В Ад и обратно

      Кем бы был Александр, если не посетил заезд друга. К слову, он ни одного не пропустил. Знал, что для Макото это очень важно. Вечное давление со стороны отца, измена любимой девушки, посещение лекций, которые слушать у японца просто не оставалось сил… Всё вылилось в пристрастия к скорости и адреналину. Как замечательно, когда в твоей жизни есть те, кто поддержит тебя, несмотря ни на что. Собственно, таким человеком для Сэмюеля стал швед.       Для Нильсена выбраться куда подальше именно сегодня было делом первостепенной важности. Хоть сбежать от проблем и не удастся, так хоть голова проветрится. Перед встречей с родителями его девушки, мужчине нужно перезарядить свой запас терпения. Особенно, если её отец уже не намекает, а прямо спрашивает о свадьбе.       А какая тут может быть свадьба? Нильсен даже подозревать не мог, что они с Альмой будут двигаться в этом направлении. Хотя… Пожалуй, он вообще не думал. Как раз-таки блондинка и стала инициатором их отношений, но никогда не давила на своего босса. Она просто была рядом, заботилась, а Алекс отвечал ей чем мог.       Припарковав машину среди тысячи других, мужчина направился к другу.       — С каждым разом народу всё больше, а одежды на девушках всё меньше, — ворчал швед, добираясь к цели.       Он даже не подозревал, что привлек внимание одной известной ему англичанки, которая заметила его сквозь толпу. Такой… неофициальный, в обычной смертной одежде: футболка, джинсы, кожанка… Просто и со вкусом.       Скай, заметив, что подруга продолжительное время не реагирует на её реплики, проследила за взглядом девушки. Старательно рассматривая толпу и трек, Ева ничего не обнаружила.       — Что там?       — Что? — очнулась Агата.       — Я говорю, что ты там высматриваешь?       — Александр приехал.       — И?       — В смысле «И»? Я тут разобраться в себе пытаюсь, а он мелькает всюду, — заключила Харрис и опустила взгляд в свой стакан с кофе.       — И вправду, зачем ему приезжать на гонку своего лучшего друга и появляться в компании, которой он руководит.       Харрис подняла испепеляющий взгляд на брюнетку, но та лишь безразлично пожала плечами. Она продолжила разглядывать толпу, как вдруг её осенило.       — Чёрт! Макото!       — Что с ним?       — Он лучший друг Нильсена ещё с университета!       — Какие ещё гениальные мысли тебя посещают? — Ева притворно изумилась заключению подруги.       — Что, если он что-то знает о наших отношениях?       — Харрис, прости, но у нас нет никаких отношений, — англичанка сдвинула брови к переносице, — Я больше как-то по мужчинам.       — Очень смешно. Наверняка Алекс что-то рассказывал ему о нас.       — Не лучше спросить у Нильсена?       — Нет, я не хочу спрашивать у него.       С тяжелым вздохом Скай отпустила чашку и уже приготовилась наставлять подругу на путь истинный, как была перебита.       — Привет, девочки! Не скучаете?       К столу подошли объект их обсуждений и его японский товарищ. Это произошло так неожиданно, что Агата чуть было не подавилась кофе.       — Осторожнее, — Александр мягко похлопал девушку по спине, от чего по коже разбежались мурашки.       — Спасибо, — Харрис поджала губы в неловкой улыбке.       — Вам уже лучше? — как только англичанка хотела задать уточняющий вопрос, которой выдал бы её с потрохами, она вспомнила вчерашнюю ложь, благодаря которой оправдала волну так не вовремя нахлынувших моментов из прошлого и следующую за ней неестественную бледность.       — Да, все хорошо, благодарю.       Через четверть часа, Макото уже сидел в салоне спорткара. Двигатель угрожающе рычал. Фигуристая особа, вставшая перед автомобилями, взмахнула флажком, давая старт.       Гонка началась.       Ни Харрис, ни Скай ничего в этом не смыслили. Все, что им оставалось, это с замиранием сердца следить за передвижением металлических коней, иногда вздрагивая от визга шин и резких поворотов.       Светофор загорелся красным и автомобиль медленно остановился. Аристократичные пальцы нервно отбивают неизвестный ритм по рулю. Глубокая ночь, дороги пусты как никогда — рай для человека за рулем. Кто-то пролетает все светофоры, без конца увеличивая скорость, но не Харрис. Она всегда соблюдала правила дорожного движения, даже несмотря на то, что уже опаздывает к человеку, которого хотела видеть. Она знала, что он улетает сейчас, через тридцать минут начнется регистрация, посадка, но ей все равно. Она не понимает своих чувств, не понимает, есть ли они вообще. Но, кажется, всё просто: если она захочет остановить его или улететь с ним — любит. В противном случае, нет — значит, нет.       Один светофор. Второй. Третий, к счастью, не даёт сигнал к остановке, освещая улицу зелёным. Что бывает, если мчаться напролом по ночной дороге? Тебе кажется, что ты один в пустом городе, мире, ощущаешь мнимую свободу, разгоняясь до ста восьмидесяти. В какой-то миг ты ощущаешь азарт, который путаешь со схожим чувством счастья. Эти эмоции могут стоить кому-то жизни. Неизвестная волна окатила девушку с ног до головы. Её азарт стоил потерянных чувств.       Толпа взвывает, как только Макото первый пересекает финишную черту, завершая победный круг. Ева одобрительно аплодирует вместе со всеми. На лице Александра появляется улыбка, говорящая что-то в духе: «Этого стоило ожидать». Харрис же глупо пялится в одну точку, осмысляя происходящее, и пытается ухватиться за ниточки реальности. Как только она возвращается к действительности — присоединяется к поздравлениям победителя, пытаясь скрыть проступившую бледность.       Через какое-то время Сэму удаётся вырваться к своим гостям.       — Ну как вам? — он окидывает всех взглядом, останавливаясь на Еве.       — На троечку. Показухи много, знаете ли.       Сэм лишь закатил глаза на замечание Скай.       — Неплохо дружище, поздравляю, — швед протягивает руку товарищу, а тот отвечает на рукопожатие.       — Уже уходишь?       — Да, обещал Альме успеть на ужин с родителями.       — Держись, брат.       Нильсен кивком головы попрощался с подчинёнными, не забыв напомнить помощнице о изменениях в расписании на ближайшие рабочие будни.       — Ты идёшь? — поинтересовалась брюнетка.       Харрис не сразу сообразила, что обращаются именно к ней.       — Куда?       — Я же говорила: прогуляться, посмотреть на горячих стритрейсеров.       — Ты иди, я тебя догоню.       Англичанка направилась к быстро удаляющемуся Макото. Витая в своих мыслях, девушка не заметила, как он исчез.       — Сэм! Сэм! — мужчина оборачивается.       — О, Харрис, что такое?       — Мы можем поговорить?       Японец развернулся и продолжил говорить, не сбавляя шагу.       — А есть о чём?       — Если прошу, значит, есть, — девушку крайне возмущало такое отношение к себе.       — Во-первых, если хочешь чего-то, особенно от меня, то следует вежливо попросить. Во-вторых, …       — Если хочешь хорошего отношения к себе, то стоит вести себя соответственно, — парировала она.       — Один — один. Так что ты хотела?       — Алекс что-нибудь о нас рассказывал тебе?       — Тебе же вроде память выключили, — Сэм подозрительно покосился на девушку, что стало раздражать её еще больше.       — Как выключили, так и включили, — не выдержав, выплюнула Харрис. Макото сложил руки перед собой в ожидающем жесте и облокотился о капот машины.       — Сэм, — мягко начала девушка, — мне нужно это. Если ты что-то знаешь, расскажи, пожалуйста. Я не могу сидеть и ждать пока… мне станет лучше, — Агата замялась, но продолжила. — Я боюсь. Боюсь подходить к нему и спрашивать об этом.       Какое-то время японец вглядывался в неизвестную точку перед собой, тщательно раздумывая над просьбой девушки. Имеет ли он право рассказывать ей то, что когда-то доверил ему лучший друг? Стоит ли вообще вмешиваться в их взаимоотношения? Сделав глубокий вдох, Макото решился.       — Это осенью началось, кажется, в октябре. В тот день решили пару прогулять…       Сэм и Александр, как частично порядочные ученики, решили, что их присутствие на последней паре не обязательно. Подходя к воротам университета, до их слуха донеслись разъярённые голоса, а точнее голос юной барышни, что отчаянно слала своего уже бывшего молодого человека на до боли известный всем адрес. Парни решили не вмешиваться, но от чего-то Алекс не мог просто пройти мимо, и, как-только неизвестный парень схватил девушку за руку в довольно грубой форме, он не выдержал.       — Кажется, девушка уже обозначила адрес, куда тебе следует пойти.       Парень, видимо не блещущий умом, решил показать Нильсену где его место путем силы. Однако, просчитался и стратегически отступил.       — Благодарю, но вам не стоило лезть, я бы разобралась сама.       — Я всего лишь поступил как джентельмен.       — Судя по акценту, хоть и еле заметному, джентльмен не из этих мест.       — Александр Нильсен, я родом из Стокгольма.       — … Сначала отношения не заходили за рамки дружеских. Постоянный стёб, дискуссии, легкий флирт. До того момента, пока вы не решили сделать следующий шаг в не совсем трезвом виде.       — Нильсен, — англичанка собирала разбросанные вещи по комнате, никак не находя свои трусики, которые швед, видимо, разорвал, — я не приверженец серьёзных отношений. Поэтому давай не будем…       — Спокойно, Харрис, не разводи шумихи на пустом месте. Я ведь тебе их и не предлагаю. Хотя… — швед провёл костяшками пальцев по её скуле и ниже — к груди, останавливаясь на девичьей талии и притягивая девушку максимально близко, — если тебе захочется ещё один такой марафон, ты знаешь мой номер и где меня найти.       — Мы условились на секс по дружбе?       Макото еле заметно кивнул.       — Но Нильсен что-то нашёл в тебе. Не знаю, что именно, но ты реально его зацепила. Но, как ты сама говорила, отношения тебе не нужны были. И чем больше Нильсен приближался к тебе, тем сильнее и больнее ты его отталкивала.       Сэм заметил вдалеке недовольную брюнетку, что всю дорогу бубнила себе под нос.       — Сэм!       — Ева.       — Поехали домой.       — К тебе или ко мне? — маленький, но увесистый кулачок прилетел в плечо победителю сегодняшней гонки.       — Каждый. К. Себе.       — Ладно-ладно, чего драться-то?       Проигнорировав замечание нового знакомого, Ева уселась в машину, пока англичанка была отрезана от окружающего мира и вовсе не замечала перепалки парочки.       — Рано или поздно придётся поговорить с ним. Ни от себя, ни от прошлого не убежишь, — заключил Макото.