В моменте

Она не привыкла к такому отношению к себе, не привыкла, что человек, действительно, искренне и с самыми светлыми намерениями может быть рядом. Она догадывалась и несколько раз прокручивала сценарий своей жизни в голове. Он, мягко говоря, был не очень радужным, скорее серым и пустым. Когда появился Паша, она растерялась. Все произошло молниеносно. Вот их первая встреча, ярко выраженная неприязнь и страх стать уязвимой в отделе, стать для кого-то мишенью, «девочкой для битья». Вот уже их первый откровенный вечер, выстроенная стена рушится, диалог получается легким и неожиданно для обоих перерастает в нечто давно забытое, но такое необходимое для каждого из них. Осознав это, девушка пытается вновь свернуть с пути так называемых отношений, заново построить некий барьер. Но все тщетно. Все попытки убежать и закрыться провалились. И вот она заново утопает в этих голубых глазах, полных теплоты и искренности. Неожиданно облегченно выдыхает на фразе «у меня девушка хакер, …», слегла улыбается ему, чувствуя как в груди вновь появляется какое-то странное, давно забытое тепло, дарящее надежду на светлое будущее. Она не успела ничего сказать ему. Боялась. Боялась себя, что потеряет контроль над эмоциями, свою хладнокровность, что вырабатывала годами. Но оказалось, что так называемая химия чувств между партнерами, пусть даже и в таких отношениях, что были между ними это небольшое количество времени, не поддаётся ни логике, ни контролю. Тот день расставил все по своим местам. Пребывать в новом статусе оказалось более, чем неловко. Но ещё сложнее стало после событий, которые омрачили казалось бы и без того напряженную обстановку. Последнее, что она увидела в день своего задержания — его глаза. Глаза, к ее удивлению, полные сожаления и тревоги. Так странно. Она ожидала все, что угодно: злость, отвращение, пренебрежение. Однако, вместо этого она почувствовала тепло. Это было вовсе не ее чувство, а то, что он смог передать своей фразой «я тебя вытащу». Поворот за поворот до места нового пребывания Лера размышляла. Может из этого ничего и не выйдет, может они так больше и не встретятся, но она точно знала, что теперь долго не забудет его. Его бархатного голоса с хрипотцой, его нежных касаний. Она уверена, что больше никто и никогда не переплюнет его в попытках завоевать ее сердце такими банальными, но милыми и трепетными способами. Вспоминая это, она улыбалась, чем наверняка вызывала искреннее недоумение у отряда задержания.

***

Серые стены и нары не только угнетают, ломают психику, но и с каждой минутой так или иначе внушают одну и ту же мысль — «здесь я проведу ещё довольно много дней». Как ни странно Лера засыпала, просыпалась и жила в течение дня теми моментами, которые успела запомнить, и которыми не успела полноценно насладиться. Их первый раз случился, как все скажут, по пьяни. Только есть одно «но». Можно дойти до состояния, когда ни то, чтобы спать с кем-то не захочешь, но и будешь искать позу в которой меньше всего ощущаешь вертолеты. Да, выпито было немало, но и немного, для того, чтобы полностью отдавать себе отчёт в действиях. Понимать, что есть симпатия, и ты готов переступить черту. Приглушённый свет от лампы, мягкая улыбка на лицах обоих, в какой-то момент глаза встречаются и вокруг происходит магия. Воздух буквально с каждой секундой становится горячее, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Его рука тянется заправить прядь её волос за ухо, после чего кончики пальцев мягко проходятся сверху вниз по изгибу скулы. Большой палец задерживается на губе и очерчивает контур. Она плавно следит за его движениями, боясь лишний раз пошевелиться. Их взгляды вновь встречаются, но никто не делает резких движений. Внизу живота начинает сладко тянуть, предвкушая продолжение вечера. Паша все же решает взять инициативу в свои руки и едва ощутимо касается ее губ своими, ожидая то ли согласия, то ли наоборот, пощечины, грубых слов и того, как громко захлопнется дверь после ухода девушки. Но вместо этого чувствует ответ, слабый и едва ощутимый. Это придаёт ему решительности. Он опускает одну руку на ее затылок, притягивая к себе ближе, а второй все так же немного касается ее лица. Поцелуй переходит на новый уровень. Макаров углубляет его, а она поддаётся, окончательно падая в его объятия, обвивая руками шею. Через несколько минут кислорода становится мало, а действия начинают переходить в более интимное русло. Она первая запустила свои руки ему под кофту. Тут опять сыграла ее психология: она не хотела чувствовать себя использованной, поэтому решила, что лучше сама сделает первый шаг, совершенно не беря во внимание, что он не собирается ее обидеть. Майор совершенно забыл уже, какого это: вновь чувствовать симпатию, целовать, желать. Паша старался быть максимально аккуратным, не задеть чувства такой хрупкой снаружи и железной внутри леди. Его поцелуи опаляли ее шею, мечтая переключится на грудь, но футболка все ещё мешала. Ощутив мягкие, нежные пальчики Леры на своём торсе, он поддался искушению и перешёл к следующему действию. Он слегка приподнял край футболки, дотрагиваясь до кожи, снова ожидая согласия. — Я хочу тебя, Макаров, перестань трястись надо мной, как над фарфоровой куклой, бесит, — сказав это, она резким движением сняла с себя футболку, оставшись в одном лифчике молочного цвета, притянув его для очередного поцелуя. «А что ты ждал? Нежные слова и признания в любви?!», — пронеслось у него в голове, после чего все стало по другому. Он уже не стеснялся опускать руки на ее почти обнаженное тело, не боялся чуть сдавить талию от нахлынувших эмоций. Движения стали более резкими и хаотичными. Через считанные минуты одежда была скинута с обоих. Стены его кабинета давно не слышали женских стонов и тяжелых вздохов. Паша снова чувствовал смятение, он боялся разочаровать молодую особу, но томный взгляд партнерши заставлял его действовать увереннее. Она чувствует мужские руки на своей груди, возбуждается ещё сильнее и … . — Ты посмотри на неё, блаженная какая-то, — сказала одна из сокамерниц другой. — Принцесса, че расплылась в улыбке? Недолго радоваться осталось, — они пытались задеть ее, вывести на эмоции и не один раз, но Лера держалась стойко. В другой любой ситуации она бы явно показала свой характер, но в данный момент идти на конфликт не очень то хотелось. Поэтому она из последних сил сдерживалась, чтобы не ответить и получить за дерзость в этих местах. Скрежет металла разносится по камере, когда надзиратель открывает окошко и голосом полного отчуждения и хладнокровства произносит: — Крапивина, письмо, — Лера подскакивает на кровати и мигом забирает его. Смотрит на фамилию отправителя и чувствует мимолётное облегчение когда видит: Макаров Павел Сергеевич. Она вновь уединяется на своей койке и трясущимися руками открывает и разворачивает письмо. Привет, — сухое обращение первое, что она увидела и подумала — «Ну а что ты ожидала? Прочитать это же слово только с добавлением «любимая» или «милая»?!». Легкая улыбка померкла, но она ещё не знала, что продолжение этого письма будет проникающим в каждую клетку ее тела.