Благородный медведь

Что же такое дружба? Действительно, интересный вопрос. Сколько в этом слове радости, положительных эмоций, приятных воспоминаний… столько же горя, боли и разочарования. Но что мне нужно было ответить мальчишке на этот вопрос? Сказать, как и всем, что это самое лучшее из чувств, что это самая крепкая из клятв? Или, что это, быть может, сильнейшее разочарование в жизни? Сложно ответить на данный вопрос однозначно. Хотя, думаю, у меня есть одна история для этого ребёнка. Он подошёл ко мне сегодня утром, когда все остальные дети играли на площадке. Как минимум, странно, что мальчик решил составить мне компанию. Помимо простого дворника во дворе были еще и воспитательницы, да и другие дети постарше. А мне могло влететь от начальства, потому что отлыниваю от работы и не подметаю двор. Ну ладно, подошел и подошел, что говорить уже. Весь заплаканный, с разбитой губой — он закрывал глаза ладонями, чтобы другие дети не увидели его слез. -Что с тобой мальчик? Кто обидел? Ох, ё-моё, а что с твоей губой?! -Никто… — всхлипывая, ответил ребенок. Он уже почти успокоился. -Ну, что-то я сомневаюсь, что ты сам себе заехал от скуки. — Вон тот парень, — тихо ответил мальчик и показал в сторону задиры, во всю достающего уже других ребят. — А, этот олух, — сорвалось у меня с губ. Если бы кто-то из администрации услышал это, выговора было бы не избежать. — Не переживай, говорят, что его забирают на днях. Больше он никого доставать не будет, — пытался успокоить я мальчика, но увидел лишь проблеск грусти в его глазах. — Ну-ну, ты чего? Что я не так сказал-то? — Да ничего, дяденька. Только вот теперь, пока я здесь, все надо мной издеваться будут. — С чего это вдруг? — спросил я, приглашая мальчика сесть на лавочку, на которую сам заблаговременно сел. — Вы в курсе, что к нам новенький приехал? У него родители в автокатастрофе погибли, а сам он без кисти теперь, — начал он свой рассказ. — Да, в курсе, — я кивнул, соглашаясь. — Мне его жалко стало, когда все над ним начали издеваться. Я подумал, что если подойду к нему, поговорю, то и другие начнут так же делать. Но вместо этого пришел тот болван, ударил меня и начал смеяться. А остальные вслед за ним. Самое худшее, наверное, это то, что тот мальчик решил за меня заступиться и теперь все меня называют ручным пиратом капитана Крюка. Причем там были и ребята постарше! И все мои друзья… и зачем я подошёл?! Лучше бы за милю обходил этого уродца… — Так, малой, — перебил я его поспешно, — может я не округлая и глухая воспитательница, но слушать брань все равно не намерен. Тем не менее, всё равно считаю, что изначально ты правильно поступил. У этих «постарше», — я издевательски согнул пальцы в «кавычки», — одна дорога. А у тебя, быть может, еще есть какие-то шансы. — На что? — Стать хорошим человеком, разумеется. Давай я побуду старым и надоедливым дедом и расскажу тебе вечером сказку? Вон, у меня на висках даже седина проглядывается, видишь? — Не, дяденька, я уже взрослый для них. — Ну, хорошо, если ты уже такой взрослый, то, быть может, сыграем в карты? Выиграешь ты — с меня сто рублей, выиграю я — получу одно желание. — Договорились! Ох уж эти дети, от поколения к поколению никогда не меняются. Каждый раз в столь юном возрасте хотят научиться взрослым штучкам. А потом уже взрослыми начинали грезить о своём детстве, вспоминая подобные моменты. — Я вас легко обыграю, если вы меня научите играть… — Ха-ха! Так ты еще не играешь? — ехидно спросил я. — Но ты же слишком взрослый, разве нет? — Меня никто еще не учил этому, — сказал он, опустив глаза вниз. Мальчишка уже полностью успокоился и болтал ногами, свисавшими с лавочки. — Ладно, ладно. Обучу я тебя азам нашего искусства… кстати о птичках — мой взгляд поймал небольшую группу птиц, искавших что-то на асфальте, — на твоем месте я пересмотрел бы, с кем стоит водиться, а с кем нет. — В смысле? — Ну, что-то мне подсказывает, что настоящие друзья не стали бы над тобой глумиться, какую глупость ты бы не совершил. Они бы попытались тебя защитить, даже если от этого им самим только хуже станет. Мальчик почему-то начал краснеть. Я, даже не смотря на него, почувствовал жар и злость, которые от него исходили. Как будто сижу возле раскаленной печи. — Да что Вы знаете о дружбе вообще?! Сколько вас помню, ходите всегда один! Что для Вас значит дружба? Да уж, вообще-то было обидно. Пытался помочь мальчику, наставить на путь истинный, так сказать, а он тебе палки в колёса вставляет. Да еще и на больное давит. Но вопрос действительно интересный. Нет, разумеется, я знал значение этого слова из словаря и всё такое. Но… что это значит для меня… Давненько меня не озадачивал ребенок. Я застыл как статуя, сидя на этой лавочке, полностью уйдя в себя. Только рука мальчика, которая дернула меня за плащ, смогла вернуть моё сознание в этот мир. — Дяденька, с Вами все в порядке? Извините, если обидел, я не подумав. — Ась? Ах, да. Всё нормально, не переживай. Я просто немного завис в другом месте. Ну, если ты не против, я тебе отвечу вечером, за картами. Так уж и быть, первое твое поражение я тебе прощу. — Ха! Да я Вас одной левой уделаю, вот увидите! — Верю, верю. Ступай обратно, там уже всех на обед зовут, — парень тут же вскочил на ноги, убегая, но я успел его окликнуть, — стой! Тебя хоть как звать-то? -А? А, Ванькой меня звать. Парень стремительно ринулся к тучной и с виду злобной тетке. После чего остался только я. И двор. И зачем я только вспомнил о нем? До самого вечера я бездумно убирал площадку, находясь где-то далеко-далеко головой. Ванька, значится. Что же тебе стоило бы рассказать? Как бы не спугнуть мальчишку, чтобы он не стал делать обратное тому, о чем я ему собирался поведать. Так получалось, что страшилки нужно отбросить. Хотя какая-нибудь подобная история точно произвела бы на него впечатление. Если бы он не смог извлечь из неё урок, то уж точно запомнил бы, из-за высокой вероятности получить детскую травму. Эх, вот раньше дети спокойно кур убивали и ощипывали, а тут попробуй взорвать хлопушку на праздник, так половину сразу с инфарктом увезут. Рассказывать что-то сверхреалистичное тоже, значит, не стоит. Хотя, что мне стоит изменить некоторые детали на более легкие? В таком случае, есть у меня одна сказочка на ночь. Для виду я по-быстрому смел всё в одну кучу в ближайший куст. Разберусь с этим потом, попозже… когда руки дойдут. Отбой уже близился, потому стоило бы поторопиться. Но на сигаретку время есть! Я стоял за забором напротив дороги в приют и докуривал вредный сверток с табаком. Дым от неё окутывал мою голову, моё сознание. «Снова придётся рассказывать эти истории. Снова переживать их…». Бросив окурок в урну возле КПП, я направился за мальчиком. Забрав его у грузной невысокой женщины, я посадил его на плечи, и мы пошли в мою скромную обитель. Там мы с ним пару раз сыграли в дурака и на этом остановились. — Ох-хо, смотрите-ка, а ты меня победил-таки. Снимаю шляпу перед Вашим мастерством, — игрался я перед смеющимся мальцом. — Ладно, забирай свои деньги, шулер, — я встал с кровати и подошел к полке с книгами — в одной из них у меня была заначка. Взяв несчастные сто рублей, я передал их Ване. — Да это было не сложно, — сказал мальчик, все ещё ехидно посмеиваясь. Он даже не понимал, что мне приходилось ему поддаваться и даже так он смог выиграть только с третьей попытки, — мне осталось накопить совсем немного, чтобы я смог купить себе свой первый телефон. Нужно было видеть лицо этого мальчика, он просто светился от счастья. Я даже решил это проверить и выключил свет. Увы, чуда не произошло. В этот момент я решил немного над ним поиздеваться: — Ты проиграл, человечишка, и за это ты!.. — протянул я как можно тише и страшнее. — Дяденька не надо! Заберите обратно деньги! Только хватит! Я поспешно включил свет и продолжил: — …Послушаешь сказочку. Ты забыл уже наш уговор? Если ты проигрываешь, то с тебя желание, а я все-таки хочу тебе рассказать одну историю. Так, ну хватит скулить, ты вообще проиграл три раза, а я всего одну сказку расскажу. Можешь на мою кровать пересесть, а я тут на стуле приземлюсь. И когда мы оба удобно уселись, я начал:  — Давным-давно, далеко-далеко отсюда жил один народец славный на холодных островах. Но это были не обычные племена с палками и копьями, как говорится сейчас в учебниках истории. Это были цивилизованные люди, которые бороздили моря на своих длинных деревянных кораблях. А островами теми правили суровые и сильные, но справедливые и мудрые вожди. Они правили всеми островами в тех морях. Ну, кроме одного. На нем же царила жизнь диких животных и природы. И было у тех людей одно поверье, что на том единственном одиноком острове жили благородные медведи — цари животного мира. А началось все с одной большой человеческой ошибки…