Ink spots

У него есть удивительная способность произносить ее имя так, как никто до него не произносил. В его голосе чувствуется такая нежность и сила, что сразу узнаешь в этом трогательном юноше настоящего мужчину. Она сразу поняла, что он предназначен ей судьбой. Поняла, услышав свое имя из его уст: сказанное с придыханием, тихо, его низким хриплым голосом. Каждый раз, когда она дрожала, словно лист на ветру, боялась того, что случится с ними и как разбросает их судьба, он писал ей записки: "Не бойся". Она читала эти короткие, лаконичные сообщения его голосом и точно знала - если он говорит не бояться, то бояться, действительно, не чего. Он был единственным, перед кем она была раздета душой. В ней просыпалась извечная женщина, которая через года желанной свободы, года борьбы за феминизм, пришла к горькой нежности и хрупкости, от которой ломаются хребты снежинок, и терпкого привкуса боли, который следует за часами счастья и блаженства. Женщина, задушенная в ней еще в начале ее жизненного пути, спрятанная за горами книг, проснулась и, подняв глаза в ночное небо, впервые почувствовала себя нужной, чистой, словно морская жемчужина, и дрожащей, словно натянутая струна. Мир, который раньше она пыталась изучить, штудируя огромные пыльные фолианты, спрятанные на самых потаенных полочках Хогвартсовской библиотеки, стал крошечным, словно ушко иглы, смялся, сжался до его взгляда и ощущения теплых рук на ее талии, став еще более непонятным. Она была женщиной, которая в свои тридцать три, никогда не испытывала на себе горящего мужского взгляда, которая никогда не знала жажды поцелуя, которые дарят мужские уста, которая никогда не хотела прижаться всем телом к его крепкой груди и почувствовать тот уют, который могут дарить только такие прикосновения. Именно такая женщина сейчас до боли прижималась к телу настоящего мужчины, чтобы почувствовать тугие мышцы, играющие под горячей кожей. Он выцеловывал узор, известный ему одному, на ее правом плече, зарывался тонкими пальцами в ее непослушные волосы, другой рукой прижимая к себе ее замерзшее тело, держась так сильно, словно она могла выскользнуть и полететь вниз с лоджии, на которой они стояли. Лоджия же, словно огромный корабль, "плыла" в осеннем небе з несметным количеством звезд, рассекая ночную прохладу витыми ручками загородки. Цветы, оплетающие витые ручки, цвели слишком пряно, и женщине нужно было зажмуриться, чтобы среди сентябрьских ароматов найти тот самый, принадлежащий ее мужчине. Тонкий аромат древесины, кофе и неожиданный запах лимона - свежий и яркий. - Пойдем, здесь холодно, - на безупречном английском произнес мужчина и, обняв женщину, направился прямо к выходу из "плавучей" лоджии. - Согласна... - сказала женщина, плотнее прижимаясь к его разгоряченному телу. Это был единственный мужчина которому она могла и хотела покориться. Взойти на костер любви, о котором она мечтала еще с самого детства, ей удавалось только с ним и сейчас она ни капли не жалела о своем выборе. Завтра совесть будет грызть ее душу, не разрешая посмотреть в глаза законному мужу без смеси стыда и отвращения, но сейчас она была самой счастливой среди грешниц. Сегодня, под этим сентябрьским небом, она и мужчина, обнимающий ее, обручены перед Богом. - Что ты чувствуешь? - спросил он, целуя ее замерзшие руки до самых кончиков пальцев. Она решила, что молчание будет лучшим выходом, ведь все, что она скажет, завтра будет использовано против нее ее собственной совестью. Дома ее ждали дети - мальчик Хьюго и девочка Роза. Его не ждал никто, он - холостяк, который так и не нашел любовь среди равных ему. Ночь плыла в своем звездном корабле, задевая кроны деревьев, обещая сохранить их тайну, которая не имела права на то, чтобы быть раскрытой. И ночь сдержит свое обещание - Гермиона вернется под утро, топая на пороге и смущенно отвечая Рону, что ее задержали на новом месте работы. Рон взволнованно будет всматриваться в ее ожившие глаза, которые будут смотреть - и не видеть, но дети, словно черти, выскочат из-за дверей, отвлекая его. Гермиона расцелует по очереди детей, извинится перед старшенькой девочкой Розой, ведь Хьюго еще слишком мал и ничего не понимает, и пойдет на кухню - готовить Его любимый кофе. Роза, которая войдет на кухню, удивится, ведь раньше мама пила только зеленый чай с мятой, чтобы не портить здоровье. На вопрос Розы, Гермиона ответит, что кофе помогает восстановить давление, и продолжит греть задубевшие пальцы о высокую прозрачную кружку. Когда он проснется, его встретит картина оставленного одеяла на полу и ее помады у зеркала. - Я люблю ее... - подумает он и удивится своим мыслям, ведь эта женщина стала для него фатальной. Он еще никогда не хотел быть таким сильным, таким настоящим и любящим. Да, она была замужем, но он не чувствовал себя злодеем или вором. Скорее всего, он думал, что она принадлежит ему по праву, так, как было до нашей эры - дикая женщина, принадлежащая такому же дикому мужчине, ведь они соединены инстинктами и чем-то более древним, чем браки, бумаги или законы. Ему казалось, что она - его, а ей - что она обязана принадлежать своему мужу перед законом, а не перед Богом. У нее дети.