Приоритет: Декууна

Мощности термозаряда осталось на два выстрела, запасные в подсумках закончились. В крохотную паузу, случайно выдавшуюся, когда Гаррус подстрелил першего каннибала, Рэйчел глубоко и медленно выдохнула. Подумать бы, просчитать дальнейшие шаги; но времени только на вдох и хватило. Рэйчел перехватила “Крестоносца” под дулом и в развороте, замахнувшись, ударила углом приклада хаска в нос — или в то место, где он должен был быть у обезображенной твари. Голова лопнула со звуком, с каким вскрываются просроченные консервы; в провал черепа показалась кибернетическая начинка, и Рэйчел, закончив оборот, пяткой саданула по колену. Хаск рухнул развороченной головой в землю, второго, першего за напарником, снял из винтовки Явик. Рэйчел что-то неразборчиво — но с налетом очевидной благодарности, — булькнула в передатчик и тут же потратила выстрел, чтобы затормозить налетчика, уже прицелившегося протеанину в спину. До него было метров пятьдесят; одинокая дробина разворотила образине кисть, но не убила и даже не заморозила толком, так, налетом изморози покрыла до локтя. Явик зарычал и швырнул в налетчика биотическую вспышку. Теперь-то точно минус один, позлорадствовала Рэйчел, и броском, от силы которого нехорошо скрутило мышцы бедра, метнулась к каннибалу. Маневр — поворот, удар прикладом по еблету, подсечка, — повторился. На краю зрения полыхнула дублетом вспышка, бледно-голубая активатора, за ней сочно-синяя — детонатора; “Ложись!”, — рявкнула на общей частоте Лиара, но Рэйчел уже кувыркнулась в сторону. По плечу ударила стремительно гасшая волна взрыва, над головой что-то свистнуло — половина разорванного хаска врезалась прямо под ноги его “сородичу”, сбив с ног. Рэйчел этим воспользовалась, уложив хаска ударом приклада и после выпадом кулака в висок. К низкому, вибрирующему голосу “Тайфуна”, из которого Вега поливал хасков огнем, присоединялся то более высокий стрекот “Валькирии”, то отчетливые строенные хлопки — Гаррус, рассчитав цели, короткой очередью клал сразу нескольких тварей выстрелами в головы. Рэйчел увернулась от удара лапы, но бить в ответ не стала, намеренно подманивая к себе еще хасков. Пришлось покрутиться волчком, чтобы не схлопотать по шлему. Наконец, рядом собралось аж четверо образин; Рэйчел резко выдохнула, метнулась к ближайшему хаску, прямо в грудь ему впечатав вспышку “сверхновой”. Жнецов разметало в стороны — не так красиво, как у Лиары, но тоже весьма действенно. Тому, кто еще пытался ползти, Рэйчел пинком вышибла мозги, и наконец разрядила последний выстрел каннибалу в упор в раздутый горловой мешок. — В укрытие! Все сюда! В укрытие! От рева Веги, многажды усиленном эхо шлемового купола, Рэйчел на миг чуть не оглохла. Дезориентированно огляделась — в месиве боя она потеряла всяческое представление, где тыл, где фронт, — но быстро сориентировалась по пролетевшей мимо биотической вспышке: Лиара и Кайден прикрывали отход. Явик, низко пригнувшись, бросился к окопу, Рэйчел, шмальнув в преследовавшего их налетчика гравитационное поле “удара”, нырнула следом, как по горке в аквапарке съехала на заднице вниз, пару раз ощутимо стукнув зубами о зубы и едва не прикусив язык. Отдышаться бы. Воевать со жнецами — дело привычное, терпеть перегрузку в четыре жэ (сокращенно от “полная жопа”) — тоже, но разбираться одновременно и с тем, и с другим... — Шепард, “Светила” засекли Жнецов над северным лагерем. Отдышаться, конечно, было здорово, но голос СУЗИ подействовал не менее отрезвляюще. Черт, а так все хорошо начиналось! Рэйчел отрывисто кивнула, выдохнула так глубоко, как позволил объем болезненно резавших легких, привалилась затылком к земляной стенке окопа. Больше всего на свете она мечтала содрать шлем, рухнуть спиной не землю — покров притоптанной элкорами степной травы, размякшей от сезонных дождей, был тоньше даже, чем казарменные матрасы, но сейчас Рэйчел он представлялся чем-то вроде гостиничной роскошной постели, — и хотя бы на секунду прекратить ощущать, как гравитация пытается сломать ей позвоночник. Экзоскелет брони спасал, но мышцы все равно гудели, будто через них пустили двести двадцать. Надо бы, конечно, как Лиара, подсобить биотическим полем, но Рэйчел боялась не рассчитать силы и слишком сильно выложиться на поддержку. Черт с ним, терпимо пока. Но потом, когда все закончится, потом... — “Красный” уже объявили? — Да, — взгляд СУЗИ на миг обессмыслел, пока она принимала пакет данных, — корабли “Светил” и “Затмения” приступили к маневру отвлечения. Рэйчел переключила связь с командной частоты на общую. Голоса, доселе гудевшие на краю слышимости, обрушились мощной лавиной — капитаны на ходу корректировали план, подстраиваясь под изменчивую и зыбкую, как ветерок в степной траве Декууны, ситуацию. — Коммандер Шепард, подтверждаю код “красный”. Внимание: подтверждаю код “красный”. Если кто-то из гражданских судов еще остался на земле, немедленно отступайте. Группа “Север”, как вы? — “Лусия”, начинаем маневр отхода. — “Судьбоносный”, подтверждаем маневр... — Эй, дамочки, шевелились бы вы! — помех было столько, что болезненно стрельнуло ухо, но Рэйчел все равно узнала голос турианца — главы “Светил”. — Мы пока водим этих кальмаров за нос, но наш танец продлится недолго! Так что приглашаю сменить вальс на румбу и... ах ты ж блядина, чтоб Ария решила, что тебе не место на Омеге!... на румбу и побыстрее, пожалуйста! “Есть ли кальмары на Палавене?” — только и успела удивиться Рэйчел чудесам перевода, и все лишние мысли сразу же забылись — один доклад следовал за другим. Голова гудела как от лихорадки: пока ситуация была под контролем, но уже приближалась к той черте, где первая же ошибка станет последней. Поднятые в атмосферу верткие корабли наемников отвлекли внимание Жнецов, но теперь периметр лагеря охраняли только элкоры — изрядно поредевшие с момента, как посол Кэлин покинул планету. Продержатся ли, пока последние азарийские корветы заканчивают загрузку на земле? СУЗИ на вопрос лишь выдала, что погрешность подсчета беженцев слишком велика в условиях боя, и высунулась из окопа — подстрелить почти добравшегося до них каннибала. Рэйчел беспокоило, как быстро Жнецы вычислят их цель и сменят приоритеты атаки. Код “зеленый” продержался больше полутора часов — транспортники успели сделать кто по два, а кто и по три рейса, — но стоило подтянуться эсминцам ближайшего радиуса, “красный” сменил “желтый” за считанные десять минут. И теперь дело уверенно шло к "черному”. Пока даже самые приблизительные оценки СУЗИ предполагают, что на корабли погружено не более восьмидесяти процентов гражданских... — Группа “Центр”, доложить обстановку, — Тали протянула на ладони свежий термозаряд, Рэйчел, не отвлекаясь от череды сводок, сменила перегоревший блок на новый, перещелкнула конфигурацию патронов. — Держимся, — коротко отозвалась Ким. — Начинаем маневрирование, — Ожешко оказался более многословен. — Отойдем на половину световой, примем беженцев с “Бородино”, потом пойдем на ноль-семи световых. Транспортники уже стартовали. Будем держать в курсе. Возможно, “Бородино” последним примет на борт беженцев. Останутся только малые суда — несколько сотен элкоров максимум, все еще восемьдесят процентов. Восемьдесят пять, если брать верхнюю погрешность. Рэйчел запрокинула голову — удивительное небо Декууны, будто светящееся изнутри мягким золотым светом, исчертили на неравные куски траектории взмывавших один за другим кораблей. Она резко кивнула, соглашаясь с действиями Ожешко; потом вздохнула, готовясь к рывку, перекатилась со спины на живот и высунулась из окопа вслед за дулом “Крестоносца”. Пехота Жнецов перла второй час без остановки. Пока это были скорее мягкие волны прибоя, чем сметающие все на своем пути штормовые валы; но плотность их огня тем не менее неизбежно усиливалась. Периметр до сих пор был цел только потому, что команда “Нормандии”, ближняя к ней группа гетов по левую сторону и ополовиненный батальон элкоров справа все время положение периметра меняли. Этот окоп — третья линия обороны, заготовленная за несколько дней осады роботами-землекопами, за ней только скопища палаток и на скорую руку оборудованных землянок. Из окопа лагерь казался бесконечной чередой укрытий, проторенных тропок, свалок ящиков и вырытых для отвода дождевой воды стоков; но с орбиты это было всего лишь крошечное пятнышко в степи бескрайней Декууны... Рэйчел подпалила выстрелом броню налетчика. Хаск завизжал, подброшенные следом биотическим полем вверх, и сразу стало легче. Голоса капитанов, скрежет боя и трескотня выстрелов сливались в один бесконечный, нараставший, словно эффект Доплера, звук войны. Тараторили, не смолкая, винтовки Веги и Явика, что-то негромко нашептывал под нос Гаррус, прицельно выбивая налетчиков, СУЗИ отстреливалась короткими очередями, техничным просчитанным движением переводя дуло пистолета от цели к цели. Кайден выдохся и тоже стрелял, поддерживая себя полем вдовесок к экзоскелету, Лиара еще пыталась косить всех биотикой: в ее руках комом свернулась заготовка деформирующего поля, и Рэйчел, не дожидаясь подсказки, швырнула в ближайшую кучу хасков вспышку “подъема”, комбинируя взрыв. Тали куда-то пропала; Рэйчел оглянулась — кварианка сосредоточенно колдовала над коробом брошенной элкорской турели, инженер которой обмякшей тушей покоился на краю окопа, служа Веге дополнительным укрытием, — и вместо хозяйки поливала хасков огнем умница-Чатика. Обычная драка. Сложность на два из пяти: сиди в окопе да отстреливайся. Они с Явиком только потому в рукопашную полезли, что решили термозаряды сэкономить, но Рэйчел все равно старалась лишний раз не смотреть мимо прицела. Опускаешь взгляд вниз — и сразу видно смятые, опаленные палатки первой линии, брошенные насыпи и укрытия, вымазанные в грязи попоны павших элкоров. Некоторые начали разлагаться — пусть жнецы не торопились зачищать лагеря, разбираясь пока со столицами, пехота за последнюю неделю дала защитникам лагеря едва ли несколько часов покоя. Рэйчел перевела прицел на соседнего хаска, выстрелила, выдохнула, усмиряя усталую дрожь в пальцах. Два корабля Жнецов на севере, три у центра — видимо, кружение гетских истребителей их припугнуло, — и вот-вот дрогнет периметр северного лагеря, если учесть, что дела у них хуже. Восемьдесят процентов, подумала она; может, восемьдесят один, если чувство времени ее не обмануло и прошла хотя бы минута, а не несколько сожженных лихорадкой секунд. Но если они не хотят потерять ковчеги и тех, кто уже успел на них погрузиться, больше медлить нельзя. — Группа “Север”, код “черный”. Полное отступление. Повторяю, группа “Север”, код “Черный”, полное отступление. — “Лусия”. Есть код “черный”, — капитан Т’Ланта оставалась спокойна, как ледяная скала, и ее напарница, пусть старалась старшей азари соответствовать, следом с облегчением выкрикнула: — “Судьбоносный”, есть код “черный”! — Принято, — Рэйчел пожалела на подобравшегося слишком близко хаска заряд и бросила вместо этого плотный ком энергии. — Группы “Центр” и “Запад”, минутная готовность до кода “черный”. Заканчивайте загрузку кораблей на очереди и готовьтесь к переходу на форсаж. Корабли с земли уходят сразу к ретранслятору. — Есть минутная готовность до кода “черный”! — бодро рявкнул Ожешко. — Есть минутная готовность, — наложив один голос поверх другого, отозвался Заал’Корис. И не по протоколу, с не особо хорошо скрываемой ехидцей уточнил: — Группа “Север”, вы все еще против прикрытия истребителей? У нас пока спокойно, так что... — Да присылайте хоть жестянок своих, только быстрее! Заал’Корис расхохотался — ему это сделать было легче, чем штурмовикам внизу, прижатым с одной стороны Жнецами, а с другой — силой гравитации. Хихикнула Лиара, Гаррус клацнул мандибулами, одобряя: — Вот она, сила дипломатии! — Дипломатия? Мы читали разные определители. В моем цикле под дипломатией понимали все же нечто другое... Ребра прострелило ноющим уколом, но Рэйчел тоже засмеялась: пока Явик отвлекается от стрельбы, чтобы поворчать, их шансы неплохи. — А у вас книги по дипломатии случайно не в одной секции со сборниками рецептов размещали? — хмыкнул Гаррус, Явик расфыркался лающим невеселым смехом, у Рэйчел почти моментально придумалась колкость в тему — но поддеть она не успела. Зарокотали над головой, взметнув пыль, мелкий сор и одуряющий даже сквозь фильтры запах сырой земли, двигатели. — Эй там, на земле! Как погодка? — Да как тебе сказать, Джокер... жарковато! — Кайден, развеселившись, пальнул каннибалу прямо в разверзнутую пасть. — Что-то не верится. СУЗИ, он не обманывает? СУЗИ промолчала. Или, быть может, ответила лично Джокеру в рубке; если так, Рэйчел хотела бы знать, что она сказала, потому что Джокер моментально заткнулся. Термозаряда осталось на два выстрела; Рэйчел оба разрядила в налетчика с целыми щитами, только высунувшего нос из-за развалин медицинского шатра, и скатилась вниз, освобождая Лиаре более удобную для биотических атак позицию. — Джокер, это последний заход. Мы сможем забрать всех оставшихся одним рейсом? — Да я хрен знает, у меня тут зеркала заднего вида нет! — связь затрещала, глотая слова пилота; однако судя по тому, что ничего важного Рэйчел не пропустила, там была сплошная ругань. — У нас уже в прошлый заход сканер веса верещал, как будто я лично ему на больную мозоль наступил! А ведь у сканеров нет мозолей, сечешь, Шепард? Если нотки истерики в голосе Рэйчел не показались, то плохо дело. Она запрокинула голову, наблюдая за посадкой: сопла последний раз выплюнули искры выхлопа, и в шлейфе взметнувшейся серебристой пыли, нарядная, будто облаченная в парчовое платье, “Нормандия” опустилась на площадку. Судя по командам Джокера, Стив сбросил трап; вид частично заграждали палатки, и Рэйчел лишь в небольшие просветы могла рассмотреть, как потянулись в ангар беженцы. И вроде бы Рэйчел достаточно читала отчетов с Земли, чтобы привыкнуть ко всему; но в третий раз за последний час горло сжало спазмом. Элкоры шагали двумя параллельными цепочками в чинном молчании. Со стороны это могло показаться даже праздничным зрелищем — умилительные, будто плюшевые дети и подростки, жмущиеся к ногам родителей, цветные попонки, внешнее спокойствие, — но только со стороны. Нетрудно представить, какая смесь паники, отчаяния и воплей витает в воздухе феромоновой вспышкой, но трудно помнить, что все это время столько гражданских ждали всего лишь в двух сотнях метров за линией боя — и не было ни криков ужаса, ни паники, ни суеты. Будто несколько мгновений напряженной тишины в ужастике перед скримером, только скример, Рэйчел знала, не наступит. Для землянки элкоры оставались немыми призраками собственного горя даже в момент, пока делали последние свои шаги по родной планете. И от этого было так жутко, что даже у Шепард, видевшей много чего в жизни — и уж тем более навидавшейся дерьма за месяцы войны, — мурашки покрывали всю спину, и инстинктивно тянуло крепче вцепиться в ствол дробовика. — Сколько их там? — закончив переругиваться со Стивом, поинтересовался устало Джокер. “А я хрен знаю”, едва не возмутилась Рэйчел, но заставила себя успокоиться — она вымоталась не меньше. — Сотня. Может, сто пятьдесят. — Ну, вроде должно влезть. Прозвучало не очень уверено. Точнее сказать, прозвучало так, будто Джокер вообще уже не верил, что последний рейс пройдет также гладко, как первые три. Хотела бы Рэйчел позволить себе быть такой же искренней. — Дай боже, влезет, — поддакнула она уже в развороте и, нащупав носком ботинка выемку в стене окопа, одним рывком высунулась из укрытия почти по пояс. В нее сразу прицелились двое каннибалов; Рэйчел встретила их пущенной на опережение чередой “ударов”, от которых в мокрой податливой почве остались вмятины, одним долгим взглядом окинула линию наступления, оценивая ситуацию, и нырнула обратно в окоп по макушку шлема. — Тали, Кайден, ноги в руки и к “Нормандии”, отступаем по пятьдесят метров. — Еще минуту! Я почти разобралась с турелью! Рэйчел бросила взгляд через плечо — Тали, раскидав по обшивке половину перекореженного нутра турели, споро прикручивала обратно крышку, — и отрывисто кивнула. — Кайден, тогда хватай СУЗИ, Лиара, Вега, готовьтесь. Три... два... пошли! Кайден рванул сразу по сигналу, СУЗИ, прицельно выбив хаска попаданием по глазам, отступила за ним. Рэйчел показалось, у нее скоро изотрется в труху шейный шарнир и голова отвалится — при такой силе тяжести вертеться, пытаясь уследить за каждым нюансом, было той еще пыткой. СУЗИ нырнула за пустую оболочку контейнера, Кайден залег рядом. С такого расстояния биотика оказывалась почти бесполезной — чертов закон квадратов! — но жнецы рано расслабились, почуяв слабину в окопной обороне: одному налетчику “перезагрузка” обнулила щиты, перед мордой второго возникла голограмма — и пока программа соображала, что делать, Гаррус уложил обоих. — Лиара, Вега, пошли! — Ваш выход, ребята, сделайте это красиво, — поддакнул Гаррус. — Даже Архангелу было б чему поучиться! — выпалил Вега на бегу. На линии Кайдена он притормозил, в полуобороте, уперев приклад “Тайфуна” в живот, послал веером короткую очередь. Двоих хасков разорвало; но налетчик, их прикрывавший, успел рухнуть на землю и выстрелить в ответ, по кинетическому щиту Веги расплылась рябь прямых попаданий. Вега расхохотался — для альянсовской “Медведицы” требовалось кое-что помощнее. Увы, она забыл рассчитать, что при декуунской силе тяжести слабнет не только удар пули, но и теряется устойчивость; от особо удачного попадания в грудную пластину Вегу шатнуло назад, повело, и если бы не биотическая поддержка Лиары — он бы точно завалился, превратившись в беспомощную черепаху под штурмовым огнем. — Тебя бы, Вега, к Архангелу если и взяли, то только юнгой на побегушках! Миг Вега еще погеройствовал, чтобы не терять лицо. Потом перехватил “Тайфун” ближе к дулу и зайцем, рыская меж препятствий, припустил за Лиарой. — Ну давай, давай, скалься, слышу же, что хочешь, — раздался его загнанный хрип у всех в динамиках. — Не учится тот, кто никогда не ошибается, а я... — А чтобы учиться, нужно уметь думать и иметь, чем это делать, — буркнула Рэйчел, и лицо у нее суровым еще сделать получилось, а вот голос — нет. — А ты чем думал? — Головой конечно! — Вега с Лиарой добежали, оба бросились под защиту тента, раньше прикрывавшего беженцев от дронов Жнецов, и трескотня “Тайфуна” возобновилась с прежней силой. — Я вот даже до чего додумался: смотрите, из турианцев налетчиков клепают, из кроганов — тварей, так? И ладно бы странно, что Жнецы не притащили сюда тварей и опустошителей, допустим, не такой эта Декууна серьезный орешек, чтобы все силы стягивать. Но почему до сих пор не показалось какой-нибудь элкорской жути? Или элкоры настолько бесполезные, чтобы ими даже Жнецы брезговали? — Вега, блять! — рыкнула Рэйчел. — Отставить разговорчики в строю! — Есть, мэм, отставить разговорчики! — гаркнул воодушевленно Вега, но было поздно. Мерзкая червивая мысль уже поселилась у Рэйчел в мозгу. Действительно, а как выглядят перевоплощенные элкоры? Если в эдакую махину вмонтировать что-то такое же мощное, как пушки опустошителей, и сверху еще накинуть брони от тварей, то получится ходячий кошмар, способный выкашивать пехоту десятками. Может, такие несчастные уже лежат на столах в жнеческих лабораториях, если там, конечно, есть столы. И если все те два миллиарда населения Декууны, которые не успели или не смогли добраться до лагерей, попадут в эту мясорубку... — Вега, блять, ну нормально же общались, — простонала Рэйчел, остервенело всаживая дробь за дробью в биотическое поле поверх каннибала, пока то не схлопнулось с фиолетовой вспышкой. Вега, кажется, гыкнул, впрочем, в таком грохоте и стрекоте пулеметов не понять. Ну ничего, на корабле она ему припомнит занимательный экскурс в социологию Жнецов... — Джокер, как у вас там? — Хуйня у нас тут! — рявкнул Джокер так резко, будто только и ждал вопроса. Динамик кашлянул, потом захрипел — опять помехи, спутники-то все Жнецы посбивали еще в первые дни нападения. — Сканер уже пищит на нижнем пределе, еще тонна сверху — и будет перегруз. Стив, сколько их там еще? — Не то чтобы очень много... — Я не спрашиваю, много ли, я спрашиваю всего лишь сколько! Очень простой вопрос, Стив! Сколько их там!? Рэйчел, оглянувшись, уже рассмотрела меж прорех палаток хвост цепочки, подтягивавшийся в ангар “Нормандии”, и голос Стива — двадцать плюс дети, — прозвучал как грохот могильной плиты, упавший на скудный рэйчеловский перемат. Тонна — это двое взрослых. А у них в десять раза больше. Вот и вся арифметика. — Ну мы же не можем просто захлопнуть ангар перед их носом? — вмешалась Лиара. — Конечно не можем, — раздраженно поддакнул Джокер, затараторил, сжевывая окончания слов. — Конечно не можем, Джокер, ты уж что-нибудь придумай, Джокер, ты уж как-нибудь спаси всех опять, Джокер, а то мы не знаем, что делать, Джокер... — А ты знаешь? — перебила Рэйчел. — Знаю конечно! Полечу с перегрузкой, пока все системы будут вопить, как будто я их лично на винтики распиливаю, но только выкрутасов от меня, как на Деспойне, не ждите! Мы будем как жестянка с килькой под завязку, по нам даже пятилетка из пластмассового пистолетика попадет, не то что одна огромная боевая махина! А вот теперь нотки истерики не просто казались — звучали так, что воздух чудом не искрил в передатчике. Рэйчел отвлеклась, чтобы подстегнуть Тали; “сейчас, сейчас” — повторила та заведенную минуту как мантру, и судя по лязгу судорожно перебираемых деталей, или турель будет стрелять, как миленькая, или Тали придется утаскивать отсюда на руках. Огонь жнецов уплотнялся — из окопа они высовывались только чтобы сделать выстрел-другой и сразу нырнуть обратно, иначе щиты могли иссякнуть. Явик запустил по макушкам хасков “канал тьмы”, Гаррус кинул пару мин-растяжек для самых ретивых — на минуту они еще могли задержаться, но не больше. Что же, черт возьми... — А может сбросим что-нибудь? — пробормотал Кайден, размышляя вслух, но на Джокера, и так державшегося на пределе терпения, это подействовало хуже красной тряпки. — Что, черт возьми, я тебе сброшу? Кайден, у тебя на голове геля больше, чем волос, я надеялся, так хотя бы внутри есть мозги! Мы уже выкинули все, что можно, все, понимаешь, мне даже сожрать на нервах нечего, потому что мы решили, что пайки тоже что-то весят, у экипажа нет запасных трусов и щеток с собой, только бы ограничить вес! Не топливо же мне сбрасывать! Остается только один вариант — выкидывать балласт умников, вроде тебя! — А было бы неплохо... — хмыкнул Вега, и Джокер сорвался: — ТОГДА ТЫ БУДЕШЬ ПЕРВЫМ, А КАЙДЕН ВТОРЫМ, А ПОТОМ ТОТ, КТО ЕЩЕ ХОТЯ БЫ СЛОВОМ ЗАИКНЕТСЯ, ЧТО У НАС НА КОРАБЛЕ ЕСТЬ БАЛЛАСТ, И НЕ ГОВОРИТЕ, ЧТО Я НЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛ! Рэйчел швырнула “ударную волну”, промазала, задев одного из хасков в кучке лишь по касательной, хотя сбить планировала всех, сползла вниз ради краткой передышки и замерла, как вкопанная. Призрак идеи, витавшей в воздухе, только что клюнул ее в мозги, главное не спугнуть. — Джокер, что ты сейчас сказал? — Что ты будешь третья, блять, если хоть словом поддержишь этих умников, потому что я... — Эй, ты не можешь выкинуть Шепард с корабля! Это ее “Нормандия”! — шутливо возмутился Гаррус, и Джокер, пусть устал орать, пугающе громким шепотом перебил: — Нет, это наша “Нормандия”! Заткнитесь все, пока я рассчитываю, как нам с таким перегрузом лететь, или я... — Нет, что ты до этого сказал, — так и не дала ему договорить Рэйчел, и пока Джокер возмущенно дышал в динамик, собираясь, видимо, окончательно объявить о бунте на корабле, Рэйчел наконец собрала мысль из ошметков в единое целое. — Топливо! Топливо, Джокер, ты чертов гений! Сбрасывай излишки вместе с баком, оставь ровно столько, сколько нужно до ретранслятора! — Шепард, кажется, сошла с ума, — голосом футбольного комментатора объявил Вега, и на миг все смешалось — перестрелки, вопли в динамики, споры, — пока Рэйчел не рявкнула, перебивая всех: — Нам все равно крышка, если с перегрузом Жнецы по нам попадут, а так шансы неплохи. И бак не жалко, все равно ремонт после Тессии запланирован. И до Цитадели нас дотащат, дежурных буксиров во Вдове сейчас жопой жуй. Джокер, ты понял? Сливай топливо, только до ретранслятора... — До ретранслятора и на отлет с траектории, чтобы нас потом другие выходящие корабли не размазали, да-да, я понял, я, вообще-то, профессиональный пилот, — буркнул Джокер уже совсем другим тоном, и у Рэйчел отлегло от сердца. Если Джокер не орет, а раздраженно отмахивается, будто ему под лезут под руку, значит, он знает, что делает. — СУЗИ, общую связь мне по “Центру” и “Западу”, — крикнула Рэйчел — времени возиться самой с настройками не было, — выбила каннибала, который мог подстрелить ее в самый ответственный момент, и командирской четкой скороговоркой выдала в эфир: — Код “черный”. Всем кораблям на земле, кто заканчивает загрузку — сливайте избыток топлива, забирайте всех, кого еще можете. Если ваши мощности не тянут обработку, перебросьте данные на “Нормандию”, СУЗИ сделает расчет топлива и траекторию отлета от ретранслятора. Повторяю, код “черный”, если у вас критический перегруз и не все беженцы на борту — сливайте топливо. Это приказ! Один за другим потянулись бесконечные “принято к исполнению” и “есть, мэм”, но Рэйчел уже не вслушивалась толком. В прорехи полупрозрачных облаков показалась тень спускавшегося эсминца, по небу словно ударила огромная многопалая лапа — росчерки падавших на землю капсул с хасками напоминали следы когтей, порвавших ткань, — и Рэйчел порадовалась, что успела передать тревогу за секунду до того, как стало действительно жарко. — Тали, ты как там? — Все, все! Заканчиваю! Помогите поднять, я одна не вытащу! — Явик, займись, я прикрою. “Валькирия” выплюнула еще одну короткую очередь, и Явик скатился вниз. Вспыхнула прозелень биотики, турель, объятая гравитационным полем, нехотя оторвалась от земли и всплыла наружу, грузно осела на краю окопа, словно вынырнувший на обломок льдины тюлень. Под ноги посыпались комья рыжеватой глинистой земли. Тали бесстрашно высунулась по пояс, подкрутила последние болты и, когда ее щит уже опасно поблек, а Рэйчел приготовилась дергать кварианку за скафандр в укрытие, турель закряхтела, с жутким скрежетом распахнула нутро и принялась расправлять треногу — будто собака, поднявшаяся с лежанки и разминавшаяся перед тем, как вгрызться обидчику в горло. — Явик, Тали, пошли! — крикнула Рэйчел. Оба послушно смылись к укрытию на подступах к “Нормандии” — остались только Рэйчел, Гаррус да Чатика. Дрон уже мерцала на грани исчезновения, но за секунду до, собрав весь омни-гель в наличии, сформировала ракету и выплюнула ее в плотную группку каннибалов, державших окоп под огнем. Взревел опаленный краем налетчик, турель, наконец развернувшись, застрекотала низким басом, вынуждая уже жнецов прятаться за неровности почвы и обломки смятого ими лагеря. — А вот теперь и мы сматываемся, — булькнул коротким, захлебывавшимся от усталости смешком Гаррус. Рэйчел также запыханно поддакнула. Они выскочили из окопа и, пригнувшись, бросились прямиком к “Нормандии”, петляя, чтобы не прилетели под ноги гранаты выживших каннибалов. С трапа помахал обрадованный Стив, навстречу, едва не врезавшись грудью в поднимавшегося элкора, выскочил Доннелли с винтовкой наперевес, за ним — Дэниелс с “Фалангой”. “Серьезная женщина”, подумала Рэйчел в ту секунду, пока у нее было время думать, взлетела тремя скачками по трапу и в полуобороте, уже хватая с бедра пистолет, рявкнула: — Кайден, СУЗИ, пошли! Предосторожности оказались лишними — турель задержала Жнецов почти на минуту, Кайден и СУЗИ пробежали сотню метров до корабля без проблем, а Вега с Лиарой так и вовсе могли позволить себе прогулочный шаг. Только когда прозвучала команда отступления для Тали и Явика, жнецы, завалив трупами хасков турель, прорвали линию окопа. Вой десятка каннибалов смял воздух, затрещала, искажаясь от биотики и лопавшихся кинетических щитов, связь. Стив, матюгнувшись под нос, чуть ли не плечом подпихнул последнего элкора, поднимавшегося по трапу — и, кажется, элкор даже булькнул через переводчик что-то в ответ (интересно, возмущался или благодарил?), но Рэйчел толком не расслышала: Вега, Кайден и добежавшая Тали, запыханная, но счастливая, что обошлось, заулюлюкали, выбивая выстрелами по головам хаска одного за другим. — Это точно последний? — Последний! — крикнул Стив. — Поднимаем трап, все вглубь! — Принято. Джокер, давай! — Есть “давай”! — хохотнул, чуть ли не смакуя формулировку, Джокер — будто и не было минуту назад ощущения, что он вот-вот взорвется, пытаясь обуздать грядущую перегрузку, — и врубил по двигателям. Доннели качнулся, с непривычки не обнаружив под рукой поручня, каких на технической палубе пруд пруди, и если бы не Дэниелс, точно рухнул бы на колени. “Нормандия” приподнялась метра на три, оставив внизу рычащих от бессилия хасков, зарокотали, набирая мощность перед взлетом, двигатели, неспешно пополз вверх трап. По головам каннибалов скользнула синяя точка прицела “Фаланги”, выбиравшая жертву, еще одного разорвало выстрелом из дробовика Тали. Рэйчел набрала глубокий вдох, двух выбила попаданием по глазам, на третьем выстреле промазала, уступив цель Гаррусу; улыбнулась и быстрее, чем он успел перезарядиться, выбила соседнего хаска. — Эй, этот мой был! — возмутился Вега. — Так найди себе другого! — хихикнула Тали. — А он не может. Шепард как всегда последнего себе забрала, — перхая смешком — отдышаться после побега времени толком не было, — парировал Гаррус и почти любовно мурлыкнул. — Жадина. Рэйчел улыбнулась, но промолчала. До земли было уже метров пять; от гнавшейся за ними волны хасков осталась лишь гора трупов, свежее подкрепление только-только подобралось к линии окопа — и командующий ими налетчик застыл, уставившись немигающими синими глазами на взлет “Нормандии”. Рэйчел с трудом сдержала желание показать ему язык — так вам и надо, ни одного элкора для своих изуверских опытов живьем не получите, твари, — но для этого надо было снять шлем: слишком сложное действие для навалившейся разом усталости. И потом, рано еще для передышки. Ушли от жнецов на земле — хорошо, но еще маневры по системе. И надо запросить у “Центра”, как все прошло и в порядке ли “Бородино”, также отважно бросившийся накануне сигнала “черный” забирать последнюю сотню с земли. И еще... — Mierda! — Где, Вега? Куда? Ты... — Да левее смотри! — Блять! Кажется, Стив. Точно Стив. Хотя к нему сразу примешались другие голоса — возгласы “черт!”, “О Богиня!” и “Джокер, сажай обратно!”, — так что ничего толком не удалось разобрать, кроме всколыхнувшей командную частоту волны ужаса. Что там, какая опасность? Опустошитель? Банши? Сборщик? Рэйчел дернулась, вскинула судорожно стиснутый в ладони пистолет быстрее, чем успела сообразить, что вообще происходит. Хорошо даже, что мозг от усталости затормозил на секунду. Если бы рефлекс сработал так быстро, как должен был, она бы выстрелила — и попала не в хаска, а в элкора... кого-то из трех. Они бежали с дальней окраины лагеря: прикрывавший отход военный под камуфляжной накидкой и с ранцем-пулеметом на спине, детеныш и подпихивавшая его сзади — или подпихивавший, Рэйчел не так хорошо разбиралась, — то ли самка, то ли подросток. Как они вообще... Военный закричал. Рэйчел впервые слышала настоящий голос элкоров. Это был и вопль, и трубный глас, и рев панического ужаса одновременно; от него мурашки закололи загривок и дыбом встали волоски на руках, там, где от пота комбез еще не успел прилипнуть к коже. На краткий миг военный смог ускориться, выигрывая несколько разделявших его с самкой метров, практически врезался в нее мордой, надрывно трубя и подпихивая, чтобы бежала быстрее; потом развернулся на месте, взрыв землю, и тяжело качнулся, широкой опорой расставляя ноги. Что ж ты не бежишь, хороший, что ж ты затормозил, едва не заорала Рэйчел — и уже увидела то же, что видел элкор, вскинула пистолет, прицеливаясь: от окопа, перелезая тела сородичей и брошенное укрытие, ползла следующая стая хасков, а за ней — налетчик с хладнокровными синими глазами и винтовкой, ствол которой уже налился энергетическим импульсом. — Джокер, сажай! — крикнул Стив, и в ответ динамик ожил искренним испуганным воплем: — Да не могу я! “Тантал” уже на трети оборотов, нас гравитацией размажет всмятку! — Так хоть трап затормози! — А толку-то? — рявкнул Джокер, но послушался — панель, уже начавшая подниматься, чтобы задраить ангар, замерла в полузакрытом положении, и все бросились по ней обратно к выходу. Пулемет на спине элкора ощерился сдвоенным дулом, запел свою песнь, высокой нотой резавшую воздух и уши. Рэйчел краем глаза заметила, как привычно качнулся Стив влево, собираясь рвануть к челноку, и как разочарованно выдохнул, сообразив, что челнок они тоже сгрузили. Весил тот как десяток беженцев, еще сутки назад выбор был очевиден. С другой стороны, самка в челнок все равно не поместилась бы, разве что детеныш... Думай, приказала себе Рэйчел, думай, думай; но извилины будто распрямились под действием силы тяжестей, все, что она могла — смотреть вниз. Пять метров высоты, семь; последний метр медленного подъема, им все же придется закрыть трап — и выплеск из сопел двигателей окончательно разделит “Нормандию” и беженцев. Прошло всего несколько секунд, но Рэйчел показалось, что целая вечность — даже треск пулеметной очереди почти заглох, погребенный под оглушительным рокотом крови в висках. Думай, думай, блять, коммандер ты или курсантка желторотая!.. Элкор-военный вострубил во всю мощь, на какую был способен после длительного забега. Не требовался переводчик, чтобы знать, о чем был этот рев; пулемет стрекотал без продыху в автоматическом режиме, пока элкор медленно поворачивал голову, оглядываясь назад. На самку с детенышем он смотрел с такой надеждой во взгляде, таким отчаянием, хотя их разделяло два десятка метров, а глаза у элкоров крошечные, и Рэйчел, малознакомая с их видом, вряд ли могла хоть что-то понимать в элкорской мимике — что-то она все же поняла. Додумались они почти одновременно. Лиара молча, с решительной жуткой гримасой бросилась к самому краю трапа, Рэйчел на долю секунды позже выкрикнула: — Кайден, помоги ей с самкой! Явки, детеныш на нас, остальные назад! Освободите пространство! Сколько сегодня было рывков, пируэтов, маневров — ни от одного мышцы не загудели так, как от этого отчаянного рывка. Стив и остальные, разгадав план, метнулись назад, зашумели, отгоняя беженцев вглубь ангара: стрекотня переводчиков, привычно, до боли раздражающе зажевавших “с отчаянием: пожалуйста, объясните нам...”, превратилась в монотонный гул. Рэйчел сосредоточилась только на том, как правильно направить импульс, чтобы сформированное поле послужило подталкивающей подушкой, а не убийственным ударом. Это ведь азари способны манипулировать биотической энергией так, чтобы вставлять соломинки в коктейли без рук, а людей натаскивают проще и быстрее. Даже в N7 или программе “Стражей” их максимум — закинуть кубик льда в стакан, но и в одном случае из десяти кубик взрывается ледяными осколками... Элкор затрубил в последний раз, и вибрация этого рева, прокатившаяся мурашками по хребту, словно послужила направляющим вектором. Если бы Рэйчел дали все справочные данные, ручку, бумагу и два часа экзаменационного времени — даже тогда, наверное, она не смогла бы также четко и безошибочно провести расчет, закладывая и параметр истощения, и нестандартную гравитацию, и хрупкость груза. Но у них с Явиком получилось. Объятый голубо-зелеными всполохами, детеныш поднялся в воздух, испуганно засучил ногами, пытаясь приноровиться к непривычной среде и выгрести к матери. Мигом позже биотическое поле обволокло самку, подкидывая вверх. “Разойдись!”, — заорал Стив, пол дрогнул от того, как сотня с лишним элкоров одновременно сделали несколько шагов назад, как можно теснее притираясь к стенам ангара. Лиара с Кайденом перебросили самку через трап — элкорка даже смогла развернуться в воздухе вниз ногами, но встала на них неустойчиво, конечности разъехались, и она тяжело завалилась набок, прокатившись из-за импульса пару метров вглубь ангара. Детеныш, благодаря коррекции от Явика поднятый много аккуратнее, бросился к ней. Толпа, только что отшатнувшаяся, приливом подступила обратно, поглотила в ряби попон, голов и спин обоих беглецов, пряча от взглядов людей; не затоптали бы, забеспокоилась Рэйчел, но времени вежливо раскланиваться — добро, мол, пожаловать на “Нормандию”, — пока что не было. — Эсминец на подходе, задраиваю трап! — рявкнул Джокер, и даже сквозь помехи связи было слышно, как щелкают переключатели под его умелыми руками. — Но там еще один! — Лиара, я повторяю, эсминец на подходе... а, блять, держитесь! Палуба накренилась набок, дрогнул трап под ногами. Кайден едва не свалился; его в четыре руки схватили Вега с Гаррусом и потащили внутрь, остальные успели отскочить на своих ногах. Лиара отшатнулась последняя, гася вспышку биотики в руках. Пальцы у нее, как заметила Рээйчел, дрожали; так что даже если бы оставались еще десять секунд для последней попытки, вряд ли бы они смогли поднять такую тяжесть на неумолимо росшую высоту. Военный тяжелее самки и детеныша, вместе взятых, гравитация вчетверо увеличит его вес, и это не считая перегрузки взлета... И все же Рэйчел до последнего вертела головой, прислушиваясь — стрекочет или нет в слепой зоне под брюхом “Нормандии” пулемет. Когда трап с прорезиновым чпоканием прилип к обшивке корабля, задраивая ангар, вроде треск пулеметной очереди еще слышался. Или ей лишь казалось от усталости?.. — Держитесь, — напомнил Джокер. Вега желчно спросил, держаться за что, Джокер послал его, уже выжимая из двигателей маневр практически отвесного взлета. Не секунду Рэйчел испугалась, что все было зря; столько затолканных в ангар “Нормандии” — для чего, чтобы они все тут от тряски превратились в одну огромную мультивидовую отбивную? — но элкоры, лучше прочих знакомые с сюрпризами декуунской гравитации, уже грузно опускались на пол, превращаясь в огромный шевелящийся ковер от трапа до лифта; люди и прочие поторопились последовать их примеру. Рэйчел рухнула прямо там, где стояла, едва не стукнулась забралом шлема о пол, вытянулась, прикрывая голову руками и стискивая зубы. Вот и мечта исполнилось, подумала она рассеянно; теперь можно отдышаться, сколько влезет, только вот больше не особо хотелось. Перегрузка взлета навалилась на спину каменной плитой в десяток “жэ” минимум, по связи Вега не переставал хохмить, что у него ребра приклеились к позвоночнику, пока Гаррус не умудрился вытянуть руку и отвесить ему гулкий щелбан по шлему. Все немного посмеялись — пока хватало легких в воздухе. Долгую как вечность незабываемую минуту Джокер катал их на горках декуунской гравитации, уводя корабль по окружной дуге, чтобы не попасться эсминцу под лазеры; и Рэйчел уже чувствовала подступавший к горлу ком — от перегрузок трудно было дышать, липкий пот жег виски, будто она снова там, над Алкерой, задыхалась в космическом пустотном одиночестве, — когда “Тантал” разогнался достаточно, чтобы “Нормандию” целиком окутало поле эффекта массы. Кругом была привычная гравитация. Земная. Крошечные прекрасные девять и восемь метров в секунду. “Señor gracias”, — буркнул Вега, вскакивая на ноги, и Рэйчел мысленно с ним согласилась, по одной отлепляя конечности от пола. Ноги целы, руки целы, быстренько перепроверила она все необходимое, убедилась, что повторения аттракциона не предвидится, и отстегнула крепления шлема. Первый глоток воздуха был восхитителен. В заполненном ангаре эффект вентиляторов практически терялся, но даже слабое дуновение, коснувшееся гудящих висков и раскрасневшихся скул, отрезвляло не хуже банки энергетика. Кое-как, едва не защемив в сочленениях перчатки отдельные волоски, Рэйчел загладила назад выпавшие из пучка прядки, стерла пот со лба, влажным следом заблестевший на броне, глубоко отдышалась, прислушиваясь, как постепенно стихает грохот учащенного пульса. Зажмурилась, отряхиваясь от болезненных мышечных судорог, мысленно ласково зашептала, успокаивая сама себя: это ничего, что устала и все болит, как будто на ней элкор в железных башмаках вытанцовывал хастл. Болит — значит, живая. Значит, удался еще один день, еще одна миссия, еще один крошечный вклад в то, чтобы утереть нос Жнецам. Хорошая работа, Шепард, молодец. Еще десять таких же эвакуированных планет, сотня миссий, тысяча боевых выходов — а там, глядишь, и война закончится. Все еще будет хорошо... — Рэйчел? Ты в порядке? — тихо спросила Лиара, тронув за плечо — Рэйчел моментально встряхнулась, отгоняя наваждение. — Ага. В полном, — нарочито бодро отчиталась она и, заметив недоверие во взгляде Лиары, с праведным возмущением добавила: — Честное героическое, что б меня сборщик сожрал! — А ведь сожрет однажды, — буркнул подслушавший невесть как Кайден, но Рэйчел только с улыбкой отмахнулась: — Подавится. Я невкусная и жесткая. Даже минуты передыху хватило, чтобы снова собраться с силами и соображать чуточку резвее, чем какая-нибудь кроганская развалюха времен рахнийских войн. Рэйчел огляделась: элкоры тоже потихоньку приходили в себя, поднимаясь на ноги и встряхиваясь после взлета. Даже в масштабах ангара зрелище было величественное — шутка ли, сотня степенных гигантов, влегкую перенесших перегрузки, которые едва не размазали по полу неподготовленных людей, — и оставалось только гадать, как сейчас выглядят забитые беженцами палубы “Халила” или “Тайшаня”. Тишина сбивала с толку — элкоры только вздыхали, совсем редко кто-то из них выдавал в воздух гортанное ворчливое “вр-р-рум”, — и все равно отчетливо было заметно, как среди них валом нарастает беспокойство. Детеныши, обрадованно подскочившие сначала на ноги, тесно прижимались к родителям или вовсе прятались им под брюхо, элкоры нервозно покачивали головами, раскачиваясь, словно лес мачт на ветру, и воздух... Фишка феромонов в том и заключается, напомнила себе Рэйчел, что это молекулы для внутривидового общения; и все равно ощущение, будто воздух густеет и сворачивается в сироп, замешанный на тревожности и обеспокоенном любопытстве, росло как тесто на дрожжах. Что бы это ни было, с этим надо быстро заканчивать — припадка паники среди сотни таких гигантов даже “Нормандия” не выдержит. — Минутку, господа! Минутку, прошу вашего внимания!.. То ли голос сорвался от перенапряжения, то ли она недооценила состояние беженцев: только пара соседних элкоров повернулись к ней, остальные продолжили раскачиваться и мотать головами, как прежде. Рэйчел нахмурилась. Рядом обеспокоенно вытянул шею Стив, Лиара напряглась, протянув руку к плечу, но Рэйчел показала им кругляш из пальцев — все окей будет, главное не суетиться, — и, всунув шлем в руки Гаррусу, уверенно направилась к коробу вентиляционной шахты: других возвышенностей в выгруженном под ноль ангаре не осталось вовсе. Небольшая, конечно, разница, но теперь она хотя бы на две головы торчит над толпой, а не прячется в ней, как маленькая девочка. Итак, главное, никакой паники, абсолютное, как ноль по Кельвину, спокойствие... Почти забавно, что паники-то и не было толком. На Элизиуме, когда пришлось выводить толпу гражданских, совсем неготовых прислушиваться к словам только-только выпустившейся курсантки, был полный комплект — и паника, и тревога, и сухость во рту, и подкашивавшиеся коленки, — а сейчас Рэйчел совершенно точно знала, что делать. Она развела широко руки и оглушительно хлопнула в ладоши. Повторила. Еще раз. Рваный отчетливый ритм слишком сильно выбивался из шуршащих и шелестящих звуков, заполнивших ангар; может, элкоры создания не говорливые, но со слухом у них все в порядке, и через пять хлопков в монотонном ритме большая часть либо примолкла, либо хотя бы повернули головы на странный звук. По большому счету, большего от них и не требовалось. — Спасибо, — поблагодарила Рэйчел заранее, отвоевывая звуком голоса еще несколько заинтересовавшихся, откашлялась, прочистив горло, и заговорила спокойно и деловито, будто суточной давности совещание в переговорной “Нормандии” не прекращалось, а всего лишь переместилось со второй палубы на пятую. — Я — коммандер Шепард, “Нормандия”, флот Альянса. Все вы очень переволновались и устали и нуждаетесь в отдыхе; прошу лишь пять минут вашего внимания, чтобы сообщить самую важную информацию. Сразу после экипаж “Нормандии” сделает все возможное, чтобы вы смогли прийти в себя и хотя бы немного отдохнуть. Меня, кстати, хорошо слышно? Я прошу тех, у кого переводчики в рабочем состоянии, передать мои слова вашим сородичам, но если все же переводчиков не хватает, пожалуйста, дайте знак. Когда-то давно — в курсантские покрытые пылью времена, — Рэйчел слышала, что вопросы неплохо работают на внимание аудитории, и сейчас небольшая уловка сработала. Несколько механических голосов одновременно донесли, что проблем с переводом нет, еще пара элкоров попросту кивнули — и Рэйчел, убедившись, что минимум одна проблема решена, продолжила: — Первое и самое важное: вы в безопасности. Пилот “Нормандии” — лучший пилот Альянса, а наш отход прикрывают несколько сотен истребителей и боевых кораблей. Все самое страшное позади. Мы летим на Цитадель, а сейчас, как вы знаете, это одно из самых безопасных мест во всей галактике. Зашипели двери лифта двумя палубами выше; несколько элкоров оглянулись, сама Рэйчел, все еще напряженная после боя, тоже дернулась, но СУЗИ быстро ей шепнула в передатчик, что это спускается Чаквас. Рэйчел благодарно кивнула одними ресницами — она связаться с доктором не успела, — и поторопилась вернуться к речи, пока не потеряла нить: — На Цитадели к вашему прибытию все подготовлено послом Кэлином, — знакомое имя подействовало, и если раньше еще слышались ворчливые звуки, то теперь замолкли все посторонние шорохи. Даже стало слышно, как гудит система очистки. — К сожалению, мы не можем предоставить вам все необходимое на “Нормандии”, так как мы готовили корабль для максимального количества беженцев. Однако на Цитадели посол организовывает питание, медицинское сопровождение, помощь с документами, временное размещение в выделенном Советом блоке Цитадели или возможность отправиться в систему Больцман, где вас берутся разместить местные службы. На Цитадели мы будем через шесть часов... — Семь часов восемнадцать минут. Ты забыла, что от ретранслятора нас потащит буксир, — вмешался Джокер по корабельной связи — ну конечно, как он мог не подслушивать, — и Рэйчел скупо улыбнулась. — Это наш пилот. Спасибо, Джокер, за уточнение, действительно, семь часов восемнадцать минут. На этот срок ангар полностью в вашем распоряжении. Самое необходимое — вода и медикаменты, — находятся в ящиках в задней части помещения, — Рэйчел махнула рукой в сторону лифта, указывая направление, и заодно пересеклась взглядом прямо с выходившей на палубу Чаквас. — Кстати, это наш доктор, Карин Чаквас. Она человек, но прошла всю необходимую подготовку и может оказать первую медицинскую помощь всем расам Цитадели, в том числе элкорам. Безусловно, если среди вас есть медики, я прошу их взять на себя организацию медицинской помощи и принять доктора Чаквас в качестве ассистента. Кажется, Чаквас пристальнее Рэйчел вглядывалась в толпу — не подаст ли кто знак, — и совершенно искренняя улыбка расплылась на ее лице, когда элкоры зашевелились, пропуская к ней неторопливо вышагивавшего сородича в одних ногавках, заляпанных лагерной грязью. — Мы приносим извинения за стесненные условия вашего путешествия до Цитадели и надеемся, вы с пониманием отнесетесь к причинам такого вынужденного дефицита. Если у вас возникнут вопросы или потребуется что-то, что мы не смогли предусмотреть, вы всегда можете обратиться к корабельному искину, СУЗИ: она передаст просьбу непосредственно мне, доктору Чаквас или любому, чья помощь вам потребуется. На этом у меня все. Спасибо, что выслушали. “Приятного полета, благодарю, что воспользовались услугами Норманди-эйрлайнс”, — мысленно с невеселым смешком схохмила Рэйчел, но от шутки вслух удержалась. Она и так старалась говорить размеренно и медленно, чтобы переводчики элкоров поспевали; надеяться, что земная шутка сработает, не стоило вовсе. У молчания элкоров была и третья сторона — конец речи не ознаменовали ни улюлюкание, ни аплодисменты. Один за другим они степенно кивали и либо отворачивались, либо опускали головы, укладываясь на пол, либо негромким ворчанием привлекали внимание, прося уступить дорогу к медикам — вот и все. Даже вопросов не было. С другой стороны, теперь молчание отличалось от того, с каким они поднимались по трапу или общались еще несколько минут назад, находясь в полной неизвестности: установившаяся тишина отдавала скорее смиренным покоем, и Рэйчел, решив этим удовлетвориться, спрыгнула с короба. Лучше было не выпендриваться и аккуратно слезть, но все задним умом крепки. Рэйчел поверить не могла, что после всего, что сегодня случилось — боя, эвакуации, рывка биотики на пределе возможностей, — ее подкосят какие-то несчастные пять минут ораторства, но именно в этот момент она поняла, что не просто вымоталась, а устала, как пристреленная на смерть собака. Да, именно что уже пристреленная. А ведь еще столько предстояло... Стараясь об этом не думать — хотя бы лишние пару минут, — она направилась к лифту. Элкоры спокойно расступались, пропуская людей, пара из них даже пробормотали короткое “с искренней благодарностью: спасибо” и “устало: благодарю”. Рэйчел коротко покивала в ответ, как-то даже смогла шевельнуть языком, но толком не запомнила, о чем был бессмысленный — кроме утешения в голосе, — разговор. В память врезалась только спасенная самка с детенышем: вокруг обоих уже собрались помощники, и пока обессиленная элкорка прилегла на пол, другие беженцы о чем-то переговаривались с ребенком, ласково подпихивая его в бок мордами. Усталая, одними кончиками губ улыбка приклеилась к лицу и не слезла, даже когда Рэйчел очутилась в лифте. Большая часть команды потихоньку покинула ангар, пока она разговаривала, остальные смылись сейчас: Стив и Тали — на четвертую палубу, проверить систему очистки, Лиара — в свое логово, работать неблагодарную посредническую работу и разбираться с Советом, послом Кэлином и прочими, от кого теперь будет зависеть жизнь беженцев. В итоге, когда лифт остановился на второй палубе, в нем остались только Рэйчел и Гаррус. — А ты куда-то собралась, м? — Работать, — она на автомате ухмыльнулась, уже переступив щель лифтовой шахты. — Операция незакончена. Я понятия не имею, что сейчас творится на ковчегах, еще надо скоординировать отход, то, се, пятое, десятое, а в конце вынести всем неебическую благодарность, так что... Рэйчел сама не поняла, как оказалась втянута обратно внутрь лифта. Вроде уже почти вышла, как откуда-то взявшаяся лапа Гарруса крепко перехватила запястье, потянула на себя — и вот Рэйчел уже не шагает через БИЦ к контрольной капитанской панели, а мякнет, как желе, в плотно стиснутых объятьях турианца. И честности ради — совершенно не хочет из них вылезать, но такова ее сучья работа. — Гаррус, — позвала она глухо. Ответа не было. Рэйчел нахмурилась сильнее, повернула голову, чтобы прижиматься к броне щекой, а не всем лицом, и сухо кашлянула. — Гаррус, пусти. Я серьезно. — И я серьезно. Рэйч, ты когда последний раз спала? Сутки назад? Двое? Ты ж как моторчик, только я отвлекся — а у тебя уже месячная переработка в три дня. В объятьях был плюс — удобство и покой. Был и минус — пришлось почти до болезненного вывернуть шею, сначала для того, чтобы убедиться, что никто лишний за ними в БИЦе не наблюдает, а потом — чтобы поднять взгляд вверх и посмотреть в эту наглую морду. Вместо привычной нахальной ухмылки, правда, Рэйчел натолкнулась на обеспокоенный взгляд и плотно стиснутые от беспокойства челюсти, и на миг это выбило ее из колеи; но она все равно смогла собраться и возразить: — Гаррус, я понимаю, что ты беспокоишься обо мне. Мне приятно, честно. Но ты не можешь просто каждый раз брать и отправлять меня отдыхать! У других такой опции нет, да и даже если это необходимо — я же не дура, если сама не ползу спать, значит, есть дела важнее... — Да, не могу, — перебил Гаррус, не дослушав какую-то очень умную логическую выкладку, которая сразу же вылетела у Рэйчел из головы. — Каждый раз по крайней мере. Но в этот раз могу и сделаю. Рэйч, серьезно, краше в гроб кладут — и положат, потому что ты сейчас сама себя туда загонишь... — Операция не закончена! — упрямо повторила Рэйчел, и Гаррус, упрямствуя не меньше, возразил: — Не закончена, но и без тебя можно обойтись. СУЗИ отлично справляется с координацией всего. Я уже связался с Заал’Корисом — у “Запада” вообще все как отрепетированное прошло, у других тоже никаких серьезных проблем, так что... Рэйчел недослушала. Неловко дернулась — Гаррус, вздохнув, не стал препятствовать и разомкнул хватку рук, — запрокинула голову, сурово сведя брови к переносице: в лифте точно была камера, и лучше бы СУЗИ видеть, что она не шутит. — Так значит, вы сговорились, да? Честный и неподкупный ИИ идет на сделку за спиной капитана, стоит только на горизонте появиться одному обаятельному засранцу? — Не понимаю, о чем вы, Шепард. Гаррус прав: мои алгоритмы прекрасно справляются с координацией операции по заданным вами параметрам. Ваше личное присутствие не является строго необходимым условием. Вероятность возникновения ситуации, в которой требуется ваше непосредственное вмешательство, оценивается с вероятностью менее трех процентов. Рэйчел тут же перебила: — Ага, три процента! Не нулевая же! — Но и не сто процентов и даже не пятьдесят, — Гаррус, нагнувшись, шепнул практически в самое ухо, дыханием пошевелив влажные волоски у виска. В обычном состоянии от одного этого жеста у Рэйчел спину потянуло бы от тягучих сладких мурашек; но чертова усталость была для либидо не менее смертоносна, чем война. Она вздохнула. Гаррус вздохнул тоже и, перестав косить под героя-любовника, простецким жестом подцепил когтем выбившуюся прядку и убрал ее за ухо. — Пожалуйста, Рэйч. Ты же знаешь, я просил бы тебя об отдыхе чаще, если бы не знал, что это бесполезно, когда ты внутренне протестуешь и есть более необходимые дела. Но сейчас... А, проклятье, ты организовала всю эту миссию от и до. Восемьдесят часов работы. Двенадцать часов сна. Не ради меня и не ради себя — так хотя бы ради тех, кому ты еще понадобишься, когда еще один посол прибежит к тебе за помощью, потому что больше не к кому... Хотя бы часик, а? Я тебя разбужу, если что случится. Ты же знаешь. Гаррус был прекрасен в своей искренности. И в ней же прекрасно невыносим. Рэйчел закусила губу и отвела взгляд, задумавшись; и может, это было ее ошибкой, а может, этого Гаррус и добивался, потому что даже десять секунд с блаженной тишине и с прикрытыми глазами подействовали лучше, чем самое разрекламированное снотворное на всем пространстве Цитадели. Рэйчел поняла, что Гаррус чертовски прав и она действительно свалится с ног, если простоит на них еще хотя бы час. Но сдаваться все еще казалось ей неправильным. — СУЗИ, ты точно справишься? — спросила она, опять поймав взглядом глазок камеры. — Ваши сомнения в моем программном обеспечении были бы оскорбительны, Шепард. Если бы, конечно, искусственные интеллекты могли оскорбляться. — Я-то знаю, что ты точно можешь, — кривовато улыбнулась Рэйчел, проводила взглядом руку Гарруса, нажавшую кнопку первой палубы, и не нашла сил спорить. — Хорошо. Прости, СУЗИ, я не хотела оскорбить. Точно разбудите, если случится что-то хоть сколько-нибудь критичное? — Обещаю, — кивнул Гаррус, снова кладя ладони ей на плечи, и мягко притянул к себе. Рэйчел послушалась этого манящего жеста, обмякла, прикрыв глаза, прижалась щекой к турианской броне — та была жесткая, как любая железка, но из-за того, что броня была гаррусовкая, Рэйчел она казалась ничем не хуже подушки. Мягко тронулся вверх лифт. Одна палуба — всего ничего, но Рэйчел не запомнила, как вышла из кабины и добралась до каюты, потому что заснула еще там, в объятьях любимого турианца, и не видела, как Гаррус донес ее на руках до койки. Оставшиеся до ретранслятора спокойные шесть часов двадцать минут Рэйчел снились Декууна в огне и ванкуверский парк, усыпанный пеплом. Шел четвертый месяц войны.