В Ад и обратно

      Кажется, что только Господь Бог знает, сколько Агата просидела на полу, скатившись по двери вниз, как только та захлопнулась. Она помнит, как выбирала подарок и решила, что сделать его на заказ — лучший вариант. Помнила, как подготовила прогулочную яхту, как они ужинали и…       Холодный ветер обдувает лицо. Александр стоит на корме, наблюдая за разлившимися по водной глади отражениями огней города. Он буквально чувствует, как его прожигают взглядом, как подкрадывается та, что создала этот маленький мир. Его торс окутывают миниатюрные ручки, которые крепко удерживают плед.       Сейчас ветер не кажется таким холодным.       Агата сидит, уставившись в одну точку. Злато-шерстная мордочка, поскуливая, утыкается хозяйке в бёдра.       — Тебе нравится?       — Да, — швед мягко улыбнулся, — Такой контраст: на первое — безудержное веселье, на второе — тишь да гладь.       Девушка, наконец, заставляет себя встать, дойти до душа и смыть с себя весь груз этого дня. Ночи, если быть точнее.       Горячие капли обжигали аристократичную кожу, быстро стекая по телу, огибая прекрасные формы.       Они ворвались в каюту как вихрь, сметая все на пути. Сдерживаться было крайне сложно, но дабы не создавать порно-шоу для обслуживающего персонала, они нашли в себе остатки сил, чтобы их горящая от страсти парочка дошла до места назначения, руша всё на пути.       Они не думали. Действовали на уровне инстинктов. В двери повернулся ключ, запирая её, с тумбы падали какие-то вещи, одежда летала в разные стороны.       Швед, подхватив Агату за бёдра, усадил на несчастную тумбу и стал срывать с неё одежду. Платье едва не треснуло по швам от напора мужчины. Он словно первобытное животное, что спустя месяцы голодовки нашло добычу и сейчас разрывает её на куски, в отчаянных попытках насладиться. Целует, кусает, оставляет влажные дорожки на податливом теле.       Однако и англичанка ни в коем случае не уступает шведу. Пуговицы его рубашки разлетелись словно пули. Ремень, решивший показать характер, не хотел поддаваться дрожащим от возбуждения пальцами, но всё-таки сдался. Сквозь чуть приспущенные брюки можно было увидеть как возбуждение Александра пытается прорваться сквозь плотную ткань боксеров.       Харрис резко сбрасывает с себя руки шведа и толкает его на мягкую кровать. Маленькая борьба за первенство только сильнее раззадоривает их, и они окунаются в этот момент с головой.       Агата берёт свой излюбленный цитрусовый гель для душа, с помощью мочалки медленно наносит его на тело.       Её руки блуждают по широким плечам, зарываются в волосы, оттягивают их назад. Они чувствуют друг друга каждой мембраной, каждой частичкой души… и им мало. Толчки внутри становятся глубже, резче, яростней — они вместе подходят к желанной кульминации.       Харрис перекрывает воду и выбегает из душа как ошпаренная, наспех натянув полотенце. Что это было? Зачем из стольких моментов её жизни, всплывает самый жаркий и страстный? Как ей теперь работать с ним, зная такие подробности?       «Твою мать», — всплывает в голове, как только до неё доходит, что за всё это время Александр даже не намекнул об их ранней… связи. Работал себе спокойно.       Как произошла их встреча? Как они начали встречаться? Было ли им хорошо? Почему расстались? Столько вопросов и ни одного ответа.       В крайнем случае, у неё есть целых два дня, чтобы придумать план по взаимодействию с Нильсеном.

***

      Автомобиль летит по ночным дорогам города в неизвестном направлении. Макото лёгкими и невесомыми движением руки выворачивает руль, и его красавица покорно повинуется движению. Он не знал, куда едет, ведь бунтарка так и не назвала своего адреса. Зато активно сопротивлялась, когда японец усаживал её на пассажирское сиденье. Сэму не хотелось возиться с какой-то пьяной девицей посреди ночи, но и оставить её одну он тоже не мог — воспитание не позволяло.       Коротко кивнув своим мыслям, Сэм решил отвезти её к себе.       Заехав на территорию дома и припарковав машину, мужчина убедился в том, что Скай дрыхнет без задних ног. Осторожно взяв её на руки, он уложил гостью в свободной комнате. Она была такой милой и умиротворенной пока спала, но стоило этим глазкам открыться, то миру являлась самая, что ни на есть, бестия. Это он точно смог понять из их недолгого знакомства. Решив, что стоять над спящей девушкой крайне некорректно, японец ретировался в свою комнату.       Утром Сэмюэля разбудил какой-то шум. Кажется, разбилась ваза. Тяжело встав с кровати (по утрам по-другому в принципе встать не получается), мужчина пошел на звук. Как и предполагалось, шум произошел в связи с разбитыми несколькими тысячами долларов. Рядом с местом преступления стояла с перепуганными, как у Бэмби, глазками девушка.       — Божечки, прости пожалуйста, я не заметила её, и… — Ева бессвязно тараторила и извинялась перед мужчиной. Забавно, ведь в день их встречи произошло нечто подобное.       — Во-первых, можно просто Сэм, не нужно этого официоза, — на лице брюнетки разлилось негодование. Она тут извиняется, а он шутит?! — Во-вторых, можешь не волноваться, данный предмет интерьера не мой, он всего лишь когда-то украшал императорский дворец, периода правления Ханадзона, примерно с тысяча триста одиннадцатого года.       У Скай вся жизнь пролетела перед глазами. Ей не рассчитаться за эту небольшую вазочку, в которую даже цветы не поставишь, и за вечность.       Макото, не выдержав, прыснул со смеха, и этим всё стало ясно.       — Это не смешно! — завопила девушка и тут же взялась за голову. Визжать как ненормальная после бурной пьянки — так себе идея.       — На твоём бы месте, я так не шумел. Пойдем, дам тебе обезболивающее. Выпьешь, сходи в душ, приведи себя порядок. Я пока завтрак приготовлю, — мужчина говорил размеренно, наблюдая как девушка залпом осушает стакан с водой.       — Спасибо, но не стоит. Я наверно сразу домой поеду.       — Тебя там кто-то ждет? — прям по больному.       — Эм, нет, но…       — Вот и останься пока у меня, чего торопиться? Поешь нормально, потом отвезу тебя туда, куда пожелаешь.       Ей ничего не оставалось, кроме как сдаться. Да и для чего, собственно, спорить. Сказал всё по факту. Так размеренно, спокойно, не принуждая, но и шанса отступить не давая. Что-то внутри заставило её повиноваться. И дело не в каких-то чувствах, которых нет в помине, а в том, что она нагло, хоть и невольно, воспользовалась его гостеприимством и грубить сейчас тому, кто не бросил твою тушку где-нибудь в подворотне и не воспользовался тобой насильно — как-то не по-человечески, что ли.       Ева направилась обратно в комнату, где на кровати уже красовалась чистая одежда на аккуратно заправленная кровать.       «Какого черта?», — пронеслось в голове, — «Ладно, будем считать, что я в гостях у феи».       Приведя себя в более-менее человеческий вид, Скай начала проверять телефон, который оказался разряжен.       — Мож у якудзе зарядка окажется?       Вернувшись на кухню, девушка уловила ароматные нотки. Живот сразу отозвался грозным урчанием.       — Когда ты успел все приготовить? — кофе, оладушки, фруктовое ассорти и йогурт — вроде не так много, но так красиво и эстетично.       — Я продал душу дьяволу, взамен он предоставляет услуги горничной, прачки и кухарки.       — Это вполне объясняет то, как за те пару минут, что я отсутствовала в комнате, кровать оказалась заправленной, а из ниоткуда появились эти одеяния.       — Тебе идёт, кстати.       И всё. Просто ей идёт и всё.       — Спасибо… за всё это. Надеюсь, я не доставила много хлопот? — смущаться было не её амплуа, но всё же она смутилась. Ведь не каждый день её забирают пьяную из бара, укладывают спать, умывают, одевают, да ещё и кормят.       — Не стоит благодарности, я лишь старался исполнить свой долг джентльмена, — девушка облегчённо выдохнула, но слова напряглась всем телом, как только парень продолжил, — Но если хочешь меня отблагодарить, то я уже знаю как.       Он нахально улыбнулся, а в голове Скай забилась мысль, что она поторопилась с выводами о том, что в мире остались порядочные мужчины.       — За городом будет проводиться одно мероприятие, поедешь со мной? Одному скучно как-то.       — Что за мироприятие? — осторожно поинтересовалась брюнетка.       — Увидишь, если поедешь со мной. Обещаю не закопать тебя где-нибудь в лесу и вернуть домой к полуночи, до того, как моя машина превратиться в ржавую телегу.       — А если я откажусь?       — То многое упустишь.       Макото уселся на стул за островок и демонстративно начал есть, говоря всем своим видом, что уговаривать никого не собирается, и если девушка откажет, то он даже не расстроится.       — У меня есть время подумать? — соглашаться ехать с неизвестным мужчиной в неизвестном направлении как-то не… безопасно, но в тоже время интересно. С одной стороны, если бы он хотел ей навредить, то уже бы сделал это несколько раз, да и делать на выходных ей нечего. Но вот он — шанс развлечься. С другой…       — Я выезжаю ближе к десяти.       — Зарядка найдётся для телефона?       Поставив телефон заряжаться, девушка судорожно пыталась включить аппарат. Ей нужно было срочно связаться с Харрис и извиниться за то, что вырвала девушку из дома и заставила приехать в клуб, в котором Скай уже в помине не было.       — Аги, милая, прости, пожалуйста. Я не успела тебе вчера написать, телефон сел.       — Всё в порядке, не волнуйся, — голос англичанки звучал разбито.       — Что случилось? Учти, я чувствую твоё настроение на расстоянии. Выкладывай!       Услышав краткую версию истории, но не менее информативную, Ева пришла к выводу, что предложение Сэма пойдет Агате на пользу. И, долго не думая, предложила ей отправиться с ней и Макото в неизвестном направлении, а там ещё раз обговорить всё.       Девушка не была уверена в предложении подруги, но всё же согласилась. Нужно же хоть иногда совершать безрассудные поступки.       На том, собственно, и сошлись.

***

      Харрис никогда на своей памяти не была так морально убита. Утро встретило её усталостью во всем теле и жуткими мешками под глазами. К счастью, разговор с подругой и обещание всё выслушать по второму кругу, найти решение проблемы — произвели ободряющий эффект.       Нанеся минимальный макияж и выбрав незамысловатого стиля одежду, состоящую из черного топа, такого же цвета рубашки и джинсов, Агата отправилась на встречу приключениям.       Предложения нового друга Скай (если Макото вообще можно было назвать другом) смутило англичанку. На месте подруги она навряд ли куда-то поехала с незнакомым мужчиной, но мысль, что если и умереть от руки маньяка, так только вдвоём, как-то даже успокоила.       На удивление Харрис, Сэм оказался интересным собеседником. Целый час в дороге прошел незаметно для всех: легкая музыка, непринужденные разговоры и шутки не создавали в воздухе чувства дискомфорта. Даже молчание не казалось тягостным.       Убеждая девушек в том, что место, в которое они направляются им понравится, Макото не солгал. Трасса, которую спортивные авто рассекали на бешеной скорости, впечатляла. Хотя бы потому, что девушки ранее ничего подобного не видели. Особы, расхаживающие в откровенных нарядах, тачки с раскрытыми капотами, водители, которых демонстрировали преимущества своих «малышек»… В общем, всё как в легендарной франшизе о гонках, только без оружия и танков, наверно.       — Сэмюэль. Чёртов. Макото. Всё это вообще легально?! — первая от шока отошла Ева.       — Конечно! — их облегченный выдох заглушил рёв автомобилей, — На нелегальную гонку я бы вас просто не привёл.       Он поиграл бровями и отправился знакомить Еву и Агату со своими друзьями. Если Скай только и делала, что отбивалась от назойливого внимания стритрейсеров, то Харрис же было глубоко наплевать на это. Все её мысли были заняты Нильсеном, который не собирался, судя по всему, покидать её мысли.       Спустя полчаса бессмысленных знакомств и краткого экскурса по территории, подруги решили обустроиться в кафешке, из которой была прекрасна видна трасса.       — Ну давай сначала, — потребовала брюнетка, как только официантка в жутко откровенном наряде принесла девушкам кофе.       На этот раз англичанка во всех подробностях пересказала прошедшую ночь и последующие за ней воспоминания.       — Мда, не густо.       — И без тебя знаю, — выдохнула девушка, — Я не понимаю, почему он даже виду не подал, что знаком со мной? Мне показалось, что у нас были отношения, раз я устроила такой приват на яхте.       — Может не всё было так радужно, как может показаться из того момента?       — Я тоже об этом думала. Но… не знаю. Мне хочется расспросить у него обо всём. Но будет ли это правильным?       — А что здесь неправильного? Ты потеряла память и пытаешься её восстановить! Задать вопросы — это нормально. Не нормально — вообще не интересоваться своей жизнью.       — Я ведь и не интересовалась, — Харрис устремила взгляд в кофе, словно что-то пытаясь там отыскать.       — Почему? — вопрос вылетел быстрее, чем Ева успела обдумать его.       — Не знаю. Я не считала это нужным. Я чувствовала пустоту, но считала, что это нормально. Я ведь потеряла всю свою жизнь и начала её буквально заново. Пыталась окончить университет. Ходить я туда не могла. Все постоянно смотрели на меня, обсуждали аварию, потерю памяти, некоторые злорадствовали. Изредка интересовалась у домашних о том, какой я была, у «друзей» с учебы. Картина, которая выстраивалась, мне не нравилась, и я тупо забила на это.       — То есть ты даже не попыталась что-то исправить?       Харрис отрицательно помотала головой.       — Мне было комфортно. Мне не нужны были воспоминания, чтобы понять настроения дома. С кузенами общение не задавалось, тёте в принципе было плевать на нас. Она лишь требовала, не давая ничего взамен. А я послала это все в задницу.       Скай старалась впитать каждое слово подруги. Она понимала, признание дается ей нелегко, поэтому как могла старалась молчать и слушать. Что бы Харрис ей не рассказала, Ева постарается понять и помочь чем сможет.       — Когда Аннет умерла, мне стало легко. Это может прозвучать дико, но все они были для меня балластом, морально тянущим ко дну. Нас всех связывала тетя, — последнее слово Харрис буквально выплюнула, — и когда она ушла, мне кажется, каждый ощутил свободу. Я переехала сюда и почувствовала себя живой. Моя жизнь в моих руках. Я рассчитывала, что воспоминания мне не пригодятся, но после вчерашней ночи я в этом уже не уверена.       Никто из них не знал, что добавить к этому откровению. Молчание — оказалось самым комфортным вариантом. Они сидели на втором этаже старого здания кафе, где (как было уже упомянуто) открывался прекрасный вид на трассу. Взгляд англичанки невольно зацепился за знакомый силуэт.