Повседневные чудеса

      Поток учеников струился из дверей Большого зала и разделялся на ручейки поменьше – все спешили на первый урок. Вскоре первокурсники Гриффиндора столпились под дверью кабинета трансфигурации, кто зевая, кто лениво переговариваясь. Цзян Чэн и Вэй Усянь уселись на подоконник напротив двери, шепотом обсуждая идею стащить из кладовки пару метел, как стемнеет, и хоть немного полетать без чужих глаз. Время от времени они неодобрительно косились в сторону соседнего подоконника, где устроился Цзинь Цзысюань в окружении одноклассниц, которые были от него без ума.       Мимо прошла троица девчонок из Хаффлпаффа. Вдруг она из них повернула голову в их сторону и улыбнулась.       – Доброе утро, Цзысюань.       Тот только неопределенно дернул головой. Девчонки захихикали и зашушукались, пока одна не спросила:       – А это разве не твоя невеста? Поздоровайся с ней как следует!       Цзынь Цзысюань скривился, а девчонки возбужденно загалдели:       – О-о-о, Мянь-Мянь, это правда? Его невеста?       – А я даже не рассмотрела... Она красивая?       – Ну… она довольно хорошенькая, – пожала плечами Мянь-Мянь. – И очень добрая, я слышала.       – Ну, надо же! И ты нам не сказал, что у тебя невеста есть!       Цзынь Цзысюань, с каждой фразой все сильнее краснеющий и сжимающий кулаки, наконец не выдержал и закричал:       – Какая еще невеста?! Мы еще дети! Да и кому нужен безмозглый сквиб!       В коридоре повисла тишина, а Цзян Чэн с Вэй Усянем соскочили с подоконника и заорали одновременно:       – Эй! Ты что сказал?       – А ну-ка повтори!       Цзинь Цзысюань повернулся к ним и упрямо вскинул подбородок.       – Что слышали! Вся ваша семейка чокнутая. Что сквиб, что приемный оборванец, которого любят больше, чем родного сына.       – Закрой свой поганый рот! – оттолкнув уже сунувшего руку в карман Цзян Чэна, Вэй Усянь сорвался с места и взмахнул палочкой – из нее посыпались красные искры. Цзинь Цзысюань мигом выхватил свою и встал в боевую стойку. Цзян Чэн ругался сквозь зубы, пытаясь освободить запутавшуюся в подкладке палочку.       – Колдовство в коридорах запрещено, – напомнил некстати проходивший мимо Лань Ванцзи, ловко уворачиваясь от искр, что могли попасть на высоченную стопку книг, которую он тащил перед собой.       – Как скажешь! – Вэй Усянь отбросил палочку, поняв, что ничего опаснее из нее не выжмет, и бросился вперед, заехав по удивленному лицу кулаком. Голова Цзынь Цзысюаня дернулась в сторону и скула со щекой тут же покраснели. Негодующе заорав, он тоже отшвырнул палочку в руки одной из девчонок и нанес неожиданно точный ответный удар. Завязалась нешуточная драка, в которой Вэй Усянь сумел засветить сопернику в глаз, но получил сильный удар по уху, в котором тут же зазвенело.       Цзян Чэн наконец вынул палочку и хотел было уже пальнуть в Павлина обезноживающим заклятьем, про которое прочитал вчера перед сном, как по коридору покатился гневный окрик:       – Цзинь! Вэй! Это вопиющее…       Преподаватель трансфигурации, а по совместительству их декан, спешила к ним, а ее взгляд метал молнии.       – Мы не нарушали правил, профессор, – заявил Вэй Усянь. – Запрещено колдовать в коридорах, а мы не колдовали. Лань Чжань подтвердит!       – Возмутительно, – только и выдавил Лань Ванцзи, все еще стоя на месте и выглядывая над вершиной стопки книг. Взгляд у него был осуждающий. Наверняка жалел, что сам не может вычесть баллы у нарушителей. Зато декан Гриффиндора еще как могла.       – Минус двадцать баллов с каждого! И быстро ко мне в кабинет, вы оба! А вы все идите на уроки, нечего тут стоять! – прикинула она на возбужденно наблюдавших за дракой учеников и повернулась к Цзян Чэну. – Еще раз увижу, что вы наставляете на кого-то палочку – сниму двадцать баллов и с вас.       Случайные зрители разбрелись, в том числе постоянно оглядывающийся Лань Ванцзи. Гриффиндорцы, тревожно гомоня и переглядываясь, вошли в класс, но Цзян Чэн не пошел за ними. Пока декан отчитает провинившихся и назначит наказание, половина урока точно пройдет. Вместо этого он бросился в ту сторону, куда ушли хаффлпаффцы. Может, они успели отойти далеко и сестра не услышала? Завернув за угол, он наткнулся на нее почти сразу. Она сидела в нише под рыцарскими доспехами, держа перед собой учебник прорицаний.       – Сестра!       Цзян Яньли опустила книгу, Цзян Чэн заметил, что она держала ее вверх ногами.       – Все в порядке, А-Чэн, – сказала она мягко. – Ему вовсе не нужно хорошо ко мне относиться. И все и так знают, что я почти сквиб, – добавила она с улыбкой, но голос был печальным.       Цзян Чэн начал закипать изнутри. Проклятый Павлин! Сестра всегда хорошо к нему относилась, заботилась, когда родители привозили его с собой в Пристань Лотоса, а они с Вэй Усянем убегали и не хотели с ним играть. Всегда готовила для него любимые сладости. Он мог хотя бы отнестись к ней с уважением!       – Я пойду и поставлю ему второй фингал, – Цзян Чэн решительно развернулся в сторону кабинета декана. Цзян Яньли подскочила и вцепилась в его рукав.       – Не надо! Пообещай, что не сделаешь этого! Ради меня.       – Если ты так просишь… – проворчал Цзян Чэн нехотя.       – У него просто накипело, вот он и сорвался, я здесь ни при чем, – все так же печально сказала Цзян Яньли. – Ему очень одиноко. Все его родственники на другом факультете, и ему нужно с ними соперничать, а на Гриффиндоре никто не хочет с ним дружить.       Цзян Чэн скрестил руки на груди и неумолимо припечатал:       – Пусть не ведет себя, как заносчивая задница. И вокруг него вечно толпа девчонок!       Сестра мягко улыбнулась.       – Это не то.       Цзян Чэн хотел возразить, но не стал, только сел рядом, прижавшись плечом, а Цзян Яньли успокаивающе сжала его руку.       – Он хороший мальчик. Просто не знает, как это показать. Не зря же его отправили на Гриффиндор.       – Шляпа была пьяна, – проворчал Цзян Чэн.       – Ничего, пройдет время, и вы подружитесь, – уверенно заявила Цзян Яньли, а Цзян Чэн подумал, что лучше уж утопиться в Черном озере, но ничего не сказал.       ***       За обедом Вэй Усянь получил громовещатель от мадам Юй, которая на весь Большой зал пообещала лично приехать и выдрать его так, что месяц сидеть не сможет, если он еще хоть что-то вытворит. Радовало, что в замке много закутков, где можно спрятаться, если она действительно решит воплотить угрозы в жизнь. Все вокруг начали поглядывать на него с сочувствием, кроме свиты Павлина – те были возмущены посягательством на прекрасное. Вэй Усянь многозначительно ухмылялся им в ответ, давая понять, что с радостью повторит сделанное и обещаниями суровой кары его не запугать. Проходя мимо хаффлпаффских второкурсниц, он услышал что-то вроде: «Защитить честь девушки в поединке – это так романтично!». В общем, выходило, что эта драка значительно подняла его популярность в глазах школы, но тех, кто проникся страданиями Павлина, тоже хватало. Но пусть не обольщается: его любят за то, что он симпатичный и из богатой чистокровной семьи.       После обеда уроков у гриффиндорских первокурсников не было, так что из Большого зала Вэй Усянь отправился прямиком в больничное крыло. Декан не обманула: его ждала гора больничных уток, которые следовало вымыть руками без использования магии. Впрочем, за месяц обучения он не выучил нужных заклинаний, он вообще мало что еще выучил. Скорей бы уже разобраться с основами и перейти к по-настоящему мощным заклинаниям! И наслать проклятье на Павлина. Превратить его красивую рожу в свиное рыло!       Он от души предавался кровожадным мечтам, пока с остервенением тер бок очередного судна.       Дверь скрипнула, раздались шаги. Вэй Усянь поднял взгляд на вставшего перед ним Цзян Чэна. Вид у того был хмурый.       – Пришел злорадствовать? Или помочь?       Цзян Чэн молча закатал рукава и принялся за дело.       – Эй, я пошутил! А ты чего пристроился? От великодушия?       Цзян Чэн фыркнул.       – Быстрее справишься. Кроме того, я и сам собирался ему врезать, чуть-чуть не успел.       Вэй Усянь довольно ухмыльнулся. Работа пошла быстрее. Прошедшая мимо них целительница удивленно приподняла бровь, убедившись, что у нее в глазах не двоится, но ничего не сказала.       Спустя полчаса Вэй Усянь начал ерзать и вертеть головой по сторонам. Драить утки, представляя, как трет жесткой щеткой и макает в ведро с водой мерзкую рожу Павлина, ему уже наскучило, а Цзян Чэн стал особенно мрачным и сварливым, так что он решил пока его не трогать и не подбивать на то, чтобы незаметно пошарить в шкафчике с зельями и ингредиентами – вдруг там найдется что-то интересное? С приездом в Хогвартс Цзян Чэн стал слишком занудным. Все время стремился получить хорошие отметки, показать себя перед учителями с лучшей стороны и заработать Гриффиндору побольше баллов. Он постоянно одергивал Вэй Усяня, не давая встрять во что-то веселое и интересное. Впрочем, Вэй Усянь знал, что стоит ему настоять, как Цзян Чэн сдастся и поддержит его. Он всегда сдавался и поддерживал.       Только Вэй Усянь решил уже разнообразить их времяпрепровождение, как в лазарет ввалился какой-то слизеринец, запрокинув голову и зажимая руками нос. Лицо и мантия впереди были залиты кровью.       – О, это ж Хуайсан! – обрадовался Вэй Усянь.       – Что с тобой случилось? – Цзян Чэн тоже поднял взгляд от сверкающего бока утки, который сосредоточенно тер тряпкой.       – Боя бабочка, – пробубнил Не Хуайсан. Они переглянулись.       – Какая еще бабочка?       – Бабочка, а де бадочка! – поправил Не Хуайсан. – Болшедная.       – Опять взорвалась? – догадался Вэй Усянь.       – Угу.       – Так, здесь что, проходной двор? – в палату ворвалась возмущенная целительница. – Ох, горюшко! – заметив кровь, она всплеснула руками и усадила Не Хуайсана на ближайший стул. – Ничего страшного, сейчас все поправим, – она взмахнула палочкой, и раздался противный хруст. Не Хуайсан вскрикнул. – Сейчас пройдет, – заверила целительница и снова взмахнула – кровь с лица и мантии втянулась в палочку. Сунув ее в карман, она схватила Не Хуайсана за щеки, повертела его голову со стороны в сторону, осматривая нос, потом зачем-то заглянула в каждый глаз.       – Голова кружится?       – Чуть-чуть, – жалобно пропищал Не Хуайсан. Целительница сходила к шкафчику и вернулась с большой бутылью какого-то зелья и ложкой. Не Хуайсан послушно проглотил лекарство и скривился.       – Посиди еще минут пять и можешь идти, – целительница довольно кивнула и снова ушла в свой кабинет. В палате воцарилась тишина, нарушаемая шорохом щеток.       – Я вообще не пойму, зачем их мыть – они не грязные, только немного пыльные, – проворчал Вэй Усянь. Монотонная работа была для него хуже всех наказаний.       – Для морального угнетения, – мрачно заметил Цзян Чэн.       – Да и тут никого лежачего нет, – продолжал возмущаться Вэй Усянь. – И, наверное, не бывает. Вон одним взмахом сломанный нос лечат!       – Не скажи, – заметил Не Хуайсан уже нормальным голосом. – В прошлом году после матча Слизерин-Гриффиндор тут валялись обе команды полным составом. И еще с десяток болельщиков. Мне брат рассказывал.       – Тоже тут валялся? – усмехнулся Вэй Усянь, представляя, как Не Минцзюэ предлагает надеть утку на голову тому, кто предложит ею воспользоваться.       – Нет, он тогда еще был запасным, – Не Хуайсан чуть улыбнулся. Кажется, тоже представив что-то такое. – Собственно после этого и перестал им быть – бывший загонщик сказал, что хватит с него, он хочет сдать все ЖАБА на Превосходно, а второй раз за год проломленный череп этому плохо способствует.       Прозвучал колокол, оповещая, что урок окончен. Вэй Усянь отложил очередную вымытую утку.       – Эх, жаль, что Павлин не драит их вместе с нами. Хотел бы я посмотреть, как он марает белые ручки!       – И хорошо, что не с вами, иначе вы бы снова подрались, – заметил Не Хуайсан. – Да и мыть котлы после третьекурсников – то еще удовольствие. А их там целая гора.       – Откуда знаешь? – насторожился Вэй Усянь. Не Хуайсан махнул рукой в неопределенном направлении.       – Я сходил посмотреть. Заодно занес ему сэндвичи. Он же так и ни разу и не приходил в Большой зал есть. Я слышал, ваши девчонки шушукались.       – Еще бы он пришел – личико-то у него подпортилось! – злорадно заметил Вэй Усянь, хотя сам щеголял синяком на скуле – целительница отказалась его убирать, как она сказала, в воспитательных целях.       – Фингала уже почти не видно, – Не Хуайсан пожал плечами.       – Делать тебе нечего, только этому придурку еду носить, – проворчал Цзян Чэн, добавляя в стопку отмытых суден еще одно.       – Никто больше не додумался. Эх, гриффиндорцы, где ваш товарищеский дух? – Не Хуайсан зацокал языком и притворно печально покачал головой. – Вообще-то это ваша сестра попросила меня передать, раз я шел в подземелья, – признался он. – Она не рискнула туда спустится, кто-то наплел ей, что там ползает гигантская змея и ест магглорожденных и сквибов. Если честно, теперь я тоже боюсь туда идти, – он поежился и нервно хихикнул.       – Что-то ты подозрительно дружелюбен, – Цзян Чэн окинул его пристальным взглядом.       – Завожу полезные знакомства, – заявил Не Хуайсан невозмутимо.       – И мы полезные, значит?       – А рядом с вами всегда что-то интересное, – он обезоруживающе улыбнулся, а Вэй Усянь издал довольный смешок и победно вскинул руку с зажатой в ней щеткой, обрызгав Цзян Чэна грязной водой, за что тут же получил в уже пострадавшее ухо.       Раздались удары колокола, призывая всех на следующий урок. Но Не Хуайсан и не думал туда поспешить.       – Сейчас у нас трансфигурация, а с меня хватит на сегодня магических травм, – он придвинул стул ближе и забрался на него с ногами. – Так вот, когда мой старший братик начал играть в квиддич…