В эпицентре шторма

      Зажав в правой руке бумажный стаканчик с кофе, а в левой — еще один стаканчик с кофе, Эфсун ждала, пока неторопливая, как анаконда, багажная карусель аэропорта вернет ей небольшой синий чемодан на колесиках. Глаза она прятала за огромными солнцезащитными очками, потому что межконтинентальный перелет это вам не хухры-мухры, а очень и очень утомительно. Не то чтобы Эфсун боялась, что кто-то заметит ее синеву под глазами, образовавшуюся из-за прерывистого сна в неудобном кресле самолета, но яркий свет терминала аэропорта раздражал, да и вообще — в очках было как-то комфортнее возвращаться на родину. За темнотой стекол никто не увидит твоих чувств.       Она прихлебывала кофе из обоих стаканчиков поочередно и раздумывала над тем, так ли ей представлялось триумфальное возвращение. К тому моменту, когда синий чемодан все же подполз к ногам хозяйки, Эфсун решила, что да. Определенно, шесть лет назад, покидая Газиантеп, она видела себя в ординатуре какого-нибудь престижного американского университета в качестве практикующего пластического хирурга, и ее мечта сбылась. Вернее, она сама сбыла свою мечту, вот этими вот руками. И имеет полное право собой гордиться.       Эфсун допила кофе, сложила один стаканчик в другой, подхватила чемодан и направилась на стоянку такси.       Хорошо, что ее матери не было в городе. Участие Первин Сойлу в конференции пластических хирургов посеяло бы на мероприятии напряженную атмосферу. В самом деле, сложно о чем-то дискутировать, когда сам идеал врача-хирурга, непогрешимый и бескомпромиссный, смотрит на тебя своим холодно-насмешливым взглядом. Поневоле все доводы и аргументы застрянут в горле. Нет-нет, если бы госпожа Первин была заявлена оратором на конференции, Эфсун бы нашла тысячу отговорок, но не приехала, и мир остался бы без доклада о важности развития ожоговой пластической хирургии, над которым она трудилась последние три месяца.       Организаторы конференции хотели встретить Эфсун по протоколу, как всех иностранных участников, но та отказалась.       «Я все-таки турчанка, в Стамбуле не затеряюсь».       Ей не хотелось грузиться вместе с остальными прибывшими в душный микроавтобус и толкаться по пробкам до отеля, в котором и селили выступающих, и планировали провести конференцию. Встреча с родиной — дело интимное, подумала Эфсун и вылетела в Стамбул отдельно от всех, другим рейсом. А вот от проживания в отеле не отказалась: во-первых, найти летом в городе приличные номера — тот еще квест, а, во-вторых, плотная программа конференции не оставляла времени на разъезды. Удобно, что после окончания мероприятия не нужно будет отправляться за тридевять земель, а достаточно просто подняться наверх, и все.       Эфсун села в такси, опустила стекло и, высунувшись наружу, подставила лицо палящему южному солнцу. Годы в Нью-Хэмпшире заставили ее совсем забыть, что летом может быть так жарко.       — Приехала в отпуск, дочка? — поинтересовался усатый таксист, глядя на нее в зеркало заднего вида.       — Нет, дядя. По работе, на три дня.       Она даже немного расстроилась, только сейчас осознав, как непродолжительны будут ее стамбульские каникулы. Конечно же, она скучала. Скучала по Турции, по родному Газиантепу, по отцу, по лошадиной ферме, по добрым людям, которые окружали ее с детства. Но амбициозный характер, несомненно унаследованный от матери, не давал ей покоя, гнал вперед, заставлял ставить перед собой, казалось, недостижимые цели. Как бы страшно это ни звучало, в один момент ей стало мало и добрых людей вокруг, и лошадей, и фермы, и родных мест, и, самое страшное, отца.       Эфсун должна была найти себя, принять себя, простить себя за детские обиды и жить дальше. Она сама выбрала такой путь, и ей не на кого было жаловаться. Но как же оказалась приятно, пусть ненадолго, окунуться опять в привычную атмосферу колоритной Турции, где особенным был даже воздух.       Погруженная в раздумья, Эфсун не заметила, как впереди замаячило высотное здание отеля.       — Оха-а-а, — взмахнул вдруг руками таксист и принялся сигналить, как сумасшедший.       — Да что случилось? — недоумевала Эфсун, оглядываясь по сторонам.       — Чья это машина? Чья машина? — орал таксист на прохожих, чуть ли не по пояс высунувшись из окна.       Теперь-то и Эфсун заметила здоровенный черный «рэндж ровер», загородивший им проезд к отелю.       — Кто так паркуется? Кто паркуется? — продолжал разорятся таксист. — Я и тебя, и твою парковку!..       Вот тебе и колорит, вот тебе и атмосфера, подумала Эфсун. Добро пожаловать в родные пенаты! Меж тем, водителя «рэнджа» нигде не было видно, но таксист уже так завелся, что выбрался из машины и причитал на всю улицу, взывая к международным инстанциям и мировому правительству, чтобы те отвлеклись от своих никому не нужных дел и лицезрели, наконец, этот вопиющий произвол.       Эфсун тоже вышла, прикидывая, долго ли еще до отеля, и сможет ли она добраться туда ногами.       — Откройте багажник, пожалуйста, — попросила таксиста. — Дальше я сама.       — Вот из-за таких, как этот шайтан, про турков и думают плохо во всем мире! Девочка вернулась домой на три дня, и что она увидела? Хамство! Невежество! Дикость!       Эфсун уже собралась закатить глаза, мол, таких горе-парковщиков по всему свету хватает в избытке, но ее до глубины души тронула отеческая забота этого человека, и она попыталась его успокоить, как могла:       — Что вы, что вы, дядя, не волнуйтесь! Возможно, дело было срочное, и человек вынужден был бросить так…       Слова повисли у нее на кончике языка. Эфсун увидела всего лишь силуэт, но каким-то необъяснимым образом почувствовала, что это он и есть. Хозяин «рэнджа». Высокий, спортивного телосложения мужчина неторопливо шел к машине от центрального входа в отель. Чем ближе он подходил, тем больше деталей его внешности можно было разглядеть.       Бородатый блондин с голубыми глазами-ледышками, несомненно надменный, эгоцентричный и с непоколебимой уверенностью в собственной неотразимости. Его белоснежные зубы соревновались в белоснежности с белоснежным поло, облегающим широкие плечи и крепкий торс, и кто кого побеждал — было не ясно.       В общем, настолько типичный альфа-самец, что у Эфсун свело скулы. Что она там говорила, дело срочное? Как бы не так! Презрительно хмыкнув, она решила игнорировать неприятного субъекта, чего бы ей это ни стоило.       — Не связывайтесь, дядя, — шепнула Эфсун таксисту, видя как его кожа, с подбородка перетекая к носу, а затем и лбу, плавно окрашивается в бордовый цвет. — Только гляньте на него — такой все равно не проникнется вашими словами, только перенервничаете и давление себе нагоните.       Тот и так молчал, разъяренный наглостью голубоглазого до такой степени, что слова просто не шли, и только казалось, что из ушей таксиста вот-вот повалит дым.       «Альфа-самец» кинул на них беглый взгляд, приподнял бровь и соизволил промолвить:       — Я загородил вам проезд? Прошу прощения, ближе мест не нашлось, а мне надо было срочно… Впрочем, не имеет значения. Сейчас я отъеду.       И с этими словами, как ни в чем не бывало, действительно сел за руль и, с позволения шлагбаума, укатил на подземную парковку отеля.       — Бесячий, — прокомментировала Эфсун вслед «рэнджу».       Такси все же довезло ее до самого входа в отель, а сама Эфсун на прощание измерила таксисту пульс, позаглядывала в зрачки и выдала рекомендацию поменьше нервничать.       — Спасибо, дочка. Постараюсь, — пообещал мужчина. — Всего хорошего, ты тоже береги себя.       — Обязательно!

***

      Да здравствует прохлада! Эфсун нырнула в оснащенный мощными кондиционерами вестибюль отеля и решительно направилась к стойке администратора.       — Добрый день! Я — участник конференции «Красота жизни». Эфсун Армаган.       — Добро пожаловать! — расплылся в улыбке администратор, не забыв все же перед этим проверить имя в списках. — Ваши вещи сейчас же доставят в номер.       Прыткий швейцар мгновенно покусился на ее багаж, а сама она получила ключ-карту и ворох всяких бумажек, относящихся к конференции. Там даже был каталог всех запланированных выступающих и краткое описание их программы. На обложке каталога Эфсун узнала Кайю Демирхана — выдающегося хирурга, карьерой которого она тайно восхищалась в юности. До чего блестящий специалист! Мудрый, сохранивший верность врачебным принципам и не гонящийся за славой. Как она рада, что именно господин Кайя возглавил эту конференцию. Его имя как знак качества и гарантия того, что все пройдет на высшем уровне.       Решив, что просмотрит каталог позже, Эфсун направилась к лифтам. Мечты о прохладном душе и чашечке зеленого чая с лимоном отвлекли ее от окружающей действительности, и она заметила у лифта огромную спину в белоснежном поло, только когда чуть ли не уткнулась в нее носом.       Неприятный субъект словно нехотя повернул голову вполоборота, бросил на Эфсун прищуренный взгляд свысока и ничего не сказал.       «Ну уж нет! Еще и в одном лифте ехать с этим? Ни за что!»       Сказано — сделано. Попятившись задом, словно потревоженный рак, Эфсун вырулила к лестничной площадке и с облегчением взлетела на второй этаж. Каково же было ее удивление, когда она услышала за спиной чью-то легкую поступь. Эфсун оглянулась и оторопела. За ней по лестнице вприпрыжку взбирался голубоглазый блондин в белоснежном поло. Она было прижалась к стене, чтобы пропустить его, но он остановился за пару ступеней и без тени отдышки обратился к ней:       — Вы — девушка из такси? Здравствуйте, можно сказать, еще раз. Хотел снова извиниться за то, что загородил проезд.       «Стараешься быть милым? — скривилась про себя Эфсун. — Не старайся!»       — Зачем? — спросила она вслух.       — Что «зачем»? — не понял голубоглазый.       — Для чего вы хотите снова извиниться?       — Я же вижу, как вы на меня смотрите. Вам явно не понравился такой мой поступок.       — Даже если не понравился, что с того? Какая вам разница, что я о вас думаю?       — Значит, — он вдруг поднялся на одну ступеньку и поравнялся с ней в росте, — есть разница.       Эфсун с удивлением заглянула в глаза незнакомца. Сейчас, при искусственном освещении, они больше не казались ей такими уж колючими, а их потрясающая глубина завораживала… Он что, с ней флиртует?!       Она часто-часто заморгала, сбрасывая наваждение. Не для того Эфсун Армаган преодолела такое сумасшедшее расстояние, чтобы принимать заигрывания первого встречного турка!       — Тогда давайте проясним раз и навсегда, — зловеще произнесла она, — я вас прощаю и зла не держу. Можете дальше спокойно вести свое существование без всяких угрызений совести.       Закончив свой полный пренебрежения спич, Эфсун развернулась и продолжила путь. Но надоедливый субъект не отставал, он так упорно и двигался за ней, пыхтя в спину.       — Да что вам от меня нужно? — не выдержав преследования, взорвалась Эфсун.       — Почему от вас? — разыграл искреннее удивление незнакомец. — Я просто иду своей дорогой, вот и все.       — И где оканчивается ваша дорога? На девятом этаже?       — Угадали, — вдруг улыбнулся незнакомец, отобрав у нее на мгновение способность злиться, — именно на девятом. А ваша?       — Вы же стояли у лифта! — напомнила Эфсун, чтобы не отвечать на вопрос. — Почему вдруг решили шпарить по лестнице, словно участник вертикального забега в Эмпайр-стейт-билдинг?       Голубой взгляд субъекта внезапно окрасился настороженным интересом, и Эфсун, ругая себя за то, что сболтнула лишнего, прикусила язык.       — Увидел вас и решил догнать, чтобы извиниться, ну а дальше — немного кардио. Вы не поверите, но подниматься по лестнице — очень полезно для здоровья.       — Поверю! — рявкнула Эфсун прямо в загорелое, довольное лицо незнакомца и двинулась дальше.       — А вот почему вы, увидев меня, сбежали, — вслед ей задумчиво проговорил тот, — это еще вопрос…       — Не ваше дело, — Эфсун будто соревновалась в невежливости сама с собой. — Может, тоже решила заняться спортом!       — Вы не похожи на большую любительницу физических упражнений.       Она замерла на месте, как вкопанная, и ее преследователю пришлось резко тормозить, чтобы не врезаться в девушку.       — На что это ты намекаешь, а? — Эфсун угрожающе наставила на неприятного субъекта указательный палец. — Что ты хочешь этим сказать?       Опешив, тот попятился прочь и едва не свалился с лестницы.       — Ни…ничего. А разве мы уже перешли на «ты»?       — Я не собираюсь миндальничать с нахалами! Намекаешь, что у меня лишний вес? Что не мешало бы позаниматься в спортзале?       — Ничего такого я не имел в виду! — горячо заверил ее незнакомец, хлопая округлившимися глазами.       — Да конечно, не имел! Ты практически назвал меня толстой. Негодяй!       Эфсун понимала, что уже переходит всякие границы адекватности, но маскулинная доминантность этого голубоглазого самца начала откровенно ее тревожить, и она вознамерилась избавиться от него во что бы то ни стало.       — Я… я… — мямлил несчастный.       — Давай, проходи! — девушка указала пальцем куда-то вверх. — Топай, топай, пошевеливайся! Нечего преследовать меня, словно какой-то маньяк-извращенец!       — Нет, это уж слишком! — возмутился «маньяк-извращенец», обогнал Эфсун, а затем развернулся и навис над ней гигантской обиженной тучей. — Всего-то хотел извиниться! Да и вообще, я — обычный водитель! Моей пассажирке стало плохо, и пришлось срочно бросать машину и вести женщину в отель… Если бы не это, разве я поступил бы так?       — Ладно, я поняла! Обычный водитель! Когда уже эта тема закроется? А теперь ты пойми меня — я просто хочу, чтобы ты ушел, и все!       Неприятный субъект шумно сопел, изучая разгневанное лицо Эфсун. Затем взгляд переметнулся на ее губы, задержался на них дольше, чем это допускали приличия, и опустился еще ниже, на кипу бумажек у нее в руках.       — Ты имеешь какое-то отношение к конференции «Красота жизни»? — с удивлением поинтересовался он.       Эфсун настороженно дернула головой:       — А ты?       — Я первый спросил.       — Это что, игра на скорость? Тогда я просто проигнорирую твой вопрос.       — А ты не можешь быть просто дружелюбной?       — А ты не можешь просто оставить меня в покое?       — Я-то могу…       Эфсун через силу отвела взгляд от пронзительных глаз незнакомца и вдруг увидела на стене за его спиной табличку с цифрой «9».       — Хвала Всевышнему! — оттолкнув в сторону стоящее на пути препятствие, она бросилась к двери, ведущей на нужный этаж.       Но препятствие и не думало оставлять ее в покое, а следовало по пятам по коридору, чем злило и раздражало до невыносимости.       — Послушай, ты допросишься, — прошипела Эфсун тихо, чтобы не потревожить других постояльцев на этаже. — Еще один твой шаг, и я вызову полицию!       — Я просто иду к себе в номер! — огрызнулся в ответ незнакомец. — Хватит видеть во всем какой-то вселенский заговор.       — Тогда ты точно как-то связан с конференцией, потому что девятый и десятый этаж отеля забронирован для ее участников.       — Тогда ты тоже с ней связана, потому что твой номер на этом этаже. Но ты слишком молода, не можешь быть пластическим хирургом.       — Ты тоже им быть не можешь, потому что ты просто болван с полным отсутствием понятия об этике!       Теперь уже этот субъект выбесил ее конкретно. Эфсун пылала от гнева. Слишком молода, видите ли! Еще и не спортсменка. Да что этот качок себе позволяет?! Кто вообще спрашивал его мнения?       Надо отдать должное, он довольно быстро справился с шоком от услышанного и, подобрав челюсть с пола, вновь бросился за ней вдогонку.       — Ты опять меня неправильно поняла…       — Так значит опять я во всем виновата?       Эфсун отбивалась от надоеды уже на автомате, выискивая глазами на дверях табличку со своим номером. С потолка, из отверстий для кондиционирования, подул резкий поток ледяного воздуха, и она непроизвольно поежилась, то ли от холода, то ли от неприятного предчувствия. Впереди из-за поворота, глядя в экран смартфона, вышла женщина. Все внимание ее было приковано к устройству в руках. Эфсун напряглась: эта знакомая прическа, величественная посадка головы, элегантный костюм, уверенная походка… Не может быть!       В панике она заметалась по коридору и стала ломиться во все двери подряд, надеясь, что хоть одна из них окажется открытой. Какое там!       — Что ты творишь? — обалдел незнакомец, глядя на ее манипуляции.       — Не вмешивайся!       Эфсун заметила между номерами дверь без таблички. Может быть, это какое-нибудь подсобное помещение? Может, там ее ждет спасение? Она несколько раз подергала ручку, но проклятая дверь не поддалась. Женщина со смартфоном в руках неумолимо приближалась, и тогда Эфсун осенила самая безумная идея из возможных. Она схватилась за воротник белоснежного поло, притянула незнакомца к себе и прошептала ему прямо в губы:       — Поцелуй меня.