***
– Вводим анастезию. После этих слов мир был пуст. Глаза своевременно сомкнулись. Я не знал, что там с Сашей. Меня усыпили первым. Но помню лежащую ее головой вниз, когда меня быстро завели в операционную. Она абсолютно не видела и не замечала меня. Возможно слышала мои бесшумные шаги, но остаётся лишь догадываться. Мой мимолетный и непонимающий взгляд, сразу бросился в ее сторону, но также резко мою голову развернули, дабы я сейчас не развернулся и не ушел, увидя и осозная всю происходящую и вполне переполняемую эмоциями, ситуацию.***
Всю эту неделю я не видел ее, не видел ее шоколадных сияющих глаз. Видел, но до жути размытыми в слезах, через чертово стекло, новой стерильной палаты. Моих следов от кроссовок, перед тем самым стеклом было не счесть даже самому острому глазу. Мое присутствие украшало это место, чуть ли не каждый божий день, но этот самый каждый день был по собственному простым, будто мой приход сюда, буквально, как забежать в гости на чай. –«Мне страшно» Медленно, экономя силы, выписывает каждую буковку на маркерной досочке, что была в ее руках. Я сижу напротив нее, выжидая ее немых слов, что сейчас дорисовались красной точкой на конце. Ее фарфоровые ручонки аккуратно переворачивают дощечку, медленно подняв взгляд с моих дрожащих рук на мой ожидающий взгляд. Она заметила, заметила насколько страшно мне. И нет, за себя только самую малость. Страшно за неё. Застыв, на ее надписи на доске, она пытается вывести меня из моего потерянного мира, аккуратно щелкая пальцами в воздухе. Резко вздрогнув головой, я, быстро наклонившись, хватаю доску с пола и маркер. Также, вырисовывая каждый элемент. Довольно красноречивая фраза, говорила всё за меня: – «Мне тоже» Ее глаза с моей надписи поднимаются на мои глаза, которые вот вот зальются слезами, но пока не давали этому вида. Что не скажешь о её. В последнее время ее достаточно сложно и редкостно увидеть без мешков и слез в глазах. Будь мы сейчас более ближе, чем сейчас, она бы уже давно сидела в моих объятиях, тихо шмыгая носом и иногда вздрагивая гголовкой, как тогда, в парке вблизь больницы. Она прислоняет свою маленькую ручонку к стеклу, оставляя на нем небольшой след. Моя по - прежнему дрожащая рука, также поднимается к стеклу, сквозь прозрачную преграду, мешающую ощущению теплоты рук, прислоняется к ее, но так бесчувственно... Прислонив лоб к этому проклятому стеклу, я произнёс лишь одно, совершенно немые слова: «вместе.» Чувствую, ее лицо медленно приближается к моему, в то время когда я сидел уже с закрытыми глазами. Мы сидели друг напротив друга прислонив сквозь стекло к друг другу руки, и прижавшись вспотевшими от волнения лбами друг к другу. Казалось бы совершенно странные позиции для нас обоих и в совершенстве неудобны, но гораздо ближе... Покрасневшие глаза, открылись лишь тогда, когда ее рука сомкнулась в маленький кулачок и нанесла пару лёгких ударов по стеклу. Подняв голову, вижу ее силуэт... но... до боли непривычный силуэт. На месте хмурового и заплаканного лица, появилось улыбающееся... Улыбка... На ее лице появилась улыбка! Предел моего счастья не описать словами... Я улыбался словно сумасшедший. Излумленный взгляд был направлен в ее сияющие глаза, с которых катилась аккуратная полоска слезы. Мое выражение лица вмиг поменялось на смех! Кто бы видел меня смеющегося в последние месяцы... Только она! Прямо сейчас. Ее пальчик, тыкает на досочку, как бы устремляя мое внимание, не на ее заразительную улыбку, а на слово, которое она уже успела дописать в уголочке. –«вместе.» Прочитала по моим губам...фразу, которую я произнёс от эмоций, невзначай.. Выучила меня до нитки... Так же как и я её. Несколько секунд спустя, одобрительно киваю. Рука аккуратно поднялась на тот прозрачный след, который остался после ее ладони. Она, подойдя ближе ко мне, заполнила пустое пространство, которое, предполагалось, только для ее ладони, а как иначе...***
Отец уехал к брату, мы с матерью одни дома. Вновь, как это было лет десять назад.***
- Мам, а мне девочка одна понравилась! Запивая очередной глоток крепкого черного чая, делился он. - И кто она? Домывая последнюю тарелку, повернулась мама, в сторону Андрея. - Новенькая наша, Полина... Отложив чашку с чаем, смущаясь, говорил он. - Андрюша, наш влюбился! Светишься! Так, он впервые влюбился. Влюбился по игре. Дабы, у всех друзей есть отношения, в чем я плох? После таких отношений он перестал верить в любовь. И уже думал, что никогда не полюбит ни одну девушку, так, как любил ту...***
– Ой, Андрей! А тут ты! Взволнованная мама, выбежала из комнаты Александры, держа в руках ее скетчбук. Она вспешке рассматривала работы и медленно шагала ватными ногами в теплых домашних тапочках, которые заставила купить меня, Саша. Работы были написаны Сашей чуть более двух месяцев назад. За эти два месяца жизнь поменялась и открылась для меня на триста шестьдесят градусов. Из такого количества, я знал буквально ничего, как и она. Я научился более лояльно относиться к каким либо пустяковым проблемам, не подпускать всякие негодования близко к сердцу. Самосознание дало понять такую важную штуку, совершенно случайно, благодаря той, которая как раз-таки и колоссально поменяла эту самую жизнь.***
– И вот, что было дальше... Урок истории, пятый класс... Она подходит и говорит, мол Каштанова, кто тебя воспитал то такой??? Хамка! - смеялась, до боли в животе. – И я говорю: Мам, хороший вопрос, получается, что ты... Внимание, смеялся весь класс!!!!***
Радовалась и смеялась всяким мелочам, которые для меня в совсем обыденной жизни были и вовсе не заметными. Так легко, говорит о нашей покойной матери. В рисунках она запечетляла абсолютно всё! Мои глаза... профиль... воробьёв... Взяв альбом с маминых рук, я молча листал однй за другой страницы, иногда улыбаясь сквозь слезы. Мама прикоснулась своим лицом к моему плечу. Поднимая, время от времени, свои мокрые глаза на меня, такого же, уже укутанном в этой бездонной пелене влаги. С сильным хлопком, страницы блокнота сомкнулись воедино, под натиском моих собственных рук. Голова поднялась с мамы в пустоту, а затем взгляд направился к окну, за которым снова дождь... Будь Саша здесь, она бы уже схватила его за руку и потащила за "шкирку" его на улицу. Она бы бегала от одного подъезда к другому, а он жалобно стоял под прикрытием крыши и ввыл о том, что хочет домой... Всё это время, они нуждались находится рядом. Рядом, каждый миг, узнавая о друг друге, что-то новое. Так сказать наверстывать упущенное ими... – Мам... всё будет хорошо? - мама резко подняла на меня взгляд, удивляясь моему неожиданному, но такому важному для меня, вопросу. Она кивнула... кивнула несколько раз... протирая свою слезу за слезой. Слишком много слез! Сердце екнуло от ее эмоций. Мои объятия - единственное ее лекарство в данной ситуации.***
Ночь. Операция идет уже черт его знает какие часы... Ни одной весточки пока не было. Мать Андрея уже успела уснуть на плече отца, который всё это время сидел, уставившись в одну точку, с каменным лицом. В отличие от Даши, которая приехала несколько часов назад, и узнав о том, что операция уже идёт, взяла билеты первым же рейсом. Скрип двери операционной заставил вмиг вскочить мать и вытащить ее из глубокого сна, в котором, как казалось на вид, она видит уже десятый сон. Даша, увидев выходящий силуэт из операционной, ускорила свой шаг с другого конца коридора, откуда она шла с буфета, купив для себя уже третью бутылку воды. Видя, ужасно обеспокоенное состояние матери Андрея, она передала бутылку ей. « Екатерина Владимировна...вы? - положив свои руки ей на плечо, говорил врач. Отстранившись, Дарья взяла руки матери Андрея в свои, аккуратно поглаживая. Забеспокоившись непредсказуемым молчанием, отец встал с места, подойдя к женщинам, положив свою руку на плечо супруги. – Состояние обоих пациентов удовлетворительное. - наконец начал он свою речь, которую они ждали, буквально в прямом смысле этой фразы, целый день. – Операция прошла успешно. - выдох, каждого присутствующего был слышен четко. – Оба перенесли операцию хорошо, оба будут жить. Парня мы выпишем уже завтра утром, а девушку через день, всё же нужно восстановиться, после такой болезни. Екатерина Владимировна, вмиг, от переполняемых ее эмоций, на всех радостях, обняла врача, а затем Дарью и своего супруга. – Спасибо... спасибо вам... огромное! Как вас? – Евгений Серге... – Евгений Сергеевич, спасибо вам огромное! - она готова была чуть ли не обцеловать его, но он всё же соблюдал дистанцию. – Всё, всё. Приходите завтра утром за вашим стойким бойцом! Еще раз поблагодарив врача, они все вместе вышли из больницы. Была глубокая ночь. Второй час ночи. Небо заволокло темными тучами, лишь где-то сверкали яркие звезды. Подняв взгляд на небо, Дарья заметила падающую звезду и не думая загадала желание, которое было общим абсолютно для всех. «Живите. Сияйте. Любите. Цените.» Четыре слова, но такие важные слова, для каждого человека. «Дорожите.» - на последнем вздохе произнесла она, опустив голову вниз, а затем встретившись с сияющим взглядом матери Андрея, которая держала девушку за локоть. Смотря на нее невозможно было не улыбнуться. Улыбка, была на всех лицах, что выходили сейчас из этой больницы.***
Год и месяц спустя.
Громкая музыка окутывала стены и двор Санкт-Петербургской академии. Множество студентов-выпускников среди, которых сейчас, подбегает к нему его выпускница - его сестра, с дипломом отличия в руках и в огромной угловатой шапочкой с кистью на уголке, которая через секунду буквально спадёт с ее головы. Бежит в его объятия - самые родные в мире объятия! Он безумно гордился ею! Гордился ее смелости, храбрости и упорству! Сегодня ее выпускной. Свой он так и не застал, борясь, отныне уже с побежденной болезнью Александры. – Поздравляю, солнышко! - растрепав ее укладку, обнимал ее с такой душой, что готов был задушить. Он был счастлив! Счастлив с ней и за нее. – Умничка, доченька. - неожиданно из-за Андрея появилась мама. Которая наблюдала за дочерью с далека, дабы окончательно не расплакаться. – Спасибо, мам. - она еле вылезла из его объятий, кинувшись в объятия теперь уже своей мамы, которую она зовёт так, уже целый год. «Прошу внимания всех выпускников» - голос декана, заставил прервать крепкие и самые родные объятия матери и дочери, но не полностью. «По итогам оценивания дипломных работ, мы готовы объявить выпускников, которые отправятся этим летом на стажировку в Манчестер!» Бурные аплодисменты доносились со всех уголков двора академии. Ожидающая пауза. Резко включенная музыка. И фамилия, которую назвали первой... « Каштанова Александра Анатольевна!, Сиваева Мария...» - похлопав Сашу по плечу и схватив с ее рук ее красный диплом, он был горд за свою сестрёнку! И с хорошими намерениями отпустил ее, забирать свой заслуженный сертификат на стажировку, про которую он ей и говорил год назад. Обещал, и исполнилось, совершенно заслуженно! И вот, бежит вновь в объятия, навстречу к своей семье. Радостная, самая счастливая... с огромным сертификатом на стажировку, который казалось бы был больше ее самой. Своими тоненькими ручонками умудряется обнять каждого из них. Скромно стоящий в стороне, отец, подошел с улыбкой к Александре и достойно пожал руку, поздравив её. А потом и вовсе не сдержавшись обнял её. «Спасибо, пап» Слёзы... слезы отца Андрей видел впервые... Выйдя все вместе ко входу, они остановились в ожидании такси. Александра выглядела безупречно. Белое платье миди, укладка... цветы, и розовые пионы, подаренные им, отлично дополняли образ. – Какая же ты красивая, Сашуль! Она лишь в ответ смущенно улыбнулась. Скромно ударив его по руке. Она всегда смущалась, когда он замечал в ней какие либо превосходства. – Мама, папа, Андрей... - этими словами она собрала все внимание, отныне, ее семьи. – Я не знаю, чтоб без вас делала. Спасибо вам, это правда какой-то выигрыш на бесконечность, даже на миллион... вот так обрести свою семью... Я очень рада, что когда-то встретила Андрея и теперь вас, мам, пап... - она говорила сквозь слезы. - Я просто не верю... спасибо вам... – Солнышко, ты что... - он подошел и захватил в свои объятия и иногда целуя ее в лобик, поглаживал по спине. – Мы рядом... - папа, с матерью также обняли свою дочь. Мама вытирала одну за другой ее слезы, осторожно поглаживая по лицу, не задевая накрашенные тушью ресницы. – Ой, такси приехало - разглядев впереди желтую машину, она выбралась из уютных объятий. И первая с огромным букетом пионов, с красной папочкой в руках и в огромной черной шапочке с кисточкой в уголочке, всех выпускников побежала к машине, заставляя непринуждённо рассмеяться всю ее семью.