Грозы и Салюты

После долгой тяжёлой рабочей недели, вечер пятницы — это как глоток свежего деревенского воздуха, спасение для измученных серыми буднями людей, вспышка молния в непроглядном туч. Редко когда у команды получалось выбраться достаточно далеко от офиса, чтобы повеселиться по полной программе, не отвлекаясь ни на какие проблемы реального мира. Уличный французский воздух был пропитан ароматами каких-то глупых цветов, благоухающих в конце февраля, а уличные фонари казались звездами, сверкающими на небесной сцене. Ночной Гавр зимой был местом, где время останавливалось, а мир вокруг превращался в волшебное царство тишины и умиротворения. Темные улочки, укрытые тонким покрывалом снега, выглядели словно пленительные тропы в загадочный лес, где каждое дерево и каждый кустик словно ждут момента, чтобы пробудиться от зимнего сна. Над городом витал загадочный мрак, словно пелена, скрывающая тайны и загадки этого древнего города. Узкие каменные домики с наклонными крышами выглядели словно охранители прошлого, неся на своих каменных стенах легенды и истории, забытые временем, но все так же верно живущие в сердцах жителей. На улицах слышалось только шуршание и скрип свежего снега под ногами тех немногих, кто решался выйти на улицы этого древнего города. Звезды в небе сверкали яркими игривыми огнями, будто свидетели вечности, наблюдающие за жизнью на земле с высоты своего небесного престола. Аромат горячего какао и свежеиспеченных булочек пропитывал воздух, заманчиво приглашая каждого прохожего зайти в уютное кафе и отогреться у теплого камина. Все в этом городе словно было окутано аурой волшебства и чудес, каждый уголок пронизан невидимыми нитями волшебства, которые способны исполнить самую заветную мечту. А вдали, за горизонтом, темнели силуэты старинных башен и церквей, как будто стражи этого древнего города надменно уставились на окрестности, замершие вечными свидетелями бесконечного потока времени. Гавр, каким бы он не был и когда бы вы в него не попали, являл собой место, где встречались прошлое и настоящее, где тишина была пронизана таинственным шепотом ветра, а снег мерцал на свете фонарей, словно тысячи маленьких алмазов, рассыпанных по земле в знак благословения. И каждый, кто прогуливался бы по улицам этого удивительного города, мог бы легко забыть о своих заботах и проблемах, погружаясь в мир магии и волшебства, который так легко проникает в сердца и души тех, кто открывает для себя чудо ночного зимнего города. Группа друзей весело шла по улочкам города, улыбаясь прохожим и наслаждаясь местным колоритом. Когда они подошли к яркому неоновому знаку караоке-бара, который манил их внутрь, они, громко переговариваясь, протиснулись внутрь и тут же, по настоянию Егора, взметнулись по лестнице, уходя в зону комнаток. Дима, выцепив из общей толпы Майскую за плечо, остался внизу для регистрации или какой-то другой бумажной волокиты. Все вокруг сияло яркими огнями и разноцветными лампочками, создавая атмосферу настоящего праздника. Ребятп заняли уютный столик и заказали бутылку искристого шампанского «для начала». Начался вечер с «мартовских котов», найденных на удивление большинства людей в компании в французском караоке, в исполнении Яны, затем — наполненные разным алкоголем бокалы, крики и улюлюкивания. После продолжил музыкальную эстафету единственный нормально поющий Даник с «Венера-Юпитер». После песни – снова подняты звенящие бокалы с напевом «Ебу дал» по рекомендациям Майской, но уже кто в лес, кто по дрова, особо с нулевыми познаниями лирики. Удивительно было для нескольких человек, что за пять часов нахождения в караоке-баре был шанс не только проорать кучу песен разного происхождения, но и ещё больше выпить алкоголя, будто никогда в жизни спирта не видели. — Так. Да. Пора расходиться, — Дима взяглнул на часы и тихо вздохнул. — Ребят, — повторил он более громко, и, допив содержимое своего бокала, побрёл расплачиваться, как инициатор, лидер, да и в принципе самый адекватный. — Принцесса! — воскликнула Майская, обращаясь к Яне, тихо отсиживающейся в уголке комнаты на пуфике. — Ян-ни, что случилось? Девушка лениво покачала головой, продолжая разглядывать шнурки на своих ботинках с максимально сонным видом. — Душа моя? — Катя села на пол прямо перед Яной, скрестив ноги. Она пододвинулась ближе, обхватила чужие ноги руками и положила подбородок на коленки. — Что случи-илось? Яна тихо захихикала. — Все нормально, просто устала немного. — Катя в ответ медленно моргнула. Пока остальная часть команды собиралась, а то есть: проверяла документы, технику и ценные вещи на их наличие, уже наученные опытом из аэропорта, допивала оставшиеся шоты с алкоголем и переливала то, что не могли выпить, в бутылки, принесенные с собой, продолжала петь песни разного мотива и происхождения, ни разу не попадая в ноты, расставлала столы и стулья в то положение, в котором они находились изначально, и собирала весь мусор в так любезно предоставленные сортировочные мусорные мешки, девушки сидели в стороне. — Я. — Майская вдруг хрипло рассмеялась и, наклонив голову, специально ударила лоб о чужие колени. — Я себя раздроблю. Яна в непонимании изогнула бровь. — Что такое? Девушка лениво подняла голову, словно котенок, жаждущий ласки, и улыбнулась. — Я донор. После такого количества люголя мне, пф, месяца три точно хуй-нехуй там появляться.. Яна открыла, а потом резко захлопнула рот. — Ты донор?! — воскликнула она, чем остановила работу всех остальных. — Ага, а ещё волонтёр «Лизы Алерт», — Катерина улыбнулась ещё шире; её лицо, сияющее нездоровым блеском, искренне счастливое и с мутным взглядом выглядело как у любого другого наркомана, который так долго бы сражался ради белоснежные граммов, чтобы после вновь пресмыкаться у чужих ног. Каждое убийство было как мазок на полотне её жизни, кровавый и неумолимый. Она помнила первый раз, когда её руки, дрожащие от страха и возбуждения, сжали холодное лезвие. В тот момент мир вокруг неё замер, и только звук её дыхания и биение сердца жертвы наполняли пространство. Кровь, тёплая и липкая, стекала по её пальцам, оставляя на коже следы, которые невозможно было смыть. С каждым новым убийством её движения становились всё более уверенными, а сердце — всё более холодным. Она научилась наслаждаться моментом, когда жизнь покидала тело, и в этот миг она чувствовала себя всемогущей. В её памяти всплывали лица тех, кого она лишила жизни: их глаза, полные ужаса и мольбы, их крики, которые эхом разносились в её сознании. Ночами, когда тишина становилась невыносимой, она слышала шёпот своих жертв, их призрачные голоса, обвиняющие её в бессонных ночах. Она видела их в зеркале, в отражении луж на улице, в тенях, которые следовали за ней повсюду. Например, тот едва живой старик с раком, погруженный в кому, которому её заставили взорвать сердце; или маленький мальчик, которого привели ей, чтобы «заживать царапинку», а в итоге из его мозга проросли корни огромного дуба; молодой парень, накачанный наркотиками до безрассудства, кидающийся на неё, словно дикий зверь на мясо – из его костей Майская вырезала украшения, которые потом продала на школьной ярмарке. Много лет Майская, сжав зубы, медленно продвигалась вперёд, стараясь не обращать внимания на зловонный запах разложения, который наполнял воздух. Каждый шаг отдавался глухим эхом в ее сознании, словно напоминание о том, что она ступает по земле, пропитанной кровью и смертью. Трупы лежали повсюду, как безмолвные свидетели жестокой бойни, их искажённые лица, застывшие в гримасах ужаса и боли, казалось, следили за каждым ее движением пустыми глазницами. Они были мертвы, а Майская была падшей. Ей просто больно. Чуть-чуть. До хруста шеи, когда её хватают свои же руки и поворачивают медленно, осторожно, точно и четко: до щелчка. Майская встряхнула головой, прогоняя глупые, совершенно неуместное картинки, всплывшие в воспоминаниях ответственный за мысли явно ошибся, поставив не ту кассету или не ту киноленту, чтобы прожектор сбился и без остановки крутил одно и то же, одно и то же, без остановки, сводя с ума. — Май? — Яна спустилась с пуфика на корточки. Она прикоснулась тёплыми руками с нежной кожей к щекам девушки, большими пальцами начиная рисовать маленькие круги. — Все хорошо. — Зенина слабо улыбнулась, подвинулась ближе и поцеловала подругу в лоб, возможно, задержавшись так чуть дольше, чем была должна. — Ага. — девушка кивнула. — Только не убивляйся, если я сейчас начну петь или говорить на иностранном, окей? Яна снова рассмеялась. — Что? — «Уби» что? Майская пару раз моргнула, прокручивая у себя в голове видеозапись их недавнего разговора. Начать воспроизведение, перемотать на двойной скорости, проследить за речью в определённом эпизоде; ах, вот в чем проблема. — Убейся и удивляйся в одном флаконе, — Катя тяжело вздохнула и снова стукнулась лбом и чужие колени; Яна, к её сожалению, не успела подложить руки для смягчения удара. — Мой мозг любит такие каламбуры. — Эй, кукарача! — позвал Дима, закинув общий рюкзак на спину. — Телефоны забираем, проверяем ценные вещи и уходим. Спать надо. — Ага. Кто бы говорил. — Яна в ответ пихнула подругу в бок, предлагая ей замолчать и не возникать лишний раз. Вернулись они в отель не быстрее, чем ушли из него, но явно чуть веселее и намного более уставшим, чем это можно было представить. Почти все сразу разошлись по своим номерам, и только Сударь под предлогом «я курить» отправился фотографировать искусственную пальму, которую приметил ещё в самом начале отпуска. В тот же самый день от Майской поступило предложение спиздить дерево в ночи и увезти с собой в заснеженную Москву, но никто, кроме Чернеца и самого Никиты, идею не оценил. Даник открыл дверь в номер, пропустил Майскую первой и только после этого зашёл сам. Он бы с радостью просто переоделся и рухнул спать на своей шиканой роскошнной кровати с каким-то волшебным матрасом, позволявшим спать и, черт возьми, высыпаться; но у мистической судьбы были свои планы, и как только парень рухнул на кровать и повернулся на бок, чтобы укутаться в одеяло, он увидел Катерину, стоящую на балконе босиком с раскинутыми в стороны руками. Её волосы, светлые и блестящие, свободно спадали на плечи, слегка колыхаясь в ночном бризе, придавая ей вид героини из старинной легенды, застывшей в ожидании своего принца. В её позе была грация и спокойствие, словно она была частью этой ночи, её неотъемлемой частью. Сердце Даника забилось быстрее, и он чувствовал, как в груди разливается тёплое чувство. Он восхищался этой неземной красотой, спокойствием, умением быть такой естественной и в то же время такой недосягаемой. — Ка-ать, — позвал он хриплым от сонливости голосом. — Простудишься. Она медленно повернула голову и посмотрела на него. В её глазах было что-то странное, что-то, что он не мог понять. Это был не просто взгляд усталости или грусти, это было что-то глубже, что-то, что заставило его сердце сжаться. — Катя, — повторил Даник, уже более настойчиво. — Иди сюда, холодно же. Майская вздохнула и гордо оглядела территорию, доступную её взгляду: площадку перед отелем с высокими деревьями, чуть припорошенные снегом растения, лавочки и тропинки, яркие лампы, плохо спрятанные в искусственном газоне и бескрайний город, хранящий секреты людей и историю своей страны. Изначально Гавр служил важным торговым узлом морской торговли и рыболовства, но благодаря своему стратегическому расположению, быстро вырос в важный коммерческий центр. Во время Второй мировой войны город значительно пострадал от бомбардировок, но после войны началась его масштабная реконструкция. Сейчас это – сочетание богатого прошлого и туристического настоящего. Майская оттолкнулась от перил балкона, бросила последний взгляд на медленно угасающие огни в окнах квартир и зашла обратно в номер, не забыв закрыть за собой дверь. Она села на кровать Данияра, выискивая его взгляд. — Вот это видишь? — девушка подняла руку и показала запястье, на котором находился черненький фитнес-браслет в свером тканевом ремешке. Даник недоуменно моргнул, пытаясь осознать реальность. — Вижу. — пусто ответил он. — Эта штука мне дорога больше жизни. Из-за этой штуки я ещё больше разочаровалась в мужчинах, потом в людях, а потом едва не умерла. Даник был не настолько внимательный, чтобы замечать все вокруг, но он постарался напрячь все извилины мозга, чтобы вспомнить хоть что-нибудь. И вспомнил он то, что Майская ни разу не снимала браслет. Даже когда плескалась в море, браслет был у неё на руке. — Что... Я могу знать, что случилось? — Ну, если в кратце, то я чуть не умерла. Если по-долгому, то я потеряла этот браслет, когда путешествовала с мамой. Это порадок моего дедушки, и он мне очень дорог. Но вот, блять, потеряла, такая я сука. Мать разозлилась и не пустила меня в номер отеля, без браслета типа не приходи. Ну а я... Просто пришла ночевать на пляж. Вот... — Майская сначала сжала губы, а потом, будто вспомнив, зачем начала всю речь о браслете, подняла взгляд на Даника. — Короче че, мораль такова: не все суки, кто такими кажутся, а в прошлом лучше не копаться – сожрёт. — Прошлое – действительно штука сложная. — согласился Данияр и кивнул. — Только причём тут это? Девушка раздражённо выдохнула и толкнула Даника на кровать, что тот аж отхнул от неожиданно измененного положения тела. Катерина поднялась на ноги, хмыкнула, горделиво вздернув нос, и направилась к своему дивану. — В каких бы мы отношениях не были – не рой под меня. — рявкнула девушка, не оборачиваясь. Она рухнула на диван, накинула на себя простынь и затихла, желая поскорее заснуть и встретить новый день, в котором, как она надеялась, будет гораздо лушче.

* * *

Ночь окутывала мир своим мраком, заставляя сердце биться быстрее и дышать тяжелее. Масленников оказался в центре кошмара, окруженного тернистыми кустами, которые словно хотели его поглотить целиком; тернистые ветви сдавили его душу, заставив паниковать и терять такие необходимые нити надежды. Огонь драконом свирепо пылал вдалеке, черные клубы дыма взмывали к небу, словно призраки, возле которых все ощущалось крошечным и беззащитным. Парень попытался выбраться из этого, но кусты лишь стянулись еще плотнее, заслонив ему дорогу на свободу. Он ощущал панику, которая заставляла его сердце бешено биться, голос его тонул в крике, но никто не мог услышать его просьб о помощи. Растения словно оживали, заключив его в свои объятия, не давая выбраться наружу, не давая ни капли надежды на спасение. Огонь все ближе и ближе поджигал окружающий мир, зловеще сверкая своим огненным языком. Дима ощущал горячее дыхание пламени на спине, он чувствовал, как его кожа пылает, как его душа раскалывается на части под натиском кошмара, который словно обрек его на вечное страдание. Тернистые ветви царапали его лицо и руки, кровь струилась по его телу, напоминая о его безысходном положении. Он закричал в ужасе, но его крик потонул в безмолвии ночи, утонув во мраке и отчаянии. Огонь насыщал воздух запахом гари и жженого дерева, словно напоминая парню о его последних минутах на земле. Дима чувствовал, как его сила покидает его, как его ноги отказываются служить, как его руки опускаются вниз, бессильные перед угрозой, которая медленно, но верно приближалась к нему. — Хватит! — заорал Дима, и в этот момент проснулся. Над ним склонилась Майская, и, не смотря на то, что было почти что три часа ночи, выглядела она достаточно бодрой. В руках девушка держала белую кружку с узором в виде красных завитушек, от которой веяло запахом лесных трав. — МАЙ?! Что ты... тут делаешь? — Ты кричал. Держи, должно помочь от кошмаров. — Майская присела на край кровати возле ног и протянула Диме кружку ручкой вперёд, чтобы было легко взять. Масленников неохотно принял сидячее положение и взял кружку, после чего посмотрел на Катю. Та, словно маленький котёнок, наклонила голову набок. — Что? Дима вдохнул воздух полной грудью, слабо пока что осознавая, что это был всего лишь кошмар, который он смог преодолеть, даже если не своими силами. Его сердце все еще билось быстрее обычного, его руки дрожали от напряжения, но теперь реальность была в его власти, и бояться было нечего. — Отравить меня решила? — шутливо фыркнул парень и протянул кружку обратно без лишнего энтузиазма. — Я не буду это пить, спасибо. Дима демонстративно отвернулся, показывая, что никакие попытки уговоров его не переубедят. Но уговоров он и не услышал. Через минуту, повернув голову обратно, Дмитрий заметил, как Майская, с лёгкостью переступая с носка на носок, подобралась к окну и села на ограду балкона, свесив ноги на улицу. Молчание было невозможным, и Дима все-таки решился выпить этого снадобья, созданного из неведомо как и где добытых трав. Зажмурив глаза, парень резко сделал глоток, и, распробовав, почувствовал себя несколько виноватым и излишне заносчивым: по вкусу это был обычный чай с мёдом. На тумбочке возле кровати стоял поднос с печеньями с шоколадной начинкой. Наверное, Катя хотела сделать, как лучше. Когда парень вернул взгляд на балкон, девушки там уже не было, а во мраке ночи проглядывался человек, лихо перепрыгнувшисй с балкона на балкон без лишних усилий. Майская, попав на территорию своего номера, присела на перила, свесила ноги наружу и смотрела в одну точку. Диме даже почему-то стало её очень жалко. Парень поскорее допил чай, влив его в себя практически за один глоток, и, накрывшись одеялом, лёг спать, чтобы утром поблагодарить девушку. Но утром её на месте не оказалось. В 8:00, когда всё ребята уже проснулись, у всех прозвенели будильники, чат активизировался, на тумбочке возле кровати стояла та же кружка, вновь полная чая, запах от которого шёл по всему номеру, и тарелка с печеньями. Масленников медленно поднялся с кровати, на удивление наскоро переоделся и, взяв тарелку в печеньями в одну руку, а чай в другую, направился проверять сожителей. Соседняя кровать, отданная Чернецу, уже была убрана, а Никита будто и не ложился спать – настолько хорошо выглядела его постель. Впечатленный, Дима решил записать кружочек в телеграмм для подписчиков, чтобы рассказать им о предстоящих видео с командой; возможно, ему стоило сегодня также обсудить с ребятами, не устроить ли очередную «неделю ЛИГИ». В закреплёном чате с Артёмом висит всего два сообщения: короткое видео и подпись к нему «че, скинь к себе, пусть люди посмеются». Телеграмм Димы «Если вы спросите про фразу «скажи мне, кто твой друг, и скажу, кто ты», я покажу вам это видео» Первым дело на глаза бросается привокзальная площадь, за кадром слышится смех и голоса ребят и других неизвестных людей. Дима очевидно куда-то торопится, почти бежит за мелькающей впереди белой футболкой, очевидно, Даниаа. Парень смешно бежит босиком, раскидывая ноги в стороны, над головой держит чемодан и заливается смехом. Потом кадр тут же меняется, спасибо монтажу. В кадр попадают Чернец и Катя, причём первый с кем-то разговаривает по телефону и смеётся, но разговор не прекращает. Майская же неспешно идёт, вытянув вперед руку следом за своим чемоданом, который катится по спуску для колясочников вниз. На видео чемодан едет секунды три, после чего падает и дальше едет уже отнюдь не на колёсах. Девушка поворачивается к ребятам и с улыбкой пожимает плечами. Спасибо монтажу ещё раз, теперь в кадре Никита, который встал на пристройку к метро (сукакаконаназывается) и, будто на корабле, одной рукой взялся за фонарный столб, а вторую приложил ко лбу, высматривая что-то. —Нашёл! — вдруг закричал он и, едва успев восстановить равновесие, сразу захлопал в ладоши. Камеру резко крутанули и показали довольных Стаса и Катю, которые шли с огромным количеством шавермы в руках. В кадре появляется довольный Егорик, который, сломя голову, бежит к друзьям и на бегу высоко-высоко подпрыгивает, будто дожидаясь, пока у него раскроются крылья. Следом показывается кадр в небольшом ускорении: ранее утро и Майская, бегущая по перрону вдоль поезда от оператора, а рядом с ней надпись «ей реально делать нехуй?» Дима переслал видео в свой телеграмм-канал, долго смеялся над тем, насколько много смешных моментов успело произойти только за время транспортировки, после чего, наконец, поднялся с кровати и отправился выполнять утренние процедуры. От Арина: «Всем доброе утро, в 9:00 завтрак, прошу не опаздывать. Кать, ПОЖАЛУЙСТА, одевайся потеплее» Компания быстро собралась в ресторане отеля, который располагался на первом этаже. Интерьер был оформлен в стиле прованс, с деревянными балками на потолке, каменными стенами и большими окнами, из которых открывался вид на сад. Столы были накрыты белыми скатертями, а на каждом из них стояли вазы с живыми цветами. Сотрудница, молодая девушка с приветливой улыбкой, проводила их к столу у окна, о чем-то быстро-быстро переговариваясь с Екатериной на французском. Все сели, наслаждаясь утренним солнцем и ароматами, доносящимися из кухни. На столе уже стояли корзины с свежими круассанами, багетами и булочками, а также разнообразные джемы и масла. — Это просто рай, — вздохнула Яна, отламывая кусочек круассана и макая его в клубничный джем. Спустя секунду она спохватилась, достала телефон из сумки и сделала несколько фотографий. Дима оставил камеру в сторону, спрятав её под салфеткой так, чтобы она могла снять как можно больше людей. — О чем ты говорила с ней? — спросил Дима, обращаясь к Кате, которая во всю разглядывала шикарные окна, будто первый раз попала в помещение ресторана. — Э.... Да так... Погоду обсудили, политику... То, как Франция от крыс страдает, — девушка пожала плечами. Она перевела взгляд на Яну, ожидая, пока девушка сделает идеальный кадр с круассаном, и скомандует определённой части команды подняться и отправиться за едой для всех. Чаще всего ходили Яна, как главная, Сударь, как энтузиаст, Стас, как единственный разбирающийся, и Майская, как первый и последний человек, которому стоит доверить свою жизнь в недружелюбно настроенной к твоей нации толпе и стране. — У них здесь крысы? — вопросил Егор к, отвлекаясь от переписки с pr-менеджером. — Да ладно? Майская активно закивала, вспомнив кадры из новостей и разных каналов и статей, которые читала накануне; то крысы, то звери, то забастовки – французы явно не хотели жить спокойно. Когда к компании подошёл опаздавший Лёша с непрекращающимися извинениями, Яна приветливо улыбнулась и поднялась со своего места, чем вызвала цепную реакцию команды охотников на пропитание. Четверо человек тут же вскочили на ноги и направились в другую комнату столовой, где и находился огромный шведский стол с кухня и всего мира. — По плану сегодня прогулка в торговый центр, плюс пляж, плюс выбраться за город в какое-то там поместье. — отчеканила Арина, словно воспитатель у маленьких ребятишек. — Быстро едим, быстро берём вещи, если не взяли, быстро выходим. Перекусив, команда тут да разбежались на пять минут по делам: кто-то решил напоследок сигануть в бассейн, кто-то помчался за сумкой с деньгами, а кто-то отошёл за ворота и стал там дожидаться остальных. Торговый центр возвышался над городом, как грандиозный оазис шопинга и отдыха. Его стеклянные фасады сверкали на солнце, отражая яркие огни и жизнь вокруг, словно огромный зеркальный куб, в котором сливаются небеса и улицы. Огромные витрины манили прохожих, выставляя на показ стильные коллекции одежды и разнообразные товары. На входе гостей встречал широкий навес, украшенный зеленым растением, создающим контраст с современными линиями здания. Люди, спеша к своим делам, смеялись и обсуждали покупки, в то время как аромат свежесваренного кофе и свежей выпечки из ларька возле входа заполнял воздух. На площадке перед центральным входом уютные лавочки и фонтаны приглашали отдохнуть от постоянной городской суеты. Но вечером, когда небо окутывало мир мягким освещением, торговый центр оживал: неоновые вывески сверкали, создавая атмосферу праздника, а внутри продолжалась жизнь — шумные толпы, живые выступления и незабываемые впечатления. Ребята разбежались, выбрав каждый свое, каждый интересное и нужное; Яна с Егор ком предпочли зайти в небольшой магазинчик неподалёку и прикупить что-то для ролика Яны. Майская же, едва войдя в торговый центр, целенаправленно зашагала к небросуому ювелирному магазинчику в дальнем углу коридора. Дверь магазина медленно открывалась, раскрывая перед гостями мир роскоши и изысканности. С первого взгляда становилось ясно, что вы находитесь в дорогом престижно ювелирном магазине. Пространство было наполнено блеском драгоценных камней, золотом и серебром, деликатным ароматом цветов и изысканной мебелью. Первое, что бросалось в глаза – это великолепные витрины, в которых были выставлены самые роскошные и изысканные украшения. На фоне темного вельвета разноцветные бриллианты, изумруды, рубины и сапфиры сверкали, притягивая взгляд посетителей. Различные изделия – кольца, серьги, ожерелья, браслеты – демонстрировались на подсвечнике из блестящего золота, подчеркивая их изысканность и красоту. Интерьер магазина был пропитан роскошью и элегантностью. Стены были обиты мягкими тканями и шелком, который придавал помещению уют и комфорт. На полу расстилался мягкий ковер из натуральной шерсти, который придавал интерьеру дорогой и респектабельный вид. На стенах висели произведения искусства – картины и скульптуры, подчеркивающие утонченный вкус хозяев магазина. Редкая мебель в магазине была выполнена из дорогих пород дерева и обита кожей. Стулья и диваны приглашали посетителей отдохнуть и насладиться атмосферой роскоши. Каждая деталь интерьера была продумана до мелочей – от светильников из хрусталя до зеркал с золотой оправой. Каждый уголок магазина был пронизан атмосферой изыска и изысканности. Акценты на деталях создавали ощущение уюта и комфорта, при этом не отвлекая внимание от главного – украшений. Мастера-ювелиры работали за стеклянными дверьми, что пощволяло посетителям увидеть весь процесс создания украшений. Каждый посетитель магазина встречался с изысканным обслуживанием; профессиональные консультанты помогали подобрать идеальное украшение, сочетающееся с индивидуальным стилем и вкусом клиента; вежливый персонал заботился о каждом госте, обеспечивая высокий уровень сервиса; приятные милые девушки широко улыбались и говорили тихо, чтобы подчеркнуть особенность и уникальность каждого момента в магазине. Приятная музыка, играющая в фоне, создавала атмосферу расслабленности и наслаждения. С тяжёлым вздохом Майская начала поиски подарка для Марины. И хотя девушка написала, что она хочет «просто что-нибудь, для памяти х)», Катя была полна уверенности и энтузиазма найти особенную, драгоценную вещичку, через которую смогла бы сказать всё. — Комбъян? — вдруг крикнул Даник продавцу с таким акцентом, что Кате захотелось повеситься в муках, лишь бы этого не слышать. Зря она научила Даника хоть каким-то словам на французском. — Аржан. Вот это, — он потёр пальцы, подразумевая деньги и ткнул пальцем в комплект сережек и кольца. — Sept cent six euros, — тут же подскочила со своего места продавщица. Она, даже не глядя на набор, будто наизусть зная, где что находится, моментально выдала цену на товар. Майская невольно поразилась такому профессионализму. Но потом, поняв, что перед ней иностранцы, она на пальцах показала сначала семь, потом ноль, и под конец шесть. — Семьсот шесть евро? — переспросил Даник, и Майская кивнула, поскольку понимала, что возмущаться бестолку. — Ого... Семьдесят тысяч... Дешевенько, однако. — Даник, закрой хлебальник и просто дай мне время выбрать подарок подруге. — возмутилась девушка, смешно сдвинув брови, будто пытаясь нахмуриться. — Она любит янтарь? — поинтересовался парень, оставив свою добычу и подойдя ближе к Кате. — Ого... Красивый. — Не знаю, нравится ли, но она обожает жёлтый. Вот... — Майская лихо оберунла браслет вокруг запястья и показала другу. — Идёт? Дания подумал с полминуты, разглядывая тощую руку с разных сторон. — Тебе – не очень, слишком массивный и тёмный. А твоей подруге может подойти. — Думаешь? — Майская глубоко вздохнула, разочарованная своей способностью сразу подобрать правильный подарок. — Ах... Надо было уточнить у неё. — Ты вообще уверена, что она любит браслеты? — спросил Даник, глядя на витрину, где лежали изящные украшения. — Она сказала, что хочет что-то особенное, — ответила девушка, её глаза блестели от волнения. Витрины были украшены драгоценностями, сверкающими в свете многочисленных ламп. — Excuse-moi, est-ce que je pourrais vous aider? — вруг рядом оказалась миловидная девушка с блондом карэ, её голос был мягким и мелодичным. — Nous recherchons un bracelet pour mon amie. — ответила Май, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее из-за резкого вмешательства консультантки. Стоящий рядом Даник легко коснулся рукой плеча Майской в попытке поддержать и успокоить. — Quelque chose de spécial, qu'elle porterait vraiment fièrement. Продавщица кивнула и повела их к витрине, где лежали браслеты разных стилей и дизайнов. Катя и Данияр начали внимательно рассматривать украшения; каждый браслет был уникален, каждый имел свою историю и характер; они не поворялись, не походили друг на друга, не могли сравниться с той красотой и нежностью, которую излучала Марина. — Quel style préfère-t-elle? — спросила продавщица, открывая витрину и показывая несколько браслетов на белоснежной подушке поближе. — Quelque chose de... simple, facile. — ответила Катерина без раздумий, её глаза остановились на тонком золотом браслете с маленькими бриллиантами. — Ce bracelet est fait d'or de 18 carats et décorés de diamants. — объяснила продавщица, заметив взгляд Май. — Il est très élégant et passe à toute occasion, madame. Консультантка достала браслет и передала его в руки Майской, пристально наблюдая за тем, чтобы девушка не сорвалась в месте и не унесла драгоценность. Украшение было легким, но при этом выглядело очень прочным. Бриллианты сверкали, как звезды на ночном небе, приковывая к себе взгляд. Как бы не было обидно, это было совершенно не то, и Марине такое убожество дарить было бы самым страшным грехом в жизни. Заметив изменение в выражении лица Кати, продавщица тут же предложила другой вариант, из белого золота с сапфирами. Он был немного массивнее, чем первый, но не менее красивым. Сапфиры переливались всеми оттенками синего, создавая впечатление, что в браслете заключена часть души океана. Майская и Даник обменялись взглядами. Парень увидел, как тихо затухал энтузиазм Катерины найти свой подруге что-то достойное, что можно было бы подарить и долго вспоминать об этом, что символизировало бы их, их отношения и весь путь, который они прошли. — Может, мы спросим у нее, что ей нравится? — предложил он, но столкнулся с грубым отказом. — Нет! — резко отрезала Майская. — Я найду сама. Они продолжили рассматривать браслеты, обсуждая каждый из них. Время шло, и выбор становился все сложнее. Что-то было слишком тяжёлым, где-то были острые края, серебро и платину Май отмела сразу, а с большинством драгоценных камней не желала контактировать. В конце концов, Май остановилась возле олнйо из витрин, словно зачарованная, во все глаза разглядывая какой-то совсем уж простенький и на браслете из розового золота с изумрудами. Он был тонким и изящным, а изумруды придавали ему особую элегантность. На нем были три крошечные тонкие подвески: цветок сакуры, солнце и детально вырезанный домик с окном, дверью и трубой. — Ce bracelet or rose avec des émeraudes. , — сказала продавщица, заметив интерес Майской. — Les éméraudes symbolisent l'amour et l'harmonie. Très beau choix. Катерина взяла браслет в руки и почувствовала, как её сердце наполнилось теплом, будто её грело настоящее солнце. Что-то нежное и любящее пробивалось изнутри, желая вновь увидеть яркий белый свет этого мира. Девушка улыбнулась, представляя, как будет смотреться браслет на руке Марины. — Je vais le prendre. — заявила она, не отрывая взгляда от украшения. Продавщица улыбнулась, забрала браслет и начала упаковывать его в красивую коробочку. — Très beau choix! — сказала девушка, сканируя код для покупки. — Quatre cent quatre-vingt-dix euros. Оплатив покупку, Майская поблагодарила консультантку и направились к выходу, Тауланов быстро зашагал вслед за ней. На улице их встретил прохладный ветер, но они не заметили особо холода. Катя так вообще горела и сгорала в своём счастье. — Она будет в восторге, — прошептала Майская, поворачиваясь к Данику и зпглядывая в его глаза. Тот тихо рассмеялся, глядя на этого несносного ребёнка.