Always Back to You

Я не совсем уверена, сколько лет назад это началось. Это была одной из тех вещей, которые напоминали мне о раннем детстве. Или даже он тот человек, который мелькает во всех моих воспоминаниях о детстве. Это все действительно так. Я была ошибкой. Я знаю об этом так много с того момента, когда стала достаточно взрослой, чтобы понять, что за ошибка, и моя мама всегда была со мной честна насчет этого. Она и мой отец не были готовы иметь детей. Они были женаты всего лишь два месяца, когда я была зачата, а когда моя мать узнала о своей беременности, мой папа не на шутку разозлился, я предполагаю. Они оба были молоды и только тратили свое время на программу обучения, поэтому у них не было ни денег, ни постоянного жилья, только клятва, которую они дали друг другу, и ребенок на подходе. Я не виню отца за то, что он оставил нас. Никогда. В смысле, когда я была маленькой, мне было трудно понять, почему у всех этих детей двое родителей, а у меня только одна мама, но мой отец не был готов остановиться в одном месте (мои родители планировали обучаться в разных частях мира), к тому же, мама сказала, что они с отцом полностью были уверены, что разлюбили друг друга, и скорее всего, они просто поторопились со свадьбой. Поэтому когда моя мать была на четвертом месяце беременности, они развелись, а мама переехала из чертовски маленькой квартирки, которую она вместе с отцом сняли в городе; мама получила достаточно средств от своих родителей, чтобы снять небольшой домик в безымянном городе, Викоффе, штат Нью Джерси. Это именно то место, где моя мама встретила другую часть моей семьи. Как говорит моя мама, в тот жаркий июньский день, когда мы переехали, очень милый мужчина с дома напротив увидел, что беременная женщина, ее родители и ее братья пытались самостоятельно въехать в новый домик, и созвал своих друзей, чтобы помочь, и позвал мою маму через всю улицу в свой дом вместе с его беременной женой и полуторагодовалым ребенком. Того милого мужчину звали Пол Кевин Джонас, а все остальное - длинная история. Моя мама и Дениз Джонас подружились в первый же день и стали неразделимыми. И как любит говорить моя мама, она и Дениз сидели в то невыносимо жаркое лето, практически сжигая все калории, которые они потребляли, одновременно смотря на первого родившегося Джонаса, Пола Кевина-младшего. А потом, конечно, в августе, пятнадцатого августа, сели быть точнее, моя мама была в больнице, когда Дениз ушла в родильную, и через два часа дала жизнь новому младенцу, Джозефу Адаму. Следующие четыре месяца были проведены, любуясь Кевином и Джозефом и ожидая, когда родит моя мама, которая родила ровно через четыре месяца после Дениз. Кроме того, моя мама была в родильной на протяжении семи часов, и так я, Бритни Саманта Линн, родилась немного позже полуночи, шестнадцатого декабря. Первую пару лет моей жизни люди, которые не знали наши две семьи, думали, что мы с Джо - двойняшки, видя, что мы никогда не расставались. Наши родители купали нас вместе, почти одинаково одевали нас, мы спали вместе - фактически, моим первым словом было "Джо". Когда моя мама вернулась на работу учителя старшей школы в городе неподалеку, Дениз присматривала за мною. Мне было немного больше двух с половиной лет, когда третий Джонас, Николас Джерри, родился, и у меня есть смутное воспоминание о том, как мы были в роддоме, а моя мама, взяв меня, Кевина и Джо, пошла в сестринскую, чтобы взглянуть на новорожденного Джонаса. Немного повзрослев, Джо и я проводили время, бегая по двору вместе, обычно где-нибудь нашалив. Было и такое время, когда мы были убеждены, что четырехлетний Ник ел песок (нам очень сильно досталось за это), день, когда у нас была огромная грязевая битва, и мы так испачкались, что наши родители поливали нас из шланга до того, как нам было дозволено зайти в дом, и много-много других воспоминаний и историй. Я была постоянным гостем семьи Джонас, так как моя мама устроилась на вторую работу на несколько ночей в неделю, и это было редко, чтобы мы с Джо спали вместе четыре или больше ночей в неделю. Джо нравилось, когда мы спали в моем доме, потому что тогда нам не надо было долго тусоваться с Кевином и Ником, но мне нравилось находиться в одной комнате с тремя мальчиками. Конечно время от времени Ник мог быть немного приставучим, но я думала, что Кевин был самым классным человеком. Он был моим старшим братом - это было не важно, что мы не были связаны по крови. Когда нам было по восемь, семья Ван Дюн переехала в дом, находившийся через два от моего. Мы с Джо писали мелом на асфальте, в то время как Ник и Кевин наблюдали за нами, сидя на траве, когда мы все впервые столкнулись с Мэнди. Аманда Ван Дюн, даже в ее восемь лет, была той, которой я не могла быть. У нее были прямые блестящие светлые волосы, которые заставили меня ненавидеть свои темно-коричневые кудряшки, заколотые в два хвостика, бледно-зеленые глаза в сравнении с моими карими, она была довольно худой, в то время как моя мама говорила мне, что я все еще теряю вес, набранный в младенчестве, и тогда она была в миленьком красном свитере, а я бегала вокруг в рваненьких джинсовых шортах и старой футболке. Она подошла ко мне и Джо и, зная, что мы примерно одного возраста, спросила, может ли она поиграть с нами. Джо взглянул на нее и ответил: - Прости, но у меня уже есть лучшая подруга - Бритни. Хотя, ты можешь поиграть с Ником. Затем Джо вернулся обратно к своей работе на рыбкой, которую он так усердно рисовал, а я увидела, как Мэнди грустным взглядом смотрела на пятилетнего Ника. - Ты можешь поиграть с нами, - сказала я. Она меня слишком сильно поразила, чтобы сказать ей "нет". Она была похожа на фарфоровую куколку, похожую на ту, которую мне прислал папа на прошлый день рождения. - Что? - возразил Джо, взглянув на меня. - У тебя никогда не может быть слишком много лучших друзей, - ответила я ему, протянув Мэнди кусочек розового мела, которым я писала. - Спасибо тебе, - она обратилась ко мне, а Джо нахмурился, увидев, как девочка начала рисовать кукурузу на дороге. И вот как Мэнди Ван Дюн стала еще одним моим лучшим другом. В конце концов, Джо был очень зол на меня за то, что я предложила девочке поиграть с нами, но он бы вышел из себя, потому что Мэнди наверняка бы было с нами скучно, она такая девочка! Это была не редкость для соседей, выглядывать из окон своих домов и наблюдать за тем, как мы с Джо бежим вниз по улице, а Мэнди и Ник следуют за нами, всеми способами пытаясь догнать нас. Я до сих пор помню день на детской площадке, когда у нас с Джо проходило состязание "Кто выше прыгнет с качелей?" Мы даже не включили Мэнди с соревнование, потому что она была чересчур испугана, когда она поднялась только наполовину. Джо пошел первым, а я смотрела, как он великолепно спрыгнул с качелей и лицом приземлился на опилки, посыпанные под качелями. Мэнди закричала, когда Джо победоносно встал, а мы осознали, что из его ладошки торчала заноза. - Боже, Мэнди, - произнес Джо, вытащив занозу. Кровь полилась из его пореза. - Все нормально. - Для нас с Джо это было нормальным, если мы падали или зарабатывали новые синяки, но если вдруг мы приходили домой без новых травм, мы были разочарованы. - Я иду, мам! - прокричал Ник после того, как лицезрел рану на ладони старшего брата, из которой без остановки текла кровь. - Не нужно, Ник, ты такая ябеда, - заныл Джо, но было уже слишком поздно - Ник успел забежать в дом. Осознав, что не может ничего сделать, Джо повернулся ко мне. - Обыграй меня, Брит. - Не делай этого, Брит, ты поранишься! - воскликнула Мэнди. - Не будь такой слабачкой, Мэнди! - крикнула я ей в ответ, забираясь на качели и раскачиваясь ногами. Джо побил меня вчера, и я не хотела позволить ему выиграть два дня подряд. Я отталкивалась ногами так, что они словно горели, а когда я достигла вершины качелей, то спрыгнула с них и полетела, рассекая воздух. Я приземлилась не мягко и, не хотя, как Джо, приземлиться лицом на растение, я подставила под себя руку, чтобы поймать саму себя, и вот когда я услышала хруст кости, упав на землю. - Ты в порядке? - спросила Мэнди, подбежав ко мне. - Все хорошо, - ответила я, поднявшись с земли. Руку щемило, но это не имело особого значения. - Я выиграла? - Нет, я дальше, чем ты, - сказал Джо. - Мэнди, почему ты плачешь? - спросила я, посмотрев на нее, - слезы стекали вниз по ее лицу. - Моя рука ноет, а я не плачу. - Она как маленький ребенок, - ответил Джо. - Я все равно побью тебя. - Вы, двое... - Мэнди даже не закончила свое предложение и убежала домой в слезах. - Джо, моя рука правда болит, - сказала я, посмотрев на свою левую руку и на то, как она безжизненно висела. - И? - спросил он. - Это значит, что ты больше не будешь пробовать? - Ах, я буду, я в этот раз я тебя побью, - ответила я, направляясь вместе с Джо к качелям, но ни у кого из нас не было времени даже раскачаться посильнее, когда Дениз и Ник вернулись во двор. - Джозеф Адам и Бритни Саманта, вы оба, марш с качелей! Сейчас же! - Дениз закричала на нас. - Но, мама, - протестовал Джо. - Не мамкай мне! - сказала Дениз сердито. Мы оба слезли, надулись и пошли к Дениз, догадываясь, что нас дальше ждет. - Покажи мне свою руку, Джо. - Это просто ранка, а Бритни действительно поранила свою руку, - сказал Джо, выдавая меня. - Да, но у Джо ладонь вон как кровоточит, - высказала я в ответ, подставляя его. - Бритни, руку вперед! Джо, ладонь вперед! - распорядилась Дениз, и мы оба сделали то, что она сказала. Она вздохнула, посмотрев на нас. - Давайте, пойдем. - Куда мы идем? - спросил Ник с ноткой волнения. - В больницу, - ответила Дениз. - Твоему брату нужен пластырь, а Бритни нужен гипс. Позже, той ночью, когда мы вышли из больницы, у Джо было десять пластырей на ладони, а у меня был лимонно-зеленый гипс на руке. Повзрослев, мы с Джо не разделяли мнение ребят, которые считали, что это странно, что мы с ним постоянно вместе. Вы знаете, как большинство детей проходят те стадии, где они думают, что у детей противоположных полов нет общих интересов? Что ж, мы никогда этому не верили, а просто смеялись над глупенькими детишками. Как только это касалось Джо, я веселилась еще больше, чем кто-либо из остальных мальчишек в классе, а когда это касалось меня, почему это я бы стала сидеть с девочками, которые только и хотели, что играть в куклы. Мэнди была где-то между играми со мной и Джо и между играми с другими девочками. Как-то я была в доме Джонасов и спорила с Кевином о чем-то, когда Дениз и Ник вернулись домой с прослушивания с улыбками на их лицах. Пару месяцев назад Ник получил агента и прослушивался на все подобные шоу Нью-Йорка, но он не заходил так далеко. Тем вечером они пришли и сказали нам, что Ника приняли на роль Крошечного Тима в "Рождественскую песню". Я помню, когда подошла ночь премьеры, мама заставила меня надеть то глупое черное вельветовое платье с белыми колготками, так как мы ехали с Джонасами, чтобы посмотреть на Ника. Я чувствовала так ужасно в платье; потом мы зашли в театр, он оказался необъятным. Сев на свои места и начав ждать начала шоу, я помню, что Джо говорил мне, что он тоже хотел сыграть в пьесах, а я сказала ему, что нужно попробовать, потому что тогда я бы пришла посмотреть на него. А он ответил мне, что я могла надеть джинсы, чтобы посмотреть на него, а Кевин нас утихомирил, так как занавес был поднят. Было так смешно видеть Ника на сцене, он был так хорош. Первый раз, когда я увидела его, я не могла помочь, но отметила: - Он там. На что Джо прошептал: - Да, я вижу его. Он мой брат. Следующие несколько лет были проведены, наблюдая за Ником во множестве других шоу, Джо тоже получил роль в некоторых шоу. Даже Кевин немного влился в шоу-бизнес и снялся в паре рекламных роликов. Я была так горда за всех них, но я возненавидела то, что Джо приходилось рано уходить из школы по средам, чтобы быть на утренниках, а когда он был на репетициях, мне не с кем было тусоваться, и вот когда мы сблизились с Мэнди. Даже хотя он был занят, Джо все равно выделял время на меня. Он приходил домой после шоу на выходных, брал свою подушку и одеяло, и пятью минутами позже уже стоял напротив моей входной двери, готовый к ночевке и рассказам о каждом шоу. Он все еще был тем мальчиком, к которому я обращалась за всем. Он был единственным человеком, к которому я обратилась, когда узнала, что мой отец женится во второй раз. С того момента, как мне исполнилось шесть, а мой папа вернулся в страну навсегда, мама подписала с отцом соглашение, что я буду посещать отца летом в течение двух недель. Обычно это были самые длинные две недели моей жизни. Не то, чтобы я не любила папу, но мы с мамой были командой, и у меня была уже огромная семья. Я не понимала, почему мне надо было притворяться, что мы с отцом очень близки. В смысле, я любила папу, но я бы никогда его не отнесла к настоящей семье. Кровь не делает семью настоящей - это воспоминания, которыми ты делишься. Когда мне было 8, отец начал встречаться с Лизой, женщиной из Гринвича. Она происходила из высокообразованной (типа богатой) семьи. Лиза и мой отец встретились в городском Старбаксе, и, как говорят люди, все остальное история умалчивает. Лиза совершенно другой человек, по сравнению с моей мамой. Она была примой, правильной, все свою жизнь ходила в частную школу, была дебютанткой на бале, никогда не хотела даже зайти в те места, в которых учился папа и работала как часть компании своего отца, чтобы избавить свои дни от пустоты. Лиза так же была в разводе, и у нее было двое детей от предыдущего брака - Марк, который был на четыре года меня старше, и Лаура, которая была на три года старше меня. Они оба были похожи на свою мать, а когда я наконец встретила их всех троих, я была точно уверена, что они вышли из магазина J. Crew. Они были восхитительны с длинными и худощавыми конечностями, светлой кожей, небесно-голубыми глазами и песчано-светлыми волосами. И они были милыми - я не могла не любить их. И Марк, и Лаура были доброжелательными и пытались вести себя со мной как со своей сестрой, так как мы виделись две недели в год. И я настолько сильно поняла, что предаю маму, потому что мне действительно понравилась Лиза. Она была милой, и она с отцом хорошо смотрелись вместе. Но это не означало то, что я хотела их свадьбу. Хотя, я думаю, это было неизбежно. Отец и Лиза любили друг друга, после чего я поняла, почему мои родители не могли любить друг друга. Но все равно, когда я узнала, что мой папа женится на Лизе, это был одно из самых больших разочарований я когда-либо получала. Мне было тринадцать, когда отец позвонил нам домой, чтобы сказать мне. Он даже не удосужился прилететь и сказать все это мне в лицо. Он позвонил той ночью, а когда я увидела его имя на экране телефона, я немедленно взяла телефон, но папа попросил передать телефон маме. Это было странным - мои родители разговаривали между собой только о статистике и логических вещах, а когда я понимала, что в моем мире ничего нового, так почему он захотел поговорить с матерью. Я протянула телефон маме, и она стала разговаривать с отцом. Мгновением позже она сказала мне идти в свою комнату, и тогда бы мама вышла, если бы отец захотел говорить. Примерно через десять минут мама постучалась в дверь моей комнаты с телефоном в руках. Я увидела слезы, застывшие в уголках ее карих глаз, и она посмотрела на меня с храбрым лицом. Она, тряся рукой, передала мне телефон. - Пап? - спросила я в трубку, задумавшись о том, что будет. - Брит, мишка, как ты? - спросил он фальшивым радостным голосом. - Я в порядке, папа, - ответила я. - Это хорошо, потому что у меня есть большая новость, - начал отец, а я глубоко вздохнула, задумавшись, та ли эта новость, которая так расстроила мою маму. - Да? - спросила я. - Брит, как ты знаешь, мы с Лизой встречаемся уже очень много, и я знаю, тебе нравится Лиза, Марк и Лаура, которые, конечно, так много значат для меня, - рассказал мой папа. - Мне они нравятся, - сказала я, запутавшись. Куда все это ведет? - Хорошо, - ответил отец. - Потому что они скоро станут частью нашей семьи. Я предложил Лизе выйти за меня замуж. Я даже не сказала "пока" отцу, потому что бросила трубку, слезы уже начали литься из глаз. Я протянула телефон маме и прижалась к ней. Она даже не остановила меня. Она точно знала, куда я веду. Я имею в виду, что не должна была расстраиваться. Я должна была готовиться к этому морально. Но именно в тот момент я не могла помочь, но чувствовала, будто отец меняет мою маму и меня на более красивую, богатую и умную семью. Было похоже на то, что мы не так хороши. Мой отец не хотел быть моим папой, так почему он захотел стать отцом Марку и Лауре, детям, которые даже не были его? Я хлопнула входной дверью своего дома со слезами на глазах, скатывающимися по моим щекам, мои волосы хаотично развевались позади меня. Меня даже не волновало посмотреть по сторонам, когда я бежала через дорогу. Моя мама, должно было, позвонила миссис Джонас, чтобы сказать ей, что я бегу, потому что когда я очутилась на их лужайке, она уже открыла мне дверь. - Брит, я сожалею, - сказала она, заключив меня в объятие. Она знала, кого я ищу. - Мальчики в своей комнате. Я собираюсь проведать твою маму. Я ничего не ответила, а просто пошла по знакомому пути и открыла дверь комнаты, которую разделяли мальчики. Когда я открыла дверь, все трое из них отвлеклись от своих дел, чтобы взглянуть на меня. Я просто стояла напротив них, слезы прокладывали мокрые дорожки по моим щекам. - Ты плачешь, Брит? - недоверчиво спросил меня с кровати, где он делал домашнюю работу по математике. Он возможно на одной руке мог сосчитать, сколько раз я плакала до этого, поэтому когда я плакала, это обычно была большая редкость. Ник просто сидел на полу с новым текстом в руке, уставившись на меня как на ревущую идиотку. - Что случилось? - спросил Кевин, оторвавшись от письменного стола. - Мой папа женится, - сказала я. - Но я думал, тебе нравится Лиза, - высказался Джо, лежа на кровати. - Да, но почему он хочет завести семью с ней, Марком и Лаурой, когда он не захотел семьи со мной и моей мамой? Со мной что-то не так? Я недостаточно хороша? - я захныкала. - Нет, не из-за этого, - сказал Кевин, приобняв меня. - Твой отец снова женится не из-за тебя, Брит. Просто потому, что он женится на Лизе и становится отцом Марка и Лауры, не означает то, что он любит тебя меньше. Ты всегда будешь его дочерью. - Но он ведь не хотел меня, - прохныкала я, а Кевин снова меня обнял. - Это не причина распада брака твоих родителей, - ответил Кевин. - Твои родители не подходили друг другу, но то, что получилось у них в результате, это то, что у них есть ты. - А если бы у них не было тебя, то и у нас не было бы тебя, - сказал Джо с кровати. - Ты же знаешь, папа тебя любит, Брит. - А даже если и нет, то мы тебя любим, - добавил Кевин, продолжая обнимать меня. - Да, я люблю тебя, Брит, - пропищал Ник с пола. - Спасибо, Ник, - ответила я с улыбкой на лице. Как-то Кевин и Джо справились и успокоили меня и помогли мне понять, что свадьба отца не конец. Как только я пришла в себя, Джо кинул мне пару спортивных шорт и футболку, чтобы переодеться для сна. Когда я вернулась из ванной, Джо вытащил два спальных мешка и положил их рядом друг с другом на полу. - Зачем два? - спросила я, запутавшись. - Я тоже буду спать на полу, - Джо пожал плечами. Той же ночью. Ник и Кевин давным-давно находились в сонном царстве. Я пихнула Джо в бок. - Джо, ты не спишь? - спросила я. - Уже нет, - он проворчал. - Джо, я не хочу идти на свадьбу, - произнесла я, с огромной силой напрягая свой голос. Я услышала шорох от спального мешка, лежавшего рядом со мной, и уже через несколько мгновений Джо прикатился так, что его лицо было напротив моего. - Тебе нужно пойти, - ответил он мне. - Тебе нужно туда пойти ради своего отца. - А что, если я не могу это сделать? - прошептала я. - Сделать что? - он задал мне вопрос. - Смотреть, как мой папа становится частью другой семьи, - я тихо промямлила. - Но ты тоже становишься частичкой другой семьи, - объяснил мне парень. - У меня уже достаточно родственников, - сказала я в ответ. - У тебя никогда не будет достаточно родственников. - Я знаю, - пробормотала я. - Но я не хочу идти. Я не могу сделать это одна. - Тогда не нужно, - сказал Джо. - Моя мама не собирается туда идти, - ответила я. - Кто пойдет со мной? - Я, - сказал Джо в ответ. - Правда пойдешь? - спросила я. - Конечно же, - ответил он. - А теперь по кроватям. У нас завтра тест по математике. - Я забыла об этом, - сказала я, схватившись рукой за голову. - Я провалюсь. - Нет, - утверждал Джо. - Ты можешь списать у меня. - Спасибо, Джо, - сказала я. - А для чего нужны друзья?