Пятьдесят семь

Гарольд Джеймс Поттер. 1939год. Лондон, Вокзал Кингс-Кросс.       Гарри сидел с прямой спиной, как и полагалось аристократу Клоду Поттеру. Но, на самом деле, он просто очень волновался. Еще больше усугубляла ситуацию Лизетт, которая была еще прямее его и, бледная, сидела напротив, на самом краешке сиденья, сложив на коленях подрагивающие узкие руки с тонкими пальцами, и сжав в линию белые, как полотно, губы. Все как-то наложилось одно на другое, и Гарри ужасно хотелось крыть, неизвестно кого, трехэтажным. Но он молчал. Первое сентября… Первого сентября он должен был вернуться в родную школу, но в тоже время расстаться с семьей, которая уже стала ему так дорога. Первого сентября он должен был встретиться со школьными друзьями Клода, которые могли его разоблачить, и с Томом Риддлом тоже. Первого сентября неожиданно началась Вторая Мировая Война. Кто-то шумно вздохнул справа от него; Гарри резко вздрогнул и повернул голову. Рядом сидела, болтая ногами, Ри. Малышка Ри… И когда же он успел к ней так привязаться?... Она выглядела такой беззаботной, будто бы и не знала о войне. Но она знала.. В первые минуты после того как Papa сообщил это известие, она очень испугалась и почти заплакала. Откровенно говоря, она не очень-то понимала, какое отношение далекая Польша на материке имеет к островной Великобритании, но слишком хорошо чувствовала общее настроение. Тогда она задала всего два вопроса: будут ли в них стрелять уйдут ли на войну Papa и Клод, и, получив на оба отрицательный ответ, успокоилась. Поттер не выдержал и отвел глаза – уж слишком противоречиво выглядели сейчас Ри и Лиз. Ри громко ойкнула, когда их очередной раз подбросило на кочке: они ехали в карете, запряженной какой-то магической животиной, страшноватого вида, (что это за кони такие, Гарри спросить так и не решился). Вообще, он ожидал, что они будут перемещаться на Кинг-Кросс посредством общественного камина, который он видел на противоположенной от барьера стороне платформы. Но отец сказал, что поедут так – «так как раз хватит времени чтобы успокоиться, мне вовсе не надо, что бы вы вывалились на вокзал с перекошенными лицами и рассказали всем то, что я сказал вам по секрету». Подъехали к вокзалу с той стороны, которой Поттер еще ни разу не видел. Здесь было только поросшее травой поле, грунтовая дорога, по которой они приехали, да железнодорожное полотно. К глухой кирпичной стене рядом с путями, которая, по всей видимости «концом» вокзала, лепилось около полудюжины мелких строений, три из которых оказались конюшнями и каретным сараем. Черная лестница вела на уровень второго этажа, к двери, через которую можно было попасть на сам вокзал. Но и на вокзале они оказались не сразу – дверь вела в помещение, разделенное на несколько комнат, которое больше напоминало какую-то контору. Родители пошли в одну из комнат о чем-то договариваться, Лиз увязалась за ними, а Клод, который Гарри, и Ри были предоставлены сами себе, правда, под пристальным взглядом какого-то секретаря. Юноша усадил непоседливую сестренку на подоконник, сделав вид, что не заметил неодобрительного взгляда секретаря, и подойдя к зеркалу начал пристально себя разглядывать. А что, ему так нравилось даже больше. Здесь он повыше, пошире в плечах, посильнее, шрама этого, дурацкого, привлекающего внимание, нет, волосы не торчат во все стороны, очки прямоугольные… и почему ему никогда не приходило в голову купить себе прямоугольные очки? Ходил, как дурак, в этих круглых, клоунских, а потом еще удивлялся, почему девочки отказывались с ним на Святочный бал идти! Смешно даже, честное слово. …Да, и школьная форма эта, старого образца, ему к лицу... Она на военную похожа, старую, времен Битвы за Британию... стоп! Но ведь не было еще битвы за Британию…? и форма-то маггловская… Но все равно похожа. Блестящие, начищенные черные кожаные ботинки на шнуровке, - в жизни никогда таких не носил, всегда обходился кедами, хотя Клод, признаться (и заглянуть в гардероб), все-таки пижон, немного. Черные отглаженные брюки с лампасами по внешнему шву – так как он здесь слизеринец – темно-зелеными, белая, самая обыкновенная, разве что накрахмаленная, рубашка и шелковый зеленый галстук .(Шелковый, ешкин ты кот! И ведь это он по форме шелковый, а не по желанию, какого-то там Потера, выпендриться!). Поверх этого еще накинуто кашне из темно-зеленого кашемира, (нда, тут на одной форме разориться можно… интересно, а как тут с этим справляются Уизли? Или их тут не так много?...), и поверх всего – однобортный, (с одним рядом пуговиц), черный китель, сшитый из плотной ткани, из которой так же был сделан и ремень. На груди было два накладных кармана, на манжетах – темно-зеленые полосы, того же цвета была и полоса шедшая по краю лацканов английского воротника. В качестве дополнительных знаков отличия были нашивки гербов Хогвартса, и факультета, на правом рукаве. - Мне определенно нравится эта форма, - наконец изрек парень, оставшийся полностью довольным собой. - А то, она любого парня украшает, как и военная, впрочем, - неожиданно ответил секретарь, и уже опять уткнувшись в свои бумажки, пробурчал себе под нос: - Им новая форма, а мы ходили, не пойми в чем… Гарри подошел к окну, на котором сидела сестренка, она не оборачиваясь, сказала: - Тебе идет. - Спасибо, - он не удержался и поцеловал ее в рыжую макушку. Из всех своих неродных родных, он все-таки больше всего к ней прикипел. Может потому, что сама под ногами постоянно вертится? Поттер посмотрел в окно – оно выходило прямо на платформу 9 и ¾. Там все было так же как и всегда: шумные школьники суетились и шныряли туда-сюда, первогодки восторженно озирались по сторонам, старшеклассники важно прикрикивали на особо шустрых или прогуливались под руку с девушками, родители сбивались в группки посреди платформы и говорили о чем-то своем, а малиново-красный паровоз в ожидании дымил и пыхтел возле перрона. Такая знакомая и почти родная картина производила на Гарри успокаивающее впечатление, все встало на свои места. Но всего на миг, пока он не заметил одну странность – уж слишком разного вида форма мелькала на школьниках…. - Слушай, раз делать пока все равно нечего, давай сыграем в «нашу» игру? – задумчиво предложил он Ри. - Давай, - как всегда легко согласилась девочка. - Сейчас, погоди, только придумаю вопрос, - он сделал вид, что глубоко задумался; «наша» игра была одним из очень удобных источников информации, которую был обязан знать Клод, но которой не знал, оказавшийся в его шкуре, Гарри. -Ну? - Значит так, придумал. Я поспрашиваю тебя о Хогвартсе, ты же у нас как-никак собираешься туда поступать на следующий год, так? -Ну! - Для начала… вот ответь мне на вопрос – почему ученики ходят в разной форме? – спросил он с таким видом, будто поддавался ей в шашки или крокет. - Нет, ну слушай, так даже не интересно! Я это знаю. Давай что-нибудь посложнее! - Знаю-знаю,… сложнее ей! На это, сначала, ответь! – к слову о крокете, именно из-за него Гарри и придумал эту игру, потому что когда Ри первый раз предложила ему сыграть в крокет, не мог же он раскрыть себя и сказать, что он не Клод, а потому не знает правил? Вот и пришлось выкручиваться, она, кстати, тогда очень смеялась, ей понравилось: «Ты так здорово притворяешься, что я почти поверила, что ты новичок! Тебя только руки выдают, физическая память», «Мышечная», «Без разницы, у меня все равно не получилось бы так притвориться. Хотя… я же твоя сестра, так?». -Ну? – спросил на этот раз уже он. - Подожди, - она отвернулась к окну и задумалась, формулируя свои мысли. Он точно знал, что она не вспоминает, а именно формулирует – у девочки была очень хорошая, почти абсолютная память, но она иногда могла такого ляпнуть…! Поэтому и пыталась следовать совету отца: «ты лучше долго молчи и думай, и скажи немного, но умно, чем попусту молоть чепуху в больших количествах». - Учащиеся Хогвартса делятся на три возрастные группы, - наконец начала Ри, - в зависимости от принадлежности к которым изменяется форма. Первая возрастная группа, это младшие классы – первый и второй курс, вторая – средние классы – третий и четвертый курс, а третья, соответственно, старшие классы, это пятый и остальные. - Младшеклассницы носят длинные шерстяные платья в пол с воланом понизу и длинным рукавом. Вот, смотри, - она указала рукой на группку девчонок-первокурсниц за окном. Воротнички и манжеты на платьях у всех были обязательно белые, но у всех разные: у кого-то просто хлопковые, у кого-то кружевные, но в любом случае громко говорящие о материальном состоянии семьи. Ри продолжала: - Они так заколдованы, что до распределения по факультетам, они черные, а после принимают основной цвет факультета, на который поступила ученица. «Основными» цветами, считаются темно-бордовый у Гриффиндора, горчичный у Хаффлпафа, темно-зеленый у Слизерина и синий у Рэйвенкло. Он присмотрелся – и правда, общая цветовая гамма одежды, мелькавших за окном людей, была куда спокойнее, чем та, которую он привык видеть на форме в Хогвартсе. По-сравнению с этими цветами, цвета привычной для него формы можно было назвать кричаще-красным, канареечно-желтым, ядовито-зеленым и ярко-синим. Ну что тут говорить? Старое консервативное общество. - А мальчики первых-вторых курсов носят серые чулки, короткие черные бриджи до колена, белые рубашки с отложными воротничками и короткие курточки цветов факультетов, с нашивками на рукавах. А еще вместо галстуков они должны завязывать бантиками тонкие ленты, цвета своего факультета. Форма средних классов была уже несколько иной и, насколько понимал Поттер, школьную форму его времени разрабатывали именно на ее основе. Девочки третьего и четвертого курсов носили юбки, напоминающие по форме колокол, длиннее колена, белые рубашки и вязаные блейзеры, которые, как и юбки, были цветов соответствующих факультетов. Третьекурсники гордо и чинно прогуливались по платформе, стараясь казаться взрослыми, но плохо скрывая ребяческую радость от возвращения в школу и встречи с друзьями. Одним из многочисленных поводов для гордости этих мальчишек, было и то, что они, вместе с четверокурсниками, в отличие от младших, носили длинные брюки. Брюки, как и пиджаки, были у всех серого цвета, а различать принадлежность учеников к какому-либо факультету, помогали нашивки на рукавах и цвет галстуков. В общем, форма мальчиков средних классов представляла собой классический костюм, включающий в себя белую рубашку с отложным воротничком и серый жилет на пуговицах. Форма старших классов была на Гарри. Единственное различие между учениками разных факультетов составлял цвет лампасов, полосок на лацканах, галстуков и кашне. А вот форма девушек… Он понимал, почему у них сделали единую форму – против такой формы была бы против, как минимум, профессор МакГонагалл, хотя его, да и, наверняка, всех парней, она вполне устраивала. Форма старшеклассниц состояла из белых блузок и сарафанов. Ри сказала, что это называется платье-футляр, и это название, по мнению Поттера, как нельзя лучше подходило им. Эти сарафаны и вправду, выглядели похожими на футляры скрипок, и так же показывали фигуру девушек. А учитывая, что они были длиной всего до колена…. Однако… уж этого-то, он от консервативного общества английских аристократов точно не ожидал… - Послушай, Ри, а почему не на всех есть мантии? - Как почему? – удивилась девочка, - Это же привилегия! Носить мантии имеют право только старосты с пятых курсов и семикурсники, а как же еще? - Ааа… - протянул парень, смотря на проходящего мимо окна парня, на котором была мантия, кстати, у него, не только подкладка, как привык Гарри, была цветная, а вся мантия. Родители и Лиз вернулись, и Клод, то есть Гарри, Поттер, наконец, оказался на платформе девять и три четверти, и его тут же охватил знакомый ажиотаж перед отъездом в Хогвартс. - Клод, наконец-таки! А мы тебя все ждем, ждем, ты отчего так долго? Купе, между прочим, не резиновое, а желающих много. Видишь, какие мы популярные? – ухмыльнулся невероятно быстро нашедший его Аластор Моуди; его волосы опять были собраны в хвост, но на этот раз аккуратный. - Ага… - ответил несколько оторопевший парень. - О, Ри, привет, как жизнь? - Да ничего, Ал, не жалуюсь, - непринужденно ответила Моуди сестренка. «Значит «Ал»… - нужно бы запомнить…» - отметил про себя Поттер. В этот момент подошли родители и Лиз. - Мои поздравления, Элизабет, - светски поклонился рыжий парень и, повернувшись к родителям, поприветствовал их, - Господин Поттер, Госпожа Поттер, позвольте мне от лица всех моих друзей попросить у вас разрешения на то, что бы украсть у вас вашего сына? - Можете, - улыбнулся в ответ отец, а мать добавила: - Только верните его нам на минутку перед отправкой поезда. - Maman, Papa, благодарю, - кивнул парень, и друг, тут же, увлек его куда-то вглубь толпы, вслед за собой. Родители вместе с Лиз и, крутящейся рядом, Ри, примкнули к одной из групп взрослых, в то время, когда Гарри оказался в группе парней-подростков. - Клод! – к нему быстрыми широкими шагами подошел высокий, наверное, с Аластора ростом, если не выше, худой парень, в слизеринской форме, который тут же заключил его в крепкие дружеские объятья; Гарри пришлось ответить тем же. - Ты, Поттер, у меня к тебе претензия! – сказал он, делая шаг назад, - Как это понимать, а? Тоже мне, лучший друг называется! Его отец прислал официальный отказ отпустить его в гости! А он сам написать мне не мог?! - Ну, я…, - Гарри лихорадочно соображал, «лучший друг», значит это тот самый лучший друг Клода…да, тот самый, чьим протеже является Риддл…, да, точно, Тони… - Тони…. - О, Боже! Только, умоляю тебя, не говори мне сейчас, что ты был безумно опечален смертью своего дядюшки Джеймса! Я не хуже тебя знаю, что ты видел его всего два раза в жизни, один из которых в младенческом возрасте. Спас ситуацию, засмеявшийся Моуди, вслед за которым засмеялся Тони, а потом и Клод. - Ладно, забыли, - улыбнулся парень и начал придирчиво осматривать Поттера, который воспользовался паузой в тех же целях. Тони был, как уже было сказано, высоким - одного с Аластором роста, хотя и уже в плечах, жилист и худощав. Длинные темные волосы спадали на плечи и спину, и вместе с такими же темными, глазами составляли яркий контраст бледному лицу с тонкой полоской почти бескровных губ и прямым узким носом. Резко очерченный профиль… - А ты, однако, ничего так, вытянулся... теперь хоть не будут за младшеклассника принимать. И форма эта тебе идет… - Тебе тоже, и ты, Тони, тоже серьезно вытянулся! - А то! - А вот и мы! - невысокий коротко стриженый парень с красновато-каштановыми волосами сделал шутливый книксен. -Я, и мои дамы,- ухмыльнулся черноволосый, которого Гарри даже не успел разглядеть, из-за того, что на него налетел третий, рыжий: - Да какая я тебе дама?!! – он замахнулся на черноволосого бумажным пакетом, который нес в руке. - Хорошо, хорошо, я, моя дама и носильщик, - сказал, делая шаг в сторону черноволосый. - Да я тебе…! - Блэк?! – изумленно перебил рыжего Поттер - Поттер! – парень, безумно похожий на Сириуса, разве что с прямыми волосами, заключил его в короткие объятья. - Ты, Альф! – окрикнул Блэка рыжий, - Еще раз назовёшь меня баб… - Дамой, дамой, Николас, - аккуратно, поправил, пристально смотря на него, Аластор. - …Дамой, я с тобой, Блэк, знаешь, что сделаю?!! - О! Веришь, МакМиллан – даже знать не хочу. Вы, шотландцы, страшные люди… - Блэк улыбнулся какой-то загадочной полу-улыбкой и посмотрел куда-то вдаль. - Ну, знаешь ли… - рыжий парень по имени Николас МакМиллан, дернулся было снова в сторону Блэка, но его придержал за руку невысокий парень сделавший книксен: - Мак, остынь, ну что ты, из-за глупости… - Остынь? Хей! – он щелкнул пальцами прямо перед лицом собеседника, так, что он отшатнулся, - Руквуд! А тебя, что совсем не задевает, что тебя только что назвали женщиной? Причем дважды. - Знаешь, нет – у меня в отличие от некоторых есть чувство юмора. Да и к тому же, я привык – кого же, как не карлика Майкла Руквуда ставить дамой на уроках танцев, когда не хватает девушек? – хохотнул парень. - Ну, не прибедняйся, не карлик, - дружески хлопнул его по плечу Тони. - Ага, не карлик! Но всяко же тебе по плечо. Ах, да, мы же вернулись! Мак, дай пакет, - обратился Майкл к шотландцу. - Вот, - он передал пакет и Руквуд, воровато оглядываясь по сторонам, достал из коричневого бумажного пакета и раздал всем небольшие брикеты завернутые в тонкую, подернутую инеем, голубую бумагу. Гарри взял свой и аккуратно развернул. Мороженое. Брикет сливочного мороженого в вафлях. - Спасибо. - Да ладно тебе! - Ну, ладно, не ладно, но вы еле пробрались через барьер – вас чуть не засекла моя тетушка, я же видел, - ответил Моуди. - Ну да, в этом ты, Ал, прав – попались бы Madam Moudi, мало бы не показалось – думаю, нам бы прочитали целую лекцию, про то, что приличные молодые люди за барьер не ходят, да еще и рассказали бы нашим родителям, - Руквуд покачал головой и откусил от своего мороженного. «Они что, ходили за барьер и покупали мороженое в маггловском Лондоне? Они же слизеринцы…» - промелькнула удивленная мысль в голове у Гарри. - О… что тогда было бы… Отец, Вальпурга… даже страшно подумать… - поморщился Блэк. - Ну да, вам, Альфард, с сестрой не повезло… - чопорно сказал Тони, и все усмехнулись. - А ты чего не ешь? – растает же! И заметят. - А куда Мак делся? – удивился Ал. - И, правда? - Не хочет и не надо, мы его мороженое поделим на четверых. - Нас пятеро! - Так, отдайте пакет мне! – скомандовал Тони, и Майкл тут же послушался, - Если Мак не вернется, отдадим Тому. - Кстати, где он? – Поттер, который хотел, было, начать есть свое мороженное, огляделся по сторонам. - Не приехал еще, наверное, - он же всегда вскакивает в поезд в последний момент. - Ну да… Гарри откусил кусок от мороженного. Сливочного, довоенного маггловского мороженого в голубой бумажке. Бесподобно вкусного мороженного. Все поплыло перед глазами и закружилось и растаяло. Будто и не было этого яркого солнечного, не по осени теплого, дня, шумного, радостного вокзала, сливочного мороженного… Клод резко сел на кровати, застонал, упал назад, на подушку, и повернулся в стене. Довоенное мороженое в голубой обертке… Под ногтями, впившимися в ладонь выступила кровь. Воспоминание в цвете сепия… Кто из них сейчас еще жив? Да и жив ли еще хоть кто-то…? Гарри не помнил, как отходил от своих новых друзей, помнил, только, как все поплыло, а теперь брел куда-то сквозь толпу, кажется, он знал куда идет, по крайней мере, его ноги знали. Уборная. Логично – его же тошнит… Он несколько раз плеснул себе в лицо холодной водой, распустил галстук, расстегнул воротник, намочил волосы и сполз по стене на зеленый кафельный пол. Голова все еще кружилась, перед глазами мелькали образы и картинки, в голове звучали голоса и разговоры, и приходило Знание. И он вспоминал то, чего никогда не знал и не помнил. …Низенького первоклашку с красно-каштановыми волосами, который с гордостью представился Руквудом… Драку, до крови, между рыжим гриффиндорцем и черноволосым странным мальчиком со Слизерина, на первом же уроке Зельеварения,… еще какие-то образы… люди… Шок и возмущение, когда на Слизерин попал мальчишка - полукровка, воспитанный у магглов… Тони вступающийся за этого странного мальчишку… еще кто-то.. еще чьи-то голоса… Головокружение прекратилось так же резко как и началось, только теперь, Гарри помнил об этих людях, своих друзьях, многое из того, что должен был помнить Клод, теперь они были для него как будто давно знакомыми людьми: он помнил их характер, привычные жесты и фразы… Оказывается, Мак так бесился на фразу Альфа, Альфарда, Блэка, «Вы, шотландцы, страшные люди…», потому что тот уже не в первый раз произносил это с такой загадочной полуулыбкой. Он вернулся к друзьям, когда те, уже что-то бурно обсуждали. И почему никто не обратил внимания на его странный уход и такое же странное возвращение? Кажется, обсуждали девушек. - …А они все-таки ничего так, похорошели…. - …Совсем стали, такие, все… - Руквуд сделал неопределенный жест, видимо, желая показать формы однокурсниц. - Мишель! Как тебе не стыдно! – ткнул его локтем в бок, Ал Моуди. - Я те дам «Мишель», - абсолютно спокойным тоном, каким в последнюю очередь стоило говорить такие слова, сказал Майкл. - Ну, ну, Мик, не начинай, нам с такими заявлениями и Николаса за глаза хватает – хмыкнул Тони. - А я и не начинал… - флегматично отозвался парень, по привычке приглаживая свои красновато-каштановые волосы. - Ты кого-нибудь из девчонок уже видел? Кло? – Поттер так понял, что это к нему… - Нет. - Девушек, Руквуд, уже девушек. Старшие классы как-никак… - флегматично заметил Блэк, глядя куда-то в толпу. Гарри тоже обвел стоящих на вокзале взглядом: группки беседовавших о чем-то взрослых, концентрировались в основном в центре перрона, под навесом, защищающим от яркого солнца, в то время как молодежь, напротив, собиралась поближе к краю платформы и к поезду, в который хотелось поскорее сесть. Его взгляд скользил по лицам, иногда останавливаясь на тех, которые казались ему смутно знакомыми, но ни чернокожих Джордана и Джонсон, ни темненьких, всегда очень своеобразно одетых Патил, ни скопления рыжих голов Уизли он найти не смог, и уже возвращаясь взглядом к красному паровозу, замер, увидев одно лицо. Она была не просто симпатична, Мерлин, она была красива! Каштановые волосы на косой пробор, уложенные волной, шляпка, перчатки, движения, улыбка, блеск глаз, ямочки на щеках… - Черт! Кто она?! – невольно вырвалось у него - Кто?- недоуменно спросил Тони - Ааа… она… - протянул Мик, проследив за взглядом Поттера. - Так это ж Минни, что, не узнал? – он усмехнулся. - Минни? – он нахмурился, невольно отмечая про себя, что на ней форма средних классов, а значит, она учится на третьем или четвертом курсе, – Какая Минни? - Ну как какая? Моя, мелочь, МакГонагалл, понятное дело… - протянул Моуди, - Похорошела, да? А то все «замухрышка», «замухрышка»… - он самодовольно хмыкнул. - Похорошела. Очень… - Гарри все смотрел на то, как она говорила с каким-то хаффлпафцем, - Минни МакГонагалл… МакГонагалл… Минни… «Она родственница профессора МакГонагалл… Минни… интересно, от какого имени это сокращение? Минни… Мина? Мэнди? Марин? Минерин? Минерва…? Минерва?!!!». - Минерва МакГонагалл?!! Вы хотите сказать, что это Минерва МакГонагалл?!?!?! - Только дошло…. – закатил глаза Тони, - Кло, что с тобой? Что-то ты сегодня тормозишь… - Я ее тоже не сразу узнал, - между делом прокомментировал Мик, смотревший в это время куда-то в сторону. -Эх, - к Поттеру, все еще ошалело глядевшему, на девушку, сзади подошел Блэк – Ну почему она полукровка? А? Она же красивая, неглупая, у нее сильная магия, ну почему она полукровка?! Была бы чистокровной, я бы на ней женился… - А так? – кинул Гарри через плечо. - Ну не говори глупостей – как я могу? – я же Блэк! – он невесело усмехнулся и уже абсолютно серьезным тоном припечатал - Чистота крови превыше всего. - Ну как хочешь, а я женюсь. - С чего-то вдруг сказал Поттер и все разом засмеялись. «Ну, правда, что за глупости? Какое «женюсь» в пятнадцать лет? Скажу я тоже!» - думал он, смеясь вместе со всеми над самим собой, и вовсе не подозревая, что они смеются не над возрастом, в котором он делает такие заявления, а над тем, что он говорит так, зная о невозможности брака между чистокровным и абсолютной полукровкой. - Хэй! Всем привет! – отсалютовала компании нескладная, высокая и худющая, гриффиндорка-старшеклассница с пшеничными волосами, стянутыми в простой пучок и ничем даже не напоминающими модные прически остальных девушек и женщин присутствующих на вокзале. - О, Гюст! Здравствуй! После того как все с ней поздоровались, она собрала всех в кружок, и заговорщицким шепотом, подавшись вперед, сообщила: - Есть два портвейна, один виски. - Мисс Лонгботтом! Как не стыдно! - прошипел Альф, пытаясь выбраться из круга, – Да еще и в присутствии двух старост! – он кивнул на себя и на Ала, а потом, заметив значок у нее на груди, добавил: – Да еще и сама староста! - Только Вэл не говори, я тебя прошу! - Что бы вы обо мне не думали, мисс Лонгботтом, но я еще не сошел с ума! «Мисс Лонгботтом? Гюст… Августа Лонгботтом? Бабушка Неввила?! Нда…» - Так, хватит, - инициативу вновь перехватил Тони – Гюст, придется приберечь до субботнего вечера – с нами в купе едут мелкие. Ну, протеже, Том, Минни… - сама понимаешь. - А, понятно. А какой номер купе? - Я решил выбрать в этом году символично – пятое купе, как курс, вагон - одиннадцатый, - как обычно. «Какая разница, в каком купе сидеть?» - подумал Гарри, но вслух ничего не сказал. Вот раздался первый из трех гудков паровоза, как в театре, и ученики стали прощаться со своими родственниками. - … Только пиши мне, не забывай, ладно? – встревожено спросила Ри, обнимая за шею присевшего перед ней брата. - Как же я могу забыть, про тебя, Ри? Ну что за глупости? Конечно, я напишу. - Удачи, братец, - бледными губами произнесла Лиз и тут же отвернулась. - Клод, прошу тебя, будь осторожен, - обняла его мать, - И ты же помнишь, что нельзя пока никому рассказывать о войне? - Конечно,Maman. Отец просто на один короткий миг крепко прижал его к себе, а потом посмотрел ему в глаза и, проведя рукой по его волосам, сказал: - Я тебе говорить ничего не буду, ты уже взрослый, и так все знаешь. Они оба замерли, молча глядя друг на друга, а потом Альберт Поттер, с горечью во взгляде, одними губами прошептал: «Я люблю тебя»; Гарри перехватил его руку и сжал: - Отец… И именно в этот момент он понял, что из всех этих людей, собравшихся на вокзале, только их семья знает о Войне, и провожает его, хоть и в школу, но как на войну; и от этого почему-то щемило сердце.