The VHS-roller Clubbers | Тусовщики из видеопроката

Turn to nowhere

Оставшаяся часть дня прошла дня Робин совершенно не важно. Позднее она приметила, что боль в животе была связана не только периодом, который обычно проходил для неё не прям таки болезненно. Причина крылась во вчерашнем переедании - она не любила дни рождения, но день рождение тётушки Фоххель, сестры матери…этот день был исключением из-за одной вещи - любимого торта Робин, который готовил замечательный муж тётушки Фоссель, Гарольд. Теперь для неё было очевидным то, что его-то она и переела. Хорошо, что Стив подвёз её домой, а то иначе без специальных лекарств всё могло бы стать намного хуже. Часы и минуты, которые Робин проводила за чтением неинтересных ей журналов, тянулись едва ощутимо. В конце концов это занятие ей осточертело, и она вспомнила о своём старом увлечении иностранными языками - года три назад она уже знала азы французского и испанского, а каких-то пол года назад думала наконец-то взяться за немецкий, но сил на "Гутен Таги" не хватило. Да и сев за стол, думала она не о нём, а об Ииальянском и Испанском. Последний противоречил её натуре - испанский скорее подходит для людей с открытым характером, готовых бросить вызов устоям общества, Робин же была полной противоположносстью - это общество бросало ей вызов, который та отказывалась принимать. Бакли всегда воспринимала себя смышлённой и тихой незаурядной девчонкой, что было поистине несовместимо с испанским. Ей больше был по душе Итальянский…вот только использовать его было негде. Как так получилось, что её любимым языком был тот, который в Америке вообще не пользовался спросом? У Робин была на это теория, что её перепутали в роддоме с дочкой итальянской мигрантки, но она сбоила из-за множественных сходств Робин с матерью. «Может быть, просто так вышло, и не стоит искать на этот счёт каких-то откровений? Мы ведь не выбираем кем родиться? Мы рождены теми, кто мы есть. Но вот кем быть и чем заниматься? Тут выбор зависит исключительно от нас самих. Выбор - самая сложная программа, созданная природной эволюцией. Благодаря выбору сама жизнь и существует. Не было бы выбора - вселенная до сих существовала бы абстракцией и была одновременно всем и ничем. А выбор породил инь и янь, добро и зло, свет и тьму, наш мир и Изнанку. Выбор это квинтессенция мирового бытия, элементарная программа, основа бинарного кода, являющаяся основополагающим элементом программирования реальности как таковой. Если бы не существовала выбора, то как образовалась бы материя? Как бы произошёл тот самый «Бум?». И понравился бы мне итальянский?» Робин часто любила рассуждать о философской брехне, которая была её личным секретом. Впервые философские мысли о поиске себя посетие её после предательства друга детства, Бэнджи Колмана. Тогда Робин было всего тринадцать. Робин выросла не прям в Хоукинсе, а в ещё больше мелком городишке, название которого могло ассоциироваться разве что с давно вышедшими из моды Вестернами 60-х…Сэндвуд…в буквальности песочный лес. И нет, называется он так из-за крупных месторождений песка. Вот только ещё в середине 60-х, как и лучшие Вестерны, месторождения иссякли, и городок начал пустеть. А когда он почти опустел, в сентябре 68-го на свет появилась она - тихая и неприменная, с ярко выраженной улыбкой Робин. Девочка, которая надеялась на что-то хорошее. Которая была прелестной для окружающих, уважаемой в школе, любимой дома, но не любимой для самой себя. У Робин вновь наступал тот период, который не давал ей покоя последние пять лет - период, когда её сознание колебалось между беззаботностью ребёнка и осознанием того, что мир это совсем не сказка, в нём нужно жить, и порой жить становится больно. Очень больно. О начале этого периода свидетельствовало то, что Робин вновь начала думать об итальянском языке. Мысли о всяких «Коме стай, це белло и сеньорита» вместе взятых в конце концов приводили её к одному и тому же вопросу: почему итальянский? Ладно с испанским понятно - с ним ей просто не по пути, но почему Итальянский? Не японский, французский, а итальянский? Возможно, это было связано с небольшим увлечением Робин итальянским кинематографом в стиле Крёстного Отца и комедиями с Адриано Челентано? Так Робин понимала, что наступает «Итальянская депрессия». Озабочивать этим Стива она не намеревалась, пускай они сблизились на фоне произошедших событий, но открываться Харрингтону полноценно она не готова. Да у них и так всё хорошо - нашли работу, живут вполне хорошо по сравнению с остальным городом, который пытался каждый день начать жить сначала, переродиться. Но всё это было напрасно…каждая улица хранила себе память о ком-либо, погибшем от химикатов прошедшим летом. Это событие можно считать для Хоукинса «Поворотом в ад», ну а для Робин оно стало «Поворотом в никуда» - ввязавшись в приключения компашки детей Стива, она открыла для себя то, что под носом у всего человечества существует иной мирок. Словно всё вокруг неё - ненастоящее. Сам факт существования Изнанки, пускай ту она напрямую и не видела, заставил Робин усомниться в природе окружающего её мира - а всё ли о нём известно? Как физически может существовать апокалиптическое отражение реальности? «Терминатор» не просто фильм, а послание человечеству об ужасном будущем? Слишком много вопросов, которые копились в голове Бакли и буквально заставляли её мозг «тухнуть». В переносном, конечно, смысле. На людях Робин оставалась такой же прелестной, Стив находился в моральном упадке, с которым Робин пыталась ему помочь хоть немного, но в конце концов смирилась, что не смогла. Она не может и не хочет быть его девушкой. То, что произошло с ней под наркотиками русских, показало её настоящую натуру. И если то, как Дастин запихнул её со Стивом в кинотеатр и как они оттуда ушли она не помнит, то вот слова Стива и его полное равнодушие по отношению к Нэнси и то, как он с откровением в душе говорил, что нашёл кого-то «Лучше», она помнит явно. В первое мгновение у Робин возникла улыбка, но когда она поняла, что речь идёт о ней, её охватил…испуг? Словно в её голове возникла ошибка элементарной программы. Она знала, что ответит ему нет. Но ей было больно. Очень больно. Потому что она знала, что он чувствует. Хранит надежду, что наконец-то нашёл на что опереться в этом мире. Но Робин знала, что этот человек не она. Она в это не верила. Она не может быть со Стивом. И ей было его безумно жаль, но она не могла ему это сказать. Потому что знала - вызови жалость у человека, и ему станет ещё хуже. Жалость лишь пораждает в человеке сомнения, заставляет его думать, будто он притворяется кем-то другим. Но Стив никогда не притворялся кем-то другим. Он просто не был на это способен. В любой ситуации Стив оставался и остаётся самим собой - порой неряшливым другом, порой неуклюжим мачо, но с добрым сердцем. А в окружающем его и Робин мире, доброта, увы, как положительное качество, совсем не ценится. А вот что ценится, так это стремление найти себя в этом мире путём построения карьеры. Робин вспомнила разговор с Нэнси месячной давности, состоявшимся за несколько дней до отъезда Байерсов в штат Мичиган. Месяц назад -Слушай, Нэнс – тихо спросила Бакли, осматривая, какие коробки ещё следует помочь разобрать Байерсам. -Да? – Нэнси продолжала рыться в коробках. -Ты не против, если я спрошу кое-что…о Стиве? – с лёгкой задержкой произнесла Робин. Нэнси всё ещё рылась в коробке – Да? – более сдержанно спросила Бакли. -Стив-Стив-Стив… – с ноткой энтузиазма произнесла Нэнси – Интересно, что ты хочешь о нём узнать… – Робин подметила, что к концу фразы энтузиазм в голосе Уиллер сошёл на нет. -Он всегда ведёт себя как ребёнок? Типо наивно хочет найти девушку, но у него это не получается. -Ну…думаю, я тебе ответ на этот вопрос не дам – размеренно сказала Нэнси. А потом её вдруг осенило – Погоди, он… – она оставила коробки в стороне, а сама посмотрела ровно в зрачки Робин – Втюрился в тебя? – Робин слегка ухмыльнулась и бросила свой взгляд в сторону, на её лице показалось лёгкое непонимание. -С чего ты взяла? -А с того – Нэнси села рядом с ней – Ты никогда не интересовалась мальчишками. Я приметила ещё пару лет назад, как ты поглядывала на Тэмми Томпсон. Ровно также, как я когда-то на Стива… – последнее прозвучало, словно Нэнси вспоминала своё детство. Но ведь так и было - её жизнь разделилась на до и после исчезновением Барбары. -Но ты не ответила на мой вопрос – слегка настойчиво сказала Робин. -Лучше не давай ему надежды, если то, что я сказала, правда – после этого Нэнси вновь обратилась к коробкам с одеждой Джойс, которую та брать с собой не собиралась – И если на то пошло, то да. Стив он как маленькое дитя. Если такие как Билли, упокой Господь его душу, знают что значит быть крутым, то Стив…он лишь подражатель. Он не способен быть крутым – Робин вначале ничего не ответила – Прости за то, что говорю правду в глаза. -Нет-нет, я наоборот, даже очень рада этому – пыталась заверить Робин знакомую – Я просто…ему вроде как до сих пор больно от того, как ты его бросила. -Я так не думаю – слегка улыбнулась Нэнси – Мы с ним уже давно всё разрешили, и я примирилась с этим. Тем более это был мой выбор уйти. Стив…мы с ним не пара. Я не его человек. -А кто бы ему, по твоему мнению, подошёл? -Кто будет о нём заботиться, Робин. Ну или ценить его заботу. Ты можешь подумать, что это выполняется во всех отношениях,… -Нет-нет, я понимаю тебя – Робин не хотела слышать от Нэнси об отношениях с Джонатаном, поскольку знала, что Уиллер могла постоянно начать говорить о Байерсе, а после переключилась бы рассказ о построении своей карьеры. -Стиву нужна его Стиванэсса…та, что боится перемен, и стопорит себя по жизни. Вот с таким человеком он поладит… -Забавно – сказала Робин – Стиванэсса…ты только что это имя придумала? -Ну, типо того – искренне улыбнулась Нэнси – Я думаю, ты сама разберёшься с ним. Ну или уже разобралась. -Да… Ничерта Робин не разобралась. И не собиралась. Её до сих пор слегка злит с того, насколько Нэнси…надменная? Неудивительно, что Стив примирился с тем что они расстались. В некой степени Робин даже стало жалко Стива после этого разговора с Нэнси - она буквально использовала его. Может быть она и сказала правду, но всё равно…это очень жестоко. Робин всегда мыслила в том плане, что нужно думать, прежде чем что-то сказать, иначе можно наделать много глупостей. Да, бывает тебе станет легче от того, что ты скажешь человеку правду, но ты даже можешь не подумать о том как его это может ранить. В сказки, что время всё залечит, Робин не верила. Это брехня. Время лишь затягивает твои мысли как чёрная дыра, собственно...так и происходит. Чем ближе ты к горизонту событий, чем больше ты можешь размышлять о прошлом и тем быстрее течёт жизнь вокруг, постепенно сводясь в единый миг. И ты ощущаешь потерянное время только когда уже прошёл горизонт событий. Ты не можешь выбраться из собственной тьмы, тебя затягивает до самого дна. Именно сейчас Робин проходила свой внутренний горизонт событий, причём уже…шестой в её жизни? Периоды депрессии наступали всё чаще, но Робин не считала это чем-то особенным. Если окружающие её ровесники могли похвастаться крутыми воспоминаниями из детства, приколами со школьных времён, то воспоминания Робин ограничивались немногочисленными шутками миссис Щёлк и парой поездок с классом в направлении Великих Озёр. Всё это было очень давно, когда Хоукинс был никому неизвестным городком, им было всего по 14 лет, а Изнанка ещё не дала о себе знать. 3,5 Года назад Март 1982 года Лесной берег озера, уходящего за горизонт. Солнце только что село. разгорается небольшой костёр. Учителя возятся где-то на краю лагеря, дети резвятся сами по себе. Кто-то бегает вокруг костра, кто-то рассказывает страшилки, кто-то дурачится у воды. А Робин сидела в стороне, наблюдая за тем, как все её ровесники резвятся. Её же волновали совсем другие вопросы… В то время Робин увлекалась Географией и Биологией, а потому ей было намного интереснее наблюдать за тем, как быстро стемнеет, где на небе покажется «Вечерняя звезда» по имени Венера и когда в озере появятся головастики – девочка наивно полагала, что пара тёплых дней поспособствуют их появлению. Так, наблюдая за водной гладью с маленького полуметрового глинистого обрыва, Робин сильно наклонилась к воде и буквально…упала. Вот только в самый последний момент она почувствовала, как её подхватила чья-то рука. -Только не говори, что ты искала там головастиков, заучка, окей? – Робин знала, кто это был. -Нет, Тэмми. Нет. Я потеряла...серёжку? – растерянно сказала Робин, будто ожидала ответа. Тэмми слегка рассмеялась: -Сначала научись нести чушь с серьёзным лицом, либо говори правду – И Тэмми отправилась к остальным. Робин слегка окрикнула её: -Твой вклад в развитие биологической науки будет бесценен! – Тэмми лишь фыркнула и отправилась к своим подругам. Именно в этот момент, когда позади слегка горело пламя костра, Робин случайно обратила внимание на Тэмми в совсем другом ключе. Её кудри…они светились, будто та была Мерелин Монро - Робин была без понятия, как выглядела настоящая Мерелин Монро, но мама всегда ей говорила, что та женщина была очень красивой. И в её мозгу вдруг возникла простая мысль, от которой Робин не смогла оторваться: «Какая же Тэмми красивая…» Да, можно подумать, что это возникло как в самых абсурдных комедиях в стиле только показавшего себя Джона Хьюза, но по правде говоря это чувство продлилось лишь секунд десять. Робин увлеклась восходившей луной и даже не предала значение тому, что минуту назад взаправду могла упасть. Она была смышлёной, но не хотела взрослеть, в отличие от её сверстников. Последующим летом она ненарочно пересеклась с Тэмми пару раз, и вот тогда-то всё и началось. Её мозг, который всегда мыслил рационально, полагался на науку и считал чувства с любовью не более чем химическими реакциями, дал сбой. Робин начала видеть сны с Томми. Точнее, это был один сон, который она ярко запомнила. Её одноклассница ярко улыбается ей на фоне горящего костра и восходящей луны, зовёт к себе, и ровно в тот момент, когда их руки соприкоснулись бы, Робин просыпается. В её голове стал прокручиваться один и тот же сценарий, одно и то же лицо. Как заевшая пластинка. Так, в течение первой недели, Робин пришлось признать, что в её мозгу и теле начали происходить новые химические реакции, которые люди называют влюблённостью. Летом Робин с этим смирилась легко, и погружаясь всё больше в географию, пока что оставалась счастливой. Но с началом учебного года всё стало намного хуже. Буквально за какие-то полтора года парнишка, который ранее был едва заметен, вымахал в красавчика. Да, речь идёт о Стиве. Став на треть головы выше Робин, Стив начал пользоваться своим мужским достоинством. И где-то в ноябре 82-го Робин приметила, что на Стива стала засматриваться половина её класса. А Стив и не был против - он буквально, как это казалось Робин, чувствовал себя звездой. Тогда-то Робин и заметила, что Тэмми стала засматриваться на него. Робин не грешила, сама иногда засматривалась на Стива, но буквально спустя пару дней, она поняла, что дело не в мускулинности или красоте, Стив её не мог зацепить чем-либо. Скорее наоборот, он её бесил тем, что стал пупом земли. За последующие месяцы он подготовил себе почву чтобы взойти на трон «Короля Школы» - неофициальное звание самого крутого красавчика школы Хоукинса. Робин всё больше смирялась с тем, что не сможет быть с Тэмми, и что вообще…это неправильно. Типо…как такое может быть, что ей нравится девчонка? Тэмми не особо отличалась от других, но ведь что-то в ней манило Робин, заставляло думать о Томпсон. И пока что Робин не понимала, что это было. Внутренне она смирилась и продолжила жить с этим чувством лёгкой тоски. Постоянная занятость учёбой и нечрезмерная забота родителей помогли ей найти небольшой внутренний баланс. В какой-то момент она поняла, что не готова взрослеть. Или, что ей это не нужно - пускай все вокруг взрослеют, становятся взрослыми, пробуют алкоголь, курят, встречаются, Робин же хотела жить с неподдельным детстким энтузиазмом в душе, как ей тогда казалось, до самого конца своей жизни. Так, благодаря этому энтузиазму, она и увлеклась языками, считая, что когда-то это пригодится. И так она прожила целый год – жилось ей вполне отлично…Робин даже показалось, что она слегка морально повзрослела, взяв с собой в будущее всё лучшее от детской версии самой себя, но вот только когда в Сентябре 83-го сформировалась компания из Керол, Тэмми, Стива и Томми, Робин стало слегка не по себе. Не по себе не потому что она завидовала Стиву, а потому что видела, как Тэмми начала себе…вредить? На её лице стали появляться отёки, Бакли не нарочно замечала Томпсон за курением на заднем дворе школы, и в какой-то момент Робин больше не могла мириться с тем, как Тэмми сворачивала не туда. У Робин буквально начала рушиться картина счастливого детства. Она вдруг поняла, что Тэмми нужно спасать если не от Стива, то от самой себя. А тут ещё и роман Харрингтона с Уиллер закрутился…последняя Робин не волновала совершенно. И вот, когда Бакли в конце концов поняла, что не может позволить Тэмми сделать с собой ужасные, как ей тогда казалось, вещи, исчезает младший Байерс, а через день и заучка её же класса Барбара Холланд - если Робин буквально не поддавала виду что была заучкой и не гордилась этим, то вот Барб всегда была человеком, который любил заявить о себе и посплетничать с лучшей подругой Нэнси Уиллер так, что это слышал весь класс…клубок завертелся словно подростковый сериал, и в конце концов Робин…испугалась? Половина школы строила несколько дней теории об исчезновении Уилла Байерса, которого признали…погибшем? У парня буквально прошли похороны. Без следа исчезнувшая Барб…Нэнси, которая винила себя в этом, потасовки, в которые втянулся Стив…мёртвый Бэнни Хаммонд и участившийся слух о какой-то неведомой хрени на закрытой от посторонних лиц электростанции за городом. В байки о чудовищах Робин тогда не верила и верить точно не собиралась, но одно она поняла точно: ей не следует впутываться в этот клубок загадочных событий. И учитывая внутреннюю тревогу в городе - исчезновений не было лет десять минимум? - лучше продолжать заниматься тем, чем она всегда занималась. Ведь Робин поняла ещё одну вещь - спасать Тэмми ради себя не стоит, это эгоистично. Так она и примирилась с тем фактом, что Тэмми Томпсон уже была не той девчонкой, что ей нравилась. Да, пела она весьма неплохо, училась тоже уверенно хорошо. Да и Робин в какой-то момент поняла, что Тэмми для неё всего лишь символ из детства. Первая любовь, о которой вспоминаешь с лёгкой улыбкой. А потому Робин решила, что Тэмми будет её личной историей, и разбивать детские мечты о реальную Тэмми ей не следует. Так она сможет пронести сквозь годы это тёплое чувство и будет готова открыться кому-то настоящей. Той, что увидит в ней нечто особенное. Вот тут-то Робин и поймала себя в собственную ловушку разума. Считая, что она справится, Робин продолжала как ни в чём не бывало быть сосредоточенной на своих хобби, продолжала быть прелестной для учителей, ещё более незаметной заучкой в лице сверстников и хорошей для родителей. Ей было комфортно избегать конфликтов, в большей степени идти на уступки. И в какой-то момент Робин потерялась в этой рутине - подростковое чувство влюблённости стало каким-то глубоким воспоминанием, идеалом, к которому Робин лишь желала стремиться, но не стремилась. В выпускном классе Тэмми уже не было - от учителей Робин узнала, что Тэмми решила строить карьеру певицы и перевелась в специализированную школу. Робин была рада это слышать. Для неё это означало, что Тэмми не пала в самую бездну в её лице. Вот только в отсутствии общения, друзей и тех, кому Робин могла доверять, Бакли буквально не замечая саму себя стала зарываться в моральную могилу. Поняла она это слишком поздно - незадолго до выпускных экзаменов. Робин вдруг поняла, что была прелестной для всех, кроме себя. Она убеждала себя в том, что если будет продолжать идти по выстроенной дорожке, то будет счастлива. Вот только языков ей становилось мало, ей хотелось попробовать что-то новое. Порой, её посещали мысли о том, что она хочет опуститься до уровня «плохой Тэмми», для Робин это казалось парадоксом. Она обратилась к мисс Келли, школьному психологу, но та сказала, что происходящее связано скорее счрезмерной опекой родителей и стрессом перед экзаменами. Робин чётко осознавала, что это не так, потому что родители никогда не требовали от неё быть лучшей среди лучших. Родители хотели, чтобы она была счастлива и всегда помогали ей. Она не скрывала от них, что ей нравятся девушки, и родители ценили её выбор. Но то, чего родители не поняли, так это того, как так получилось, что Робин впала в депрессию перед самым выпускным: -И что, меня не волнует судьба одноклассников, мам… -Моя девочка – обратилась к ней женщина с ярко выраженной улыбкой – Тебе следует найти то, что тебя волнует. И держаться за это…за нег…прости, неё. -Я знаю, знаю – заверяла её Робин – но я чувствую себя так паршиво, словно…я подвожу вас. -Ты нас никогда не подводила, милая. Разве что когда мы тебе поручили выключить сосиськи, а ты не смогла оторваться от «Тома и Джери» в шесть лет – рассмеялась женщина. Робин резко приобнимает её и закутывается в её светлых волосах: -Люблю тебя, мам. -И я тебя. -Тебе стоит отвлечься. Я прочитала в одном журнале, что в Италии популярным становится один пирог…Тирамизу. -Тяни меня вверх? – это вызвало на лице Робин неподдельную улыбку. -Я Итальянский не учила, милая. Что, правда так преводится? -Ну, если я не ошибаюсь, то да – рассмеялась Бакли. -Ну, хотя бы не «Тяни меня за зад» – такой юмор Робин не любила, но ей приходилось с ним мириться: -Мам….! -Ладно, ладно… Робин слегка взяла себя в руки ради семьи и не раскрыла возникшую из ничего рану. Прошёл выпускной, неделя отдыха…и вот за неё-то Робин и поняла, что легче ей не становится. Её уже беспокоили не вопросы любви, а скорее куда идти ей по жизни? Правда ли ей хочется стать географистом или учёным-биологом? Биология это так, запасной вариант, ей по душе была именно география, может геология, что-то такое…но душа начинала метаться из стороны в сторону. Робин пугала неизвестность. Она боялась сделать шаг в пустоту. Словно она вот-вот прыгнет с парашюта. Тогда-то она и поняла, что душой не готова распрощаться с укладом жизни, к которому привыкла. В отличие от многих, Робин любила Хоукинс не смотря на всё дерьмо, которое в нём происходило. Ей нравилась природа, ей нравилось тут почти всё. Здесь её дом, и Робин не была готова с ним распрощаться. Тогда-то, в начале июня текущего 85-го года, ей и посетила мысль поставить всё на паузу…заняться тем, чем она бы в жизни заниматься не стала. Взвесив все «За и против», Робин начала искать подработку, и сказать, что ей поиски длились целую вечность, значит соврать - уже в середине первого дня она нашла вакансию продовца мороженого Ahoy в новом молле Стар-Корт. Кто же тогда мог подумать, что работать ей придётся со Стивом Харрингтоном…это для неё стало ещё большим вызовом. Так было в первые пару дней…ведь Робин хватило этого времени, чтобы понять, что король школы, красавчик Стив Харрингтон на самом деле пущий дурак, который буквально ни на что не способен кроме как очаровывать девушек. Морально Робин всё это время находилась в спячке - её буквально не интересовали приходящие за мороженым люди. Всё свободное время она посвящала самопознанию и попыткам понять, куда ей стоит двигаться. А Стив…он был словно занозой в заднице. В некой степени она ему завидовала, завидовала скорее тому, какой он самонадеянный и простой. Не так себе она представляла бывшего короля старшей школы Хоукинса. Стив, как бы парадоксально это не было, не давал ей опускаться на моральное дно. Она всё больше поражалась тому, какой он всё-таки дурак и постепенно с этим…свыклась? Её это скорее забавляло. Ей нравилось составлять маркером список косяков на доске, и кто больше всего косячил? Правильно, Стив. Так бы и продолжалось, если однажды не заявился Дастин Хэндерсон – его появление буквально превратило Стива в персонажа из Луни Тюнз, Робин была готова потерять терпение. Но, как говорится, бесконечность не предел, и буквально на следующий день этот же Дастин припёрся к Стиву, чтобы поиграть в что-то среднее между «Шерлоком Холмсом» и «Джеймсом Бондом». Секретный русский код, о котором Дастин беспокоился более, чем повстанцы о чертежах звезды смерти, которые передали в R2D2, отправив без какой-либо надежды на Татуин. Такое ребяческое безрассудство вынудило Робин более не терпеть всё это. Она буквально устала от этого. Да и тем более за пару часов она поняла, что эти два недотёпных сыщика вообще без понятия, как им переводить, очевидно, русский язык. -…вы собираетесь поймать этих русских? – Дастин устраивает переглядки со Стивом, поражаясь тому как она узнала об этом. «Вот же задроты..» – Ало, я же слышу вас. И вообще, я слышу всё, потому что вы "Оба" весьма… – ироничный взгляд – …громкие. Думаете, что записали злых русских, устраивающих заговор против нашей страны прямо здесь, и вы пытаетесь перевести каждое словно даже не подумав, что русские используют алфавит в корне отличный от нашего. Ведь так? – «Вот же два овоща…». Из чистого энтузиазма, Робин пытается выхватить записанную кассету, но Стив…хватает её первым. Весьма странная реакция. -Стой-стой-стой! -Я хочу послушать её. -Зачем? – синхронно спрашивают Стив с Дастином. -Может, я могу помочь. Я говорю свободно на четырёх языках минимум. -И на русском? -Вы-си-оси-уси-диси. -Огоооо! -Это поросячая Латынь, дурни – «Вот же реально дурни…» -Я знаю испанский, французский, итальянский и 12 лет играла в оркестре. У меня гениальный слух, поверьте – Стив лишь усмехнулся – Давай, твоя очередь раздавать мороженое, а моя переводить. Мне не нужна слава, мне просто скучно – здесь Робин не лгала, потому что раздача мороженого на пробу детям на халяву её знатно задолбала. И, скорее, это решение для Робин оказалось ошибочным, нежели верным. Так начался её путь по открытию правды существования телекинеза и что их город на самом деле скрытое поле боя с монстрами из зеркального измерения ужасов - "Изнанки". Пройдя настоящий плен у русской армии, её разум оказался одурамнен неизвестной ей наркотой…но одно она запомнила ярко - Как Стив отправил в нокаут советского радиста. В тот момент наркота проявила в Робин то, чего она всю жизнь сторонилась - её истинную натуру. Она превратилась из зануды, которая пыталась найти свой место в жизни в простого веселящегося ребёнка. Возможно, это она и забыла взять с собой во взрослую жизнь. Может, это и был тот самый ключ, который поможет ей преодолеть депрессию. Но не одну её наркота вывила на чистую воду. -…Но с самого возвращения Дастин говорил типо «Ты должен найти свою Сьюзи»… -Кто такая Сьюзи? -Какая-то девчонка из лагеря, девушка его видимо. Говоря откровенно, я не вполне уверен что она существует – это аналогия Робин показалась интересной – Но это…это совсем не важно, главное что эта девушка-то…,что мне нравится, я…даже не общался с ней в школе, а теперь не пойму почему. Может, Томми надо мной смеялся бы или я не стал бы…королём выпускного – с явным сожалением говорил Стив – Это тупо…Дастин же прав, всё это ерунда, потому что теперь мне кажется, что я должен был проводить всё время с этой девушкой. Во-первых, у неё потрясающее чувство юмора, этим летом я смеялся больше, чем за всю свою жизнь. А ещё она умная…куда умнее меня. Знаешь, она умеет взламывать секретные русские шифры,…она совсем не похожа на тех, кого я знал раньше… – буквально за считанные секунды в разуме Робин пробежали годы, начиная с того самого взгляда Тэмми и до этого самого момента в туалетной кабинке, разговора со Стивом через стенку…эти слова буквально разрывали её изнутри. Потому что Робин никогда не предполагала, что может понравиться такому человеку, как Стив. Нет, она конечно не могла отрицать что понравится парню, но не Стиву же мать её Харрингтону? За те двадцать секунд осознания что Стив не лжёт, она прожила эмоций больше, чем за последние три года. Вот только Робин чётко знала, что Стив не её человек. Он просто не мог быть её. Это неправильно. Это не так. И теперь она не сможет убежать от себя. Всю жизнь она сторонилась этого - близкой связи с кем-либо. Ей нравилось, что в её душе есть наивная влюблённость, которая в реальной жизни невозможна. И теперь, ей придётся разбить ему сердце…снова? Ведь Стив этого не заслуживает – Робин? – стук в стенку – Робин, у тебя там что, передоз? -Нет – тяжело вздохнула Бакли, окончательно придя, как ей казалось, в сознание – Я…всё ещё жива – ещё более тяжёлый вздох. Она не может так поступить, не может, это неправильно, она не настолько жестокая… «Может, получится перевести тему?» – Здесь пол отвратительный – ответила она уже пробравшемуся к ней снизу Стиву. -Ну, у меня на рубашке и так уже кровь с рвотой, так что…так что ты думаешь? – «Нет, уйти не получится». -О чём? -О той девушке? -Она вроде крутая. -Она крутая…а что насчёт парня? -Скажу, он под наркотой и не соображает. -Правда? – удивился Стив – Потому что мне кажется, он мыслит куда яснее обычного. -Нет… – этот отчаянный взгляд, предательство самой себя… – Слушай, он эту девушку совсем не знает, а если бы он её знал, по-настоящему знал, то он бы…не захотел с ней даже дружить. -Нет, это неправда. Не может быть правдой – тут Робин и поймала себя на самом главном страхе своей жизни - горькой правды в глаза, которую она самой себе-то никогда не говорила, не то чтобы кому-то другому… -Послушай Стив, меня это шокировало, но…ты мне нравишься – «Что ты несёшь, дурочка?» – Правда нравишься, но…я не такая как твои друзья, и…не такая, как Нэнси Уиллер – «Может, это его утешит? Хотя меня бы не утешило…» рассуждала Робин про себя. -Именно поэтому ты мне и нравишься – «Он безнадёжен…». -Помнишь, что я сказала об уроке мисси Щёлк? О том, как я завидовала и была тобой одержима. -Да. -Это не потому что я влюбилась в тебя, а потому что…она смотрела на тебя – Стив явно недопёр: -Миссис Щёлк? – «Да, очевидно не допёр…» -Хм… – Робин стыдно смотреть в глаза Стиву. Она отводит взгляд вниз, как бы признавая своё поражение – Темми Томпсон. Я хотела, чтобы она смотрела на меня, но она не могла оторвать глаз от тебя и твоих дурацких волос, и я не понимала, ведь ты всё время…сыпал…хлебные крошки на пол. И задавал тупые вопросы. И вообще был…Скотиной! И она тебе даже не нравилась…а я шла домой, и кричала в подушку… – Душа Робин разрывалась на куски, словно она становилась каким-то злодеем. Разбивать сердце Стиву…это последнее, чего она желала в этой жизни. -Но, Тэмми Томпсон девушка – и несмотря на всё отчаяние, Робин едва не заржала с того, насколько Стив тугодум и не доходил к тому, куда она уже безвозвратно клонит. -Стив… -Да… – только после самого проникающего взгляда отчаяния, до Харрингтона доходит. Выражение его лица, залитого надеждой, сменяется на шокированное… – Оу… -Оу… – вновь отведённый вниз взгляд. Не будь мир в смертельной опасности, Робин побежала бы домой и рыдала всю ночь в подушку без остановки. В душе разразился огненный ураган чувств, который ничто не способно было потушить. Она не могла смириться с тем, что ранит сердце Стиву. Ведь…он ей правда нравится. Как друг. Стив стал для неё первым, с кем Робин…не пыталась быть прелестной или занудой. С ним она была самой собой. Такой, если бы была наедине с собой. -Чёрт подери… -Да…чёрт побери – Стив смотрит буквально вникуда. Он словно ослеп. Этот взгляд…Робин казалось, что она совершила самую большую ошибку в своей жизни, с которой не сможет примириться. И осадок с того момента остался до сих пор. Она ни разу об этом не говорила Стиву, потому что…он как-то справлялся. Держался молодцом, и повёл себя совершенно иначе. На его месте Робин бы закончила общение и пошла по жизни дальше, но нет…Стив…Стив принял её такой, какая она есть. Либо же просто оставил всё как было. Они так и не подняли не разу эту тему, и откровенно Робин не хотела бы её поднимать в будущем, потому что Стив и вправду оказался хорошим другом. Их дружба…это что-то большее, чем глупые отношения и влюблённость. Любовь…она ранит, у Робин даже есть теория, согласно которой любовь это некое заболевание, которое необходимо для укрепления организма. Но не в том плане, чтобы делать нас счастливее, а в том плане, чтобы развивать иммунитет - рана, та залечивается, организм приспосабливается, новая рана, та снова залечивается…и так набирается иммунитет для успешной жизни. И всё равно, размышляя об этом всём поздней ночью, буквально тыкая пальцем в потолок, Робин было тоскливо. Да, она обрела друга, но она так и не знает, куда ей двигаться по жизни. Если бы она только могла не влюбляться в Темми…не свернула бы в никуда. Но себя уже не изменишь. И приходится жить с тем, кто ты есть. А порой это паршиво. Но погружать Стива в это…чтобы ранить его ещё больше…Робин не посмеет. Она справилась с влюблённостью в Тэмми и решением, что молчание будет правильным, так что справится и с полной противоположностью этого - Стивом, его наивной натурой и понимаем, что правда в глаза может быть лучшим исходом. Ведь Стив ни разу не винил её в том, кто она есть, и не держал явной обиды. Он просто смирился с тем, что она не его человек, и что у него всё впереди. Вот и Робин следует смириться, что всё у неё впереди. И пока следует думать о том, какие тайны скрывает видеопрокат FamilyVideo, а не о моральных качелях её души. Время для этого ещё придёт. Обязательно.