Человек из прошлого

      – И на кого поступила жалоба на этот раз? – поинтересовалась Ирина, когда они вошли в ее кабинет.       – На Кривицкого Геннадия Ильича.       – Кривицкого? – удивилась заведующая. – И в чём суть жалобы?       – Пациент утверждает, что ваш доктор ему хамит, не назначает должного лечения и к тому же еще распускает руки.       – Какой пациент? – спросила Ирина, понимая, о ком идёт речь.      2 недели назад       Довольный Кривицкий шел по коридору Склифа. Операция прошла успешно. Несколько часов он боролся за жизнь девушки, и сейчас пациентка находится в стабильном состоянии. Это не может не радовать хирурга. Но внезапно услышанный им звук остановил его. Кривицкий прислушался, дабы понять, откуда идет звук. Из сестринской. Приоткрыв дверь, перед ним открылась картина, которую он совсем не ожидал увидеть. Старшая медсестра, прижавшись спиной к стене, плакала.       – Фаина Игоревна, что случилось? – поинтересовался хирург, присаживаясь рядом.       – Ой, Геннадий Ильич, извините, – начала вытирать слезы старшая медсестра. – Извините, это я так, ничего страшного.       – Фаина, что случилось? Почему вы плачете? – допытывался Кривицкий. – Я могу вам чем-то помочь?       – Спасибо вам, Геннадий Ильич, но не нужно, – начала она успокаиваться. – Но спасибо вам, что не прошли мимо.       – Давайте успокаивайтесь, а то мне прям не привычно вас видеть такой. Вы же у нас вечная батарейка, – пытался подбодрить ее Кривицкий.       – Угу, – промычала Фаина. – Геннадий Ильич, можно вас попросить?       – Конечно, Фаина Игоревна. Все, что в моих силах, сделаю.       – Можно я вас обниму? – попросила с мольбой в глазах старшая медсестра.       – Ну, – обескуражился Кривицкий. – Попробуйте.       Женщина прислонилась к его груди, крепко прижавшись и положив свою голову ему на плечо, тихо прошептала:       – Спасибо вам, Геннадий Ильич.       – Ну все, Фаина Игоревна, пойдемте в ординаторскую. Попьем чайку, и вы меня своими пирожками угостите.       Они вышли из помещения. Настроение женщины заметно улучшилось. На лице вновь появилась улыбка и боевой дух к работе. Казалось, ничего не может испортить это состояние. Идя вместе по коридору в сторону ординаторской, они одновременно услышали, как кто-то зовет Кривицкого.       – Доктор, мне долго вас еще ждать? – подлетел к ним мужчина с гипсом на руке и явно не очень хорошо настроен.       – Я же вас отправил на анализы.       – Я уже все сделал и теперь готов обсудить свое состояние с вами. А вы вон ходите, развлекаетесь с медсестрами, – кивнул он на рядом стоявшую Фаину, которая изобразила непонятную гримасу от происходящего. – А ты чего вылупилась, курица? – обратился он к старшей медсестра, явно переходя рамки приличия.       – Так, идите в палату, – пытался успокоить пациента Кривицкий. – Я через полчаса подойду.       – Нет, сейчас, – стоял на своем пациент. – Я хочу говорить с вами сейчас.       – Геннадий Ильич, только после операции, – вмешалась в разговор Фаина. – Имеет он право 10 минут посидеть спокойно?       – Не имеет, – с резкостью ответил мужчина, выходя уже из себя. – А ты кто такая? Чего лезешь в мой разговор с лечащим врачом?       – Идите в палату, я сейчас приду, – сдался Кривицкий, понимая, что спорить с пациентом бесполезно.       – Но, Геннадий Ильич, мы же собирались, – начала Фаина, но ее прервали действия мужчины.       – Ты не поняла меня? – он с силой дернул ее за плечо, развернув в другую сторону, и легонько толкнул, чтобы она шла подальше. – Иди, говорю, и не лезь в наши дела с доктором.       – Так, – начал терять терпение Геннадий. – Как вы говорите со старшей медсестрой? Извинитесь немедленно! – потребовал Кривицкий.       – Что? – удивился мужчина и перешел на крик. – Я должен извинится? Перед кем? Перед этой коровой? – он подлетел и ухватился за плечи женщины, начав трясти ее. – Перед тобой извинится?       – Что вы делаете? Отпустите ее! Немедленно отпустите ее! – подлетел Кривицкий к нему, стараясь аккуратно разжать его руки и выдернуть Фаину.       – За что я должен извинится, курица? – сыпались из его уст оскорбления.       Кривицкий старался. Старался, как мог уйти от конфликта, но буйный пациент все никак не хотел успокоить свой нрав, держа в своих цепких руках плечи старшей медсестры. Геннадию не оставалось ничего, как с силой отдернуть мужчину и оттолкнуть к стене, быстро кинув Фаине: – Идите бегом отсюда.       Не ожидав такого поведения от своего лечащего врача, он еще сильнее накинулся на него гневной тирадой.       – Вы ее защищаете? Небось, ваша любовница? – пошел в наступление мужчина, медленно подходя к доктору. – А что так? Моложе выбрать не могли? На молодых уже не стоит?       Кривицкий молча сцепил зубы, сжимая кулаки, пытаясь держать себя в руках. Но последние слова пациента выбили его из колеи, и, не выдержав, он с силой врезал мужчине с кулака по лицу, от чего тот снова отлетел к стене, согнувшись в три погибели.       – Что тут происходит? – вылетела на звуки в коридоре Ирина Алексеевна. – Я спрашиваю, что здесь происходит? – начала уже кричать женщина, кидая взгляды на хирурга. – Кривицкий, ты мне объяснишь, наконец, что здесь происходит? – не унималась женщина, крича на Кривицкого, пока тот молчал. – Так, марш ко мне в кабинет.       – Я тебя внимательно слушаю, – сказала Павлова в кабинете, когда Кривицкий стоял у нее с виноватым взглядом, опущенным в пол.       – Ирина Алексеевна, – влетела старшая медсестра в кабинет. – Это я виновата! Не ругайте Геннадия Ильича. Он не виноват.       – Так, оба сели и все мне рассказали по порядку, – скомандовала заведующая, после чего Кривицкий с Фаиной мирно сели у нее на диване.       – Мы с Геннадием Ильичем направлялись в ординаторскую, – начала Фаина, – чайку хотели попить. Тут не откуда взялся его пациент и начал требовать, чтобы Геннадий Ильич немедленно явился к нему в палату. А он только после операции, – запричитала старшая медсестра. – Он что, не может посидеть спокойно хотя бы 10 минут и выпить чаю? – спросила Фаина у заведующей.       – Дальше, – попросила Павлова.       – А дальше он начал меня оскорблять, что якобы я мешаю им говорить. И так ухватился за меня, – чуть не плача произнесла Фаина, – что если бы не Геннадий Ильич, который стоял рядом, не знаю, что было бы. И Геннадию Ильичу не оставалось ничего, как просто с силой его оттащить от меня.       – Все так и было? – спросила Ирина у Кривицкого.       – Да, – молча кивнул он головой.       – Но, а руки то распускать зачем? – начала Ирина отчитывать хирурга. - Ты ведь ему врезал. Я это видела. И не только я, между прочим.       – Извини, Ир, не сдержался.       – Так, ладно, оба свободны, – махнула она рукой.       Кривицкий с Фаиной встали, собираясь уходить, но у выхода Геннадий обернулся.       – Ир, я хотел…       – Кривицкий, сгинь с глаз моих. И так дел натворил.       – Смирнов Владимир Александрович. Поступил к вам после неудачного падения с черепно-мозговой травмой и…       – После пьяного неудачного падения ты хотел сказать, – перебила его Павлова.       – Это не важно, но твой доктор вместо того, чтобы заниматься его лечением, бьет его. Это как понимать, Ирина?       – Я в курсе всей этой истории и могу сказать тебе, что я полностью на стороне Кривицкого.       – То есть он бьет своих пациентов и еще оказывается прав? – недоумевал чиновник. – Мы не может оставить это просто так.       – Кривицкий не виноват. Пациент был неадекватен и распускал руки на персонал, поэтому Геннадий Ильич просто заступился за своего коллегу.       – Просто заступился? Ну-ну, – проговорил чиновник. – А ничего, что после этого удара к его черепно-мозговой травме и перелому руки добавилось еще несколько травм? Ир, это уголовная ответственность и Кривицкий…       – Что ты хочешь? – перебила его Павлова. – Что ты хочешь, чтобы не пускать ход этому делу? Говори, я все сделаю.       – Что я хочу? – задумался чиновник. – Я хочу…       – Что? – снова перебила его Ирина. – Говори быстрее, я тебя слушаю.       – Я хочу провести с тобой ночь.