Доспехи для принца

К своему собственному удивлению я уснула почти сразу, как только моё тело оказалось в кровати. Я боялась, что мои мысли, беснующиеся словно разозлённые пчелы, не дадут мне сомкнуть глаз, но, как оказалось, усталость взяла своё. Хотя ночь не дала мне желаемого отдыха: мне снился Кили, целующий эльфийку, а потом дядя Даин, скачущий на своей боевой свинье прямо на подгорного короля, который швыряет в того подушками, и я, голышом забирающаяся на ледяную Одинокую Гору для какой-то очень важной задачи, а все гномы Эребора наблюдают за этим процессом. Понятное дело, что проснулась я с тяжелым чувством стыда, которое никак не удавалось прогнать. Мои вчерашние поступки, совершённые в порыве отчаяния, сегодня казались мне ужасными по своей глупости. — Махал, можно мне просто умереть? — с этими словами я уставилась в потолок, прижимая руку к вспотевшему лбу. Вставать не хотелось, хотя утренний колокол уже с час, как прогремел по всему Эребору. Если я встану, то придётся принять тот факт, что Кили меня бросил, а я выхожу за короля, что дядя Даин обязательно надерёт мне уши, а все гномы будут глазеть на меня и обсуждать, тихо перешёптываясь за моей спиной — брошенка, а теперь ещё и невеста гнома, который в два раза старше неё, пусть и короля, но ведь это не интересно. Интересно то, что он мне в отцы годится… А Торин… Даже думать не хочу, что он обо мне думает. Наверняка уже пожалел, что у него не осталось другого выбора, как самому взять меня в жёны. Ну надо было мне такое придумать — потащить короля в постель, заставить раздеться! Самой раздеться перед ним!!! — Уууу, — взвыла я, вспоминая, как целая толпа гномов ввалилась в мои покои и лицезрела результат моих необдуманных, спонтанных, безумных, безрассудных и просто чудовищных решений. В этот момент, в самый пик моих самотерзаний, в дверь постучали. Внутри словно всё окаменело. Я перестала дышать, уставившись на дверь. Только бы не дядя Даин! Только бы не король! Да и вообще мне сейчас никого не хотелось видеть. И вряд ли когда-нибудь захочется. Ну почему я не утонула в лесной реке? — Госпожа? Вы уже проснулись? — услышала я мужской, незнакомый голос. — Я Вирд, стражник. Тут к вам посыльный. — Посыльный? — удвилённо прошептали мои губы, а руки отбросили одеяло. Я быстро накинула на себя домашнее платье и пригладила волосы, что, впрочем, мало помогло. — Входите, — крикнула я, усевшись на краешек стула и выпрямив спину, словно так и было задумано. Жаль, что руки нечем было занять, поэтому я просто сцепила их в замок на коленях, предупреждая трясучку в случае нервного срыва, если вдруг разгляжу на лице гнома отражение всех своих вчерашних выкрутасов. — Госпожа, простите, что так рано, — проговорил немолодой гном, которого я смутно припоминала. На его лице были написаны почтение и немного смущения, и больше ничего. — Но вы сами просили принести, как только будет закончено. — Что принести? — нахмурилась я. Голова отказывалась соображать, скребясь желанием помучить меня неприятными воспоминаниями. Пришлось сделать над собой неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться. — Ваш заказ, — гном положил на столик узорную шкатулку и открыл крышку. Я еле сдержала всхлип. На бархатной подушечке лежали два кожаных браслета с тиснеными рунами и застёжками из черненого золота и серебра. Я даже думать о них забыла! Хорошо, что я сидела, а то точно упала бы на пол. — Да, спасибо большое, — выдавила я из себя и натянула на лицо улыбку. Щекам стало больно. — Всё в порядке? Вам нравится? Не желаете что-либо изменить, исправить, поменять? — спросил гном, учтиво стоя на расстоянии, а я подумала, не знает ли он, что произошло? Наверняка уже вся Гора в курсе. Гирта вчера сказала, что слухи уже расползлись. Но надо отдать гному должное — он не выдал своих мыслей ни словом, ни действием. Отчасти я была ему благодарна за это. — Нет, они идеальны, — сказала я, стараясь сохранить голос твёрдым. — Передайте мастерам мою благодарность. Так как за заказ было уже заплачено, гном лишь поклонился и поспешно вышел. На его лице я не смогла прочитать, о чём он думал. Но наверняка жалел меня. А кто бы не жалел брошенную гномку, которой принесли запоздалый заказ с гравировкой имени её бывшего жениха? Я провела пальцем по тиснению с рунам, которые сама совсем недавно аккуратным почерком выписывала на пергаментную бумагу, с которой потом мастера скопировали всё до последней чёрточки и точечки на кожанные ремешки. Браслеты были прекрасны. Именно такими я и представляла их на своих и Килиных запястьях. — Как же ты мог? — прошептала я браслету, словно это он виноват в том, что произошло. Грудь сдавила нарастающая боль, на глазах выступили слёзы, но я быстро смахнула их. Я не дам гномам удовольствие лицезреть свой опухший от слёз нос. Пусть думают, что предательство Кили ничего для меня не значит. Оно ведь не значит? Нисколечко! Убила бы! Я сжала браслеты в кулаке, собираясь выбросить их в догорающие угли в камине, но в этот момент в дверь снова постучали, а голос уже знакомого мне стражника заголосил: — Его величество, король Торин! Браслеты вывалились из моей ослабевшей ладони обратно в шкатулку, а сама я вскочила со стула, чуть его не уронив, потом снова резко села и выпрямилась, но затем вспомнила, что никто не смеет сидеть при короле и встала, оправив платье. — Прошу вас, — громко сказала я, быстро похлопав себя по щекам и убрав за уши волосы, которые всё равно выпрыгивали во все стороны и топорщились, словно прутья старой метлы. Теперь я сильно пожалела, что не заставила себя встать вовремя и привести свою внешность в порядок. Мысль, что после вчерашнего, такая мелочь, как мой растрёпанный вид, вряд ли сможет ещё больше усугубить моё положение, мало успокаивала. — Доброе утро, Райана, — довольно бодрый голос короля соответсвовал его внешнему виду. Он был свеж, опрятен и выглядел так, словно собирался встречать высокопоставленных гостей. На его фоне я почувствовала себя ещё более убогой. Неужели уже так поздно? — Доброе утро, ваше величество, — пролепетала я, пытаясь незаметно разгладить домашнее платье. — Простите, что принимаю вас в таком виде… — Это я виноват. Довольно рано для визитов, — сказал он. — Просто хотел узнать, всё ли в порядке. «Не считая того, что меня бросил принц Кили, — подумала я, — и того, что я чуть не утонула в озере, не замёрзла до смерти и мой дядя чуть не начал войну, а потом я заставила короля снять портки и лечь со мной в кровать, при этом пригласив половину Эребора посмотреть на это, я в полном порядке». Король издал неопределённый звук и я вздрогнула, выныривая из своих мыслей. — Если тебя это утешит, то ты не заставляла меня снимать портки, — улыбнулся Торин. — Я сделал это по собственной воле, совершенно осознавая последствия и причины. — Махал! Я что это вслух сказала? — я в ужасе уставилась на Торина, готовая провалиться сквозь землю. — Райана, я… — Нет, моличите! — вырвалось у меня, вместе с нервным вхлипом. Надо было срочно менять тему разговора, а лучше бежать. — Вы видели вчера дядю Даина? — это вопрос так и вретелся у меня на языке, как я увидела короля, и вот теперь он выскочил из меня, словно щипцы из рук неумелого кузнеца. Получилось очень невежливо, и я смутилась. — Простите… Как же неловко! Что вы хотели сказать? — Твой дядя согласен на наш брак, — кажется, Торин решил не подавать виду, что моя жуткая невежливость и внешний вид его как-то огорчают или возмущают. Хотя, кого я обманываю? Огорчить подгорного короля? Ха! Просто он слишком хорошо воспитан, чтобы отчитывать меня. — И он даже рад этому, — продолжал тот невозмутимо. — Так что, смею предположить, что всё в порядке, и тебе не о чем волноваться. Думаю, что к ближе к вечеру он должен проснуться. Тогда и поговорите. — Слава Махалу, — я не сдержала облегчённого выдоха. Раз дядя вчера пил с Торином, а не гонялся по всей Горе в топором в руках, то всё действительно хорошо. — Спасибо, что вы зашли сообщить мне это. Повисло неловкое молчание. Вроде как мне нечего было больше сказать, а если король хотел мне что-то сообщить ещё, то он явно медлил. Я судорожно искала тему для разговора, но мои мысли находились в состоянии «морготвабезднабарлоговыпотроха». — Я зашёл не только за этим, — кашлянул наконец Торин, а я выдохнула. — Я хотел бы кое-что тебе подарить. Сегодня. Сейчас… — Подарить? — удивилась я, совсем сбитая с толку. — Да. Надеюсь, что ты примешь небольшие дары в честь нашей помолвки, — Торин открыл дверь, которую прикрыл, как только вошёл, и сделал знак кому-то. В тот же миг в комнату начали вносить сундуки, сундучки и сундучища. А я смотрела на это, не в силах проронить ни слова, потому что гномы всё шли и шли, а горы из разноразмерных сундуков в моих покоях уже превысили разумное количество. Но в какой-то момент гномы перестали входить, а затем и последний гном скрылся за порогом, оставив обитую бархатом коробочку поверх опасно покачнувшейся пирамиды. — Что это? — прохрипела я, глядя на дорогие инкрустированные малахитом, кристаллами и перламутром узорные крышки, которые в свете ламп переливались всеми цветами радуги и слепили глаза. — Украшения, платья, обувь, ленты, ароматные масла, гребни, зеркала, — начал перечислять Торин, открывая сундук за сундуком, шкатулку за шкатулкой, коробочку за коробочкой. — Вы решили перенести в мои покои всю сокровищницу? — нервно хихикнула я, тут же прикрывая ладонями свой говорливый рот. — Ты моя невеста, Райана, — очень серьёзно сказал Торин. — Я буду дарить тебе столько подарков, сколько захочу. Всё это теперь принадлежит тебе. — Но это… это слишком много… к тому же я ваша невеста только на словах… — Ненадолго, — перебил меня король довольно резко. — Вороны уже посланы в догонку тем, кто уехал. Послы кланов скоро вернутся, и мы проведём церемонию, как полагается. И для меня это лишь формальность. Торин сделал шаг к столу, где стояла открытая шкатулка с заказанными мной браслетами. Он замер, разглядывая ремешки. Я прикусила нижнюю губу, не зная, куда деть глаза. Было очень неловко. — Это те браслеты, что ты купила на ярмарке? — спросил он таким голосом, что повеяло холодом, и по моей коже пробежали мурашки. — Да, — мне пришлось прокашляться, чтобы прочистить пересохшее горло. — Мастер принёс сегодня утром. — Мне жаль, Райана, что так вышло, — Торин провёл пальцами по браслетам. — Я этого не хотел… — Это не ваша вина, — поспешила я уверить его. — И не надо меня жалеть, пожалуйста. Со мной всё хорошо! Получилось слишком радостно, но я ничего не могла с собой поделать. Лучше уж улыбаться и делать вид, что всё нормально, чем рыдать надо собственным ничтожеством, признавая своё поражение. Молниеносным движением я схватила браслеты и бросила их на угли, чтобы они перестали терзать меня. Помещение сразу же наполнилось неприятным запахом. Торин молча наблюдал за мной. Я точно так же молча смотрела на танцующие всполохи дыма, что поднимались от дублёной кожи. Мне хотелось выглядеть равнодушной. Но вряд ли у меня хорошо получалось. — Знаете, что я загадала тогда на озере? — горькая улыбка проскользнула на моём лице. — Я попросила Махала, чтобы тот сделал Кили счастливым. Я так хотела для него счастья в ту ночь, что вложила в своё желание всю свою душу. Смешно, правда? — Райана… — Нет! Вы только подумайте! — я не стала слушать утешительных слов. Они мне были не нужны. — Я загадала для него счастья, и моё желание исполнилось! Значит, это работает! Здорово, да? Торин внимательно изучал моё лицо, а я всеми силами улыбалась. — В следующий раз загадешь для себя, — спокойно сказал он, а я хмыкнула, сглатывая ком в горле. — Я больше никогда не сяду в то корыто, — качнула я головой. — Даже за все сокровища Эребора! Торин усмехнулся вместе со мной, а я обвела взглядом сундуки, набитые всякой дорогущей всячиной, начиная от золотых заколок с драгоценными камнями и заканчивая атласными и шелковыми платьями с изящными вышивками и наборами украшений. Это было слишком много для подарка. Для первого подарка. Для первого подарка невесте, с которой ещё не было официальной помолвки. Даже для подарка невесте королевских кровей. У меня в жизни не было столько всего золотого, изумрудного и бриллиантового. Мне вдруг стало неуютно. Все эти вещи так и кричали о том, что жених слишком стар для невесты. Все гномы знали, что, чем старше гном, тем сложнее ему найти невесту. Только богатства могли заставить гномку выбрать гнома намного старше её самой. Молодым было проще — бравада, красота и сила делали своё дело. Так неужели король боится, что я передумаю? Он не уверен? Он сомневается во мне? Осознание того, что король мне не доверяет, больно кольнуло. Ведь это было моим решением! Это я должна доказывать ему свою состоятельность и право занимать место рядом с ним. Да, пусть он вдвое, почти втрое, старше меня, но это ничего не меняет. У меня есть обязанности перед народом. Я читала слишком много старых книг, которые повествовали о тех временах, когда короли забывали о своём долге, гномы — о традициях и законах. Ни к чему хорошему это не приводило. Последним таким примером был дед Торина. Нет, нам нельзя нарушать традицию. Я это понимала слишком хорошо. Почему же он сомневался? Думал, что я беспечна? — Я хочу, чтобы вы забрали всё это, — сказала я, глядя прямо в глаза Торину, улыбка которого вдруг померкла, словно её затушили холодной водой. Если бы я не увидела своими глазами, я бы никогда не поверила, что от одного мрачного взгляда короля может вдруг резко потемнеть, словно кто-то пригасил лампы. Но так оно и случилось. В покоях вдруг резко потемнело и даже, кажется, похолодало. — Что именно тебе не понравилось? — пророкатал его голос, отскакивая от стен гулким эхом. — Я могу поменять на другие украшения и платья. — Нет, вы не так поняли! — взмахнула я руками, но тут же опустила их и сцепила перед собой, вспомнив, кто передо мной. — Мне всё очень понравилось. Просто… — Просто что? — спросил он, почти не двигая губами. Мне стало жутко. Мне стало холодно. Я что-то делала не так, но никак не могла сообразить, что именно. — Просто это неуместно, — тихо сказала я. — В чём же неуместность? — сухо спросил Торин, складывая руки на груди. — Ты моя невеста. Я имею право дарить тебе подарки. — Но не в таких количествах! — воскликнула я, снова не сдержавшись. Мои руки опять разлетелись в стороны, словно желали обхватить необъятное. — Если вы будете дарить мне такие дорогие вещи, все кругом подумают, что вы покупаете моё расположение! А это же не так! Я и без всех этих сундуков согласна выйти за вас и не передумаю. Я даю вам слово! — Тебе это неприятно? — он смотрел на меня так, что мои мысли начали путаться и приходилось делать усилия, чтобы вникнуть в смысл произносимых им слов. — Неприятно получать от меня подарки? — Нет! Конечно же нет! Не в этом дело. Про вас будут говорить нехорошие вещи, несмотря на то, что вы король, — я опустила глаза, начиная рассматривать свои сапоги. — То, что я стар — это не плохие вещи, а правда, — спокойно сказал он. — И мне всё равно, что будут говорить подданные. Я хотел сделать тебе подарок и я сделал. И я никогда не покупаю расположение женщин, Райана. Мне жаль, что ты так подумала. — Я… — его последние слова заставили меня подумать о том, сколько же женщин у него было? Он сейчас сравнивает меня с ними? Во рту вдруг стало сухо и неприятно. — Что ж, — мне показалось, что в его голосе исчезла вся мягкость. — Если тебе неловко надевать украшения и платья, что я подарил, можешь не носить ничего из подаренного до официальной помолвки. Но я не позволю тебе вернуть эти вещи мне. После помолвки, эти подарки будут уместны. Не так ли? Я словно оцепенела. Он не кричал, но холод его голоса окатил меня с головой ледяной пылью. Мой язык отказывался подчиняться. Я не могла поверить, что за менее чем за сутки смогла натворить столько глупостей. Как я могла подумать, что такой гном, как Торин, будет волноваться по поводу сплетен? И конечно же, ему не надо было покупать расположение. Гномки и так были от него в восторге. Даже я. Я восхищалась им, как королём, как легендой, как сильным воином и лидером. Как мне вообще в голову пришло, что он мог быть неуверенным в себе. Да одно его слово, и любой гном беспрекословно исполнит его волю! А я тем более. Ведь это мой долг. — Райана, — вздохнул король и сделал ко мне шаг, но остановился на расстоянии вытянутой руки. — Дарить подарки — моё право и моё желание, знак моего особого внимания. Ты вольна отказаться от них, но мне было бы приятно, если бы ты их приняла. Взамен я не требую от тебя ничего. Совсем ничего. На этих словах он поспешно вышел. Я даже рта не успела открыть, чтобы заверить его величество, что не воспринимаю подарки, как плату за что-то. Это было бы оскорбительно для нас обоих. Но он уже ушёл, оставив меня в растрёпанных чувствах. Я умудрилась прогневить короля в первый же день после помолвки. Да что там в первый день, в первое же утро! Кожаные браслеты сгорели и скукожились, превратившись в угольки, когда я привела себя в порядок и причесалась. Надо было идти на завтрак. Но это значило встретиться с королём. Я могла бы попросить принести мне что-нибудь перекусить, но мне хотелось загладить перед Торином недопонимание. Поэтому я выудила из горы подаренных платьев не самое броское, потому что ситуация с Кили не давала повода для радости, но и не слишком простое, так как я стала невестой короля. Самым сложным для меня оказался выбор украшений. Их было слишком много и все не годились, так как были слишком массивными и дорогими. Они так и кричали о власти и богатстве, что было мне несвойственно. Но надеть свои значило никак не показать Торину свою благодарность. Пришлось нацеплять на себя тяжёлые аметистовые серьги, идущие в комплекте с ожерельем, заколками и браслетами. Выглядело это всё просто восхитительно, но слишком дорого и вычурно, и мне казалось, что вульгарно. Но зато король перестанет гневаться. В трапезный зал я вошла в сопровождении стражника, что был приставлен к моим дверям. Мой взгляд почти сразу упал на короля во главе стола. Он тоже поймал мой взгляд и сразу же поднялся со своего места. — Райана, прошу, — он жестом указал на место рядом с собой. Остальные присутствующие гномы тоже встали, приветствуя меня. Сообщать новость о помолвке не имело смысла. Во-первых, почти все приближённые короля были свидетелями, а во-вторых, и так сплетни разлетелись уже по всему Эребору. Теперь я была без пяти минут официальная невеста короля. Все спешили выразить своё почтение. Даже Фили кивнул мне и улыбнулся, умудряясь успевать подмигивать Гирте, когда я бросила в его сторону взгляд. Рядом было два пустых места. Сердце больно встрепенулась раненой птицей, но я быстро отвела глаза и направилась к Торину, ничем не выдав своей боли. — Доброе утро, — поприветствовала я всех и села на новое место. Но не успела я взять столовые приборы, как Торин перехватил мою руку и поднёс её к своим губам. — Спасибо, — в его взгляде было столько тепла, что я покраснела и отвела взгляд, чувствуя его щетину на кончиках пальцев. — Ты выглядишь восхитительно. — Благодарю, ваше величество, — проговорила я, хватая бокал с водой, потому что вдруг стало жарко. Завтрак прошёл шумно и весело, но не для меня. Я сидела, как на иголках, ловя на себе взгляды гномов. Среди присутствующих были и те, кого Фили привёл ко мне в покои в тот самый момент моего позора. Наверняка сейчас они думали что-то очень нехорошее обо мне. Особенно потому, что на мне были дорогие подарки короля. А, возможно, они думали плохо вовсе не обо мне, а о короле. И это было ещё хуже. Когда завтрак был закончен, я чуть ли не бегом отправилась в книгохранилище, где смогла вздохнуть спокойно. Здесь, среди древних легенд, рукописей и счетоводных книг, мне было комфортно. Здесь я могла забыть обо всём. Мои помощники уже вовсю трудились, разбирая стеллажи. Я же примостилась на полу, разгребая завалы книг и сортируя их. Так прошёл почти весь день, когда я вдруг наткнулась на гравюру с перечнем защитных рун, которые в древности вышивались на одежде или наносили на мечи или пояса. У меня возникла идея, которая показалась мне просто блестящей. От меня не укрылось, как многие гномы смотрели на меня с долей жалости. От этих красноречивых взглядов мне самой хотелось себя пожалеть, но ещё больше мне хотелось доказать всем, что поступок Кили и скорая свадьба с уже далеко не молодым гномом никоим образом не задели моих чувств. Да, молодой гном променял меня на ушастую лесную белку, и мне очень хотелось взглянуть в его глаза и сказать всё, что я о нём думаю, а лучше сразу ударить чем-нибудь очень тяжёлым. А его дядя осыпал меня подарками, что больше было похоже на торговую сделку, нежели на душевный порыв. Но не обязательно всем вокруг знать, что мне действительно больно от всего этого. Поэтому я сделаю подарок своему новому жениху. Да такой, что всем сразу станет ясно, что жалеть меня не надо, что свой выбор я сделала осознанно и самостоятельно, что я оставила прошлое в прошлом и не собираюсь к нему возвращаться. Я смотрела на гравюру великолепного пояса с рунами и узорами. Я прекрасно знала, что это не простой пояс. Преданные и любящие жёны делали для своих мужей такие пояса в знак своей любви и преданности. Эти пояса содержали защитные руны, в которые женщины вкладывали силу своей любви. Ведь только любовь способна творить чудеса. Нельзя было заставить женщину сделать такой подарок мужу. Закон запрещал и осуждал, если муж требовал от жены подарить ему такой пояс. Это был особый, добровольный знак внимания со стороны жены. Не было силы, способной заставить гномку сделать для мужа столь знаковый подарок. И я собиралась сделать для Торина такой пояс. За этими размышлениями меня и застал его величество. — Смотрю, тебе здесь очень нравится, — он стоял неподолёку от меня, рассматривая корешки книг. — Ваше величество, — я поспешно захлопнула книгу с гравюрами, встала и отряхнулась от пыли. — Я послал гнома в Дейл заказать новые стеллажи, — Торин обернулся ко мне. — Надеюсь, что ко дню нашей помолвки заказ будет выполнен. — Это просто замечательная новость! — воскликнула я, хлопнув в ладоши и даже забыв о том напряжении, что было между нами с самого утра. — Я жду не дождусь, когда смогу здесь всё обустроить! — Знал бы, что деревяшкам ты радуешься больше, чем украшениям, подарил бы тебе книжный шкаф, — усмехнулся Торин, а я покраснела и перестала возбуждённо раскачиваться на носках. — Я пошутил. Время обеда. Если ты не против, я бы хотел проводить тебя до твоих покоев. — Благодарю, ваше величество, — я чувствовала неловкость, когда он предложил мне свой локоть и мы пошли по людным коридорам и мостам. Никто из нас больше не проронил ни слова. Между нами словно снова выросла холодная стена отчуждения, и мне это не нравилось. Мне было некомфортно идти рядом с гномом, которому все кланялись и перед которым все расступались. Я чувствовала, как на меня бросают изучающие взгляды. Я почти слышала, как за моей спиной начинают шептаться. Украшения, подаренные Торином, горели на моих запястьях и ушах. Клеймо брошенки пылало на щеках. Меня разрывало от желания броситься бежать и желания выпрямить плечи и поднять подбородок. Это утомляло, потому что бежать было некуда, а держать спину, когда хотелось втянуть голову в плечи, было больно физически. Мои страдания были прерваны на полпути. Мы как раз прошли шумные коридоры и вышли в жилую часть внутреннего дворца. Сразу под лестницей, ведущей на верхний ярус, был просторный зал с гобеленами. От него в разные стороны разбегались туннели в жилые кварталы, а впереди был мост на другую сторону, где тоже были покои и личные апартаменты королевской семьи. Мы только спустились по лестнице, как услышали приглушённый, сдавленный смех и громкий шёпот. Настолько громкий, что я вполне узнала голос Фили. — Здесь никого нет! — шептал он. — Все уже давно ушли обедать! Послышался шелест платья и хихиканье. — Всего один поцелуй! Ну же, Гирта. Я же с ума схожу! — мы с Торином, как по команде, замерли на месте, услышав это. Не знаю, что меня сподвигнуло на столь необдуманный поступок, но я дёрнулась в сторону висящих на стенах гобеленов, заставляя короля последовать за мной. До сих пор не понимаю, как он позволил мне затащить его за один из них. Я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться, потому что услышала вот что: — Один маленький поцелуй, — умоляющим шепотом простонал Фили. — Гирта, ты такая сладкая, как леденец. От тебя невозможно оторваться! Я фыркнула, чуть не засмеявшись в голос, но тут посмотрела в лицо короля, весь вид которого так и кричал: «Ну, и зачем ты меня сюда затащила? Что за ребячество? Не верю, что делаю это!», и всё моё внезапное веселье как ветром сдуло. Да, я снова облажалась. Я очень сильно покраснела, когда коридор наполнился чмокающими звуками и стонами, вперемешку с рычанием. Фили рычал? Серьёзно? Мне вдруг стало совсем не смешно. От непонятного вспыхнувшего чувства по телу побежали мурашки, а кожа вспыхнула, как от огня. Торин касался меня почти всем телом, хотя старался и не наваливаться на меня, уперев одну руку в стену над моей головой. Но я чувствовала его практически везде, а его дыхание касалось моей кожи на лбу, щекотя и обжигая. Его возмущённый и немного удивлённый взгляд застыл на моём лице, и я ощущала его, хотя старалась не смотреть в его сторону. Сердце начало скакать так, что стало трудно дышать. Я сжала пальцы рук и чуть не вскрикнула, поняв, что всё ещё держу Торина за руку, а он в ответ сжимает крепко мою ладонь. Довольно чувствительно. Разозлился? Я даже узнавать не хотела, поэтому усиленно смотрела в сторону, покрываясь то холодным, то горячим потом. — Гирта, — с придыханием проговорил Фили. — Хочешь я поговорю с дядей? Попробую уговорить его побыстрее сыграть свою свадьбу с Райаной. — Только посмей! — шикнула на него Гирта. — Торин правильно сделал, что отложил нашу с тобой свадьбу. Райане нужно время, чтобы смириться с мыслью, что её бросил твой брат! Думаешь легко справиться с таким позором! И ладно только это. Но теперь она должна будет выйти за твоего дядю! А он же уже седой… Бедная. Как же мне её жаль… Голоса начали удаляться, а потом и вовсе стихли. А я так и стояла, боясь пошевелиться и вздохнуть. Всё, о чём болело моё сердце и что переполняло мои мысли, озвучила невеста Фили. Причём у неё это вышло очень легко и просто. Но ещё больше я переживала о том, что Торин тоже это услышал. А слова Гирты звучали, как обвинение. Несправедливое обвинение. — Не надо было откладывать их свадьбу, — тихо сказала я, смотря в сторону. — Я сделал это ради тебя, — Торин сильнее сжал мою руку, а меня вдруг поразила страшная догадка. — Но вы же не можете думать, что я могу… нет! Это ужасно! — воскликнула я, желая выйти из-за душного и пыльного гобелена, но Торин не дал мне, преградив путь рукой. — Помолвку всегда можно разорвать, Райана, — серьёзно сказал Торин. — Я не буду это слушать! — процедила я сквозь стиснутые зубы и зажала ладонями уши. — Нет, нет, нет! Вы не могли! — Райана! — Торин сорвал мои руки с ушей и сжал их, прижимая к стене по бокам. — Я взял слово с Фили, что, если со мной что-то случится до свадьбы с тобой, он возьмёт на себя обязательства взять тебя в жёны. Поэтому его свадьба с Гиртой состоится только после нашей. — Отпустите меня, — выдохнула я, сглатывая ком в горле. — А ещё он согласился взять тебя в жёны, если ты передумаешь выходить за меня, — продолжал король, не позволяя мне выкрутить руки и сбежать. — Я не передумаю! Я же уже сказала вам! — крикнула я, не боясь, что нас могут услышать. — Почему вы не верите мне? Почему надо мучить Фили и Гирту? Это нечестно! — Жизнь вообще нечестная штука, Райана, — вздохнул Торин, отпуская одну мою руку и касаясь моей щеки. Оказывается, я плакала. Он стёр мокрую дорожку пальцами и заглянул мне в глаза. — А я привык перестраховываться. — Тогда давайте не будем тратить время на помолвку и сыграем свадьбу, — я вскинула подбородок и смело посмотрела на короля. — Потому что я не передумаю! — В тебе сейчас играет боль от предательства моего племянника, — Торин положил руку мне на плечо и несильно сжал. — Ты действуешь импульсивно и необдуманно. И по наивности смело. Пройдёт какое-то время и ты можешь пожалеть о принятом решении. — Это вы… вы уже жалеете, да? — моя губа предательски задрожала. — Глупенькая, — от глаз Торин пробежали морщинки. — Была бы моя воля, я бы незамедлительно надел на тебя брачный браслет. От его слов в животе свернулся тугой узел. Его взгляд начал меня пугать. Стало вдруг душно и ужасно неуютно. Его рука, лежавшая у меня на плече, вдруг стала невыносимо тяжёлой и горячей. — Я не против, ваше величество, — проговорила я, опуская голову так низко, как возможно, чтобы спрятать лицо, в котором он мог бы прочитать ложь. Кого я пытаюсь обмануть? Будь у меня выбор… нет! Я отказываюсь об этом думать! Потому что выбора у меня нет! — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — обе хватки ослабли, и я оказалась на свободе. Торин поддержал край гобелена, позволяя мне выйти. Прохладный воздух охладил горящую кожу. Король снова предложил мне свой локоть, и я послушно подхватила его, и мы молча пошли к покоям. — Что вы имели в виду? — спросила я, когда мы стояли на пороге у открытой двери. — Про то, что я понятия не имею, о чём говорю? — Когда-нибудь ты поймёшь, — Торин выглядел усталым и печальным. — Если ты готова выполнить долг, то и я готов. Но это не то, чего бы мне хотелось, Райана. Он не дал мне спросить, чего бы ему хотелось, оставив меня одну. А когда он вернулся, чтобы проводить меня на обед, я не решилась поднять этот разговор. Между нами и так словно натянули тугие жилы, которые вибрировали от каждого дуновения и готовы были порваться в любой момент. И я понятия не имела, как это исправить. Единственное, что я могла делать, это тешить себя мыслью, что мой подарок, который я планировала сделать для Торина, сможет хоть как-то доказать серьёзность и непоколебимость моего решения.