Не княжеское это дело!

Заморский гость, вопреки ожиданиям, оказался вовсе не тщедушным «юношей бледным со взором горящим», а скорее «в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил». Старый владелец лондонской юридической конторы Питер Хокинс в последнем письме отзывался о своём молодом протеже весьма положительно, но на данный момент бывший воевода всея Валахии был склонен считать основной отличительной чертой гостя с туманного Альбиона его отличный аппетит. Джонатан Харкер ел много. Нет, не так: МНОГО. И часто. И ещё норовил остатки захватить с собой в комнату. Если бы у князя оставалось свободное время (увы, всю работу по обслуживанию гостя ему приходилось выполнять самому: цыганский табор можно, с некоторой натяжкой, было считать вассалами, но не прислугой, тем более, не домашней, а от «трёх из ларца», то бишь Марицы, Агнешки и Олеси, и подавно никакой помощи ждать не приходилось, лишь бы не мешали…); так вот, будь у него время на размышления, князь бы задумался, откуда младший помощник юриста, только недавно получивший диплом, мог финансировать своё главное по жизни увлечение: вкусно и разнообразно кушать? Дракула ещё не до конца разобрался в хитросплетениях британской финансовой системы, но по логике выходило, что либо Харкер где-то припрятал полученное от почивших родственников наследство (что вряд ли: судя по всему, он являлся представителем среднего класса лишь в первом поколении), либо, что вероятнее, в основном столовался в доме всё того же мистера Хокинса, своего работодателя и благодетеля. …В таком случае, недоумевал князь (попутно разрываясь между очагом, кухонным столом и тазом с горкой немытой посуды), странно, что его до сих пор не уволили. Конечно, можно было вспомнить известную поговорку о том, как в старину (то есть при его жизни) выбирали работников, но… — А маффины где? От неожиданности князь чуть не выронил поднос из рук. — Pardon? — Ну, к чаю которые полагаются. — По-ла-га-ют-ся? — оторопевший князь произнес чуть ли не по слогам. — Ну да. Я уже не бедный студент, чтобы чай с «таком» пить! — Молодой человек, — вкрадчиво прошелестел князь, — вообще-то вам здесь не постоялый двор и не трактир… — А в трактире, между прочим, готовили лучше! Особенно в Будапеште, — отрезал Харкер. — Что-что? простите, не совсем хорошо расслышал вас? — угрозу в голосе Дракулы не заметил бы только слепоглухонемой, но молодому служителю Фемиды проницательности, как и рассудительности, при рождении явно не доложили. — Да почти что всё, — охотно начал объяснять англичанин. — Рыба у вас, конечно, свежая, но костлявая. Мясо ничего, но уж чересчур жирное: потом нормально уснуть тяжело после ужина… — Что, кошмары снятся? — притворно-участливо поинтересовался князь. — Не, никаких кошмаров, я вообще крепко сплю — пушкой не разбудишь; а вот в уборную частенько бегать приходится, а условия у вас тут, прямо скажем, не по последнему слову… — Понятно, — перебил собеседника Дракула, не имевший никакого желания знать о работе харкеровского желудочно-кишечного тракта. — Ещё какие-нибудь претензии будут? — А то! — не остался в долгу гость. — Однообразно как-то всё…где это видано, чтобы один и тот же суп на три дня был? Не, пончики эти ваши, конечно, вкусные… — Папанаши это, — обречённо промолвил князь, вспомнив, сколько времени и сил ушло на их приготовление (и нервных клеток… а интересно, есть ли у немертвых нервные клетки? Надо бы в библиотеке разъяснить). — Ну да, эти самые …но маффинов мне у вас тут всё равно не хватает. А, вот ещё что: курица — это хорошо, конечно, но не каждый же день! Я сам уже скоро закукарекаю… (Князя явственно передёрнуло) …но есть и хорошие новости: я за эту поездку столько рецептов записал, — Харкер похлопал себя по внутреннему карману пиджака, где, по видимости, хранил свой дневник, — за всю жизнь столько бы на родине не собрал; а тут добрые люди поделились… обязательно всё Мине перешлю, пусть делом займётся, а то одни книги на уме… — Какой мине? — не понял князь. — Да невесте моей, Вильгельмине Мюррей, — пояснил Харкер. — Мы собирались ещё в мае пожениться, а тут эта командировка… Ладно, нет худа без добра: зато научится теперь готовить, и из школы своей уволится, а то кто меня дома будет встречать горячим свежеприготовленным ужином? Вот, кстати, фотография её, посмотрите. С миниатюры на князя смотрела скромно одетая юная миловидная брюнетка со строгой прической, и князь вдруг неожиданно для себя понял, что не хочет для незнакомой иностранной девушки судьбы личной поварихи при этом проглоте. — А знаете что, — медленно вымолвил Дракула, в упор глядя на Харкера, — я передумал. — В смысле?! Вы сами бумаги по сделке уже подписали, мы же обо всем договорились… — Да я не про сделку. Я про приглашение продлить ваше, юноша, пребывание в моём замке. Всё же месяц — это слишком много; поезжайте-ка вы домой завтра. Думаю, разговорным английским за эту неделю я овладел в достаточной степени. («Ещё пара-тройка дней с этим Гаргантюа — и я в совершенстве овладею английским нецензурным», — подумал он, но озвучивать не стал.) — Что, действительно? Здорово, а то я уже по родной английской кухне соскучиться успел… …Когда Джонатан Харкер радостно усвистал собирать чемодан, Дракула в изнеможении опустился на пуфик. — Вот кузена моего Штефана, говорят, Молдавская митрополия уже к лику святых причислила… — с горечью в голосе пробормотал он себе под нос. — А ведь он бы чёрной работой заниматься не стал, будь на моём месте; а уж после таковых речей пришлось бы басурманина этого от пола отскребать… А вот уж меня куда причислят — ох, даже представлять не хочется… Однако, девицу эту британскую всё равно спасать надобно. Очень уж она на покойную Елизавету похожа… Нет, господарь я или где? — Дракула решительно поднялся и стал мерить шагами комнату. — Решено: свадьбы не будет!!! Я сказал!