неравнодушие и разные эмоции, пробивающиеся через напускное спокойствие. — Я думала, ты отчасти спешил ещё и потому, чтоб не попасться Альтерре на глаза? Но, раз ты остался, видимо, это не составляет для тебя труда. — Озвучила она свои мысли, которые так и просились наружу. Если Ал-Ан их не опровергнет, значит, Робин нашла самостоятельно ответ.       Он безмолвно кивнул. Повисла тишина, постепенно ставшая неловкой, и Робин решила её разбавить, поделившись своими недавними наблюдениями. — А я тут выбралась наконец ради проекта по пиннакаридам. — Она описала детали поведения и особенности, которые недавно открыли ученые. Затем воодушевленно добавила: — Сегодня очень удачная погода, благоволящая наблюдениям за фауной на суше! Она опустила взгляд, вспомнив то, что заставило ее понервничать. — А затем Мореход принесло в эту часть ледников. — Робин вскинув голову и пристально всмотрелась в инопланетянина. — Это ведь не случайно произошло, верно?       Архитектор вновь кивнул. Если бы Айю не знала друга, она решила бы, что он внезапно решил поиграть в молчанку. — Ты и такое умеешь? — поразилась ксенобиолог. Вновь кивок. Робин не удержалась и прыснула, сдавленно проговорив через смех, — ты словно воды в рот набрал, Ал-Ан! — Как ты знаешь, у наших носителей отсутствует ротовая полость, как и пищеварительная система. — Знаю, — она улыбнулась, — это такой речевой оборот в языке.       Робин переступила с ноги на ногу и увидела новый радужный перелив у тела Ал-Ана. Хоть он и замолчал вновь, но внутри него явно творилась буря из противоречивых помыслов и чувств. Забавно, что даже такому древнему и умному существу, как он, приходится нелегко, столкнувшись с людьми.       Нельзя сказать, что это черта — противоречивость, многогранность, непостоянство и непоседливость людей, то, чем можно однозначно гордиться, но сейчас внутри женщины всколыхнулось что-то озорное и ребяческое. Губы предательски расползлись в очередной улыбке и она захихикала, прикрывая ладонью рот. Ксенобиолог ощутила недоумение и вопросительный взгляд пришельца, который собрался на ней в жгучую и «щекочущую» точку, отчего она не смогла сдержаться и громко, неприкрыто рассмеялась. — Что смешного? — наконец отозвался Алан, сохраняя толику чопорности и высокомерия. Он окончательно утратил понимание, что происходит с его человеком. — Да, знаешь, — начав через силу успокаиваться, хихикнула Айю, — мы как два старых друга, которые не виделись десять лет, а тут случайно пересеклись и не знаем что друг другу сказать и как начать нормальный диалог. — Отчасти сравнение подходит, пусть прошли не года, а лишь дни. — Негромко подтвердил он.       Архитектор переступил с копыта на копыта, ясно испытав облегчение. Возможно, он принял для себя какое-то решение или принял часть того, что бушевало в нем все это время. — Мне показалось, там, на изготовительной базе мы как-то скомкано попрощались, — вернулась к разговору она и сделала еще шаг, немного подняв голову, так как архитектор был намного выше. Женщина решила первой начать с того, что её несколько волновало все это время, хоть она и не признавалась самой себе. — Я не была уверена, увижу ли тебя снова. Искренне рада, что появился второй шанс поговорить, в менее напряженной обстановке, без спешки. Все-таки Альтерра теперь убеждена, что последние ниточки, связанные с тобой, оборвались. — Верно, тогда нужно было спешить. — Ал-Ан склонил рогатую голову набок, и Робин живо представила, словно перед ней большой опытный матерый разумный зверь, сердце (средоточие жизни) которого невольно тронул молодой непоседливый детеныш. И отчасти это было так, возможно человечество для него — как ребенок, только научившийся твердо ходить и чуть-чуть бегать, но сколько еще ему предстоит узнать и научиться… Пусть она часто вводила его в ступор, однако архитектор быстро учился на ошибках и даже овладел каким-то подобием юмора и поэтичностью. И все это за очень короткий срок на фоне их общего стресса. — Ты сегодня улетаешь, Ал-Ан? — женщина попыталась скрыть печаль, мелькнувшую в глазах. Ей будет не хватать такого друга, как он, их бесед, поиска различий между их народами и приятных схожестей. — В ближайшее время. И я рассчитывал на то, что ты будешь рядом. — Серьезно? Ты покажешь ваши фазовые врата перед тем, как улетишь? — удивилась Айю, рот невольно приоткрылся от подобного заявления. — Пока я буду рассчитывать маршрут, ты могла бы помочь с левитирующими мачтами на площадке. — Ал-Ан сотворил при ней один механический манипулятор-руку и с тихим шуршанием размял шарниры в конструкции. Робин слушала его с нарастающим волнением. — А потом? — уточнила женщина, когда вновь воцарилось молчание. — Все было бы проще, если бы на планете был только один человек — ты. Однако, это не так. Твое длительное отсутствие встревожит всех альтерранцев. Твои хозяева быстро поднимут тревогу и постараются тебя найти. Стратегия выживания, высчитанная директивой, категорически не рекомендует вызывать лишний шум.       Робин почувствовала недосказанность, что-то, к чему предтеча подводит диалог, но так и не озвучил вслух. — …Однако? — подтолкнула к продолжению она. — Твоя помощь пригодилась бы и за пределами 4546В. Если кто-то выжил… — Я уверена, что ты вновь обретешь семью, Алан, и тебя ждут дома сородичи. — Мягко, почти нежно проговорила Робин. — Я тоже надеюсь. Нашему народу не помешал бы человек, как связующее звено между нашими расами.       Робин покачнулась, еле удержавшись на ногах. Такого поворота события она никак не ждала. Она шумно выдохнула и поспешно кивнула, приняв к сведению данную новость.       Она с трудом верила, что слышит подобное, настолько фантастичным звучали слова инопланетянина. Стать первым ксенобиологом, встретившим разумных космических пришельцев! Первым, кого они примут к себе, стать одновременно послом, миротворцем в загадочном мире таинственных архитекторов!       У Айю захватывало дух.       Ей было крайне трудно мыслить здраво в эти минуты, фантазия и потаенная мечта окрылили и понесли в заоблачные края, а ведь Алан еще не изрек полностью свое предложение, до фазовых врат надо ещё добраться, затем восстановить его родину, пробудить прочих предтечей и к тому же… Что испытает Сэм, когда весть о пропаже дойдет до неё? Но… разве она на её месте упустила бы такой шанс?       Медлить нельзя, как и оставлять сообщение, которое может обернуться для их миссии большим вредом. Пока архитектор не «стоит твердо на земле», лучше другим трансгосударствам вообще не знать о выжившем пришельце.       Внезапно Робин почувствовала прикосновение к своему предплечью. Она настолько погрузилась в невероятные мысли и одновременно тревоги о сестре, что утратила связь с реальностью. Ал-Ан положил на ее левую руку механический левитирующий манипулятор-руку. Видимо он что-то говорил иногда пространно, вдаваясь в технические детали, и не сразу заметил, что женщина перестала слушать. — Извини, Алан, я в какой-то момент… — Я заметил. Скажу более кратко. Ты хотела бы полететь со мной? Придется проститься с твоей прошлой жизнью, оставить сестру…       Она счастливо улыбнулась и с твердостью ответила утвердительно.       Айю ни за что в жизни не простила бы себе за отказ от подобного предложения. Есть вещи, от которых нельзя, просто НЕЛЬЗЯ отказываться и допускать страх перед неизвестным. В её случае она будет не одна — с ней друг, на которого можно положится, как он положился на неё.       Она сжала правой рукой протянутую ей большую механическую кисть, носитель Ал-Ана вновь вспыхнул, переливаясь различными оттенками, однако цвета в этот раз были насыщеннее и будто бы не приглушались сдержанностью пришельца.       Ведь теперь он знал, что может рассчитывать на её компанию. Слабое, хрупкое тело человека не могло переносить большие тяжести, однако такого собеседника, как Робин, не сможет заменить никто, ни полуразумный образец, ни сверхмощный механизм. Его путешествие продолжится, но не в одиночку.       До тайной тропы, ведущей к нужному комплексу, Робин сначала плыла в плавь самостоятельно, а затем на морских обезьянах: они охотно повиновались воле предтеча, восприняв его приказ как предложение к увлекательной игре.       Не дожидаясь вопроса от напарницы, Ал-Ан пояснил, что лишь некоторые виды хорошо поддаются ментальному воздействию без необратимого вреда для мозга. С левиафанами, например, нужны иные подходы.       Робин лишь тихо фыркнула, цепляясь за гибкие спины обезьян. Она и представить не могла, что вновь так скоро наступит поворотный для её жизни день.       Спустя четверть часа они взлетели и быстро исчезли в фазовых вратах, а через полчаса корабль Ал-Ана прошел через атмосферу Альма-Матер и солнечный свет ударил Айю по глазам.       Громадные постройки высились впереди, многие были полуразрушены, многие не работали, но она предчувствовала благополучный исход их миссии: архитекторы примут их и ей найдется место среди них, она наладит контакт.       «С тобой я готов к любому исходу».