Во всём виновата Грейнджер

Рон резво бежал по лесу и в мыслях уже представлял себе картину — как он отыщет и пригонит к друзьям "Фордик". Тогда они вместо того, чтобы плестись по лесу, доберутся до Хогвартса на машине, с комфортом. Быстро и удобно... Жаль, что на "Фордике" нельзя взобраться на седьмой этаж... Но зато можно договориться с умной машиной, и она отправится на то место, куда они каждый раз попадают после пентаграммы. И тогда им никакой Хагрид с собакой и Спраут с пауками не страшны, независимо от того, в кого они превратятся. То-то все удивятся и обрадуются тому, как умно он всё придумал. Ну, может, Малфой не обрадуется. Для его царского величества скромный "Фордик" недостаточно крут. Ну и пусть тогда топает пешком, а они с Гарри и Гермионой на машине поедут и, так уж и быть, подождут белобрысого в школе... Приятные мечты настолько увлекли Рональда, что он совершенно не смотрел под ноги, и как закономерный результат — провалился в какую-то нору. Да хорошо так провалился — по пояс... — Да полегче ты, придурок рыжий, лапами-то размахивай! Передушишь всех! Оглянувшись вокруг, Рон никого не увидел, но лапами, на всякий случай, стал размахивать поменьше. Поразмыслив, он решил, что говорящих существ в этом лесу, на данный момент, четверо вместе с ним. Ни Гарри, ни Гермиона так обзывать его не станут. Значит... — Малфой, вылезай! Где ты там прячешься? Я тебя уже вычислил! — самодовольно заявил Рон, дав понять противнику, что и он может анализировать и делать выводы. Так что нечего тут строить из себя самого умного. — Это ты кем меня сейчас назвал, дурень апельсиновый? — возмутился таинственный голос. Рон снова принялся вертеть головой, пытаясь понять, где же прячется собеседник. Со всех сторон его окружали деревья, причём не настолько толстые, чтобы за ними мог спрятаться тролль, пусть даже и такой хилый, как Малфой. Значит, их четверка — не единственные говорящие существа в этом лесу. Используя свой не слишком богатый опыт знакомства с Запретным Лесом, Рон вспомнил кентавров. И тут, ни к селу ни к городу, на ум пришёл говорящий Арагог. Вот теперь Рону перехотелось вылезать из своей норы, и даже наоборот — он всерьёз задумался, а не уйти ли под землю с головой? Мысленно прикинув скорость, с которой он сможет зарыться целиком, используя только собственные руки и ноги, бедолага понял, что за это время его не то что укусить, а и сожрать успеют. Оставалось только надеяться, что говорящий — всё-таки кентавр, а не акромантул. А кентавры, насколько он знал, ни людей, ни троллей не едят. Но для уверенности это всё же следовало уточнить. — А вы, случайно, не паук? — робко поинтересовался Рон. — Случайно, нет, — захихикал собеседник. У Рона за неимением волос зашевелились уши. Это же надо было так неправильно вопрос поставить... — А специально? — уточнил Рон, стараясь незаметно для собеседника подкапываться правой ногой. — И специально не паук, — уже откровенно издевался голос. Облегчённо вздохнув, Рон перестал закапываться и приосанился. — Здравствуйте, дяденька кентавр! — Сам ты кентавр! — обиделся голос. — Где ты у меня копыта увидел, олух? Копыт Рональд не видел. Впрочем, как и всего остального... Теперь у него была новая проблема — все знакомые говорящие закончились. Оставалось предположить, что это незнакомые говорящие, а это не обязательно было хорошо. Вдруг эти незнакомые говорящие пострашнее пауков будут? На всякий случай Рон поудобнее перехватил в руке дубину, решив, что не позволит себя сожрать безнаказанно. Хуже всего было то, что противник оставался невидимым, и это раздражало. Ситуацию требовалось прояснить, и как можно быстрее. — Я не могу разговаривать с тем, кого не вижу, — возмутился Рон. — Вылезайте! Где вы там прячетесь? — А я и не прячусь, — веселился голос. — Я прямо перед тобой сижу. Глаза разуй! Рон старательно таращился по сторонам. Кроме раскидистого дерева, перед ним ничего не было. Он протёр глаза, но общая картина от этого не изменилась. Может, в Запретном Лесу есть говорящие деревья? Хагрид, правда, про таких не рассказывал, но ведь лес большой и волшебный, неизвестно, какие существа могут в нём обитать. А что, если живые деревья до сих пор никому не попадались на глаза, и именно Рон Уизли станет их первооткрывателем? Мысль о том, как толпы репортёров гоняются за ним и просят дать интервью, Рону понравилась. — Вы — дерево? — поинтересовался он, прикидывая, каким бы образом умудриться притащить нового знакомца в Хогвартс. Как иначе магическое сообщество сможет узнать, что именно он обнаружил такую диковинку? — Сам ты дерево! — возмутился собеседник. — Чурбан с глазами! Меня, приличного нюхлера, то кентавром, то деревом обзывает. И это не считая того, что дом мой разрушил! — Ню-ю-хлер, — разочарованно протянул Рон, наконец-то заметив сидящего под деревом пушистого зверька. Карьера первооткрывателя накрылась медным тазом. Нюхлером магическое сообщество не удивишь. Хотя, была в этом нюхлере одна странность... — А разве нюхлеры умеют говорить на человеческом языке? — Это ты себя, что ли, человеком считаешь? — фыркнула зверушка. — К твоему сведению, ты — обычный тролль, хоть и дурацкого цвета. Ты вот мне лучше скажи — куда ты летел, сломя голову, так, что даже домик мой растоптал и не заметил? — Я "Фордик" искал, — смутился Рон, понимая, что этот факт никак не может служить оправданием для его вандализма. Как бы то ни было, но именно благодаря ему в Запретном Лесу стало на одного бездомного нюхлера больше. А то, что он — такой большой и обидел такого маленького, делало его поступок уж совсем некрасивым. Гриффиндорцы должны помогать маленьким! — А может... Ну, хотите, я вырою для вас новую норку? — Рыть я и без тебя умею, — с досадой махнул на него лапкой нюхлер. — Дом — это не просто нора. Дом — это ещё и уют, и кладовые с запасом на зиму, и защита от врагов. А какая уж тут защита, когда ты отдыхаешь с семьёй, а тебе на голову безмозглый тролль падает? О, в этом Рон его прекрасно понимал. У него у самого была такая "Нора". Уютная, теплая, безопасная, насквозь пропитанная ароматами маминых пирогов. Воспоминание было настолько ярким, что, казалось, даже в лесу пирожками запахло. Рон сглотнул слюну. Это сколько же времени он уже по лесу голодным бегает? И, кроме морковки, в последнее время ничего не ел, да и ту доесть не дали. Мамину стряпню ему ещё не скоро удастся попробовать. Явись он в таком виде домой, так не пирожок получит, а "Аваду" в апельсиновую физиономию. Никому он такой не нужен... От этой мысли Рону стало ужасно жалко себя, и огромные слезы сами покатились из глаз. — Эй, ты чего ревешь? — растерялся нюхлер. — Я домой хочу! — Так кто же тебе не даёт? Иди. — Ага, тебе легко говорить, ты — нюхлером был, нюхлером и останешься. А я, если явлюсь домой, то меня родная мать прибьет. Зачем ей сын-тролль? — Ну и порядочки у вас! — возмутился нюхлер. — Убивать собственного сына только за то, что он троллем уродился? А кем ещё должен быть ребёнок троллей? Бабочкой, что ли? — Я не тролль! — заголосил Рон. — Я — человек! Правда, недавно ёжиком был, а потом — павлином. А кем ещё стану — одному Мерлину известно. — А, ну это, конечно, всё объясняет. Ты — тролль, да ещё и больной на всю голову, — с важным видом поставил диагноз нюхлер. — Сам ты больной! — обиделся Рональд. — Я правду говорю! — Да кто же спорит? А кого, ты говоришь, искал? — "Фордик", — буркнул Рон, понимая, что доказывать что-либо бесполезно. Честно говоря, он бы в такую сказку не поверил, если бы сам не стал частью этой сказки. — А это ещё что за зверь? — Это не зверь. Это машина, — Рон вздохнул. Как можно объяснить, что такое машина, нюхлеру, пусть даже и говорящему? — Ну, понимаешь, это такая металлическая коробка с окнами, можно сказать — домик на колёсах. — Домик? — оживился нюхлер. — Домик — это хорошо. Значит, мы идём с тобой! — Кто это — мы? И куда это вы собрались? — Мы — это моя семья, — важно заявил пушистый нахал. — А идём мы с тобой. Ты разве забыл, что должен нам домик взамен разрушенного? Рон окончательно растерялся от такой наглости. Получается, что он теперь вынужден искать "Фордик", причём не для себя, а для семейки нюхлеров? А что же он друзьям скажет? Убежал неизвестно куда и вернулся с пустыми руками? — А может, "Фордик" не захочет становиться вашим домиком? — Рон попытался отговорить упрямую зверушку. — Ерунда, договоримся! Оптимизму нюхлера можно было только позавидовать. — А я не знаю, где его искать, — сделал Рон ещё одну попытку. — А где ты его видел в последний раз? — В логове акромантулов, — при этом воспоминании Уизли содрогнулся. Такой встречи и врагу не пожелаешь. — Ну вот, видишь, — обрадовался нюхлер. — Значит, туда и пойдём! Не волнуйся, мы знаем, где их логово, не заблудимся. Эти слова, которые должны были послужить утешением, оказали на Рона противоположное действие. Ему вдруг безумно захотелось заблудиться в лесу, причём заблудиться на одной стороне леса, а сумасшедшие нюхлеры пусть заблуждаются на другой. Как же было хорошо топать ножками в Хогвартс вместе с друзьями. Нет! Рональд Уизли не ищет лёгких путей! Ему подавай "Фордик" с нюхлерами и акромантулами... Попытка притвориться, что он не может выбраться из проклятого нюхлеровского домика, или по-настоящему пустить корни не увенчалась успехом. Корни расти не желали, а вызванная противным нюхлером его многочисленная семейка принялась карабкаться из ямы прямо по телу несчастного Рона. Щекотка была второй фобией бедолаги, но после знакомства с нюхлерами имела все шансы выйти на первое место, потеснив пауков. Защекотанный до истерического визга, Рон вылетел из норы, как пробка из бутылки. Близкие и дальние родственники нюхлера горохом посыпались на траву. Поход к акромантулам был неизбежен... * * * С видом осуждённого на казнь Рон обречённо топал за предводителем бравого клана нюхлеров. Остальные члены семейства плотненько окружили свою жертву, чтобы она не решила смыться в самый неподходящий момент. Впрочем, эта мысль даже не посещала оранжевую черепушку Уизли. Он был занят, перебирая все свои прегрешения, начиная с пятилетнего возраста, когда стащил у Джинни куклу, чтобы посмотреть, что у неё внутри, и заканчивая разрушением чёртового домика, и пытался понять, за что же его наказали нюхлерами. Чёрный мохнатый коврик так уверенно шагал вперёд, словно каждый день ходил в гости к акромантулам. Рон ошалело смотрел на своё сопровождение и понимал, что единственный, кого пугает встреча с пауками — это он сам. Маленькие зверушки бесстрашно топали вперёд, либо уверовав, что он сумеет их защитить, либо были пофигистами отроду. Уже по пути стали попадаться пауки, размером с самих нюхлеров, но не нападали, а пока только присматривались. Мохнатые проводники на них обращали не больше внимания, чем на окружающие деревья, и уверенно направлялись в самое сердце колонии акромантулов. Рон уже даже перестал дёргаться при виде пауков и только молча надеялся, что его не больно сожрут. Лес становился всё темнее и гуще, а пауки всё крупнее. Предчувствуя, что логово уже недалеко, Рон так нервничал, что даже его газета тряслась. А уж когда они очутились среди вековых деревьев, густо затянутых полотнищами паутины, и со всех сторон с жутким шелестом и щелканьем челюстей к ним потянулись разнокалиберные пауки, он и вовсе забыл, на каком свете находится. Пауки подходили всё ближе и ближе, а "Фордика" по-прежнему не наблюдалось в обозримом пространстве. Теперь уже и нюхлеры забеспокоились и вопросительно поглядывали на него. Самый нетерпеливый акромантул размером с небольшую корову двинулся к нему, протягивая лапы, но тут в сиянии фар под рёв клаксона на сцене появился долгожданный "Фордик" — и так пнул паука, что тот покатился кувырком, размахивая голенастыми лапами. Рон так обрадовался появлению автомобиля, что был готов его расцеловать, но, бросившись к нему, столкнулся с непредвиденной проблемой — на габариты тролля "Фордик" не был рассчитан. Потоптавшись вокруг автомобиля, он убедился в тщетности своих попыток, и только с завистью смотрел на нюхлеров, которые уже с комфортом разместились в салоне и удивлённо таращились на него сквозь лобовое стекло. "Фордик" жалобно заурчал , словно сожалея, что ничем не может помочь. Ситуация была патовая... Страх встал в горле комом, стало трудно дышать, земля поплыла под ногами. Акромантулы, с интересом наблюдавшие за телодвижениями рыжего тролля, сообразив, что жертва никуда от них не денется, снова активизировались. Глядя, как на него неумолимо движется масса, состоящая из лап и челюстей, Рон судорожно сглотнул и крепче сжал в руках дубину. Следующий промежуток времени попросту выпал из его памяти, оставив только отдельные разрозненные элементы в виде мелькающих серых тел и свиста дубины. Когда Рон снова обрёл способность мыслить, он обнаружил себя стоящим среди гор поверженных пауков. Ошарашенные нюхлеры выпученными глазами таращились на него через лобовое стекло "Фордика". Впрочем, больше всех удивлён был как раз сам Рон. Переводя взгляд с вороха паучьих тушек на дубину в своей руке, он не мог поверить, что эту бойню устроил именно он. Это как же нужно было его напугать, чтобы он с перепугу забыл, что вообще-то боится пауков, и всех их перебил? Озадаченно почесав дубиной лысину, Рон решил, что на сегодня с него достаточно потрясений. Да и друзья его, наверное, уже ищут...