Повседневные чудеса

      Объяснения учителя Вэй Усянь слушал вполуха. Долгие нудные инструкции, как сварить очередное зелье, казались ему невыносимо скучными. Да и все равно их внимательно слушал Цзян Чэн, а сколько бы он ни грозился бросить Вэй Усяня на произвол судьбы, деваться ему было некуда – чаще всего на уроках первокурсники работали в парах.       Вэй Усянь позевывал в кулак и теребил кончик ало-золотого галстука. Ему нравилось то, что он такой яркий и привлекающий внимание, как и все гриффиндорское. Гриффиндорцы и сами были яркими и привлекающими внимание, так что Вэй Усянь считал, что здесь ему самое место. Распределяющая Шляпа сказала ему, что любого другого с такими мозгами и тягой к экспериментам тут же послала бы на Рейвенкло, но здесь диагноз очевиден. Вэй Усяню это польстило. К тому же за столом Гриффиндора уже ждал Цзян Чэн. Разве можно было их разлучить? Немыслимо!       Единственным минусом Гриффиндора было распределение туда же Павлина. Вэй Усянь считал это большой подставой, а Цзян Чэн решил, что это плата за все хорошее, что их ждало на лучшем факультете Хогвартса. Но если раньше Павлина на пару дней привозили к ним в гости, и от него можно было убежать на озеро, а ответные визиты к Цзиням были повинностью одного Цзян Чэна, то теперь этот самый Павлин целый день сидел с ними в классе, мозолил глаза в общей гостиной, еще и ночами сопел с другого конца спальни. Вэй Усянь уже начал придумывать план, как бы подлить ему сонного зелья и вынести вместе с кроватью на лестницу, как над его головой раздался окрик:       – Мистер Вэй, извольте спуститься на бренную землю!       Вэй Усянь встрепенулся.       – Я здесь, профессор! – он вовремя прикусил язык, пока с него не сорвалось уточнение, что они вообще-то находятся под бренной землей.       – Штрафное очко Гриффиндору за невнимательность. И будет еще пять, если вы не покажете к концу урока что-то путное, – зловеще пообещал профессор и отвернулся от их стола. Вэй Усянь скорчил рожу ему в спину. Надо же быть таким занудным! Хотя если торчать целыми днями в подземелье в компании заспиртованных гадов, что таинственно выглядывали из многочисленных сосудов, расставленных на полках вдоль каменных стен, и дышать дымом из ученических котлов, то немудрено возненавидеть весь мир.       Вэй Усянь вздохнул по своей молодости, которую приходится губить в сыром подвале, и взялся за весы, пока Цзян Чэн шустро стучал ножом, нарезая сушеных гусениц. Угроза снять с Гриффиндора несколько очков за недостаточно старательно сваренное зелье не была пустой. Учитель зельеварения был деканом Слизерина и во всем их выгораживал, в то время как ученикам других факультетов доставалось по полной. Вэй Усянь считал это ужасно несправедливым, а Цзян Чэн напоминал, что достаточно просто не нарываться и не искать себе проблем. Это тоже было обидно, ведь Вэй Усянь никогда не нарывался, а просто всегда был самим собой. Почему ему вечно достается за его яркую индивидуальность?       Задумавшись, он едва не высыпал в котел пригоршню толченого перца, но Цзян Чэн ловко подставил свой черпак и одарил свирепым взглядом. Вот и творческие порывы давят в зародыше! Пожалуй, стоит на следующем занятии встать в пару с кем-то другим – более открытым к экспериментам. К сожалению, с приездом в Хогвартс Цзян Чэн стал мгновенно мутировать в зануду, так глядишь, чего доброго – и старостой станет!       Вэй Усянь взялся за ступку и принялся остервенело толочь блестящих жуков, пока не истер их в мелкую пыль. Зелью это пошло на пользу – оно тут же приобрело перламутровый отлив, и Цзян Чэн, старательно помешивая его по часовой стрелке, довольно улыбнулся, предвкушая если не призовые очки, то хотя бы отсутствие штрафных.       Когда зелье в их котле стало почти прозрачным, а пар над ним стал завиваться той самой спиралью, накорябанной учителем на доске, Вэй Усянь не дыша высыпал в него сушеного подорожника – зелье побелело. Цзян Чэн сжал кулак в воздухе. Это была безоговорочная победа!       Тут же за их спинами раздался громкий взрыв, повалив вперед их котел, тот закачался и едва не опрокинулся. Они в четыре руки едва удержали его, не позволив всему зелью выплеснуться на пол.       – Что за..?! – Вэй Усянь обернулся. На заднем столе котел Не Хуайсана подпрыгивал и изрыгал клубы вонючего зеленого дыма, то и дело выстреливая искрами во все стороны, учебники и тетради мгновенно вспыхнули. В тот же миг Мэн Яо оттолкнул в сторону оцепеневшего от ужаса Не Хуайсана, сорвал с себя мантию и набросил на огонь, начав прихлопывать сверху шляпой, пытаясь другой рукой нашалить на краю стола откатившуюся палочку.       Подоспевший учитель остановил бедствие одним взмахом своей палочки и взорвался похлеще того котла:       – Не Хуайсан! Я же ясно сказал и специально для вас повторил: одна ложка лягушачьей икры! Два пучка полыни! Одна щепотка толченых жуков! Помешать по часовой стрелке!       – Я… я забыл, – пролепетал бледный, словно привидение, Не Хуайсан. – Про жуков забыл!       – А голову вы не забыли? Минус пять очков Слизерину за небрежность!       Не веря своим ушам, Вэй Усянь толкнул Цзян Чэна в бок.       – Ого, он оштрафовал собственного студента!       Цзян Чэн только потрясенно покачал головой. Профессор тем временем повернулся к Мэн Яо. Тот кротко опустил взгляд.       – Простите, профессор, это моя вина. Я не уследил.       – За быструю реакцию и сообразительность в экстремальной ситуации я присуждаю десять очков Слизерину, – провозгласил учитель. – А теперь вон отсюда все, еще надышитесь, – он взмахнул палочкой в сторону двери – и та распахнулась. Все, кашляя и размахивая руками перед лицом, похватали вещи и начали проталкиваться на выход. Цзян Чэн медлил, с надеждой глядя на профессора: в их котле еще осталась половина зелья и выглядело оно недурно, – но тот скользнул по результату их трудов безразличным взглядом.       – Вам двоим что, особое приглашение надо?       Цзян Чэн совсем скис, и Вэй Усянь поскорее потащил его к выходу.       Когда они выбрались из подземелья и начали подниматься по главной лестнице на урок трансфигурации, Вэй Усянь все не унимался, обращаясь то к одному однокласснику, то к другому:       – Нет, ну вы это видели? Он отвалил пять очков своему факультету за взорванный котел! А нам с Цзян Чэном за прекрасное зелье – шиш!       Все дружно соглашались:       – Это вообще ни в какие ворота!       – Вечно он своим слизеринцам подсуживает!       – Эй, Цзян Чэн! – Вэй Усянь подергал того за мантию. – А если на следующий раз я взорву наш котел, а ты погасишь, то…       – То минус пятьдесят очков нам обеспечено, – прозорливо заметил Цзян Чэн. – Мы же не слизеринцы.       – Ладно, ладно, давай тогда на трансфигурации что-то сделаем, чтобы наш декан нас похвалила?       – Например, будем внимательно слушать и успешно выполним задание? – уточнил Цзян Чэн. Вэй Усянь скривился и показал ему язык.       – Мы уже так сделали – и чем это нам помогло?       С заданием на трансфигурации, впрочем, они справились блестяще, но получили только по два очка каждый. Снова несправедливость!       Заметив на входе в Большой зал знакомую слизеринскую спину, Вэй Усянь хищно ухмыльнулся. Он подбежал к Не Хуайсану сзади и накинул капюшон ему на голову. Не Хуайсан испуганно вскрикнул, а Вэй Усянь наградил его увесистым шлепком по спине, едва не сбив с ног.       – Ну, молодец!       – Т-ты о чем это? – с искренним удивлением переспросил Не Хуайсан, стряхивая капюшон.       – Ты взорвал котел и получил за это призовые баллы! Одобряю!       Не Хуайсан слегка нервно хихикнул и со вздохом добавил:       – А еще мне пришлось после урока пятьдесят раз написать: «Я не должен забывать голову в спальне». Ну да ладно, я люблю писать. Надеюсь, традиционная каллиграфия понравилась профессору, – он довольно улыбнулся и повернулся к подошедшему на шум Мэн Яо. – Оно того стоило, да, братишка?       Тот серьезно кивнул.       – Определенно.       – Вы ведь это все подстроили? – проницательно заметил Цзян Чэн, окидывая их прищуренным взглядом. Не Хуайсан развел руками и посмотрел в ответ честными ясными глазами.       – Ничего не знаю.       – Конечно, нет, – Мэн Яо улыбнулся так, что сразу стало ясно, что да. Хотя, возможно, это был двойной блеф. – Пойдем скорее, – он увлек Не Хуайсана к слизеринском столу.       Наблюдавшие за спектаклем ученики начали посмеиваться и перешептываться, провожая их заинтересованными взглядами. Похоже, рейтинг их популярности в школе только что значительно подрос.       Вэй Усянь с Цзян Чэном недоверчиво переглянулись и в один голос фыркнули:       – Слизеринцы!