Пятница у Избранного

5 курс, октябрь — Бесит! Как же она меня бесит! Видеть её не могу! Сидит за столом и весело смеется в окружении своих болванов. Вислый слюни на нее прям роняет. Фу! Смотреть тошно! — Драко закрыл лицо руками и потер его, тяжело вздыхая. — Слушай, да чего ты завелся? Ну, не смотри… — Блейз спокойно пихнул кусочек пудинга в рот. — Я готов съесть гиппогрифа, — подбежал к их столу Тео. — Да… как не смотреть! Она везде! Тут, на парах совместных со своей вечно поднятой рукой, в библиотеке за моим любимым столом у окна рядом с запрещенной секцией. Она даже начала таскаться на тренировки по квиддичу со своими книжками! Я не выношу ее гнезда на голове, заносчивого взгляда, противного запаха ванили и ещё чего-то. А её смех, он… он… всё переворачивает внутри … от … от отвращения…. — Друг мой, ты лорд с тысячелетней родословной. В твоё образование впихивали кучу усилий ещё с молоком матери, а сейчас весь твой лексикон сводится к словам: «тошно», «бесит», «чертова Грейнджер», «фу», «видеть её не могу». Твой дед Абракас Малфой там сейчас где-то переворачивается и посылает тебе мысленно авадушку. — Круцио твою Аваду через Империо, — засмеялся Тео. — Миртл тебе в кровать и Пивза в соседи, Тео. — рявкнул Малфой. — Чтобы ты с Трелони чаи распивал вместо всех наших вечеринок, — весело парировал Тео и закинул оливку в рот. — Иди ты в то самое место, куда снитч не пролетит! — буркнул блондин. Драко откинул вилку, и на его лбу образовалась морщина. Он начал покусывать губу, комкая салфетку и бросил её вслед за вилкой. — Пропал весь аппетит. Пойду пройдусь. — он вскочил и пошел быстрым шагом из Большого зала. В душе всё бушевало от негодования. Скользнув взглядом в сторону стола Гриффиндора, он сразу нашел глазами кудрявую макушку. Она смотрела на него, не моргая. Да что ж это происходит. Она просто всюду. После того чертового Святочного бала, куда она явилась с Крамом, вся светящаяся от счастья! Чертова Грейнджер и чертов Крам! Выскакивая из Большого зала, Драко толкнул какого-то ученика с Пуффендуя и взревел от негодования. — Совсем ослеп, идиот! — крикнул он сжимая кулаки. — Бладжером стукнутый и квоффлом добитый? Исчезни! — Драко развернулся и помчался вверх по лестнице, ослабевая галстук и расстегивая первую пуговицу белоснежной рубашки. *** Вчера, после тренировки по квиддичу, парни в раздевалке обсуждали предстоящий бал на Хэллоуин, и он не заметил, как разговор переметнулся на Грейнджер. В тот же момент Драко напрягся, и сердце в груди начало пытаться пробить ребра. Но тут Майлз Блетчли начал громко заявлять, что был бы не прочь пойти на бал с заучкой Грейнджер, а Эдриан Пьюси с Монтегю подхватили эту идиотскую идею. Драко сцепил зубы так, что желваки начали ходить. Он стоял к ним спиной и сжал метлу так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Драко? — Блейз положил руку ему на плечо. — Старик, ты решил разломить древко своей метлы в щепки? Плохая идея, дружище. В пятницу матч… — Отвали! — огрызнулся Драко. — Что происходит? — понизил голос Блейз. — Бесит, что они даже рассматривают вариант пригласить её куда-то. Просто тошно! Это же Грейнджер! — Успокойся, они ж не замуж её зовут. Чего ты? Кому она нужна, порезвятся и ладно. Драко начал наспех запихивать в сумку свою форму. Схватил её и рванул из раздевалки, буркнув Блейзу: «Я в совятню». «Порезвятся» — голос Блейза гудел в голове. Он перекатывал это слово во рту чувствуя его горький вкус. «Порезвятся»… Чёрт возьми! Да какого Дракла мне есть до этого дело?! Надеюсь, её придуркам хватит их одной извилины не пускать эту лохматую занозу на бал ни с кем из Слизерина. Он написал матери письмо в котором рассказывал, что происходит в его жизни, в том числе упомянул во всех красках о своих эмоциях по поводу вездесущей и бесячей его мисс Гриффиндор. Зайдя в совятню, он увидел довольную и улыбающуюся Гермиону. Она стояла на ступеньках, облокотившись на, стену башни, читала письмо и улыбалась. В её ушах была та магловская штука, которую она часто носила с собой, особенно в библиотеку. Пэнси все уши прожужжала ему с Блейзом и Тео, что они должны раздобыть для неё этот «дрэейр» или «брэйр» на Рождество. Драко затормозил у прохода и начал рассматривать её. Глаза цвета шоколада, обрамленные длинными ресницами. Локоны, которые обычно подскакивали при ходьбе по коридорам замка, спокойно струились по плечам. Она внимательно смотрела в письмо, улыбалась и закусывала губу. Драко опустил глаза на письмо. Письмо! Чертово письмо! Бумага из Дурмстранга! Чертов Крам! Кто ж еще будет заставлять её улыбаться. Не ты ж, Драко! Тошно! Вдруг она подняла взгляд от письма, и их глаза встретились. Улыбка мгновенно сползла с её лица. Вероломное сердце начало пропускать удары. Что это? Ненависть? Отвращение? Почему, когда она рядом я перестаю себя контролировать? Ну же! Скажи ей какую-нибудь гадость. Назови её Грязн… Чёрт! Не смотри так на меня. Как мне тошно от тебя и этой школы. — Гермиона, ты идешь? Голос за его спиной вывел Драко из оцепенения. Поттер сделал шаг вперед и поравнялся с ним. Гермиона перевела взгляд на друга, спрятала письмо в карман, достала те штуки из ушей и сбежала вниз по ступенькам. Подходя ближе к Драко, она немного притормозила и посмотрела на него. Дурманящий запах ванили заполонил всё вокруг. Драко успел выстроить ментальную стену, просто цокнул, закатив глаза и потом надменно отвел взгляд в северное окно башни. Когда она выскочила за Поттером, Малфой подошел ближе к окну башни и посмотрел им вслед. «Порезвятся» — опять прозвучал голос Блейза в его голове, и внутри начало закипать олово, заливающее его разрывающееся на мелкие кусочки сердце. Завтра тренировка с Гриффиндором. Нужно выхватить этого очкастого и сказать… О, Мерлин. И что сказать? «Эй, шрамоголовый, тут такое дело, береги …» Мерлинова борода! Почему меня это волнует? Пусть это Крама волнует. Драко сжал своё письмо. Черт! Ладно, напишу новое и отправлю завтра. Пихнув его в карман, он побежал в сторону замка. Ужин уже начался. *** Выскакивая из Большого зала, Драко толкнул какого-то ученика с пуффендуя и взревел от негодования. — Совсем ослеп, идиот! — крикнул он сжимая кулаки. — Бладжером стукнутый и квоффлом добитый? Исчезни! — Драко развернулся и помчал вверх по лестнице, ослабевая галстук и расстегивая первую пуговицу белоснежной рубашки. Драко бездумно поднимался по лестницам, которые меняли своё направление. Ему нужно было побыть одному. Он выскочил на какой-то этаж и свернул несколько раз в разных направлениях. Быстрым шагом нырнул в какой-то проход и уткнулся в дверь. — Аллохомора! — вскрикнул Драко и зашел в помещение. Закрыл дверь и облокотился на неё спиной с закрытыми глазами. Зарывшись в растрепанные волосы своими длинными пальцами, он сполз вниз и уселся на холодный каменный пол. Пару раз стукнулся затылком о дверь пытаясь восстановить дыхание. Когда сердце перестало пытаться сломать грудную клетку, он открыл глаза. — Не может быть!... - медленно проговорил он. Перед ним в нескольких шагах стояло зеркало. Зеркало Еиналеж. Своё название зеркало получило благодаря свойству показывать самые сокровенные желания человека (если читать название зеркала задом наперёд, то получится слово «Желание») То самое, которое он в последний раз видел на первом курсе. Он услышал, как Вислый обсуждал с Поттером какое-то волшебное зеркало на третьем этаже в заброшенном классе. Отправился туда в ту же ночь. И что он там увидел? Отца. Отец смотрел на него и улыбался, похлопал по плечу. Надпись на раме зеркала гласит — «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi» — в зеркальном прочтении: «I show not your face but your heart’s desire» — Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца. Признание отца. То, что было всегда так жизненно важно. Его одобрение, которое приходилось позорно выслуживать, как какому-то домовику. Драко шумно выдохнул и посмотрел вверх. Воспоминания, словно приставучие пикси, начали налетать на его сознание. Ведь это было не всё. В отражении он видел не только отца… После… он хватал метлу и бежал в сторону золотой троицы, которая весело махала ему. Они дружно удалялись в сторону квиддичного поля. Да, дико бредовое видение. Тогда Драко шокировано пересматривал эти образы в зеркале и злился. «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». На следующий день зеркала не было на том месте. И несколько раз он пытался его найти, но тщетно. Тогда почему он набрел на него именно сегодня? «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Драко медленно поднялся на ноги. Не отрывая взгляда от зеркала, стоящего к нему боком, он сделал шаг вперёд. «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Шаг за шагом он подходил к зеркалу. Малфой знал, что если человек счастлив, то в зеркале он увидит только свое отражение, что объясняется тем, что ему не о чем мечтать, у него всё есть. У меня всё есть! Мне не нужна дружба Поттера! И одобрение моего отца тоже! У меня всё есть! Я популярен, богат и у меня есть друзья! Драко подошел к зеркалу, смотря вниз на свои туфли из драконьей кожи. Сердце начало отбивать набатом. И он резко поднял глаза и взглянул в свое отражение. В нем он увидел себя в форме для игры в квиддич, с метлой в одной руке и с кубком факультета в другой. Он улыбался и махал им в воздухе, сзади на поле приземлялись другие игроки и бежали в его сторону. — Ну, может только этого мне и не хватает, — улыбнулся Драко. — Чёрт! Нет! Нет! Твою мать! — внезапно закричал он, и ужас отразился на его лице. В отражении к нему подбежала веселая Грейнджер и прыгнула в его объятья. Драко бросил метлу на землю, а кубок кинул Блейзу. Он нежно заправил её непослушные локоны за ухо, подхватил двумя руками и начал кружить. Темные глаза, обрамленные темными ресницами, смотрели на него с такой нежностью и преданностью. Румянец разливался по её щекам. Они так искренне улыбались друг другу, и он провел костяшками пальцев по её щеке. Она поднялась на носочки и поцеловала его. «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Драко зарылся своими пальцами в платиновые волосы, потом закрыл лицо руками и отвернулся к окну. Он облокотился руками на подоконник и смотрел на луну в окне. Рукава его рубашки были закатаны до локтей. С окна дул прохладный октябрьский воздух, но он этого не чувствовал. — Почему? Почему она! Драко, ты тупой, как будто к мозгу эванеско применили. Бладжером стукнутый и квоффлом добитый именно ты! Он повернулся к зеркалу и смотрел на цикличное отражение. Отчаяние в его глазах постепенно сменилось на задумчивость, а потом уголки его губ дрогнули в легкой грустной улыбке. — Да кого я обманываю! Драко Люциус Малфой, ты пропал… Ты чертовски вляпался! Разорви меня горгулья! Лучше б ты в Пивза влюбился! Это б было реальней. Блин, Грейнджер, ну почему тебя тролль не съел на первом курсе… или меня… Он просидел до самого рассвета, печально смотря в зеркало. Когда солнце начало заглядывать в окно, он вскочил и побежал по ступенькам в свою гостиную. Блин, надо все-таки завтра как-то дать Поттеру понять, чтобы он не дал ей пойти ни с кем на бал. Точно! Громко буду обсуждать это с Блейзом, чтобы эти два болвана «случайно» услышали. Драко тяжело вздохнул и удрученно сдвинул брови у портрета в свою гостиную. Отчаяние — это категория, обозначающая полный отказ от надежд и ожиданий. Вот, что он сейчас чувствовал. Ужасных порыв душевного страдания. Такой бешеной, палящей тоски, такого пожирающего отчаяния он никогда не испытывал. — «Чистая кровь» — буркнул он пароль портрету и зашел внутрь. Четко решив для себя, всячески избегать Грейнджер и завтра же пригласить на бал кого-то из сестер Гринграсс.