Ты меня любишь?

Апрель 2018 года. Воронеж. Несмотря на то, что Антон поселился в столице, было принято решение отмечать день рождения Шастуна в Воронеже. Дача Макаровых стала эпицентром праздника и с каждой минутой наполнялась новыми гостями: чтобы поздравить своего старого друга, приехали Позовы, которые впервые за долгое время оставили Савину родителям Кати; подтянулись Оксана с Лёшей, который не очень любил подобные мероприятия; на огромной скорости на вечеринку ворвался Серёжа Матвиенко, примчав на своей новенькой инфинити, из которой выплыла загадочная Машка; из Питера прилетел Арсений, одиноко добравшись до посёлка на такси; и, конечно же, на правах хозяина всех встречал Илья, приветствуя каждого и распоряжаясь весельем. К середине вечера, когда все обсудили дорогостоящую покупку Сергея и тот факт, что он наконец-то перестал скрывать свои отношения с их визажистом, ребята рассредоточились по всему коттеджу, выбирая себе занятие по вкусу: кто-то ел вкуснейшие шашлыки, запивая пивом, кто-то изучал звезды на чистом воронежском небе, кто-то играл в мафию, но лишь виновник торжества сидел на деревянных ступеньках и залипал в телефоне. — Ждёшь звоночка? Шаст вздрогнул от неожиданности, услышав голос друга за спиной. — Догадываюсь, от кого, — добавил Макар, присаживаясь рядом с Антоном. — Она всегда меня поздравляла. А сейчас не стала… Ну и хер с ней. — отрезал именинник, громко отхлёбывая пиво. — Антон Андреевич Шастун сказал «и хер с ней» спустя десять лет? Какой прогресс. — Илюха, я сейчас не за любовь говорю, а за дружбу. Макаров с недоверием посмотрел на долговязого, разглядывающего звёздное небо и пустившего в ход вторую сигарету. — Антоха, у неё своя жизнь. Она не вернётся, скорее всего, — тихо сказал здоровяк, — никогда. — Ты не представляешь, как я зол. Она перевела мне всю сумму за лечение своей матери и организацию похорон. Она как будто в больницу позвонила и узнала… — Ну, может, и позвонила. Может, и узнала. Чему ты удивляешься? Дашка никогда не любила быть кому-то должной. — Так я не в долг ей давал, я делал это безвозмездно. — Переведи обратно. — Не могу. Мне нужен её номер счета, а она осуществила перевод с какого-то левого... — Она знала, что ты чертов альтруист. Ну или влюблённый придурок. Парни замолчали. Из коттеджа доносился громкий девичий смех и бас Матвиенко, травящего очередную историю с гастролей. — Я не люблю её больше. — Антоха, лапшу мне на уши не вешай. Я не первый день тебя знаю. У тебя и блядский период в жизни начался после её последнего отъезда… Шастун вновь умолк, перебирая браслеты и тяжело вздыхая. — Я и сам думал, что смогу выбить клин клином. Не вышло... Только я не питаю надежд, в отличии от тебя, — продолжил Макар. Рыжеволосый встал и, потрепав друга по плечу, направился в сторону двери. — Но я и не вижусь с ней, в отличии от тебя, — заключил здоровяк. Илья, тихо скрипнув дверью, удалился, оставив Шаста наедине со своими мыслями. Долговязый недавно поставил себе задачу разлюбить эту белокурую особу, выбивая многолетние чувства к ней алкоголем и сексом с девушками на одну ночь. После всех загулов в столице Антона ждала в Воронеже Олеся, которая была достаточно умна, чтобы понимать, кто является причиной такого поведения парня. Чувства последнего заглушались беспорядочными половыми связями, на которые Наумова предпочитала закрывать глаза. Девушка осознавала, что сама Краснова отсутствовала в жизни Антона, но Лесе тяжело давалось соперничество не только с дамами, мечтающими попасть в постель импровизатора, но и с призрачной Дашей. Несмотря на то, что Шастун решил больше не страдать по своей подруге, но каждый раз вызывая такси очередной девице, надеявшейся на что-то большее, парень вспоминал последнюю ночь с Дарьей. После эмоциональной и физической разрядки, вставая под горячие струи душа в съёмной квартирке на краю Алтуфьево, Антон закрывал глаза и видел перед собой те самые серые глаза блондинки, полные печали и бесконечной страсти. Такой Дашку он видел лишь однажды, но тогда, будучи ещё неисправимым романтиком, Шаст наивно полагал, что та ночь изменит абсолютно всё в их взаимоотношениях, но чем больше времени проходило с момента их последней встречи, тем больше зеленоглазый убеждался, что им с Красновой не по пути. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом... — признаваясь самому себе, прошептал именинник, закидывая телефон в карман куртки. Антон затушил сигарету и, глубоко вздохнув, направился в дом в след за другом. Шастун и не подозревал, что спустя несколько дней, ему позвонит Краснова и, извиняясь, сообщит, что провела в больнице последние пару суток с ужасной простудой, не имея доступа к телефону. Всем будет стыдно. Сентябрь 2018 года. Краснова, тихонько постучавшись в дверь дома Лоренцо, зашла во внутренний дворик в поисках Лидии. Женщина, удобно расположившись в кресле-качалке, дремала, сквозь сон слушая в саду пение птиц. Дашка, увидев, что бабушка друга спит, решила заглянуть к ней попозже. — Милая, куда ты пошла? Блондинка вздрогнула, не ожидав, что разбудила Лидию. Дарья медленно развернулась и, улыбнувшись, поплелась к креслу. Усевшись на траву рядом с бабушкой Лоренцо, она прижалась к ней поближе. — Здравствуй, девочка. Дашка молчаливо помахала головой. — Почему мне кажется, что ты грустишь? — женщина ласково погладила девушку по волосам. — Лидия, я пришла попрощаться. — Едешь навестить родных? — Не совсем. У меня закончилась рабочая виза. Я ушла из пиццерии, сейчас я работаю репетитором итальянского и русского по скайпу, пишу на заказ работы, но это не подразумевает легальное нахождение в стране. — Но, милая, ты уже столько лет тут живёшь, неужели ты готова уехать и тут всё бросить? Даша села на стульчик рядом с креслом Лидии и, взяв её шершавые руки в свои, выдохнула. — Мне нечего тут терять… Спасибо Вам огромное за поддержку. Я возвращаюсь в Россию. — А ты этого действительно хочешь? — спросила бабушка Дашкиного друга. — Лидия, я не знаю. Для начала хочу навестить родных и друзей. — У тебя отличные друзья, я помню их. Особенно тот длинный и худой паренёк. Он так забавно делал вид, что на тебя обижался. Дарья засмеялась, вспоминая поездку, когда Позовы и Иванова силой привезли Шастуна в Италию. — Лидия, он не делал вид, Антон был зол на меня. Как, наверное, и сейчас. — Дашенька, он был влюблён в тебя, и это было видно. И если бы ты дала слабину в первый же день, твой друг сразу бы тебя простил, чтобы ты не сделала ему до этого. — Вы правда думаете, что Антон был влюблен в меня? — удивилась Дашка, — Все мои знакомые путают его хорошее отношение ко мне и заботу с нежными чувствами. Ведь у него полно других девушек… Мои подруги говорят, что в России он сейчас известная и узнаваемая личность. Думаю, что и дружбе нашей конец, не то что любви... Лидия привстала с кресла и сняла свою соломенную шляпку. Женщина вытащила из-за кресла бутылку вина и показала Дарье. — Милая, сходи в дом и возьми два бокала. Мне кажется, что нам надо поговорить посерьезнее. Краснова, повинуясь бабушке Лоренцо, направилась на кухню и прихватила оттуда хрустальную тару. Женщина разлила самодельное вино и игриво посмотрела на блондинку. — Пей. Всё и залпом. — Зачем? — удивилась девушка, пригубив напиток, — Вы меня решили споить на дорожку? — Девочка моя, ты должна понять очевидное. Пей. Дашка, вспомнив былую молодость, выпила пьянящую жидкость. Зажмурившись, блондинка тут же ощутила слабость в ногах, которая негой разлилась дальше, всё выше и выше к сердцу. Лидия внимательно посмотрела на расслабленное лицо собеседницы и решила приступить к допросу. — Дашенька, почему тебя так задевает, что у твоего друга много девушек? — Что? — опешила Краснова, — меня это не задевает. Женщина по-доброму рассмеялась и вновь наполнила бокал Дашки красным полусладким. — Не ври самой себе, пожалуйста. Ты можешь обмануть меня, но своему сердечку лгать не стоит, — Лидия прижала ладони к груди и продолжила, — Лоренцо мне рассказал, сколько всего твой друг сделал ради тебя после смерти матери. Дашенька, я пожила жизнь, и после кончины деда моих внуков у меня было достаточно мужчин, чтобы я научилась распознавать их истинные порывы. Антон — отличный друг, но прежде всего, он влюбленный мужчина. Дарья осушила половину второго бокала и откинулась на спинку стула. — Лидия… Даже если и так, это было почти два года назад. Он сменил уже тонну девушек и думать про меня забыл. А Антон… Не выходит у меня из головы все эти два года, и я даже не могу представить, что сейчас его обнимает и целует другая… — Другая? То есть, у вас с ним что-то было? — заговорщицки спросила Лидия, продолжая потягивать свой первый бокал вина. Краснова густо покраснела и отвернулась от женщины, которая взяв прохладную руку блондинки в свою, слегка пожала девичью кисть. — Девочка моя, даже ты уже не в том возрасте, чтобы этого стесняться. Вам было хорошо и это главное. — Но сейчас-то плохо… Я не могу перестать ревновать Антона, но я не эгоистичная тварь, Лидия, — девушка посмотрела на бабушку Лоренцо глазами полными слёз, — Я хочу ему счастья и не могу ограничивать его свободу. Женщина беззвучно улыбнулась и вновь надела на себя соломенную шляпу. Отставив в сторону фамильный хрусталь, Лидия повернулась к Дарье и похлопала её по плечу. — У нас есть такое придание, оно о двух влюбленных дураках, которые прожили долгую жизнь, но не признались друг другу и умерли от тоски. Так что, лети к Антону и признайся сама, я уверена, что ты получишь от него положительный ответ. — А если не получится? — блондинка засомневалась в успехе данного предприятия. — Дашенька, вокруг одного мужчины мир не крутится ни у кого, — женщина достала сигарету и закурила, — в противном случае, возвращайся в Италию тогда. — У меня кончился срок визы, как я вернусь? — Посмотри на моего внука, он станет тебе отличным фиктивным мужем. Для настоящего он ещё слишком глуп, — бабушка Лоренцо засмеялась и выдохнула кольцо из дыма, — ни у кого даже сомнений не возникнет, что ваш брак не настоящий, у вас столько совместных фото, столько общих друзей. Ты можешь на нас рассчитывать. А пока езжай, а в каком качестве тебе возвращаться и на какое время: навсегда и невесты Лоренцо или в гости, но женой Антона — решать только тебе. По лицу Красновой градом покатились слезы, она обняла женщину, которая в солнечной Италии заменяла ей мать, бабушку и лучшую подругу. Чмокнув её в щеку, Дашка на ватных ногах поплелась к выходу. — Лидия? — Да, дорогая? — спросила бабушка Лоренцо, слегка прищурившись. — Вы же выдумали эту притчу, чтобы убедить меня поговорить с Антоном? — Именно, милая. Лучше поздно, чем никогда. Сентябрь 2018 года. Москва. Дашка, вытаскивая свой чемодан из такси, огляделась по сторонам. Желтеющие деревья показывали жителям столицы, что уже пора доставать из закромов теплые вещи и осеннюю обувь. Солнышко всё ещё ласково припекало, но до палящего итальянского светила ему было очень далеко. Краснова вдохнула запах мокрого асфальта и отсыревших листьев, который немного её успокоил. Никому из друзей и родных девушка не сообщила, что вернулась, ведь она сама ещё не знала надолго ли тут осядет. Открыв дверь квартиры, которую Краснова предусмотрительно сняла заранее, блондинка зашла в коридор и села на чемодан. Она не могла предположить, что делать, чем заняться, ведь московская жизнь для неё была в новинку. Скинув плащ и кеды, Дарья разблокировала телефон и прошлась по списку контактов. Буква А… Антон-Батон. Дашка нервно выдохнула и прикрыла глаза. После разговора с Лидией её пыл слегка умерился, а желание сознаться Шастуну в том, что два года она разглядывала все отмеченные с ним фото и молча проклинала каждую особь женского пола, которая это сделала, резко испарилось. Даша понимала, что, как минимум, будет выглядеть нелепо, а, как максимум, она считала, что из-за той ночи, которую она провела с Антоном в день похорон матери, её сознание перестало воспринимать долговязого как друга, а стало признавать в нём её потенциального парня. Пытаясь отмести чувство собственничества, Краснова ещё раз изучила профиль Шаста в «в контакте» и, увидев, что юноша стал «онлайн», быстро вышла из сети. Приняв здравое решение позвонить сестре, Дарья плюхнулась на диван и набрала знакомый номер. — Слушаю, — железным голосом ответила Мария. — Ну ты, мать, прямо деловая женщина. На другом конце трубки послышался шорох, затем минутное молчание, которое прервалось ультразвуковым писком. — Краснова, мать твою!!! Я взяла трубку, не глядя, думала, что по работе! Дашка мило рассмеялась, улыбаясь самой себе в отражении зеркала, висящего напротив диванчика. — Машуля, я так соскучилась… — Машуля? Тебя в Италии подменили на нежного и ласкового зверя? — Просто я тебя люблю, — искренне ответила Дарья. — И я тебя люблю, — с некой грустью ответила Иванова. — Кого это ты там любишь? — на фоне разговора сестер раздался мужской голос, после которого Мария начала неистово смеяться, судя по всему от щекотки. — Серёжа, подожди, это моя сестра, — ответила Маша мужчине на заднем плане. Раздался стук и Дашка услышала, что её собеседница оказалась в каком-то помещении, по эху напоминающем подъезд. — Серёжа? — спросила Дашка, слегка удивляясь, ведь сестра не говорила, что у неё появился парень. — Да, Серёжа. Была бы ты рядом, я бы держала тебя в курсе. А так, ты многое упускаешь… — Машенька, я рядом. Ближе, чем ты думаешь… Иванова, которая пила воду из бутылки, поперхнулась и закашлялась. — Ты зачем так шутишь? Я ведь и умереть могу... — Не надо, — тепло ответила Краснова, — скину тебе адрес сообщением. Я вернулась в Россию, только пока не говори никому об этом, пожалуйста. — Знаю я этого «никого», — сказала Мария, но ничуть не расстроилась, ведь ей было безумно приятно, что о ней вспомнили в первую очередь, — Дашка, очень жаль, что я сегодня в Главкино допоздна. У нас сегодня три финальных мотора "Импровизации" снимают, без меня никак. Кто будет Димку с Антоном пудрить? А тут еще Серёжа… — мечтательно пролепетала Иванова. Краснова поняла, что сестру потянуло не в ту степь и она решила воззвать ее здравый смысл. — Красота моя, приезжай ко мне домой после. Думаю, что Серёжа тебя отпустит. — Да кто его спросит, — грозно ответила Мария, чем-то неистово шурша, — у меня идея получше. Приезжай лучше ты в Главкино на последний мотор, посмотришь чем я и Окси тут занимаемся, заодно с ребятами увидишься. — Я даже не знаю, мне кажется, что это плохая идея. — Кажется — крестись. Иди собирайся, — отрезала Иванова и отключилась.

***

Весь путь до киностудии Дашка провела в сомнениях, пару раз ей хотелось попросить таксиста развернуться и отвести её в другую сторону. Желательно сразу в аэропорт. Но за размышлениями девушка не заметила, как такси привезло её к входу в Главкино. Выйдя из машины, Краснова на автомате поправила облегающее платье и безукоризненную прическу. Подойдя к нужному входу и написав Маше, что она уже на месте, Дарья, словно воробушек, начала прыгать на месте, что-то бурча себе под нос. Неожиданно дверь распахнулась, и на блондинку из прохода вывалился высокий молодой человек, который в поисках сигарет, не заметил, что тяжелой металлической конструкцией чуть кого-то не убил. — Прошу прощения, — буркнул парень и медленно поднял глаза на виновницу происшествия, — не надо стоять так близко... Зрачки юноши сузились, но затем мгновенно расширились от увиденного: перед ним стояла девушка, которая на протяжении почти десятка лет лишала его способности мыслить здраво. Даже сейчас руки комика обмякли, а из окольцованных пальцев выпала последняя сигарета, тем самым показывая его низкорослому коллеге, который вышел в след за долговязым, что перед ним стоит кто-то, кто ему очень важен и дорог, кто-то, ради которого Шастун забыл, что собирался покурить. — Даша...