Ты меня любишь?

3 июня. 12:20. Лицей № 2. Воронеж. Наступила тяжелая пора экзаменов. Выпускники шныряли по узким коридорчикам лицея, уткнувшись в свои конспекты и тетради. В воздухе витала общая нервозность, которая передавалась воздушно-капельным путём от школьника к школьнику. Даша Краснова в ожидании экзамена по английскому языку, решила не сидеть дома, улавливая переменчивое настроение отца, который был в отпуске, а помочь учителю сделать генеральную уборку. Преподаватель английского и по совместительству классный руководитель 11Б была рада прощальному порыву блондинки. Женщина, оснастив юную девушку ведром, тряпками и перчатками, скрылась с коллегами в учительской, обсуждая результаты прошедшего экзамена по математике. Блондинка решила отвлечься от мыслей, которые бетонным блоком перманентно поселились в её голове… Проблемы затягивали Краснову в кокон депрессии, из которого она старательно выбиралась. Список переживаний можно составлять бесконечно: если за английский язык Даша была уверена, то экзамен по литературе сдавать она боялась; папа продолжал безбожно пить, а мама, в свою очередь, принимала удары отца на себя, ограждая дочь от негатива; Илья немного отдалился, из-за того, что девушка не позволяла себя провожать и показываться на пороге её дома. Даша, встав на узкий подоконник, поправила собранные в пучок волосы и осторожно намочила тряпку в ведре. Девушка начала энергично протирать окно, уходя всё дальше в свои мысли. Пробегавший мимо аудитории Шастун, резко затормозил и завороженно залип на Краснову, которая вертела бёдрами в такт радио, тихо игравшего в углу классной комнаты. Джинсовые шорты соблазнительно обтягивали ягодицы блондинки, приковывая взгляд Антона. Свободная футболка, соскользнув, обнажила левое плечо; открывшийся вид на Дашку заставил парня невольно облизнуть губы. — Мама мыла раму? — раздался голос позади блондинки. Краснова вздрогнула от неожиданности и, поскользнувшись на влажном подоконнике, грациозно начала покидать вертикальное положение. Дарья зажмурилась и, приготовившись к свиданию своего лица с пошарпанным полом, всё же оказалась пойманной Антоном. — Ловля на Шастуна, — пошутил парень, крепко держа девушку в объятиях. — Я не карась, что бы меня ловить, — улыбаясь ответила Дашка, теребя ворот рубашки Антона. — По количеству воды на подоконнике я бы так не сказал. Краснова похлопала Шаста по плечу и вопросительно посмотрела на парня. — Отпустишь? Антон смотрел в серые глаза девушки, растворяясь в них как кусочек сахара в горячем кофе. Он легонько сдул непослушную белокурую прядь с лица Дарьи и улыбнулся, останавливая взгляд на её пухлых губах. — Я подумаю, — с ухмылкой ответил Шаст, продолжая удерживать блондинку. — Антоша, — дергая ногами, сказала Краснова, — заведи себе девушку и носи её на руках, если тебе это так нравится. Парень осторожно опустил подругу на пол, слегка скользя руками по её бедрам вниз. Дашка не придала значения этому движению, а Антон, громко выдохнув, оттянул ворот рубашки. — Я обществознание сдал на 4ку, прикинь? Дашка отложила тряпку и с восхищением посмотрела на друга. — Господи, Тоша, я всегда знала, что ты умничка, — воскликнула будущая выпускница и обняла парня. Дашка поднялась на носочки и вновь оставила поцелуй на слегка потном лбу друга, потрепав его за небритую щеку. — Спасибо, — робко ответил Шаст, слегка прокашливаясь, — куда поступать планируешь? — В педагогический, — ответила Дарья, взбираясь обратно на подоконник. — А я в ВГУ пойду, — немного печально ответил Антон, понимая, что будет видеть блондинку реже. — Здорово, Илюша и Катя тоже туда пойдут. Машка в Москву уедет поступать, а Окси в Питер. Про остальных не знаю… — заключила Краснова, закрывая помытую раму. — Илюша… — печально заключил кудрявый, продолжая рассматривать Дашкины ноги, — ласково ты его называешь. Дарья обернулась и посмотрела сверху вниз на друга. — Он тоже удивляется, когда я зову тебя Антошей. У вас непереносимость уменьшительно-ласкательных сокращений имён? — Да почему… Ты закончила? — Ага, сейчас протру подоконник и пойду домой. — Давай провожу, с меня мороженое, — сказал Шаст, подхватывая ведро с грязной водой. Блондинка положительно махнула головой и, надев босоножки, начала собираться на выход.

3 июня. 14:00. Сквер около лицея № 2. Воронеж. — Ты на выпускной с кем пойдёшь? — вновь решила включить режим свахи Краснова, ковыряя деревянной палочкой пломбир в картонном стаканчике. Жара плавила абсолютно всё: асфальт, мороженое, мысли Шастуна. Он заворожено смотрел, как блондинка распускает белокурые волосы из пучка, небрежно запуская в них руки; как небольшой кусочек пломбира, нечаянно упав в вырез от Дашиной футболки, превратился в молочную каплю, проложив сладкую дорожку туда, куда парню заглядывать запрещено. — Блин, я такая неуклюжая, — облизывая палец, сказала Дарья, свободной рукой вытирая с себя растаявшее лакомство. — А ты с кем? — прищурившись, спросил Антон, не глядя на Дашку. — Очевидно, что с Ильёй. — Очевидно… — тихо вторил кудрявый, — а я не иду. Шаст понимал, что попади ему хоть две капли шампанского в рот, он вывалит девушке всё, что наболело. Возможно, если б она не встречалась с его лучшим другом, Антон бы без зазрения совести так и сделал. Но… — Почему? — прервала поток затянувшихся мыслей Шастуна Краснова. — Дела есть. Да и желания особо нет, — отрезал парень. — Это всё из-за Нины? — Дашка выдвинула, как казалось ей, весьма логичную теорию. — Что? — ожидая всё, что угодно, но не такое предположение, переспросил Шаст. — Ну я знаю, что вы с Князевой встречались… И что разрыв прошёл достаточно болезненно. А она придёт с каким-то парнем с параллельного класса, я, правда, не знаю с кем именно. Антон молчал, он не знал, стоит ли подыгрывать подруге, тем самым, сведя лишние вопросы к минимуму, или лучше опровергнуть всё на корню, ведь рано или поздно, эта теория могла дойти до самой Нины и она решила бы, что Шастун до сих пор от неё без ума. Кудрявый понимал, что молчит слишком долго, а Дашка выжидательно смотрит на него, но определиться с ответом он не мог. — Ты её всё ещё любишь? — осторожно спросила Краснова, обнимая друга за плечи. — Нет, — без тени сомнений ответил парень. Дарья положила голову на плечо Шаста, рассматривая его браслеты. Тоненьким пальцем она скользила по металлу, иногда нечаянно касаясь кожи Антона, вызывая рой мурашек на руках парня. Парень, почувствовав неловкость, слегка отодвинулся и, встав около соседней скамьи, закурил. — Ты знаешь, Даша, сильно и по-настоящему можно любить лишь раз в жизни, — произнёс Шаст, выпуская кольца дыма, — ну мне так кажется. Когда я встречался с Ниной, мне казалось, что это любовь. А перед расставанием я понял, что это всего лишь эмоциональная зависимость, ловушка, в которую Князева меня затащила. И как только я отдалялся, она возвращала меня, что бы я был рядом, а когда я задерживался с ней надолго и мешал Нине идти по головам, она снова отталкивала меня до того момента, пока я не становился ей нужным в минуты её одиночества и боли. Дашка сидела в шоке от признания друга. Она смотрела серыми глазами в его зелёные, наблюдая там отголоски былых страданий. — Это называется собственничество, Антон… — Ну говорю же, что не любовь, — выкинув окурок, закончил Шастун, — пошли, а то тебя дома потеряют. 23 июня. 13:45. Дом Даши. Воронеж. — Алло, Даша, привет, — взволнованно раздался голос Макара в телефонной трубке. — Привет, — чувствуя неладное, промолвила Дарья. — Дашка, я ногу потянул, утром решил на тренировку сходить… А сейчас встать не могу. Только не ругайся, — мягко попросил Илья, — меня уже мама отчитала за то, что оставляю такую красавицу, как ты, без пары на сегодня. Но не переживай, есть у меня один знакомый, который собирался в одиночестве проводить сегодняшний вечер. Даша с потухшим взглядом рассматривала свое отражение в зеркале: бледно-молочная кожа выгодно смотрелась на контрасте с ярко-красным платьем, лёгкий макияж подчёркивал огромные глаза блондинки, в которых начинала поблескивать печаль. Лёгкие локоны светлых волос падали на плечи, приковывая взгляд к тонкой шее, на которой болтался небольшой кулончик. — Илюша… Я и не собиралась ругаться, хочешь я останусь с тобой? — на автомате, со слегка уловимой фальшью в голосе, спросила Дарья. Она очень хотела пойти на выпускной: с Ильёй или без. Раздался настойчивый стук в дверь, от которого Краснова слегка вздрогнула, возвращаясь в реальность. — Нет, иди, Дашуль, то, что я дурак, не должно мешать тебе повеселиться. Мне нянек хватает. Блондинка подошла к двери и посмотрела в глазок: там стоял Антон в белой рубашке и брюках, держа в руках букет ромашек. — Шастун?! — невольно спросила то ли себя, то ли Макара, то ли гостя, который продолжал настойчиво скрестись в дверь. — Да, — ответил на вопрос блондинки Макаров. По интонации парня Даша услышала, что Илья поморщился от боли, — он будет твоих кавалером на сегодня. Но только на сегодня! — Спасибо, Илюша, выздоравливай, — взвизгнула Дарья и положила трубку. На том конце провода раздалось тихое «я люблю тебя». Краснова распахнула дверь навстречу ромашкам и грядущему празднику. — Антоша! — девушка обняла друга и резко отстранилась. — Здарова, пряник, собралась? — спросил Шастун, облокачиваясь на дверной косяк и протягивая подруге цветы. Даша рассматривала весь образ парня и не понимала, что с ним не так. Внезапное озарение снизошло на блондинку как гром среди ясного неба. — Ты состриг кудряшки?! — Ага, — ответил Шаст, перекатывая зубочистку между зубами. — Зачем? — За надом. Обувайся, босоногая. Ради тебя пришёл, — сказал Антон, пытаясь выразить максимальное безразличие к тому, насколько Даша безупречно выглядела. Он, с трудом оторвав глаз от блондинки, спустился вниз, помахивая пачкой сигарет. Двумя часами ранее. Илья лежал на своём диване и смотрел на новенький костюм, висящий на кромке дверцы от шкафа. Парень слышал микс звуков, доносящихся с кухни: голос мамы, которая разговаривала с отцом по телефону, стук железной ложечки о фарфоровую кружку, из которой Ирина Анатольевна Макарова собиралась выпить то ли чай, то ли успокоительное. Она очень сильно перенервничала из-за сына, которого привели под руки товарищи с утренней тренировки. Врач в травмпункте немного успокоил женщину, сказав, что у её сына оказалось сильнейшее растяжение лодыжки, а не перелом. Но вердикт был очевиден: на выпускной Макар не попадал. Первой мыслью парня было то, что он расстроит Дашу — девушку, которая заставляла его улыбаться последние несколько месяцев. Они договорились пойти вместе на праздник, Илья даже купил бабочку в цвет алого платья Красновой. Единственно верным решением, как казалось Макарову, было попросить Шастуна составить Даше компанию, ведь он был их общим другом. Рыжеволосый, в глубине души жалея, что делегирует эти полномочия Антону, набрал его номер. — Алло, Шаст, здарова, надеюсь, ты не занят. — Ну собирался на велике до дачи сгонять. — Отставить велик, отставить дачу. Нужна помощь, — грозно заявил Макар, глядя на свою замотанную ногу. — Валяй… — Антон вздохнул, чувствуя подвох. — Я не могу пойти на выпускной, повредил утром лодыжку на баскетболе… — А ты, дебил, зачем поперся утром на тренировку? — резонно спросил Шастун. — Ну, бля, не отрицаю же, что я дебил. — А от меня то что хочешь? Что бы я к тебе заехал? — Не ко мне, а к Даше. Составь ей компанию на выпускном вместо меня. У Антона засосало под ложечкой, он специально не собирался идти на выпускной, что бы не позволить себе ничего лишнего по отношению к Красновой. — Тох, ну не молчи. Неужели, сад важнее подруги? — Ты, давай, херню не неси. Я заеду за ней через час. — Я не знаю где именно она живёт… — Я знаю, — перебил друга Шаст, — давай, пока. Шастун не знал за что схватиться, он хаотично открывал шкафы в поисках подходящей одежды, но на глаза попадались лишь безразмерные толстовки, спортивные штаны и мастерки «Adidas». — Сынок, — раздался родной голос матери, — что случилось? Потерял что-то? — Ага, а где моя белая рубаха? — Так я её постирала после экзаменов, лежит в стопке не глаженая. — Мамочка, прошу, погладь прямо сейчас? — Шастун взял мамины руки в свои огромные ладони и оставил на них невесомый поцелуй, — это вопрос жизни и смерти. — Антоша, поглажу, конечно, но к чему такая спешка? — Я на выпускной. — Ох, сынок, а ты не пробовал о таком сообщать хотя бы за пару дней? — Майя Олеговна Шастун от удивления присела в кресло, — ты же наотрез отказывался идти. — Я передумал пять минут назад. Макар не сможет пойти с Дашкой, а я не могу оставить её там одну, — ответил Антон и направился в ванную удалять лишнюю растительность на лице. Майя Олеговна сгребла в охапку рубашку, извлекла из шкафа брюки и, улыбаясь, на выдохе сама себе тихо сказала: — Надеюсь, Даша всё когда-нибудь поймёт…