Другая история компании с Большой Спасской — 2

Следующим утром Олег проснулся от телефонных трелей. — Алло, — сонно отозвался он. — Надеюсь, не разбудил? — послышался на другом конце голос Тимофея. — Я узнал. Отец через три дня в Париж летит. — Ладно. Значит, сегодня ещё раз придём. — Ладно, пока. В трубке послышались гудки. Олег хотел было перевернуться на другой бок и ещё немного поспать, но Вульф напомнил об утренней прогулке. Пришлось вставать… Через час компания с Большой Спасской, торча на крыльце в ожидании прорыва, узнала новости от Олега. — Я пообещал, что сегодня придём ещё раз, всё-таки надо разобраться. — Эй! Не отставайте! — окликнула их Лиза. Компания друзей оглянулась и быстренько пристроилась в хвост класса. Потом был штурм раздевалки и лестницы. Правда, с боем идти пришлось только до третьего этажа, потом стало чуть-чуть посвободнее. — Кстати, «Онегина» кто-нибудь выучил? — уже на подходе к классу спросила Лиза. В ответ раздалось несколько утвердительных голосов. — Нет, — вздохнул Тёмыч. — Я бы выучил, — с грустью отозвался Пашков. — Но под домашним арестом я вообще уроками не могу заниматься. — Ясненько, — нараспев произнесла Катя. — Пашков у нас в неволе не размножается. — Вернее, не развивается! — захохотал Женька. Ближайшие к ним одноклассники засмеялись. — Что делать-то будем? — растерянно сказал Тёмыч. — Сначала зайдём, — открыл дверь кабинета «правая рука» и бессменный помощник старосты, Денис Казаков. Класс быстренько просочился в кабинет литературы, и Денис закрыл дверь. — Теперь вот что. Кто выучил, подходим ко мне, — принялся спасать положение он. — Сколько нас?.. Девять? Пойдёт. Значит, так. Как только Роман откроет журнал, поднимаем руку и стремимся отвечать первыми. — А если он по списку начнёт вызывать? — засомневался Марат, один из тех, кто не выучил. — Мы со Стёпкой сначала идём, — успокоил Саша Алексин. — Дальше, — продолжил Денис. — Катя, Ким, Илья, который Тишкин, постарайтесь запомнить отрывок, пока остальные отвечают. Если нас до конца урока не хватит, отвечать пойдёте… Та-ак… Тёмыч, Сеня, вы давно на литературе не выходили, под конец урока можете воспользоваться шансом, ненадолго смыться из внимания Романа. Дальнейшие разговоры пришлось прервать. Прозвенел звонок, а после сразу же зашёл Роман Иванович. Класс кинулся по местам. — «Мороз и солнце — день чудесный», — с довольным видом продекламировал учитель и обратился к классу. — Здравствуйте, садитесь. Подождал, пока последние шепотки стихнут и продолжил: — Итак, мы сегодня с вами читаем наизусть первую главу бессмертного романа в стихах Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин», который великий критик Белинский назвал энциклопедией русской жизни… Кого бы мне спросить? — он уткнулся в журнал, изредка посматривая на класс. Там, после недолгого шевеления, поднялись сразу две руки. — Ну-с, Ильина, прошу к доске. Наташа, последний раз глянув в раскрытую книгу, неспешно двинулась к доске. Там прокашлялась, поправила чёлку и принялась с выражением декламировать: — Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог. Его пример другим наука; Но, боже мой, какая скука С больным сидеть и день и ночь, Не отходя ни шагу прочь! Какое низкое коварство Полуживого забавлять, Ему подушки поправлять, Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя: Когда же черт возьмёт тебя! — Отлично, пять, — сказал Роман Иванович, когда она закончила. Наташа улыбнулась и также неспешно сходила за дневником. Потом к доске ходила Лиза… Потом — Саша Алексин. И до конца урока не произошло ничего сколько-нибудь интересного… Весь учебный день Лёшка колебался. Он очень хотел поучаствовать в третьем сеансе, но не факт, что там будут большие результаты. А так как срок домашнего ареста заканчивался завтра, в субботу, лучше всего было не рисковать и посидеть дома. А если всё-таки тайна раскроется сегодня?.. Наконец, он решился. И сообщил об этом компании. — Всё-таки я сегодня останусь дома. Но уж если вам буду нужен вот так, — провел он ладонью по шее, — тогда звоните – я сбегу. Друзья кивнули. Кто знает, какая помощь им может понадобиться. — Но давайте позвоним ему, если будет совсем уж край, — предложила Василиса. — Не будем портить ему жизнь дальше. Олег кивнул, соглашаясь. После уроков ребята, едва погуляв с собаками, созвонились с Тимофеем. — Бегите скорей! — закричал тот в трубку. — Никого, кроме Юрика, дома нет. Мать в гостях у подруги. Домработница тоже ушла часа на три. В общем, жду! Моя Длина уже сбегала за кругом и блюдцем. Так что друзья мигом оделись и почти бегом поспешили к Тимофею. Юрик встретил ребят в передней. Однако на сей раз проявил к ним почти полное равнодушие. Видимо, одной проверки ему было вполне достаточно. — Давайте, давайте, ребята! — вылетел им навстречу Тимофей. Он явно волновался. И выглядел так, будто минувшей ночью плохо спал. Впрочем, в такой ситуации это было вполне естественно… Круглый столик, по счастью, остался в комнате. — Молодец, что не унес, — похвалили Тимофея ребята. — Мать хотела забрать, но я не позволил, — объяснил тот. — Сказал, что он мне сегодня ещё понадобится. — А пирожков у вас сегодня не намечается? — с надеждой посмотрел Женька на Тимофея. — Слушай, ты когда-нибудь наешься? — усмехнулась Катя. — Когда-нибудь, может, и наемся, — отмахнулся Женька. — Но мы ведь сегодня опять не обедали. А буфет уже отошёл в область предания. — А про пирожки я не знаю, — сказал Тимофей. — Я в кухонные дела не вмешиваюсь. Женька с разочарованным видом опустился на стул. Девочки расстелили магический круг. Моя Длина вытащила из пакета свечу и блюдце. Тёмыч взглянул на окна. Короткие январские дни благоприятствовали юным детективам. На улице уже спустились сумерки. Мальчик протянул руку к портьере, но Олег возразил: — Пусть этим лучше займется Тимофей. Не будем нарушать традиций. Тимофей задёрнул портьеры и повернулся к Олегу: — Хочу быть сегодня медиумом. Мне Тимофей Егорович наверняка доверяет больше, чем вам. — Может быть, ты и прав, — сказал Олег. — Только боюсь, как бы твои мысли не наложились на информацию от прапрадеда. Если это случится, мы вообще ничего не поймём. А дело серьезное. — И времени мало, — подхватил Тёмыч. — Ладно, — вздохнул Тимофей. — Пускай будет снова Олег. — Только, Олежка, уж ты постарайся, чтобы Тимофей Егорович сам нам явился, — томно проговорила Моя Длина. — Не мечтай, соблазнить призрака тебе не под силу, — ехидно захихикала Василиса. — Это всё равно не в моей власти, — сухо заметил Олег. — Давайте. За дело. Свечу зажгли. Электричество выключили. — Копти блюдце! — сказал Женька. — Без тебя знаю, — ответил Олег. — И вообще умолкни. Духи тишину любят. — Женечка у нас тихо сидеть не в состоянии, — язвительно проговорила Катя. — Очень даже в состоянии, — обиделся тот. — Просто забыл. — Тише! — уже принялся колдовать над блюдцем Олег. Вот он его поставил на середину круга. Все протянули руки к блюдцу. — Внимание, — прошептал Олег. Остальные насторожились. Теперь они боялись даже дышать. — Тимофей Егорович, отзовитесь, — произнес едва слышно Олег, но голос его прозвучал в тишине комнаты подобно грому. Блюдце не двигалось. — Тимофей Егорович, — повторил Олег. — Вы нам очень нужны. Блюдце подпрыгнуло. — Тимофей Егорович, где вы? — предпринял Олег третью попытку. Блюдце чуть сдвинулось с места, однако, так и не дойдя ни до одной из букв, вновь замерло. — Вот он! Вот он! Я его вижу! — вдруг завопила Моя Длина. Остальные пребывали в таком напряжении, что вздрогнули. Тёмыч задел за блюдце. Оно полетело на пол и там со звоном разбилось. — Что ты наделала! — закричал Олег. — Ушёл, — словно спросонья, отозвалась Моя Длина. — Ты чего вопишь как ненормальная? — грозно двинулась к ней Василиса. — Привидение увидела? — Тимофея Егоровича, — ответила Моя Длина. — Он вон там появился, — указала она пальцем на стену. — Это не повод вопить. Блюдце из-за тебя разбили. — Заткнись, малявка. — Сами замолчите, панна Слонопотама. — А ну, хватит, — прекратил дальнейший спор Олег. — Было там что-то, или нет, мы теперь уже не узнаем. — Там, кажется, и впрямь что-то мелькнуло, — сказала Таня, сидевшая рядом со Школьниковой. — Но я не уверена. Я больше на блюдце смотрела. — Я тоже сначала на блюдце смотрела! А потом меня будто кто-то толкнул. Я поднимаю голову, а там он. — А знаки какие-нибудь подавал? — решил уточнить Олег. — Разглядишь тут, — продолжала Моя Длина. — Я крикнула. Блюдце разбилось. И Тимофей Егорович исчез. — Не надо было кричать, — сказал Тёмыч. — Ты лучше бы блюдце не разбивал, — не чувствовала за собой вины Моя Длина. — Какие же мы идиоты! — в сердцах ударил кулаком по столу Олег. — Вытаращились на это блюдце. А видно, когда оно прыгать стало, Тимофей Егорович уже был в комнате. — Всего не предугадаешь, — вздохнула Таня. — Тимофей, неси новое блюдце, — распорядился Олег. — Сейчас закоптим и попытаемся снова связаться с Тимофеем Егоровичем. Тимофей кинулся в столовую и принес оттуда блюдце. — Я нарочно старинное выбрал, — объяснил он. — Старинное всегда лучше, — одобрила Моя Длина. — Давай сюда, — вмиг завладел блюдцем Олег. — Смотрите. Свеча уже почти догорела, — с грустью произнесла Таня. — Ещё на один сеанс хватит, — щедро покрывал копотью старинное блюдце Олег. Наконец, его положили на круг. Ребята уже заученными движениями коснулись пальцами черных от копоти краев. — Тимофей Егорович! — с мольбой произнес Олег. — Отзовитесь, пожалуйста! Блюдце не реагировало. — Тимофей Егорович! — повторил мальчик. Безрезультатно. Ребята почувствовали, как неуловимо таинственная атмосфера, витавшая в комнате, ушла. Ничто больше не предвещало чуда. Был круг, было блюдце, мерцала свеча, но все это приобрело вполне обыденные очертания, и хотелось включить электричество, чтобы, по крайней мере, лучше друг друга видеть. — Упустили, — разочарованно произнес Олег. — Вот так всегда! — вскочил на ноги Женька. — Ждали, ждали… — Почти уверена, что Тимофей Егорович появился, чтобы подать нам какой-то важный знак, — со слезами в голосе заметила Таня. — Теперь всю жизнь будем гадать и мучиться, — голосом провидца изрёк Тёмыч. Олег щёлкнул выключателем. Яркий свет люстры упал на растерянные, огорчённые лица. Только теперь каждый из них окончательно понял, насколько большие надежды они возлагали на сегодняшний спиритический сеанс. — Главное, неизвестно, что делать, — уныло вздохнул Тёмыч. — Расследовать, естественно! — уверенно воскликнул Женька. — Своими силами! — Что расследовать? — посмотрел на него Олег. — То, что грозит моему отцу, — ответил Тимофей вместо Женьки. — А вдруг это плод нашего воображения? — покачал головой Олег. — Если бы мы сегодня нащупали хоть какую-то ниточку и получили хоть одно доказательство… — То могли бы пойти к майору Василенко, — подхватила Катя. — А так нам ему и сказать нечего. — А если мы твоего отца предупредим? — обратилась Таня к Тимофею. — Я ведь уже говорил, — откликнулся тот. — Он все эти спиритические сеансы считает полной чушью. Заикнись я ему, что мне явился призрак прапрадеда и предупредил об опасности, отец меня живо отправит к врачу. — Ситуация близкая к безнадежной, — пробормотал Олег. Остальные были вынуждены с ним согласиться. Они не сомневались: над домом Тимофея нависла опасность. Это подсказывал им опыт прошлых расследований. Что-то необъяснимо тревожное витало в стенах богатого и, на первый взгляд, вполне благополучного особняка. Однако реальных доказательств у них пока не было. А значит, и обратиться за помощью к взрослым они не могли. Никто бы им просто-напросто не поверил. Вернее, поверили бы Андрей и мужская часть семьи Белоярски, но толку от этого бы никакого не было. — Знали бы, кто угрожает, могли бы нашу СБ подключить, — Василиса стукнула кулаком по столу и подпёрла рукой голову. — Эх! — махнул сразу двумя руками Женька. — Не зевали бы мы, присмотрелись бы к призраку Тимофея Егоровича, может, сейчас у нас уже была бы ниточка. — Если так, это можно устроить, — вдруг улыбнулся Тимофей. — Никак на тот свет слетать к славному предку собрался? — покрутил пальцем возле виска Женька. — Я пока что в своем уме, — ответил Тимофей. — Неужели не поняли? У нас же теперь централизованная система слежения. Все, что происходит в доме, выводится на мониторы. И записывается на кассеты. — То есть, мы можем увидеть призрака на кассете? — ещё не верилось Олегу. — Если можно увидеть всё остальное, то, наверное, и его увидим, — кивнул Тимофей. — Бежим! — кинулся к двери Женька. — Говори, где у вас стоят эти мониторы? — Погоди, — остановил его тот. — Надо сперва поглядеть, нет ли там Юрика. Он очень не любит, когда кто-нибудь, кроме отца, вмешивается в его дела. — Он не любит! — возмутился Женька. — Кто в этом доме вообще хозяин, он или ты? — Вообще-то отец, — отвечал Тимофей. — А он Юрику полностью доверяет. Ладно. Пошли по-тихому. Заглянем. Если Юрик там, я совру, что он мне зачем-нибудь понадобился. Только не вмешивайтесь. Выйдя из комнаты, они двинулись по коридору. — Как тихо, — шепнула Таня. — Так говорю же ведь: нет никого, кроме нас и Юрика, — ответил Тимофей. — У нас в квартире тоже очень тихо, когда никого нет, — тут же вмешалась Моя Длина. — Потому что евроремонт обеспечивает хорошую звукоизоляцию. — У деда на хуторе в избах не евроремонт, но тоже, знаешь ли, не слышно, что за стенкой говорят, — фыркнула Василиса. — Пришли, — остановился Тимофей возле одной из комнат. Дверь была закрыта. Тимофей осторожно заглянул в комнату. — Никого, — прошептал он. — Кассету возьмём. У меня по видаку посмотрим. А потом я её назад подсуну. — А если Юрик заметит? — не торопился входить Тёмыч. — Исключено, — покачал головой Тимофей. — Я вместо неё чистую вставлю. Давайте, давайте, — подтолкнул он ребят внутрь. — Только зря время тратим. — Если Юрий войдёт, не вмешивайтесь, — снова предупредил Тимофей. — Я с ним сам разберусь. Подойдя к мониторам, он отыскал тот, в котором была видна его комната. — Так. Сейчас достанем кассету, — нагнулся он к встроенной панели. — А этот у вас что, запасной или не работает? — указал на тёмный экран Тёмыч. — Этот? — отвлекся Тимофей. — Странно, — посмотрел он с большим удивлением на выключенный монитор. — Это верхний этаж. Может, испортился? Тогда надо Юрика предупредить. Он нажал кнопку. Монитор немедленно включился. — Какая красивая комната! — воскликнула Таня. Камера была установлена так, что огромное помещение просматривалось на мониторе почти целиком. Вдоль стен располагались шкафы красного дерева, сквозь застеклённые дверцы которых виднелись корешки книг с золотым тиснением. Дальше следовала картинная галерея. — Это любимая комната отца, — пояснил Тимофей. — Он собирает книги и картины. — Чем комнатой любоваться, лучше кассету берите и пошли смотреть, — сказал Женька. Тимофей хотел последовать его совету, когда возле книжных шкафов вдруг появилась человеческая фигура. — Кто это? — удивленно вгляделся в экран Тёмыч. — Юрик, — взглянул на экран Тимофей.— Наверное, проверяет. Ладно, сейчас кассету вытащу. — Смотри, он бумажку какую-то из кармана достал, — не отрывала от монитора глаз Таня. — Кто достал? — не дошло до Тимофея. Он был занят кассетами. Одну вытащил, а другую собирался вставить. Таня хотела ответить, но тут Юрик вдруг начал вытаскивать книги с одной из полок. — А у вас что, на полках тоже сигнализация? — спросил Тёмыч. — Нет, — держа в руках кассету с записью, подошёл к ним Тимофей. — Ни фига себе! Отец очень не любит, когда в его книгах копаются. — А вдруг твой отец его попросил что-нибудь взять и ему привезти? — высказал предположение Олег. — Вряд ли, — покачал головой Тимофей. — Тем более, что на этой полке только антикварные книги. — А ваш Юрик об этом, интересно, знает? — хмыкнула Василиса, с удивлением наблюдая, как охранник кидает старинные книги на пол. — Отец бы увидел, убил, — сказал Тимофей. Юрик, освободив полку, с головой влез в образовавшееся пространство и что-то нашаривал правой рукой. В левой он по-прежнему сжимал какую-то бумажку. Ребята, находясь в полном ошеломлении, наблюдали за ним. — Знаешь что, — тихо проговорил Олег. — По-моему, Юрик не по поручению твоего отца действует. — Погодите-ка, — прошептал Тимофей. — И монитор был выключен. И на кассету, значит, ничего не записывается… Юрик, наконец, распрямился. Ребята заметили, что в руке он держит конверт. Охранник быстро в него заглянул, на губах у него заиграла улыбка. Миг – и конверт исчез в кармане Юрика. Быстро поставив книги на место, он двинулся к двери. — Мне кажется, или твоего отца только что грабили? — белая как мел, Василиса развернулась к Тимофею.